Страх.

После того случая я вышел на работу. Сказал маме, что нуждаюсь в своих сотрудниках. Она разрешила мне снова взять бизнес в свои руки. Мы обнялись. И тогда я во второй раз искренне улыбнулся. Внутри всё будто осветилось ярким солнцем, но ненадолго. Вскоре опять наступила ностальгия, отчаяние и тягость к алкоголю. В тот день я решил заехать к Кристиане. Взял новую книгу, которую купил очень давно, и поехал в больницу. Медсестра разрешила мне войти, но сказала, чтобы я был недолго. Я согласился и решил спросить, как здоровье Кристианы. Она ответила: - Девушке подключили дыхательный аппарат, так как она не в состоянии дышать самостоятельно. До сих пор не просыпалась, - после чего она поджимает губы. – Знаете, все надеются на лучшее, на чудо. Но ведь вы взрослый человек, вы должны понимать, что чудес в мире не бывает. Простите, сэр, но мне кажется, что ваша девушка уже не проснётся. - Почему же? – без выражения каких-либо эмоций спросил я. - Состояние у неё с каждым днём ухудшается, иммунитет слабый. Организм почти не реагирует на лекарства, - с этими словами девушка лет тридцати взглянула на Кристиану через окошко. – Но очень хочется, чтобы она выжила. - Да, - только и смог ответить я. - Знаете, ей повезло, что переломы и сотрясения никак не повлияли на развитие ребёнка. Она, однако, везучая девушка, - улыбнулась медсестра. - Какого ребёнка? – спросил я и нервно сглотнул. - Ох, простите, вы, вероятно, не знаете. Ваша девушка беременна, - ещё шире улыбнулась она. – Поздравляю, сэр, вы станете папой, если… - девушка запнулась. – Если конечно ей удастся выжить. Что-то щёлкнуло в груди. Мозг отказывался верить информации, которую только что воспринял. Я грустно ухмыльнулся. Ну и дебил же я. Девушка моей мечты беременна, но может не выжить. Может не проснуться из-за чёртовой машины, которая потеряла управление! Из-за меня, чёрт возьми!.. Я наполнил лёгкие воздухом и как можно спокойнее задал следующий вопрос: - А… а к-какой срок беременности? Однако моё заикание выдало меня. - Четыре недели. Не много, но важно, - после чего медсестра засунула руки в карманы белого халата. – В общем, у вас несколько минут. Время пошло. - Спасибо, - тихо сказал я. И молча вошёл в палату. Кристиана лежала на том же месте. Её лицо, правда, было уставшим. Тело оставалось безжизненным. Но внутри неё, почти мёртвой, развивается новая жизнь, желающая познать этот мир. - Чёрт, - тихо выругался я, пытаясь отогнать мысли, от которых хочется плакать, как маленькому. Я подошёл к кровати и сел на стул возле неё. Затем поднял левую руку и робко положил её на живот Кристианы. Устало улыбнулся, почувствовав слабое тепло её тела. - Хотелось бы увидеть тебя, Кристиана, в роли матери. И с ребёнком на руках, - после чего я нервно сглотнул. Слюни совсем не проходили в горло. – Интересно, а кого ты больше хочешь: мальчика или девочку?.. Я хочу девочку. Хочу, чтобы она была похожа на тебя, - я, улыбаясь, посмотрел на непоколебимое лицо Кристианы. – И знаешь, дорогая, хочется назвать её Алисой. Я ухмыльнулся своим словам. - Да, именно, чтобы у неё была своя Страна Чудес. После чего я убрал свою руку с её живота и откинулся на спинку стула, закусив губу. - Хотя, знаешь, бредовая идея. Я полностью согласен с тобой. Возможно, Кристиана уже не сможет простить меня. Она не сможет выносить меня всю свою жизнь. И вряд ли захочет выйти за меня замуж, потому что ей всего лишь девятнадцать. Вся жизнь впереди ещё. Я осознаю, что слишком стар для неё. Но всё равно продолжаю навещать её, разговаривать с ней. Продолжаю ждать того дня, когда Кристиана очнётся. Я не знаю, наступит ли это когда-нибудь. Но где-то внутри, в глубине души я чувствую, что этот день скоро настанет. И снова продолжаю ждать. Ожидание, словно испытательный срок. Я будто сижу в коридоре между двумя дверьми и ожидаю, какая же откроется. Такое ощущение, что я нахожусь в пространстве, где времени не существует. Всё идёт по своим порядкам, правилам. Я просто сижу в ожидании чего-то лучшего. Не знаю, когда откроется та или иная дверь. Это очень трудно. Особенно трудно ждать, когда ни чем не можешь помочь. Когда твоих сил недостаточно для того, чтобы подойти к двери и искать подходящий ключ. Может быть, в таком