Страх.

POV Кристиана: Я очнулась внезапно. Не помню от чего, потому что не было страшного сна, посторонних криков из комнаты и самое главное - будильника. Я просто открыла глаза. Вокруг меня было все белое сначала. Затем сквозь белую пелену начали высвечиваться разные лица. Ни одно из них не было мне знакомым. Я испугалась. Сердце в груди сильно забилось. Страх стянул мою грудь. Лица всё ещё смотрели на меня. На людях, кажется, были белые шапки и повязки на губах. Доктора, очевидно. Я попыталась поднять руку, чтобы дотронуться до одного из них, но не смогла, так как кто-то удержал мою руку. После чего доктор справа снял повязку с губ и улыбнулся мне. Он что-то сказал, но я не расслышала. Мой слух начал возвращаться ко мне, когда каждый из этих людей начал что-то говорить в мою сторону, да ещё и с улыбкой. - Это просто поразительно, - сказала одна из медсестёр. – Такого в моей практике ещё никогда не было. - Я не знаю, что возвратило это девушку к жизни, но это просто чудо какое-то, - воскликнул врач в белом халате. – Как вы себя чувствуете, мисс? – с этими словами мужчина подошёл ко мне и сел на стул возле кровати. - Я… - голос прозвучал неуверенно и сипло. Я прочистила горло. – Хорошо, - выдохнула я. Слово далось мне с большим трудом. Кажется, я потратила очень много сил на формирование одного предложения. Это не должно удивлять меня. Но я в недоумении. - А мама-то наша, наверное, и не знает, что беременна, - крикнул один из докторов. Его крик оказался настолько сильным, что кажется, мои барабанные перепонки лопнули. Я зажмурилась от боли. - Простите, Кристиана, - улыбнулся мужчина, который сидел возле меня. – Вы вероятно не в курсе, что беременны? - Что? – шёпотом произнесла я. Новость ошарашила меня. Такого не может быть. Ведь я… Всё внутри сжалось. Я наполнила лёгкие воздухом, но не почувствовала его. Попыталась вдохнуть ещё раз, но ничего не получилось. Я начала задыхаться. А дальше всё было, как в тумане. Снова испуганные лица врачей. Отдалённые голоса. И белая пелена перед глазами. *** Я окончательно пришла в себя, как мне рассказали, после комы вечером того же дня. Родители провели со мной почти весь день. Затем пришли Алина и Костя. Но Егор так и не появлялся. Я лишь обнаружила две новые книги на своей тумбочке. Одну из них, которая называется «Страх», я уже видела. А вот, второй роман был действительно новым. Когда я открыла книгу под названием «Мне тебя обещали», то увидела надпись карандашом на самой первой странице: «Будь со мной. Не зря же когда-то давно, в одном красивом сне юности, мне тебя обещали». Почерк был немного размашистый с уклоном вправо. Наверное, это Егор. Точнее, мне хочется, чтобы эти книги и цитата были от него. Я жутко скучаю. Мне просто необходимо увидеть его. Нужно рассказать о ребёнке. Хотя, может, ему уже всё рассказали. Интересно, как он отреагировал? Или именно поэтому не приходит ко мне?.. Примерно через неделю, в понедельник, после того дня, когда я проснулась, медсестра сказала, что меня на следующий день выписывают. Родители были неимоверно рады этой новости. Они зашли ко мне в воскресенье днём. Мама, как всегда, много говорила, рассказывала о том, как они обживаются в новом городе. Папа смеялся над мамиными рассказами, попутно спрашивая у меня о здоровье. Я улыбалась и говорила, что всё хорошо, но, ни одного слова я не сказала про ребёнка. Просто мне страшно увидеть реакцию мамы. Ведь, она не была в восторге, когда узнала про наши отношения с Егором. Потом они ушли. Я осталась одна в палате. Оставалось меньше суток до моего возвращения домой, но тоска по любимым стенам квартиры накидывала меня снова и снова. После обеда, который оказался не очень вкусным, меня позвали на УЗИ. Медсестра пришла за мной с инвалидным креслом. Я сказала ей, что справлюсь сама, но, как всегда, у меня ничего не вышло. Ноги отказывались держать вес тела. Поэтому мне пришлось с помощью милой женщины лет тридцати сесть на кресло. УЗИ прошло успешно. Сказали, что ребёнок активно развивается. И врач порекомендовал мне побольше есть, потому что будет трудно рожать. Я снова улыбнулась и пообещала, есть всё, что будет в холодильнике. Затем меня снова увезли в палату. Лежать на кровати в четырёх стенах не так уж и