Окружённый темнотой

Рёук предложил начальству провести собственное научное исследование и, получив одобрение, погрузился в работу. Времени оставалось мало, поэтому лучшими друзьями для парня стали кружка с горячим кофе, ручка, карты и телескоп. Чонун же ушёл на второй план. Не раз старший пытался связаться с Рё, но тот лишь отправлял короткое сообщение о том, что осталось совсем немного, они встретятся, и он всё поймёт. В один поздний вечер небосвод был чист, звёзды проглядывались и без телескопа, но Рёук хотел изучить всё детально. Днём он нашёл зацепку, появилась надежда на исполнение задачи и мечты. Обнаружился совсем крохотный шанс, но от этого не менее значимый. Нужно было проверить всё и действовать несмотря на возможный промах. Глаза закрывались, а кофеин действовал в абсолютно противоположную сторону, заставляя организм засыпать. Стрелки часов беспощадно двигались. Уже сегодня нужно было сообщить Чонуну о том, что ему предстоит сделать через месяц. Рёук был абсолютно спокоен и больше волновался за друга и возможный проигрыш, нежели за самого себя. Он уже всё решил, менять нечего и отступать назад некуда, не имеет смысла. Уже собираясь бросить эту затею, Рёук заметил то, что искал. Две крохотные, сияющие на тёмном ночном небе звезды. Природная аномалия, которая завораживала своей необычностью. Отчётливо виднелись контуры, говорившие о том, что их именно две. Рёук ярко улыбнулся, а слабость и дремота исчезли. Смотря на явление, он испытывал гордость за себя. Теперь Рё мог выполнить то, что задумал. — Хён, — поприветствовал Рёук друга, войдя к нему в квартиру. Не удержавшись, он обнял его, вспоминая, что смог найти. — У меня есть к тебе разговор. — Рёук, я скучал, — с обидой произнёс Чонун, прислонившись к стене. — Почему ты не приходил ко мне целый месяц и лишь отвечал на сообщения? Я обидел тебя? — Нет, я искал кое-что. И теперь могу рассказать тебе об этом. — Интриган, — фыркнул Чонун и, пройдя на кухню, включил чайник. — Помнишь, я тебя спрашивал про операцию, и ты ответил, что сейчас нет доноров? — аккуратно поинтересовался Рёук, следя за старшим. — Помню, а что, что-то изменилось? — Чонуну не понравилось, что друг снова завёл этот разговор. Раскрыв дверцы шкафа, он думал, какой именно заварить чай. — Донор нашёлся, хён, — от неожиданности старший выронил банку, рассыпав её содержимое по полу. — Чонун, ты что? — забеспокоился Рёук и, вскочив места, попытался собрать высыпавшиеся травы. — Оставь, — попросил Чонун, стоя в том же положении. — Донор… он нашёлся, ты не лжёшь? А деньги, откуда они у тебя? — парень не мог поверить в слова друга, но верил, что сегодня не первое апреля и это не злая шутка; Рёук не мог так пошутить. — У меня были определённые сбережения. Чонун, операция уже через месяц. Прости, что я не сказал тебе, что всё так спонтанно, но… ты готов? — поднявшись с пола, Рёук стоял рядом с другом и видел, как на его лице менялись эмоции. — Я… это так неожиданно, — голос старшего дрожал, а улыбка получилась болезненной. — Рёук, ты не представляешь, насколько я тебе благодарен. Рё улыбнулся и обнял Чонуна, успокаивающе гладя его по спине. Впервые он успокаивал хёна, а не он его. Впервые старший смог стать слабым в его глазах, но эта слабина была ясна и закономерна. Любой бы поступил так же, если бы ему выпал подобный шанс. — Я боюсь, — попытавшись выровнять голос, признался Чонун. — Я буду рядом, хён, — младшему стало трудно выполнять роль жилетки, ему самому стало страшно, но нужно было действовать согласно задуманному плану, не сворачивая, когда осталось несколько метров до финиша. — Спасибо, — уткнувшись в плечо друга, поблагодарил Чонун, чувствуя тепло, исходившее от Рёука. Старший не мог связать слова, чтобы выразить истинную