A bullet through your heart

Я стою на холодных плитах. Какая-то сила влечет меня к краю. Мой взгляд устремлен в бездну Пропасти. Темнота стремится забрать меня. Я приближаюсь к «запретной» черте, и между нами лишь шаг. Закрываю глаза и вижу, как мое тело падает вниз, разбиваясь о скалы. — Андре! — кричит Эмма, ее голос эхом отдается в моей голове. Я вздрагиваю и распахиваю глаза. От осознания того, что я хотела сделать, меня бросает в дрожь. Эмма пытается поставить меня на ноги. Мысленно благодарю ее за это и корю себя. Она не так плоха, как мне кажется. Помогает мне, а могла просто дать сделать то, что я хотела. Убрать потенциального конкурента. Я закрываю лицо руками, тем самым не давая Эмме увидеть моих слез. Но она лишь обнимает меня и гладит по спине, будто думает, что сможет избавить меня от страданий таким способом. Через некоторое время, я чувствую, что пришла в себя. Отстраняюсь от Эммы и смотрю на нее. Рыжие волосы девушки убраны в красивый хвост, вьющийся большими кудрями. Ее глаза полны грусти, но она все же пытается улыбнуться. А я стою и не знаю, как себя вести с ней. Поверить не могу, что я была готова пойти на такой глупый поступок. — Что же там творится в твоей голове? — спрашивает моя спасительница и кладет руку мне на плечо. В моих мыслях сразу же всплывает Эрик. Этот человек, кажется, создан для того, чтобы мучить меня. А я стою и позволяю ему делать это. Бесстрашные уже активно снуют по коридору, неприятно шумя. В этой толпе можно увидеть кого угодно: девушек и парней с кислотным цветом волос, счастливую мать, держащую совсем еще крохотного ребенка, и отца, стоящего рядом, он, кажется, безумно раз, что его любимая женщина родила ему приемника. А крики детей, играющих в игры, звучат здесь постоянно, создавая ощущение, что Бесстрашие — это одна большая и дружная семья. Я, невольно умиляясь, начинаю улыбаться. Тобиас подходит к нашему с Эммой дуэту, поправляя свою одежду, делится впечатлениями. Будто все в порядке, будто я только что не хотела покончить с собой. — Значит, татуировки? — подаю голос я, вырвавшись из прострации. — Да, сегодня вечером. Если не вылетишь, — отвечает Эмма и подмигивает мне. — Если не вылечу, — вторю словам девушки и шутливо толкаю ее локтем, показывая, что оценила издевку. Мое лицо сразу становится серьезным, как только я вижу на горизонте Эрика. Мы смотрим друг на друга суровыми взглядами, будто соревнуясь, кто кого переглядит. Лицо Тобиаса краснеет до такой степени, что с легкостью может составить конкуренцию волосам Эммы. Но Эрика, похоже, забавляет эта ситуация. И, наградив меня горделивым взглядом, он проходит мимо. Я начинаю чувствовать, как долго длится это утро. Лишь Эмма улыбается, смотря мне прямо в глаза. А до меня начинает доходить причина этого мимолетного счастья подруги. Но она разрушает все догадки, сказав всего одну фразу: — Неплохая химия происходит у тебя с ним, дорогая. Я начинаю смеяться, прикрыв рот рукой. Эмма просто невероятна. — Этот человек мне очень неприятен, ясно тебе? — возражаю я. — Конечно, Де-де, сегодня ты его ненавидишь, а стоит только тебе увидеть его без футболки и бум, — Эмма резко щелкает меня по лбу, — и он любовь всей твоей жизни, — продолжает она и радостно хохочет. Я еще долго спорила, пытаясь переубедить, но девушка взяла меня и Тобиаса под руки и повела прямиком на тренировки. Сегодня все по расписанию: бег, стрельба, лекция, борьба на ринге, пара издевок от Эрика. Я стараюсь применить все свои знания, выходит гораздо лучше, чем в самый первый день. Мышцы начинают привыкать к нагрузкам, но иногда заявляют о себе томной, но уже приятной болью. Руки более-менее справляются с отдачей оружия, а на ринг меня по счастливой случайности не вызывают. Надо же, я готова была уйти из жизни и отказаться от всего этого. А теперь я ощущаю, что способна переплыть океан. Чувствую приближение вечера и мысленно ликую. Этот день подходит к концу.

***

Звуки музыки из Ямы доносятся до самой спальни неофитов. Я пританцовываю в такт, стараясь нанести тушь, не смотря в зеркало. Получается крайне неуклюже. Оливия постоянно спрашивает, как она выглядит. Кроссовки, облегающие джинсы, спортивная майка — вполне обычная одежда, но сегодня она сидит просто идеально. Я отвечаю девушке в который раз, что она зря беспокоится. — Я расстроена, что мне не удалось найти платье, как тебе, — говорит Леви. Действительно, большой удачей было найти у Бесстрашных такую диковинку, как маленькое черное платье моего размера. Другим девушкам оно было мало. Воспользовавшись этим, я надела его и дополнила наряд черными туфлями на высоком каблуке, а волосы распустила. — Я бы с удовольствием обменяла платье на умение драться. — Мой голос звучит уверенно, и я встаю, маня за собой Оливию. Музыка заставляет ходить ходуном пол в Яме и электризует воздух. Низкий бас сотрясает это большое полуподвальное помещение, и иногда кажется, что еще чуть-чуть и диафрагма лопнет. Яма была полностью заполнена людьми. Девушки и парни танцевали, не замечая ничего вокруг. Мы с Леви не рискнули входить туда и сразу пошли вниз, туда, где Бесстрашные делают тату. Там мы встречаем счастливых, как мне показалось, Тори и Джорджа. Тобиас рядом с ними оживает. А Зик радостно встречает нас, пока другие не заметили. — Сегодня великий день, — громко заявляю и, развернувшись спиной к входу, иду впереди всех. — Твоя, твоя и твоя, — говорю я, указывая на моих друзей, — жизнь каждого из вас изменится и... — замолкаю, когда чувствую, что врезаюсь в кого-то. — Прошу, извините, — мой голос умоляет о прощении. Но мои глаза округляются, когда я вижу никого иного, как Эрика. Он походил на урожденного Бесстрашного: выбритые виски, пирсинг над бровью, множественные татуировки. Я не узнаю его, он — меня.