весело, особенно, когда ты знаешь, что уже завтра будешь дома. И хочется позвонить маме, поплакать и сказать: «Хочу домой. Забери меня». Но надо сдерживаться. Между прочим, мне уже девятнадцать… Такая я ещё маленькая… Мама придёт в ужас, если узнает, что я беременна. Можно сделать аборт. Я не раз думала о нём за эту неделю. Возможно, Егору не нужен этот ребёнок, и мама будет не в восторге. Если малышу все будут так не рады, то зачем я буду носить его девять месяцев под своим сердцем, зачем буду рожать его? Чтобы остаться, в конце концов, матерью одиночкой, без родителей, без друзей, без образования. Нет, такого будущего я не хочу… Вечером мне позвонила Алина. Её голос дрожал, но кажется, от радости. - Как ты, подруга? – спросила она. - Всё в порядке, живу, - с грустной ухмылкой ответила я. – Ты там как? - У меня всё хорошо, дорогая, - пропела Алина. – Эм… - Что? - Егор уже заходил к тебе? – робко спросила подруга. Меня словно током пробило. Я нервно сглотнула, пытаясь унять дрожь, которая стала пробивать всё тело. Мне в тот вечер совсем не хотелось вспоминать Егора. - Нет, - почти шёпотом сказала я. – Его не было… А что? - Я просто хочу сказать, что твоя жизнь и жизнь ребёнка не безразличны ему… Кристиана, может ты теперь и сомневаешься, но он по-прежнему любит тебя… - Алина, почему я должна верить этому? – я со злостью перебила подругу. – В любом случае, моя последующая жизнь не будет касаться Егора никаким образом. Я сделала свой выбор. - Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила Алина. - Просто передай ему удачи в будущем, ладно? – быстро говорю я. – А теперь, пожалуйста, извини, мне нужно ложиться спать. До скорой встречи. Я выключаю телефон и кладу его на тумбочку. Злость щекочет мои нервы. Хочется громко кричать, бить подушку, плакать. Я прижимаю коленки к себе и медленно выдыхаю, стараясь прийти в себя. Я ненавижу Егора. Да, это, пожалуй, единственное теперь, что я чувствую к нему. Ненависть. Даже если он продолжает любить меня, то этим всё равно уже ничего не изменишь. Я приняла решение. Больше ничего не должно связывать нас друг с другом. *** В это утро я рано проснулась. Предчувствие чего-то приятного разбудило меня. Я открыла глаза и осмотрелась. Слава Богу, сегодня можно будет распрощаться с этой комнатой навсегда, надеюсь… Я наполнила лёгкие воздухом и приняла сидячее положение на кровати, ожидая прихода медсестры. Она пришла примерно через полчаса. Всё это время я читала книгу, которую принёс Егор. Первые несколько строк казались мне знакомыми, словно я уже их где-то читала. Что-то вроде дежавю. Но сколько мне удаётся себя помнить, ни разу я не брала в руки эту книгу до этого дня. - Доброе утро, - с улыбкой вошла ко мне в палату медсестра. – Ну как ваше настроение? - Доброе утро, - улыбнулась я в ответ, отложив книгу на тумбочку. – Всё хорошо, спасибо. - Помочь вам собрать вещи? – вежливо спрашивает девушка, усаживаясь на стул рядом с моей кроватью. - Нет, спасибо, - отвечаю я. – Родители уже всё собрали. Остаётся только съехать отсюда. Женщина с рыжими волосами, выглядывающими из-под белого колпака, хихикает. - Да, это точно. Ну, ладно, отдыхайте. Не буду вам мешать. После чего она встаёт со стула и выходит из палаты, оставляя меня наедине с моими чёртовыми мыслями. Я поудобнее устраиваюсь на кровати и снова беру книжку в руки. Всё-таки чем-то зацепил меня этот рассказ. Необычная форма написания. Такие душераздирающие мысли писателя. Мне никогда прежде не удавалось читать ничего подобного. На самом деле, это просто великолепно. Книга полностью забирает меня с собой в свой мир. Я не замечаю, как проходит добрых полтора часа. От прочтения этих волшебных строк меня отвлекают весёлые голоса родителей в коридоре. Да, маму можно услышать даже за километр. Я откладываю книгу в сторону и, откинув одеяло, сажусь на край кровати, свешивая ноги вниз. - Доброе утро, Тишка, - мама с улыбкой входит в комнату и сразу же бежит меня обнимать. Её изумрудного цвета глаза краснеют, когда она смотрит на меня. - Привет, - улыбаюсь я. - Ну что, готова ехать домой? – в палату входит папа с пакетом в руке. - Ещё бы, - откликаюсь я. - Держи вещи, переодевайся, - мама берёт у папы из рук пакет и впихивает его мне. – Юр, возьми, пожалуйста, сумку