-Не небесной твердью мы будем наказаны...-

Дни текли медленно, но будто бы и не текли вовсе. Время здесь было совершенно иным, чем во всем Средиземье, казалось, будто его словно не существует. Каждый день был наполнен мирным упокоением, каждый день начинался, как вчерашний. Хранители набирались сил, однако не общались с местными эльфами: почти никто из них не знал всеобщего языка. Гимли восхищался красотами Золотого Леса, хоббиты то отдыхали, то дурачились, играя, Боромир отдыхал, как после тяжелой битвы, иногда гуляя по тропам Лориэна – вглубь он заходить боялся. Арагорн же каждое утро просыпался раньше всех, желая застичь Леголаса, но тот почти не проводил времени с Хранителями, уходя к сородичам наверх поутру, в светлые их обители, уходил к старому знакомому Халдиру и другим эльфам. Арагорн почти перестал чувствовать спокойствие, его мысли не покидали последние слова Леголаса, его полный злобы взгляд. Приходил Леголас к Братству лишь на трапезу и на ночлег в шатер, да и то – затемно, когда все спали. Сегодня Арагорн твердо решил не спать. Он сидел снаружи, чуть поодаль от шатра, скрывшись за исполинским ясенем, и курил трубку. Солнце село за горизонт, небо тускло осветилось звездами, зажглась любимая Вечерняя Звезда всех эльфов. Арагорн украдкой взглянул на нее и внутри него снова все потяжелело. Через пару часов показался Леголас. Шаг его был как всегда легок, оттого никто из Хранителей никогда не знал, когда возвращался Принц Лихолесья спать. Арагорн заметил на его лице улыбку, эльф явно прибывал в своих светлых мыслях. - Стой, - резко сказал Торонгил, не выходя из-за тени ясеня. Леголас от неожиданности остановился, растерянно осматриваясь. Не всегда острое эльфийское зрение могло заметить умелого и опытного следопыта. - Отчего ты так мало времени проводишь с нами, принц Лихолесья? – Арагорн вышел из укрытия, встав напротив Леголаса. Тот выпрямился: - Не так часто я бываю у лориэнских сородичей, здесь и моя родня, и друзья. А что тебя так беспокоит, Торонгил? Боишься, что я останусь здесь, а вы пойдете в Черные земли без зоркого лучника? Арагорн огляделся и, никого не заметив, схватил Леголаса за руку и повел вдоль тропы вглубь леса, через кустарники и молодые деревца. Леголас воспротивился, но друг тащил его так упрямо и так настойчиво, что эльф покорился. Зайдя подальше от людных мест, Арагорн остановился и резко развернулся к Леголасу: - Ты мне дорог не как Зоркий Хранитель и не как меткий лучник. И то, что ты избегаешь меня, только ранит. Леголас вздохнул: - Я ведь для тебя лишь замена… - Вздор! – прикрикнул Арагорн, сжимая кулаки. Он подошел к эльфу вплотную, - Никогда ты не был для меня заменой, Леголас, никогда, и не смей это забывать. Ты… - он взял руку Леголаса и прижал к груди так крепко, что Леголас поморщился от боли, но человек, казалось, ничего не замечал, смотря лишь в голубые глаза друга, - …говорил, что стоит лишь тебя позвать, и ты пойдешь за мной. Помнишь? Так вот… останься со мной, прошу. Я хочу, чтобы мой путь освещала не Вечерняя Звезда, а твоя улыбка. Само осознание того, что ты рядом, даст мне желание жить и побеждать. Леголас молчал. Он не ожидал столь теплых слов от воина-вождя Дунаданцев. Само осознание этого не укладывалось в обыденное представление о нем. Принц осторожно прильнул к Торонгилу, кладя голову ему на плечо: - И я не оставлю тебя. Буду с тобой до самого конца, Aran nin… Арагорн улыбнулся, глядя на звезды. Отсюда не было видно Вечернюю Здезду. Зато миллионы иных светил смотрели прямо на него. Лед под сердцем оттаял и Дунадайн не смог сдержать улыбку, крепче обнимая эльфа. Они сидели возле Нимродели чуть выше по течению, куда редко заходили лориэнские эльфы в густой и высокой траве, слушая пение какой-то ночной птицы и стрекотание сверчков. Нимродель вспенивала свои локоны-волны и текла дальше, как сто и тысячу лет назад. Путники сидели близко, но зная, что это не их лес, и где угодно могут быть эльфы, следили за окружением. Только ладонь Леголаса покоилась в руке Арагорна и сей союз надежно таили высокие травы. - Когда мы выступаем? – спросил Леголас. Торонгил нахмурился. - Мы