случае когда-нибудь и случается чудо. Но не в моём. Я не врач. Не специалист. Я не знаю, что нужно сделать для того, чтобы Кристиана очнулась. Поэтому я просто сажусь на пол в коридоре между двумя дверьми и жду. Я наполняю лёгкие воздухом и вытаскиваю из кармана новую книжку, купленную несколько недель назад. Открываю первую страницу и начитаю читать. Эльчин Сафарли. Мне тебя обещали… *** Проходит полчаса после того, как я начал читать книгу для Кристиана. Ещё через минут пять в палату заходит медсестра. Она говорит, что время окончено. Я вежливо благодарю её и выпрашиваю ещё пять минут для прощания. Девушка в белом халате улыбается, отдавая мне на прощание три минуты. - Без тебя не то чтобы никак, без тебя – незачем, Кристиана, - заканчиваю я последнюю страницу и, закрыв книгу, кладу её на край тумбочки. После чего я наклоняюсь ближе к кровати и аккуратно беру ладошку Кристианы в свою руку. Утыкаюсь в неё лицом. Жаль, это единственное, что мне сейчас можно сделать. В носу начинает неприятно щипать, когда я собираюсь попрощаться с ней. Не понимаю своего организма. - Кристиана, - начинаю я вслух. Голос очень дрожит. – Пожалуйста, борись за свою жизнь. Нет, не ради меня… - на этом месте голос срывается, и с глаз начинают скатываться слёзы. – Ради малыша, пожалуйста. И я начинаю рыдать, громко всхлипывая. Чувствую, как внутри разрывается тоненькая ниточка надежды, душа падает куда-то вниз и разбивается о твёрдые камни реальности. Всё тело ломит от неприятной боли. И кажется, что со слезами уходит всё, чем было заполнено моё тело ранее. Я чувствую себя опустошенным. Нельзя раскисать. Нельзя вести себя, как последняя тряпка. Мужик на то и мужик, чтобы быть сильным, поддерживать слабый пол. А не сидеть в уголочке и, сжимая подушку, реветь от боли. Терпи! Шмыгаю носом и вытираю лицо вспотевшими ладошками. В последний раз смотрю на Кристиану. Затем кладу её руку обратно на кровать. И в этот момент палец Кристианы резко поднимается и опускается. Я не верю своим глазам, но потом перевожу взгляд на её лицо: ресницы дрожат, нижняя губа немного отошла вниз. Что-то внутри меня вспыхивает. Загорается новый костёр надежды. Кажется, какая-то дверь начинает открываться, но не сразу, так как что-то ещё сдерживает её. Я встаю со стула и наклоняюсь к ней, чтобы поцеловать, но в палату вбегают медсёстры и доктора. Они выталкивают меня из помещения. Какая-то молодая практикантка толкает меня за дверь, закрывая её за мной. Я бегу к моему окну, через которое постоянно наблюдаю за Кристианой, но один из докторов быстро закрывает его. Всё пропало. *** Я еду домой. На большой скорости. На улице льёт дождь. Капли скатываются по лобовому стеклу. Их много. Пелена дождя закрывает дорогу передо мной. Отличный способ для самоубийства. Нет, мне это не нужно. Я просто еду домой. Забыться. Забыться в себе. Соглашусь, мне уже, правда, поднадоел этот жестокий мир. Я бы с радостью ушёл. Но на то нам и дана жизнь, чтобы мы преодолевали все преграды на пути. Надо собраться. Стать сильнее. Вырасти до предела своих возможностей, чтобы с лёгкостью перепрыгнуть эту стену препятствий. И тогда, я уверен, всё просто обязано быть хорошо. Останавливаю машину возле дома и выхожу из салона. Капли дождя ложатся на мои плечи, на голову. Пиджак моментально становится сырым. Я не тороплюсь домой. Хочется побыть здесь, наедине с природой. Это так важно сейчас. Я поднимаю голову вверх, к небесам. Закрываю глаза. Холодные капли падают на лицо, скатываются по щекам вниз. Я наполняю лёгкие воздухом. Свежим воздухом. Таким, который бывает только после дождя. Мне нравится дождь. И сейчас я могу сказать, что я счастлив. По-своему, но счастлив. После чего засовываю руки в карманы и перевожу взгляд на дверь дома. Она открыта и из щели выглядывает Полина. Она улыбается, смотря на меня. Я улыбаюсь ей в ответ. Ставлю машину на сигнализацию и прохожу в дом. Сестра сразу же заключает меня в свои объятия, не смотря на то, что я весь сырой. - Я так соскучилась по тебе, - говорит Полина, продолжая сжимать меня. – Давно ты не заезжал к нам в гости. - Да времени всё не было, - отмахиваюсь я, обнимая её в ответ. - Понимаю, - улыбается она, отстраняясь от меня. – Молодая