с вещами Кристианы. - Есть, товарищ лейтенант! – улыбается папа, отдавая маме честь. Я беру пакет с маминых рук и заглядываю внутрь. Судя по тем вещам, которые они мне собрали, на улице стало прохладно, не смотря на то, что начало июня. Я улыбаюсь и перевожу взгляд на родителей. Папа берёт мою небольшую спортивную сумку и вытаскивает её из палаты. Мама проверяет комнату на наличие забытых вещей. Затем складывает вещи из моей тумбочки в сумку и направляется к выходу из палаты. - Как переоденешься, позови нас, ладно? - Хорошо, - улыбаюсь я. После чего мама скрывается за дверью. Я выкладываю содержимое пакета на кровать рядом с собой. Мой тонкий, длинный, бесформенный свитер, доходящий мне до середины бедра; спортивные штаны, голубые носочки с рисунком зайчика по бокам и кроссовки. Я медленно стягиваю с себя белую больничную сорочку, так как каждое движение сопровождает боль, проходящая по всему телу. Затем в том же темпе надеваю на себя свои любимые вещи. Кажется, они только из стирки, потому что пахнут маминым любимым порошком. Я наполняю лёгкие воздухом, закрывая глаза. Запах уюта и домашнего тепла окутывает меня. Так приятно даже в мыслях находится дома. Я аккуратно складываю пустой пакет из-под одежды и кладу его рядом с собой. Мои движения сейчас более сдержаны, медлительны, ибо быстро двигаться мне больно. Нет, прежней резвости. Я чувствую себя одной сплошной болью. Не передать словами, какие мне приходится прилагать силы, чтобы просто двинуть рукой. Это ужасно. Когда я поднимаю руки, чтобы собрать волосы в косичку, понимаю, что не смогу сделать этого, так как всё тело содрогается от нескончаемой жуткой боли. Поэтому я оставляю запутанные волосы распущенными. Так неприятно чувствовать себя беспомощной. Когда ты знаешь, что могла это делать раньше, значит, и сейчас сможешь, но сил просто-напросто не хватает даже на самое обычное дело. Так неприятно чувствовать себя обузой для кого-то. Но от этого чувства не избавиться. С этим чувством надо жить. Я безнадёжно выдыхаю и зову маму. Они заходят в палату с инвалидным креслом. Я расстраиваюсь, когда узнаю, что теперь мне придётся познакомиться с этим видом транспорта. Но искренние улыбки на лицах родителей согревают душу, помогают поверить в свои силы. Для них ты всегда самый лучший. Мои губы по своей воле растягиваются в слабой, но всё равно, улыбке. Папа подходит ко мне, аккуратно поднимает меня на руки и сажает в кресло. Я поудобнее устраиваюсь. Нужно привыкать. И он вывозит меня из палаты. Мама задерживается в комнате. - Юр, помоги-ка мне, - кричит она. Папа оставляет меня в коридоре и бежит на помощь к маме. Я провожаю отца взглядом и, когда он скрывается за дверью, поворачиваюсь, чтобы осмотреться, но врезаюсь в голубые глаза. Всё внутри содрогается. Желудок сжимается. Страх сковывает мою грудь. Я каменею от его взгляда. До боли любимого взгляда. Он пришёл. Теперь его совсем не узнать. Бледный вид, фиолетовые мешки под глазами, густая щетина на щеках. Что произошло?.. Я наполняю лёгкие воздухом. Мне до сих пор не верится, что это реальность. Хочется улыбнуться, но лицо свело от пульсирующей боли в висках. Судорожно выдыхаю ртом. Кончик носа неприятно щиплет. Пелена слёз закрывает собой мои зрачки. Я моргаю. И первые солёные капельки скатываются с моих глаз. Егор подходит ко мне. Он выглядит растерянно. Неудивительно. Я примерно то же чувствую сейчас. Внутри всё горит, словно внутрь меня закидали парочку зажжённых факелов. И горит не от ненависти, а от неожиданной, но долгожданной встречи. Когда Егор садится передо мной на колени и кладёт руки на мои бёдра, я сглатываю. Во рту всё пересыхает. Чувствую сквозь ткань штанов тепло его ладошек. Дрожь проходит по моему телу. И в один миг все чувства куда-то деваются, и остаются только слёзы. Поток слёз. Егор робко кладёт свою ладошку на мою щеку. Я дергаюсь. Мурашки пробегают по спине. Я закрываю глаза, когда он большим пальцем смахивает слёзы с моей щеки. Внутри всё защемляется. Он здесь. Он рядом. Я чувствую уют, которого мне так не хватало. Это не тот уют, который ты чувствуешь, когда приезжаешь домой к родителям. Это когда ты чувствуешь, что, наконец, нашёл то, что искал. И ты доволен этим. Теперь твой путь