Бешеная кровь странной любви

Время шло. Все текло в обычном сумасшедшем порядке рядом со Штейном. Да, именно в сумасшедшем порядке потому, что весь этот дурдом стал для Албарна нормой жизни. Привык. И уже чувствовал себя не своей тарелке, если все шло очень спокойно и гладко. Это как если бы затишье перед бурей… Штейн спокоен – жди разгрома. А когда такие всплески случаются каждый день, можно считать что пациент в норме. Но и минусы тоже, конечно, присутствовали. И очень значительные. Спирит просто рыдал от невозможности привести в дом какую-нибудь миленькую, хорошенькую девушку. А все почему? Да потому, что после одного раза, когда Франкен зашел в комнату в один очень щекотливый момент между Косой и милой Флирой, спросив при этом: «Семпай привел материал для моих исследований?», девушка, увидев его, закричала от страха, узнав садиста школы, и пулей выбежала прочь из дома. С тех пор ни одна милашка не заходила и не заходит в дом к Спириту. Это было большой травмой. Но, тем не менее, ухаживать за дамами можно было и в других местах. А Штейн все продолжал быть в своем репертуаре, хотя во время заданий по уничтожению отрицательных душ, Албарн не мог не признать, он был великолепен. Своей силой и отточенностью движений даже в припадках безумия Франкен поражал снова и снова. Иногда был и безупречный контроль над разумом, но в такие моменты вся суть менялась. Не было того сумасшедшего адреналина, что как наркотик въелся в кровь. Наркотик. Безумие ведь заразно? Нет, Спирит не заразился, но и без безумия повелителя все было не так. Только об их первой битве Коса очень жалел, иногда вспоминая тот день. Ему становилось стыдно и, одновременно он злился за свою слабость тогда. Самое первое задание, а он так его провалил… Хорошо, что об этом никто не узнал. Да и не узнает. Это точно. Так вот и прошли два недолгих года в школе Сибусен и во всем Городе Смерти. Ученики заметно повзрослели и их физические размеры души сильно увеличились. Конечно не у всех в одинаковой степени, а лишь у тех, кто старался. Изменения затронули все и всех. А некоторые, грозились лишь произойти… Штейн лежал на кровати, вцепившись пальцами в одеяло, закусив губу, и тихо, еле сдерживая себя, хихикал. Безумие ощутимо шевелилось в голове, задевая каждую клеточку мозга, отдаваясь в сетчатке глаза то размытыми, то четкими иллюзиями, рождая потоки странных вспышек конвульсий по всему телу, до кончиков пальцев. Нервы под кожей, словно кто-то щекотал, а иногда казалось, что их скручивают в тугой жгут, причиняя сладкую невыносимую боль. За эти два года приступы сумасшествия случались все чаще, к тому же они стали более опасными и серьезными так, что даже сам Франкен стал себя побаиваться. Тогда внутри родился страх. Пока еще не сильный, но он был живой и стремился расти. Страх от того, что он может навредить Спириту – своему оружию. Штейн, конечно, не говорил ему об этом, но Албарн стал ему очень дорог, стал очень близок, стал единственным, кто считал его равным себе. Перепалки и до сих пор случались, но оба знали, что так и должно быть. Без них – никак. А иногда повелитель серьезно лишался рассудка и пытался напасть на Косу. Спирит сопротивлялся и пытался привести его в нормальное состояние, отчего Франкен сходил с ума еще больше и тогда хватал скальпель и оставлял глубокие порезы на теле своего оружия там, куда мог достать. Албарн кричал, успокаивал, не обращая внимания на боль, пытался ударить, но ничто не помогало. Лишь, когда от отчаяния он заплакал, в свои-то 17 лет, к тому же перед парнем, Штейн пришел в себя. Недоуменно посмотрел на Спирита с влажными и покрасневшими глазами, с несчетным количеством кровавых порезов, такого уставшего и слабого. — Семпай… Красноволосый отер рукой мокрые щеки, размазывая кровь. — Иди спать, — спокойно ответил тот, а сам направился в ванную, захлопнув за собой дверь. Франкен растерянно опустил голову и наткнулся взглядом на сверкающий металлический инструмент в своих руках испачканных кровью. С ужасом он кинул скальпель на пол и отчаянно стал вытирать кровь о свои штаны. А она словно въелась и не хотела оттираться. Парень схватился за голову, подавляя новый приступ безумия, уже шепчущийся за спиной, уже готовый удушить. Штейн вскрикивает, выбегает из комнаты, слетает с лестницы и, выбежав из дома, пропадает где-то в темных улицах Города Смерти. Албарн слышит все это. Не впервой. Повелитель всегда так делал, когда нападал на него. Все повторяется из раза в раз. Смывая кровь, Спирит думает, почему же он молчит и до сих пор никому не сказал об этом, почему терпит каждый раз? Весь кафель уже испачкан красным, все тело в мелких белых шрамах, которые парень хорошо скрывает. Он с ним даже никогда вместе не говорили на эту тему. Почему? Кто боится больше? Не зная ответа, парень нарочито забывал про это и прощал. Франкен самый сильный. Он умный, умелый, хоть и псих. Без него не будет самой сильной пары во всей школе, без него не будет Спирита. Оружие и его повелитель становятся единым целым. Вновь весь в бинтах и пластырях он выходит из ванной и падает на кровать, шипя от саднящей боли в каждом порезе. Вся простынь тоже закапана кровью. Красный, везде красный цвет, даже волосы и те…красного цвета. И так Албарн засыпает каждую, выдавшуюся жуткой ночь, тоже медленно сходя с ума. «Проклятая ночь, обливающая кровью…»