пробыли здесь без малого месяц. Время здесь совершенно неприметно, особенно для смертных… спроси хоббитов или Боромира с Гимли, сколько мы здесь гостим, они надолго задумаются. А затем могут ответить: «не то три дня, не то три года». Но Враг не отдыхает, как мы, оттого завтра я сообщу всем, что мы должны отправляться. - Скорее бы… - тихо сказал Леголас. Арагорн удивленно вскинул бровь: -Скорее бы? Мне казалось, тебе нравится пребывать здесь, среди родичей и Лесов. - Нравится, конечно, - последовал ответ через некоторое время, - Но знаешь… я чувствую себя здесь слишком открытым. Слишком уязвимым, как тонкий цветок на сильном ветру. - О чем ты? Леголас поднял глаза к небу, затем обернулся, осматривая Лес, и приблизился к Арагорну. - Я о Владычице, - сказал он тихо, - Она постоянно со мной. Она постоянно с нами. Будто ее дух заключен в каждом дереве, в каждой травинке. Вы не чувствуете этого, она не из ваших народов. Зато я чувствую постоянно. И хуже того: она видит меня насквозь. Видит все, что… - эльф запнулся и замолчал. Торонгилу не нужно было продолжение, все было понятно без слов. - Я не слышу ее слов, она молчит, - сказал Принц через некоторое время, - Только взгляд ее вижу. Насмешливый и… такой чужой, такой холодный. Холоднее всех горных рек, Торонгил! Арагорн не знал, что ответить. Он лишь крепче сжал руку Принца. - Как бы то ни было… светлые чувства не могут быть наказаны, - сказал он, сам не особо веря в свои слова. Леголас горько улыбнулся: - Не небесной твердью мы будем наказаны, Арагорн, а земными руками. Но знаешь… - Леголас мягко улыбнулся, думая о светлом, - Когда-нибудь ты станешь Королем, и уже никто не посмеет тронуть тебя! - Как и тебя, Ernil nin, ed’ i’ear ar’ elenea. - Не давай клятв, которые ты не выполнишь, мой друг, - ответил Леголас через некоторое время. Через сутки они распрощались с эльфами Лориэна, благодаря их не единожды за предоставленный кров и заботу. Владычица и Владыка сопроводили три легкие искусно вырезанные лодки Братства до поворота Нимродели, где она впадала в Андуин. На песчаном берегу они последний раз отужинали с самими Владыками Золотого Леса, выслушав добрые напутствия и советы для дальнего пути. Затем Галадриэль каждому Хранителю из своих рук передала воистину богатые и ценные подарки, а другие эльфы надели на каждого из Братства плащи, что помогут укрыться от жары и холода, дождя и ветра, от вражьих и нежелательных глаз. - Держитесь воедино, Братство, в единстве и верности ваша сила на пути, полном опасностей и бед, - сказала Галадриэль, осматривая все Братство, - Верьте друг другу, но наперво храните верность Свету. И если ваш путь окончится победой, мы будем ждать вас в Лориэне снова. Отныне Вы почтенные гости Золотых Лесов и для Вас всегда открыты наши границы. Братство почтенно поклонилось Владыкам, расставаясь с Лориэном, приютившим их на столь долгий срок. Столь знакомы стали тропки, и столь родны исполинские ясени, что прощание давалось тяжело каждому Хранителю. Халдир подошел к Леголасу и крепко его обнял: - Я буду ждать тебя, сын Трандуила, не забывай своих южных родичей. Пусть мы разные народами и землями, но в наших жилах течет родственная кровь. И берегите себя, Братство. Арагорн так внимательно следил за Халдиром и Леголасом, что и не заметил, как перестал дышать. Но он вздохнул успокоено, когда они повернули лодки по Андуину Великому. Сзади вспыхнула вспышка – прощальный знак Леди Галадриэли. И каждый из Хранителей видел что-то в этой вспышке: надежду, светлую печаль или же отчаянный безмолвный знак. Но, так или иначе, восемь дней они плыли тихо, редко переговариваясь, ночуя на берегах ночью и плывя по течению днем. На восьмую ночь Арагорн решил, что следует оставлять на ночь двоих дежурных, ибо клинок Фродо слабо горел голубыми переливами. - …Будем спать два часа, затем меняться. Первыми на дежурство будут Гимли и Мерри. Затем Боромир и Леголас. Затем я и Фродо. И, наконец, Пипин с Сэмом. А сейчас спать всем, кроме первых дежурных, - говорил Арагорн, и костер потушили. Хранители улеглись спать на линии берега, не в лесу, дабы не попасться оркам, и не возле