***
В небе над торговым центром нависала Черная метка. Зловещий череп. Символ смерти. Знак, который все волшебники больше всего боялись увидеть над своим домом. Маглы вряд ли понимали истинное значение возникшего под облаками символа, но, наверняка, испытывали идущий от него давящий ужас. Жрец вытащил из кармана плаща волшебную палочку. Его палочку. Он смог бы обойтись и без нее, но это стало уже привычкой. И двинулся к центральному входу. Навстречу ему с криками бежали люди. Спасались. В их глазах будто пожар горела паника. Полная противоположность тому льду спокойствия, которое ощущал в себе Жрец. Не с такими чувствами идут на плаху. Но ведь это и не будет казнь. Не для Жреца. Это выход. Единственный. Мужчина так и не стал героем, не спас мир. Его путь начался так давно, его история прошла множество поворотов судьбы и ее трудностей. Настал час написать последнюю страницу и поставить финальную точку. Набрав полную грудь воздуха, Жрец вошел внутрь.***
Мерлин бежал по лестнице, не видя ничего и никого вокруг. Только удаляющуюся спину Арчи. Они прятались от учителей за то, что натворили. Принести тайком в школу и выпустить в коридоре двух корнуэльских пикси показалось хорошей идеей. До того, как они это сделали в действительности. Эти маленькие синие существа оказались настоящими дьяволами – им хватило трех минут, чтобы превратить все вокруг в хаос. Арчи и Мерлин прятались от бросаемых пикси чернильниц, которые со звоном разбивались о стены, оставляя после себя стекающие фиолетовые пятна, когда в коридоре появился профессор Слизнорт. Вот тогда и пришлось дать деру. Повезло, что эти существа всецело завладели вниманием мужчины, атаковав и его с абсолютной непринужденностью – подумаешь, профессор! Тогда-то Арчи и Мерлин и бросились бежать. Только вот первый делал это намного быстрее и лучше. Мерлин спешил за другом. Он вбежал по лестнице, миновал последнюю ступеньку и рванул в коридор, когда не заметил и врезался в кого-то. - Ох. Тонкий девчачий вздох. Мерлин поднял глаза и увидел уже знакомую девочку. Светлые косички оттенка восходящего солнца, большие серые глаза, будто украшенные серебряными узорами, расстроено опущенные уголки губ. Они учились на одном курсе и оба были гриффиндорцами, но так и не познакомились. - Извини, - сразу же пробормотал Мерлин. Он знал, что виноват в случившемся и должен извиниться. Девочка смерила его взглядом и вдруг улыбнулась. Совсем не сердито, а очень даже дружелюбно. - Ничего. И в ее серых глазах вспыхнули озорные искорки. Маленькие кружащие фейерверки. Так, что Мерлин невольно залюбовался. Будто магия. Волшебство в этих глазах. - Я Мерлин, кстати, - протянул он руку, позабыв о том, что бежал за другом. Это вдруг больше не было важно. Девочка продолжала улыбаться и ответила на его рукопожатие. - Роза, - ее ладошка была маленькой и теплой. И такой знакомой, словно они уже встречались когда-то. – Роза Смит.***
Его захватила волна чужого страха. Горький, холодный, мерзкий. Жрец поднял голову вверх, прикрывая глаза. Прислушиваясь. В стороне, у лифтов, несколько человек лежат на полу. Их сердца больше не бьются. Мертвые. Мертвые. А там, на третьем этаже, были его цели. Или нет? В этом плане целью был он? Трое у восточной стороны, один подвесил в воздух маггла и собирается его пытать. Еще один около лестницы, палит заклинаниями направо и налево без какой-либо мысли. Холодная усмешка искривила губы мужчины. Серьезно? Они собираются взять его впятером? О, да они очевидно ничего не поняли. И для победы им нужна армия, а не пять глупцов. Но ветер сказал, что это случится сегодня, а ветер не ошибается. Значит, это не все. Есть что-то еще, чего стоит ожидать. Особенное. Кто-то. Оооо... Правильная, единственная мысль вспыхнула в голове ослепительной молнией. Жрец распахнул глаза. Конечно же. Он сразу должен был это услышать. Разумеется. Единственный, кто будет ему