жизнь, клубы, друзья, девушки, да? - Нет, - улыбаюсь я в ответ. – Работа, дорогая сестра. - Что, ещё не женился? – Полина округляет свои глаза так сильно, что мне кажется, они скоро вылетят из орбит. Я поджимаю губу и отрицательно машу головой. – Ну, а девушка-то хоть есть? - Даже не знаю, как сказать, - я развожу руками. - Говори, как есть. - Подожди, я сейчас переоденусь и всё тебе расскажу, ладно? - Хорошо. Я бегу в комнату и быстро стягиваю с себя мокрую одежду. Бросаю её на пол. И переодеваюсь в тёплую домашнюю одежду: спортивные штаны и серая свободная футболка. После чего уношу костюм в стирку. Слишком много вещей скопилось за несколько недель. Пора бы уже пригласить горничную, ибо скоро здесь могут завестись тараканы. Выхожу из комнаты и быстро иду до кухни. Сажусь за стол. Полина наливает мне чай, ставит к чаю печенье. Видимо, сама купила. И садится напротив меня. Затем, отпив немного сладкого чая, я начинаю рассказывать сестре свою историю любви. На это у меня уходит примерно полчаса. За это время Полина два раза наливает себе и мне чай. Я рассказываю ей всё в подробностях, кроме секса. Не хочу портить аппетит сестре. И вот, делая последний глоток чая в кружке, я заканчиваю. - Ты собираешься делать ей предложение? – сразу же спрашивает Полина. - Наверное, - отвечаю я. – Для начала, мне нужно попросить у неё прощения. Не всё так просто, сестра, как ты думаешь. Я во многом виню себя. - Часто думаешь о Кристиане? – с этими словами она упирается локтями о поверхность стола и кладёт голову на ладошки, смотря на меня. - Случается, - беспечно говорю я. - Это как? – она вскидывает брови. - Немножко утром, немножко днём, немножко вечером, - улыбаюсь я. Полина издаёт тихий смешок. - Знаешь, я думаю, несмотря ни на что, вы должны быть вместе. Ведь случайных встреч не бывает, а тем более, людей. - Ты так считаешь, - я закатываю глаза. - Перестань, - вдруг повышает голос Полина. Я непонимающе вскидываю брови. – Перестань казаться злым. Я-то ведь знаю, что ты добрый. Стань добрым для всех. Сними, наконец, с себя маску сурового начальника. Открой себя настоящего. - Полин, я, поэтому и стал злым. Слишком долго для всех был добрым. И обжёгся. Сильно обжёгся. Теперь я предпочитаю относиться к людям так, как относятся они ко мне. - Это называется месть, - перебивает меня сестра. – А месть, братец, - это удел слабых. Но ведь ты сильный. Я знаю это. - Ну, это ещё неизвестно, - отмахиваюсь я. - Егор, я серьёзно, подумай над этим. Я, поверь на слово, желаю тебе только добра. Не будь чудовищем. Твой эгоизм – это твой враг. Он, к сожалению или к счастью, тебя ни к чему хорошему не приведёт, - хмурится она. – У тебя есть ночь на раздумья. Утром я хочу знать твой ответ. - Но я… - Пожалуйста, ради будущего, - настойчиво повторяет Полина. - Хорошо, я постараюсь, - слабо улыбаюсь я в ответ, не понимая, к чему она всё это клонит. - Я надеюсь, - говорит сестра. После чего целует меня в лоб и уходит в зал. – Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Как я понимаю, она сегодня будет ночевать на её любимом диване. Да, сладко отлёживаться на мягкой перине. Ну, а у меня, благодаря сестре, будет целая ночь прекрасных раздумий о будущем и о своей доброте. Может быть, и стоило задуматься об этом когда-то, но я сейчас снова всё свалю на работу и на то, что мало свободного времени. И вообще, какое тут может быть время, когда все мои мысли только об одном человеке. Каждое утро, каждый день, каждый вечер – всё время я думаю о ней. О той, которую полюбил с первого взгляда. Сначала во мне что-то загорелось, когда она врезалась в меня и робко посмотрела в глаза. Я всеми силами пытался отвергнуть то чувство, которое вспыхнуло во мне спустя столько лет. Но потом оно всё росло и росло, пока не превратилось в настоящий костер, который я всё время подтапливал чувствами к ней. А теперь, когда у меня её почти отобрали, я чувствую себя угасающим, потухающим костром. Я ощущаю, как снова начинаю остывать, но осознаю, что не хочу этого. Нисколечко. Чтобы снова не превратиться в один большой ходячий кусок льда, я кладу в свой маленький костёр любви воспоминания о ней. И он горит. Не так сильно, но горит. Этого достаточно, чтобы хотя бы немного разогреть мою вновь замерзающую душу.