воды, так как уж все поняли, что за ними следует старый владелец Кольца – Горлум. Через два часа Гимли разбудил Леголаса и Боромира на дежурство. - Ничего не случилось, сверчки стрекочут, луна светит, птички поют. А значится, ни орков, ни Горлума рядом нет, - подытожил Гимли, пока Боромир умывался речной водой, сгоняя сон. Пожелав спокойного дежурства да приятных снов, Мерри и Гимли завернулись в свои одеяла, укладываясь спать. - Вот и наше дежурство, Леголас Зеленолист, так тебя звать, верно? – Боромир потянулся, смотря на воду, сидя под раскидистым кустарником. Леголас сидел в траве в нескольких шагах от него. - Верно, Боромир, верно, - зевнул эльф. Сон был слишкм сладок, дабы отказываться от него сразу же. Но он чувствовал, что Боромир желает разговора, потому приготовился отвечать, отгоняя остатки сна. - Странно, что нас с тобой Арагорн поставил в дежурство. Я думал, ты непременно будешь дежурить с ним. - Арагорн решает, кого с кем ставить, рассчитывая наши силы. К утру он поставил хоббитов, потому что поутру некоторые из нас уже просыпаются, или готовы в любой момент проснуться, сон их чуток, - пояснил Леголас. В реке рыба ударила хвостом воду и скрылась в глубинах, оставляя за собой узкие, а затем широкие круги. - Давно ты водишь дружбу с Арагорном? – Боромир внимательно смотрел на Леголаса, хотя и видел стократ хуже его. - Давно, мы знакомы с ним около шестидесяти лет. - И ничего для тебя нет подозрительного? - О чем ты? – эльф нахмурился, смотря на воина Гондора. Тот заговорил тише: - Ты видел его взгляд? Он смотрит на тебя не как на друга, уж я знаю этот взгляд. Многие девы Гондора любят меня как мужчину, еще большие хотят стать моей женой. И этот взгляд мне знаком, Леголас. - Ты говоришь глупости, Боромир, - голос Леголаса дрогнул, понимая, к чему клонит воин. Как это было унизительно, и как далеко ему хотелось оказаться отсюда… - О нет, мой дорогой друг, не глупости. Я знаю, о чем говорю. Берегись его, в Гондоре не жалуют такого… - мужчина замолчал, о чем-то задумавшись. Затем он тряхнул головой и кинул под ноги Принцу Лихолесья маленький камешек, улыбаясь, - Да не волнуйся, может, мне всего лишь показалось, как блестят его глаза, глядя на тебя, как он украдкой следит за твоей стройной фигурой. Красота эльфов действительно приковывает взгляд, будь то эльфийская дева или Принц из Лихолесья. А может, ты и не мужчина вовсе? Рука Боромира вдруг оказалась на колене Леголаса, эльф резко отпрянул, выхватывая из-за пояса кинжал. - Прекрати, Боромир, иначе я всех перебужу. А протянешь руки – без разбору взмахну клинком, и будешь учиться воевать левой рукой. Я не угрожаю, лишь предупреждаю тебя по дружбе: прекращай все это. Воин Гондора долгим взглядом оценил ярость эльфа и неожиданно засмеялся. - Эльфы, чудной народ! – он вернулся на свое место в траве под кустом, - Я всего лишь шучу. Это шутка, сознаюсь, не удачная. Ночь слишком ярка, отчего мой разум в тумане. Скорее бы время дежурства прошло... садись обратно, да убери в ножны свой клинок, меж нами нет врагов. Мне остроухий народ не интересен так, как Арагорну, особенно мужская его часть. Наследник Исильдура… - сын Дэнэтора сплюнул, - Тоже мне Король. - Кто каким королем будет – покажет время. Не думаю, что нас должны волновать интересы того, благодаря кому мы сейчас живы, - тихо ответил Зеленолист, смотря на ночное небо. Но Воин Гондора ничего ответил. Он оглядывал водную гладь мирно текущего Андуина Великого, размышляя о своем. Леголас тоже замолчал, с радостью отмечая, что неприятная беседа окончена. Да и до конца дежурства оставалось совсем немного. На следующие два дня путники плыли почти без отдыха, даже перекусывали в ладьях.