завершён. - Тиш, мы тут решили… - из палаты выходит мама. Она замирает на месте, когда видит нас с Егором. Я открываю глаза и смотрю на него. На губах Егора появляется еле заметная улыбка. - Доброе утро, молодой человек, - твёрдым голосом произносит мама, обращаясь к Егору. - Здравствуйте, - шепчет он, не отрываясь от моих глаз. - Кристиана, нам пора домой, - тем же ровным тоном объявляет она. Я не отвечаю на её слова. Я даже их не слышу. Они проходят мимо моих ушей. Мои глаза в глазах Егора. И вот, я снова ныряю в него. С головой погружаюсь в то, что чувствую к нему. Да, я боюсь утонуть ещё раз, но думаю, что это стоит того. Не выдерживая моего игнорирования, мама берёт сзади ручки инвалидной коляски, на которой сижу я, и быстро разворачивает её. Я не успеваю ничего понять. Егор с недоумением смотрит на маму, оставаясь стоять на коленях. Она везёт меня вдоль коридора, прямо к выходу из больницы. Обидеться на неё – самое простое, что я могу сделать. *** Через полчаса мы уже подъезжаем к дому, в котором находится моя квартира. Мы с мамой поднимаемся на лифте, папа бежит по лесенкам, чтобы успеть прийти быстрее нас. Когда двери лифта открываются, отец уже держит дверь квартиры для того, чтобы мама смогла завезти меня внутрь. Она провозит меня по знакомому коридору и останавливает в зале. Хорошо, что всё стоит на своём месте. Я оглядываюсь и со спокойствием выдыхаю. Наконец-то, я дома. - Кристиана, мы хотим с тобой поговорить, - в комнату заходит мама. Она садится на диван, рядом с ней усаживается папа. Я поворачиваюсь к ним лицом. - Я вас слушаю. - На этой неделе, примерно в пятницу, мы собираемся уехать обратно домой. И я подумала, что тебе лучше будет поехать с нами. Здесь тебя больше ничего не держит. Ты оправишься за лето, окрепнешь. И осенью снова сможешь вернуться на учёбу. Ну, как тебе такая идея? – с улыбкой спрашивает мама. Я с недопониманием смотрю на неё. Уезжать сейчас – это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала. Тем более, у меня здесь остались незаконченные дела. Я не могу оставить их. Осенью будет слишком поздно. - Нет, мам, извини, - немного подумав, отвечаю я. – Такая идея мне не нравится. Я хочу остаться здесь. - А кто будет присматривать за тобой? - Мам, я же не навсегда прикована к этой коляске. Думаю, что уже в пятницу-то я точно смогу встать на ноги. И скорее всего, Алина будет рядом. Она будет помогать мне. - Кристиана, неужели какая-то там Алина заменит тебе материнскую поддержку и помощь? – возмущенно спрашивает мама. - Пожалуйста, не начинай. Ты знаешь, что я люблю тебя и папу. Тем более, Алина не какая-то там, она моя лучшая подруга. Я доверяю ей, - возражаю я. - А вдруг этот Егор снова придёт? Что если он снова что-нибудь натворит, из-за чего ты вновь окажешься в больнице, а? – она повышает тон. - Мама, Егор не виноват в том, что я попала под машину, - настойчиво говорю я. – Это только моя вина. Я не смогла отойти в сторону. - Но, Кристиана… - Пожалуйста, хватит, - я прерываю её. – Разреши мне самой выбирать своё будущее, пожалуйста. Можно, я хоть один раз поступлю так, как считаю нужным? Мама молча смотрит на меня. На её лице можно прочитать возмущение. Я никогда не позволяла себе так общаться с ней, но сейчас, думаю, всё изменилось. Теперь мне хочется самой решить, что будет дальше. Хочется почувствовать, каково это, когда ты всё делаешь сам. Поначалу непривычно, согласна. Но ведь потом вполне возможно привыкнуть. - Кристиана, - вдруг начинает мама, от чего я дёргаюсь. - Я понимаю, что ты хочешь почувствовать себя взрослой, но сейчас не время. Ты ещё не окрепла после комы. Поверь мне, тебе нужна будет поддержка родителей. - Но, мама… - Нет, - твёрдо говорит она. – Ты едешь с нами, и точка! Я больше ничего не хочу слышать. После чего мама встаёт с дивана и уходит на кухню. Я недовольно поджимаю губы, переплетая пальцы между собой. В принципе, это тоже не должно удивлять меня. Эта женщина властолюбивая. И если она сказала, что нужно сделать так, значит, все должны подчиняться ей. Иначе здесь нельзя. Что же, поэтому я больше не имею права сопротивляться. Мама – босс. Остаётся теперь надеяться на какое-то маленькое чудо, которое сможет остановить её. Но это невозможно. Просто-напросто невозможно.