равным. Кто принесет ему смерть. Всё правильно. Наверное, после всего, что было в его жизни, именно таким и должен быть конец. Жрец сражался во множестве битв. Он убил двух сильнейших волшебников, владеющих Древней магией. Но в этой битве его не ждет победа. И мужчина больше не стал медлить. Вперёд. Пора разрушить чертову клетку и обрести свободу. Он мог бы трансгрессировать, но не стал. Вместо этого направился к лестнице. Ступенька за ступенькой он преодолеет свой последний путь. Подъем к концу. Финал его песни. И в синих глазах больше не осталось ни капли моря. Оно высохло. Проходя мимо зеркальной стены, Жрец вдруг увидел это. Глаза его горели золотым цветом, хоть он не колдовал. И та особенная семейная синева Гвинов ушла из его взгляда навсегда. «Ты – Мерлин Гвин, - сказала ему Марлин. – Ты мужчина, которого я люблю. С самыми голубыми на свете глазами». Это были те слова, что помогли ему остановиться от убийства пожирателей смерти у поезда и сохранить воспоминания. Но теперь от Гвина у него не осталось даже глаз. И такого человека, Жреца, даже храбрая Марлин не смогла бы любить.***
- А сейчас мы попробуем обезвредить соперника! – громко хлопнул в ладоши профессор Морган. – Понимаю, это будет ваш первый практический опыт в защите, но надо же с чего-то начинать, верно? Заклинание довольно простое, главное, не забывайте правильно вращать кисть. Ну же, разбейтесь на пары. Мерлин встал напротив Арчи. Кабинет заполнился громкими криками первокурсников. Арчи тоже произнес заклинание, но у него, как и у всех остальных, не получилось. Профессор Морган, казалось, ничуть не расстроился. Он лишь с энтузиазмом снова хлопнул в ладоши, призывая сменить атакующих в парах. Все снова выкрикнули заклинания, но Мерлин замешкался и не успел. И опять ни у кого не получилось. - Ты чего? – поторопил его Арчи, которому не терпелось снова попытаться самому. - Давай. Мерлин перевел глаза на друга и поднял палочку. И в голове его вдруг все разложилось так ясно и четко, как еще не бывало. Какая-то абсолютная уверенность в собственных силах вдруг заполнила его, каждую клеточку тела, разливаясь приятным бархатным теплом. Никогда прежде Мерлин не испытывал ничего подобного, но сейчас вдруг понял, что это самое прекрасное чувство из всех, что ему доводилось пережить. Спокойно и уверенно он сделал короткий взмах и выкрикнул: - Делиус! Вспыхнул серебряный луч, и Арчи, крутясь в воздухе, отлетел в сторону. В классе тотчас воцарилась тишина, и все взгляды уставились на Мерлина. А сам он посмотрел на учителя и в его глазах увидел восторг. И больше Мерлин не сомневался – он нашел то, в чем лучше всех.***
Громкий крик заклинания, и фиолетовый луч пронесся в двадцати сантиметрах от Жреца, ударив в перила. Сам пожиратель, бродивший у лестницы, застыл в боевой готовности. Он вновь направил палочку в грудь приближающегося Жреца и выпустил очередное заклинание. Будто в замедленной съемке Жрец видел яркий луч, устремленный к его сердцу. И небрежно, почти без усилий, смахнул его, выставив блок. Глаза его жгло огнем, и мужчина знал, что они не прекращали гореть золотым светом. Интересно, к чему это? Ни в одной книге не описывалось подобное, и уж точно его учитель о таком не рассказывал. Было ли у других Жрецов так же? И что это могло значить? Может ли причиной быть то, что, в отличие от всех других Жрецов, он не потерял свои воспоминания вместе с именем? - Он здесь! – закричал пожиратель, когда Гвин вскинул вперед руку в захвате, и там, около того человека, воздух стальными тисками сжал его горло, мешая дышать. Пожиратель захрипел, рефлекторно пытаясь разжать невидимые пальцы. Еще один взмах рукой, и противник отлетел в сторону, ударился о витрину магазина, с грохотом пробил стекло и затих под упавшим на него манекеном. Тотчас перед Жрецом оказалось двое пожирателей с поднятыми палочками. Он не видел их лиц за черными масками, но не