благодарность за всё, что Рё сделал для него. — Помнишь, в тот вечер, — Рёук запнулся, вспомнив не самый приятный вечер, показавший Чонуна с иной стороны, — ты сказал, что не существует двух звёзд, что всегда были бы вечно соединены друг с другом? — Да, — старший помнил каждое слово слишком отчётливо, чтобы забыть их. Если каждый раз перед сном вспоминать что-либо, разве это может так просто исчезнуть из воспоминаний? — Я нашёл их, хён. Ты обязательно увидишь их, правда? — Ради такого мне придётся пересилить свой страх. Сказать, что Чонун нервничал — не сказать ничего. Рёук, несмотря на данное обещание, не пришёл, что пугало старшего ещё больше. Чонун ненавидел больницы. Первое место, которое он не смог увидеть десять лет назад. Темнота, шелест белых халатов и мерзкий запах препаратов. Выровняв дыхание, он попытался сосредоточиться. За месяц он так и не успел осознать, что скоро сможет видеть. Рёук всё время был рядом с ним, сдавал все анализы и проходил исследования. Всегда рядом, но исчез за пять дней до операции. — Ким Чонун, проследуйте за мной, — послышался рядом голос доктора, и чьи-то руки заботливо прихватили его за локоть; парня повели через больничные коридоры. Когда Чонуна положили на прохладный стол, его начало немного потряхивать, а отсутствие друга ещё больше заставляло нервничать. Он не мог поверить, что Рёук не сдержал обещание, оставив его одного. — Ким Чонун, операция проводится под наркозом, вы перед этим подписали соглашение. Поэтому сейчас вы уснёте, это не больно, не переживайте, — добрый голос успокаивал, но не достаточно сильно. — Скоро вы снова сможете видеть этот мир. Чонун почувствовал резкую боль, которая быстро закончилась после введения первого препарата. Спустя несколько минут он почувствовал лёгкое онемение, сознание отключалось. Хотелось ещё немного побыть в сознании, но он сдался, окончательно заснув. После операции Чонун провёл три дня в стационаре, после чего был выписан домой. Рёук пришёл спустя неделю. Старший был вынужден носить повязку, по-прежнему не видя. — Хён, — мягко произнёс Рёук и старший почувствовал, как его руку сжали, поглаживая. — Рёук, где ты был? — жёстче, чем хотелось, спросил Чонун. Он злился, что парень бросил его одного в больнице и дома. — Мне нужно было время. — Ты обещал… — Прости, — на выдохе ответил Рёук. — Как ты себя чувствуешь? — Повязку снимут через неделю. Рёук, сейчас на улице… светит солнце? — спросил старший, успокоившись. Он чувствовал поддержку, которая появилась, когда в комнату вошёл его друг. — Да, — спустя паузу ответил Рёук, но Чонун почувствовал в его голосе сомнение. — Я очень хочу увидеть тебя, своё солнце. Сейчас оно светит? — Конечно. Солнце светит, пока его ценят и замечают. Рёук был рядом всю неделю, словно извиняясь за своё отсутствие. Чонун замечал странные перемены в друге, но думал, что это ему лишь кажется. Часто Рёук стал держать его за руку, когда они шли куда-нибудь. Каждую их прогулку он брал с собой собаку старшего и держал её поводок. Чонун переживал, что операция прошла зря, и он ничего не увидит, что всё осталось так, как есть. Рёук заверял его, что всё будет хорошо, и старший сможет видеть даже лучше прежнего. В день снятия повязки Чонун хотел остаться дома и никуда не ходить. Стало снова страшно. Рёук поддерживал его, уверяя, что всё будет в порядке, и он всегда будет с ним рядом. В кабинете младший держал обе руки старшего, пока доктор снимал повязку. Зажмурившись, Чонун открыл глаза и снова закрыл их. Слишком непривычно. Даже приглушённый свет резал и мешал. Стало больно. Рёук обеспокоенно продолжил сжимать руки Чонуна, поддерживая его. Попробовав ещё раз, старший сфокусировал взгляд в одной точке, а затем начал исследовать всё помещение. Добравшись