Арагорн объяснил это тем, что утром почуял запах костра, а они костра не разводили, следовательно, кто то идет по их следам. Это беспокоило его. Но также его беспокоила неожиданная молчаливость Лучника их Братства. - Что случилось, Леголас? Что-то не так? – спросил он тихо, отведя Принца ближе к реке, пока Хранители укладывались на ночлег. Тот покачал головой, оглядывая Андуин. - Ничего. Назначай дежурных и пора на ночлег, я устал, а хоббиты и вовсе утомились, - Он направился к Хранителям, и заговорил громче, расстилая свое одеяло, - Завтра нам придется решать, в какую сторону мы направимся – в Гондор, дабы подойти к Мордору с Востока, или прямиком в Черные земли через Юг. - Советую каждому обдумать, куда он желает идти, быть может, кто-то повернет домой, а кто-то решится идти до самого конца к Роковой Горе, - громко объявил Арагорн. Хранители уже давно решили, что делать дальше, но зерно сомнений грозилось прорости в душе каждого. На следующее утро случилось то, о чем, вероятно, не знал даже сам Гендальф. Смятением и жаждой власти, порожденными злом Кольца обернулся поход Братства. …Фродо подбежал к реке, отталкивая ладью от берега. - Это мое задание. Я справлюсь. Сэм, надеюсь, ты поймешь. Это мое бремя… и дальше я должен идти один, - говорил Фродо сам себе, гребя веслом-листом из легкого светлого дерева. Тяжелым свинцом налилось его сердце, ибо одному было гораздо страшнее и одиноко, чем с Хранителями, да еще и воинами, куда тут тягаться хоббиту! Но Гендальф говорил, что это – его бремя. Галадриэль говорила, что если не справится он, то не справится никто. Фродо вздохнул с придыханием и погреб дальше. - Мистер Фродо! Куда же вы... – услышал он за спиной и приостановил лодку… Арагорн явился почти вовремя. Резко оттолкнув главаря Урук-Хай, он с особой яростью бился с ним. Поединок был краток, но жарок, и лишь после того, как голова врага покатилась по листве прибережного леса, Арагорн сплюнул кровь, наполнившую его рот. И тут же бросился к Боромиру. - Арагорн! Они унесли хоббитов, они… унесли… - дрожа, сказал Боромир, крепко взяв руку Дунадайна. Арагорн покачал головой: - Тише, Боромир… ты храбро сражался. - Я… Арагорн, прости меня… я пытался отобрать Кольцо у Фродо! Я испугал его… прости, прости меня… прости меня за все… Но Арагорну не за что было его прощать. Не по воле Сына Гондора его приворожила тайна блеска Кольца, это могло случиться с каждым, даже с Леголасом или Гимли, это Арагорн понимал. Он вложил меч воина ему в руку. - Тьма сомкнется… и Белый город сравняют с землей… и не будет больше Светлых Земель Гондора… - сказал Боромир, смотря в глаза Арагорну. Дунадайн крепче сжал руку Боромира. - Я не знаю, что за сила таится в моей крови, не я Король Великих Времен, но я знаю точно: я никогда не дам пасть Белому Городу. Леголас подбежал, держа в руке лук, но было поздно – дух Боромира покинул его тело. Леголас тяжело вздохнул, опуская глаза. Пал боевой товарищ, пал еще один из Братства Кольца… но пал достойно, ибо у его ног лежал не один десяток вражьих тел. Леголас подошел ближе на пару шагов и прошептал эльфийскую молитву, дабы забылись и канули навеки все упреки и перекоры меж ними. - Башни Белого Города будут ждать возвращения своего Сына… но он не вернется, - тихо сказал Арагорн, вытирая слезы с глаз. - Скорее, Фродо и Сэм перебрались на тот берег, если поторопимся, мы их нагоним! – крикнул Леголас, подбегая к последней, третей ладье Лориэна. Но ни Гимли, ни Арагорн не двинулись с места. Эльф в недоумении взглянул на Арагорна, - Мы не пойдем за ними? Арагорн затянул узел перевязки на раненой руке и посмотрел на противоположный берег с причаленной ладьей хоббитов, чуть хмурясь. - Сердце говорит мне, что я больше не в ответе за судьбу Хранителя Кольца. - Неужто Братство распалось? Эх, все было напрасно… - заворчал Гимли. Арагорн подошел к ним: - Не напрасно, пока мы вместе. Мы должны выручить из беды двух хоббитов из Хоббитании. Собирайтесь, пора на охоту! Лишнее спрячьте, пойдем налегке, Арагорн направился вглубь леса. - Да! – довольно сказал гном, перекидывая секиру из одной руки в другую. Леголас обернулся назад, в сторону Лориэна. Где-то там было и Лихолесье. Но один лишь человек стал важнее всего, что было ценно для эльфа. Один лишь человек, за которым он, сын Трандуила, был готов прыгать хоть в саму Огненную Гору. Один лишь человек, которому он готов был отдать сердце раз и навеки вечные. Или уже отдал? ________________________________________________________________ Ernil nin, ed’ i’ear ar’ elenea. - Мой Принц, клянусь морем и звездами.