сомневался, что они победно ухмылялись. Даже не оглядываясь, мужчина знал, что за его спиной находится еще пара. А слух различил тихие стоны валяющегося на полу маггла. - Зря ты пришел один, Гвин, - ехидно произнес один из тех, что стоял напротив. – Весьма самонадеянно. От его слов веяло угрозой, но Жрец не испытывал ни капли страха. Этот человек не напугал бы его и прежде, когда он сам был еще Мерлином. А уж теперь тем более. Глупый клоун. Если кому и не стоило приходить сюда, так это пожирателям. Он помнил горы трупов в Австрии и знал, что теперь способен на такое же. Он мог уничтожить этих людей так просто, вырвать их сердца голыми руками, как сделал это со Жрецом. И не было ничего, что могло бы его от этого остановить. Единственная, кто стала бы – и могла – это Марлин. Но ее не было здесь. Пока что. Ох, Марлин. Она пойдет за ним, веря, что его душу можно спасти. Не понимая, что Гвина уже не вернуть. Он сгорел в пламени уничтожающей все живое Древней магии. Эта сила была проклятьем, и владеющий ей за это лишался себя. Но влюбленная Марлин не желала этого замечать. Она придет. Придут и другие, не понимая, что это его бой. В этот раз. Только между ним и смертью. Жрец вскинул руки вверх. И его золотые глаза, наконец-то, выплеснули хоть каплю горящей в них магии. - Evanstas! И из раскинутых рук вверх поднялся золотой луч. Он устремился ввысь и там разбился, растекаясь по сторонам невидимым куполом. И когда Жрец опустил взгляд, то увидел страх, мелькнувший в глазах в прорезях масок. - Что... что ты сделал? – выкрикнул пожиратель, и в голосе его больше не было усмешки. Вот вы и попались. И, кажется, поняли это. Теперь пришла его очередь ядовито ухмыляться. - О, совсем ничего, - холодный тон. Жестокий. – Просто оградил нас от мира. Чтобы никто не смог нам помешать. И кто теперь в этом бою злодей?***
- Мерлин, ты спишь? - Нет. Тихий шепот в темноте. Мерлин всегда обожал ночные разговоры с братом. До сих пор они делили общую комнату, когда приезжали домой на каникулы, и это их обоих полностью устраивало. - Как думаешь, что потом будет? - В смысле? Мерлин поднялся на локтях, чтобы увидеть брата. Тот лежал, сцепив руки на затылке и глядя в потолок. В темноте было сложно различить что-то в его глазах. Но мальчик уже понял. Этой осенью Мартина ждал седьмой, последний курс в Хогвартсе. Конечно же, его волнует и пугает то, что может быть дальше. Взрослая жизнь. Новая. Неизвестная. - Просто... потом, - неоднозначно ответил Мартин. – В будущем. - Ну... – Мерлин вновь опустился на подушку и тоже уставился в потолок. Но видел только темноту ночи. – Ты будешь работать в министерстве, как папа. Заработаешь много-много денег и сможешь путешествовать по всему миру. - И тебя, конечно, возьму с собой, - рассмеялся Мартин. Мерлин заулыбался. Его воображение уже рисовало перед ним картины будущего. - Да, - кивнул он. – Мы будем много купаться и бродить по древним зданиям. А потом ты встретишь девушку, самую красивую. У нее будут золотые волосы и серебряные глаза... Как у Розы Смит. - Нет уж, - перебил его мечтания Мартин. – У нее будут карие глаза и темные волосы. Раз уж на то пошло, она будет испанкой или латиноамериканкой. Теперь пришла очередь Мерлина рассмеяться. - Ладно, ладно, - не стал спорить он. – Так вот, вы поженитесь, и у вас родится сын. А потом дочь. И после еще один сын. - Вау, - хохотнул Мартин. – Только если ты тоже женишься и заведешь детей. Чтобы они могли играть с моими. - Хорошо, - уступил Мерлин. – Вот так всё и будет. Вот увидишь. Мы будем очень счастливы.***