до своего друга, он улыбнулся и обнял его, растрепав чужие волосы. Рёук улыбнулся, попав в объятия, и, как прежде, похлопал друга по спине. Чонун почувствовал дискомфорт в районе груди, словно что-то мешало. Отстранившись, он увидел на глазах Рёука тёмные очки. — Рёук, сегодня нет солнца, — начал Чонун, заметив серость за окном, — почему на тебе тёмные очки? Они ведь не от солнца… — Спасибо, доктор, за помощь, мы пойдём, — поклонившись, Рёук развернулся и прошёл вместе с Чонуном за дверь. Понимание раздавило старшего, точно муху, когда его друг поклонился пустому стулу, а не стоявшему в другой стороне доктору. Хотелось остановиться, но Чонун взял инициативу в свои руки и сам повёл младшего в сторону своего дома. Он шёл, совершенно не разбирая дороги и ничего не видя, будто ничего не изменилось. Но теперь была виновата не слепота. Хотелось прижать парня к стене и накричать, выразить всё своё недовольство и показать, насколько глупый поступок совершил его друг. Войдя в квартиру, Рё нащупал рукой стену и придерживался за неё, переводя дыхание. — Зачем ты сделал это? — послышался голос за его спиной. — Что? — не поняв, спросил Рёук, постаравшись повернуться лицом к Чонуну. — Зачем ты сделал себя калекой? — грубо спросил старший, стараясь не кричать, что получалось плохо. — Хён… — Отвечай! — сорвавшись окончательно, закричал Чонун. — Доноров не было. Я изучил каждую статью, позвонил в каждую клинику, но это не принесло нужных результатов. Мне было невыносимо видеть, как ты пытаешься выглядеть сильным, хотя в душе ты безумно хочешь видеть всё и вернуть зрение. — Поэтому ты решил поменяться ролями? — заключил Чонун, всё ещё не понимая, как Рёук мог поступить так. — Я всего лишь выполнил своё обещание. Прости, но так будет лучше. Не переживай за меня, это мой выбор целиком и полностью. Помнишь, тогда, два месяца назад, я взял с тебя слово, что ты поймёшь меня. Рано или поздно, но поймёшь, что иного выхода не было? Сейчас ты видишь меня, моё лицо. Смотришь на своё солнце. Награда нашла того, кто этого заслуживает, хён. Чонун мотал головой и сжимал рукой рот, стараясь сдержать всё то, что бушевало внутри. Он резко подошёл к Рёуку и прижал к себе, повторяя ему на ухо, что он дурак, что это самый идиотский поступок, и что Чонун учил его совсем не этому. Младший слушал и спокойно кивал головой, понимая, что старшему нужно время. — Я же просил тебя не вредить самому себе… — А я пообещал не делать ничего криминального, — парировал Рёук. — Дурак… — прошептал Чонун, уже успокаиваясь. Старший не мог простить себе, что позволил другу поступить так. Снова хотелось лечь на тот хирургический стол и вернуть роговицу владельцу, но Рёук никогда бы не дал разрешение. Чонун сильно сжимал его в объятиях, будто боясь, что парень вновь сделает что-либо необдуманное. — Хён, ты видишь, да? — спросил Рёук, сидя рядом с Чонуном на крыше. — Где именно? — пробурчал старший, смотря в телескоп, но видя лишь одинокие звёзды. — Я же всё нарисовал! Они не должны были так быстро исчезнуть. Ищи внимательнее, — взволнованно произнёс Рё. — Не может быть, — заворажённо сказал Чонун, внимательнее смотря на тёмное небо. — Рёук, я вижу! Старший не мог поверить своим глазам: две соединённые концами звезды смотрели на него с неба. Природная аномалия, которой просто не может существовать, предстала перед его глазами. — Я же говорил, что это возможно, хён, — загадочно сказал младший, чувствуя, насколько старший поражён. — Это мы. — Что? — переспросил Рёук, не разобрав тихий шёпот Чонуна. — Эти звёзды — мы. Одна побольше, а вторая поменьше. Та, что крупнее, словно немного загораживает вторую, точно защищая её. Маленькая звезда ярко светится, привлекая чужое внимание. Это мы, Рёук. Это мы.