Четыре голоса выкрикнули одновременно. Жрец отбросил палочку и выставил руки – одну вперед, другую назад. В голове пронеслось заклинание. И тотчас перед ним возникли будто вырезанные в воздухе раскаленным железом узорчатые энергетические щиты. Заклинания новой магии попали в них и исчезли, поглощенные древними чарами. Жрец взмахнул левой рукой, и щит в ней превратился в горящий золотой кнут, которого не было. Только поток энергии, взятой из воздуха. Мужчина взмахнул им стремительно, и тот ударил в сторону двух пожирателей впереди. Те откатились. Снова заклинания. Жрец поставил очередной блок и уклонился от первого зеленого луча. Кажется, эти люди больше не планировали его задержать. Теперь их цель изменилась. Убить. И было бы так просто позволить им это – ведь это то, чего Жрец так хотел на самом деле. Он больше не чувствовал той невыносимой боли, с которой жил Гвин, но он так устал брести по этому пути во тьме, что желал его завершения. Чтобы не стать тем монстром, что уже был однажды, вновь. Но он не мог даже сейчас просто сдаться тем, кого презирал и ненавидел. Нет, он умрет, но заберет их с собой. Иначе однажды они разрушат этот мир. Заклинание. Блок. Выпад. Щит. Это было так прекрасно – больше не сдерживать себя в бою. Не ограничивать только новой магией, боясь выдать себя перед другими. В этом спектакле Жрец мог проявлять все свои силы. Что умел. Не скрывая. Он словно танцевал среди огненных смертельных лучей, уворачивался от них, парировал, избегал. И сам яростно бросался в атаку. С тихим вскриком еще один пожиратель упал, корчась от боли, и больше не встал. Другой вдруг застыл, пораженный в грудь ярким красным лучом, и сердце его остановилось. Но Жрец слышал, как оглушительно бились оставшиеся два. И даже не видя своих противников, он безошибочно знал, где они. Он чувствовал их страх и ненависть, и это только заводило его, распаляя в груди дремавшую там тьму. - Авада К... - Блэз! Жрец взметнул руку с расставленными пальцами перед собой прежде, чем противник успел закончить. И вырвавшийся из ладони поток магии сбил того с ног. Еще миг – и пожиратель упал, скрючившись. Чтобы больше никогда не подняться. Мертвый. Жрец не потрудился подойти и снять с него маску. Ему было плевать, кем был тот человек, как и все его соратники. Остался еще один. Тот, болтун. - Всё ещё считаешь, что я зря пришел один? – с усмешкой бросил Жрец, выходя из-за массивной колонный. Чего ему бояться? Он слышал частое дыхание пожирателя, затаившегося за перевернутым столиком. Неужели тот правда полагает, что это надежное укрытие, и оно способно его спасти? Как наивно. Пожиратель остался один. И Жрец знал – кульминация близка. Скоро в этой битве должен был появиться еще один человек. Новый противник. Особый. И вот тогда начнется настоящий бой. - Выходи, - елейным голосом позвал Жрец, глядя на тот самый столик. – Не прячься. Я все равно знаю, где ты. И ты понимаешь это, не так ли? Так к чему все усложнять? Выходи. И встреть смерть лицом. Но прежде, чем кто-либо из них успел шевельнуться, прежде чем Жрец услышал что-то, он ощутил, как на короткий миг дрогнул выстроенный им магический барьер. И знал, что только один волшебник был способен его преодолеть. И леденящий душу голос прошипел из-за спины Жреца: - Как встретишь ее ты.***
Это было первое свидание в жизни Мерлина, и он очень волновался. Хотя нет, он был просто в ужасе. Почти час он потратил на то, чтобы выбрать подходящую случаю одежду. Он совершенно не представлял, что положено надевать на свидания, и что Роза думает обо всем этом. Если он заявится в парадной мантии или галстуке, то это будет слишком? Но и пойти в школьной форме тоже не лучший вариант. Мерлин бы попросил совета у брата, но не хотелось бежать к пуффендуйцам. Так еще опоздает, а это будет совсем катастрофой. В итоге он остановил свой выбор на темно-синей рубашке, по словам мамы, красиво подчеркивающей цвет его глаз. Она не выглядит слишком уж нарядно, но и обыденно тоже. Уже очутившись в очереди учеников, идущих к выходу из замка со своими разрешениями, Мерлин с паникой подумал, не стоило ли ему найти где-нибудь цветы. Можно было попросить Миранду наколдовать для него букет, она умеет. Но теперь уже все равно поздно. - Привет. Все саморазъедающие мысли тотчас испарились, едва Мерлин услышал голос Розы. Он оглянулся и увидел ее – солнечные волосы распущены, в глазах сияют звезды, на губах улыбка. Девушка надела красивое белое платье, и Мерлин залюбовался. Она была ангелом, подаренным ему судьбой. Самым красивым ангелом на свете. - Привет, - невнятно промямлил он. Роза хихикнула и повела бровью. - Все нормально? Ты как-то напряжен. Еще бы. - Нормально. Пойдем? К счастью, стоило им выйти из замка, напряжение начало пропадать. И чем дальше они шагали, тем уверенней ощущал себя Мерлин. Будто знал Розу всегда. Будто она была его частью, потерянной когда-то очень давно. Но сейчас, наконец, они снова были вместе. И Роза, кажется, чувствовала это же самое. Такое тепло, будто в груди поселилось солнце. И казалось, что весь мир лежит у ног, и сейчас все на свете под силам. Когда вечером они возвращались в школу, счастливые и влюбленные четверокурсники, им обоим было так хорошо, что Мерлин не думал, что может быть еще лучше. Но на темной улице Роза вдруг взяла его за руку и остановила. Мерлин не понимал, что случилось, и взглянул на девушку. - Что? – тихо спросил он, боясь спугнуть что-то, что было так близко. А Роза вдруг обхватила его лицо руками, ничего не сказав, притянула к себе и поцеловала. В первый раз.***
Жрец знал, что он придет. Ничто не дрогнуло в его душе, когда он обернулся. Высокий человек в черной мантии стоял напротив. Его длинные белые пальцы, словно пауки, сжимали волшебную палочку. Худая бледная шея выглядывала из темноты одежд. Беспощадные красные глаза. Тонкие прорези вместо носа. Ледяная усмешка на серых губах, обнажающая зубы. Будто оскал акулы. Хищной. Кровожадной. Смертоносной. Волан-де-Морт. - Все мы однажды умрем, - спокойно произнес в ответ Жрец. Ни страха. Ни волнения. Ни одной эмоции. Он видел, как Волан-де-Морт сделал шаг в его сторону, и под его ногами хрустнула брошенная Жрецом на пол волшебная палочка, переломившись почти пополам. Ни тот, ни другой ничего не сказали по этому поводу. Лишь где-то за опрокинутым столом шевельнулся пожиратель смерти. Жрец мог бы убить того не глядя, но не стал. Пусть посмотрит. Единственный зритель в этом спектакле. - Не я, - голос Волан-де-Морта источал яд. Будто змея, готовая вот-вот броситься на посмевшего встать на ее пути человека и пронзить его своими острыми зубами. - Я знал кого-то, кто думал так же, - повел бровью Жрец. Все это выглядело так, будто было светской беседой, если не вдумываться в то, о чем именно они говорили и то, что внутри обоих бурлила, готовая к бою, магия. - Дай угадаю – он умер? – красные глазки не отрывались от лица Жреца. И он отвечал не менее пристальным взглядом своих золотых глаз. - Нет, - холодный ответ. – Я сжег его заживо, а когда он стал умолять меня о смерти, вырвал сердце из его груди голыми руками. - О, - Волан-де-Морт сделал еще один шаг вперед. Но голос его не звучал удивленно. Скорее, удовлетворенно. – Так, может, нам не нужно всё это. И мы на одной стороне. Жрец едва не зарычал. Он помнил то, что защищал Мерлин, то, ради чего жертвовал собой Гвин. Их принципы и идеалы. Никогда он не будет на стороне убийц и чудовищ. А сам ты кто? - Послушай, нам ни к чему сражаться,- вновь зашипел Волан-де-Морт. – Присоединяйся ко мне. И с твоими знаниями, твоей магией, мы вместе будем править этим миром. «Ты такой же, как я. Ты Жрец Древней магии. И в твоем сердце есть тьма. О, я вижу ее так ясно. Просто дай ей волю. Присоединяйся, и вместе мы воздвигнем новый мир», - так сказал ему его учитель в тот день в Австрии, когда они сошлись в последней битве. Столько лет прошло. Но, даже зная, чем все обернется, Жрец ответил бы ему так же. Снова и снова. Как и сейчас – этому чудовищу напротив. - Нет. И в голосе его прозвучала вся решимость и ненависть, что сейчас переполняли его душу. Внезапно – снова сломленную. Почему? Ведь он потерял имя, а с ним и способность чувствовать! Откуда тогда в нем столько ненависти и... о Боже! ... и боли. Такой сильной, такой ломающей с хрустом, крошащей, убивающей... Как же невыносимо. Ох. - Не противься мне, Мерлин Гвин, - улыбка расползлась по бледному лицу, сделав его еще более устрашающим. - Это больше не мое имя, - возразил мужчина, чувствуя, как раскалывается его душа. И ничего не понимая. Что с ним происходит? Куда делся его хладнокровный ум? Откуда в нем столько эмоций? Широкий спектр. Ужасный. Больно, больно... И горе. Потеря. Роза, Роза... И Марлин. Он поцеловал её, Господи. Что это? Но Темный Лорд, кажется, понимал всё. Наблюдал. И подмечал. Знал об этом урагане вспыхнувших чувств. Потому что в ответ на прозвучавшее возражение он склонил голову на бок и выдохнул со смешком: - Разве?***
Весна была удивительно чудесной. Теплые солнечные дни выгнали всех учеников из мрачных каменных стен замка на улицу. Мерлин и Роза почти все свободное время проводили вместе. И юноше казалось, что это все, чего он искал. Быть со своей девушкой. - Я принес сок. Мерлин опустился на растянутое на траве покрывало рядом с Розой. Девушка лежала и читала книгу. - Спасибо, - с улыбкой она приняла стакан с оранжевой жидкостью. – Взял на кухне? - Где же еще? – Мерлин пристроился рядом. Ему не хотелось пить, и свой стакан он просто поставил на траву рядом. – Что читаешь? Пожалуйста, скажи, что это не трансфигурация. Девушка бросила на него беглый взгляд. Но Мерлин по глазам видел, что скоро она оставит свою книгу, чем бы та в итоге не оказалась. Потому что он уже завладевал ее вниманием. - Нет. «Джейн Эйр». Это магловская книга. Я... мне нравится их литература. Так и есть. Роза закрыла книжку, не забыв вложить на страницу, где закончила читать, закладку. - Правда? – Мерлин наклонился к ней. – А что еще тебе нравится? Роза улыбнулась и подалась ему навстречу. Мерлин не замедлил сократить расстояние между ними. Он всегда четко мог уловить этот секундный момент перед поцелуем – губы чуть приоткрыты, глаза смотрят на них, дыхание немного сбивается, пульс учащается, и все разговоры теряют смысл. Когда им обоим перестало хватать воздуха, Мерлин отклонился, первым заканчивая целоваться. Но лоб его остался прижатым ко лбу Розы. И губы их по-прежнему были рядом. Юноша ощущал себя целым. Полным. Счастливым. Так, как чувствовал только рядом с Розой. И ему казалось, что с ней вместе он мог бы сделать все, что угодно. Даже невозможное. Она была его светом. Его солнцем. Всем его миром. И жизнь без нее не представлялась возможной. - Я люблю тебя, - вдруг прошептала Роза. Тихий вздох. Но сердце Мерлина остановилось. А потом внезапно забилось так бешено, как никогда прежде. Он отодвинулся и во все глаза уставился на Розу. Взгляды их встретились и утонули друг в друге. - Я люблю тебя, - повторила Роза уверенно. И робко улыбнулась. И тогда Мерлин наклонился вперед и прижал девушку к себе так крепко, как только мог. - А я люблю тебя, - ответил он. И понял, что будет любить всегда.***
Боль расползалась по груди, кроша сердце ледяными пальцами. Гвин поднял лицо на Волан-де-Морта. Что случилось? Почему... почему это произошло с ним? Он... он снова стал собой. И душа его вновь горела от тысячи чувств. Как такое возможно? Он стал Жрецом, он потерял свое имя. Пути назад не было. Так как он его нашел, даже не искав? Для чего? - Как удивительна порой бывает судьба, - прошипел Волан-де-Морт. – Я знаю, что ты единственный, кто владеет Древней магией. Ее Хранитель. И ты должен мне ее отдать. Гвин все еще был ошеломлен тем, что стал собой. Но в своей правде он все равно не сомневался – он не встанет на сторону зла. А еще он с облегчением заметил, что Темный Лорд не знает о Мэтью Сноу и других учениках. Это повышает им шансы выжить. Потому что теперь он вновь о них беспокоился. Потому что снова ощущал к ним ту привязанность, как к своим особенным школьникам. - Верно, - теперь Гвин сделал один шаг в сторону противника. И его чувства вдруг перестали быть слабостью. Нет. Наоборот, они стали его силой. Теперь он не просто помнил, за что сражается, но вновь чувствовал это своим разбитым сердцем. – Я ее Хранитель. И моя цель – защитить ее от таких, как ты. - Ха! – от ледяного смеха тело покрыли мурашки. – Ты веришь в это, Мерлин Гвин, на самом деле? Разве ты еще не понял главный секрет Древней магии? Истинную причину, почему ее уничтожили? Гвин ощутил, как волной в нем поднимается сила. Энергия, идущая из земли. Он чувствовал, что вот-вот этим разговорам придет конец. И тогда наступит финальное действо. Взрыв, который повлечет за собой смерть. - О, ты действительно не знаешь, - Темный Лорд наслаждался этим моментом. – Правда в том, что Древняя магия – это темная магия. Сила убийц и мучителей. Самая темная из магий. Она никогда не поселится в светлой душе. И тебя ведь она выбрала потому, что в твоей душе есть тьма. Жрец говорил Гвину так же. Но он больше не был наивным мальчишкой. И знал, что наличие тьмы в душе не определяет твой путь. А в том, как жестока Древняя магия, он убедился давно и знал об этом больше всех. - Пусть так, - процедил Гвин с ненавистью. - Следующим я убью тебя. Губы Волан-де-Морта искривились. - Пробуй.***
- И Когтевран побеждает Слизерин со счетом 420-210! Трибуны ликующе размахивали шарфами. Мерлин подскочил со своего места и прижался к бортику, чтобы лучше видеть. Команда в синей форме уже спустилась на поле и сейчас, обнявшись, радостно прыгала. И там, в этом кольце из игроков, Мерлин увидел свою сестру. Марлин была счастлива. Волосы растрепались, щеки красные от полета, яркая улыбка озаряет лицо. И глядя на нее, Мерлин испытывал такую сильную гордость, что был счастлив сам. Его малышка Марлин победила. Он помнил ее ребенком, он научил ее так многому, оберегал и помогал. И не мог перестать гордиться, глядя, какой потрясающей она выросла. Уже внизу, у выхода со стадиона, Мерлин увидел Мартина. Сказав друзьям и Розе, что подойдет позже, он подошел к брату и вместе они принялись ждать. И когда из ворот стали появляться уже переодевшиеся игроки Когтеврана, Мерлин сразу вытянулся в струну, готовясь к урагану по имени Марлин. - Ааа! С громким визгом Марлин бросилась к своим братьям. Первым она повисла на шее у Мерлина, а затем перелезла к Мартину. - Мы так гордимся тобой, Марлин, - поцеловал ее в лоб старший из братьев. Мерлин пожалел, что не сделал так же, когда девочка была в его объятьях. - Да, очень, - улыбнулся он. – Ты сыграла просто невероятно. Марлин светилась ярче солнца. И Мерлину хотелось, чтобы так было всегда.***
Не зря Волан-де-Морта называли выдающимся волшебником. Потому что он был именно таким. Несокрушимым. Стремительным. Опасным. Он не выкрикивал заклинания, как мальчишка, не палил ими хаотично наугад направо и налево. В каждом его действии был холодный расчет. Но и Гвин не был новичком в битвах. Он победил двух Жрецов. Он бывал во множестве сражений. И пусть теперь сам он больше не был Жрецом в полном смысле этого слова, это ничего не значило. Он по-прежнему идеально владел своими эмоциями. Да, быть Жрецом легче, когда чувств нет вовсе, только разум. Но Гвин так долго жил со своей болью и горем, что они не мешали ему быть сосредоточенным и расчетливым в бою. Потому что, вдруг понял он, лучше, когда твое сердце разбито, чем когда его вовсе нет. Но это не то же самое, что биться против пяти пожирателей смерти. Они лишь дети по сравнению со своим господином. То была игра. Это – война. От очередного заклинания Гвин едва успел уклониться, поставив щит. Но тот треснул, и осколок луча срикошетил прямо в лицо. Из распоротой щеки тотчас хлынула горячая кровь. Мужчина стер ее рукавом, но она вновь заструилась по лицу. Плевать. Только царапина. Всего-то на один шрам больше. У Гвина их столько, что будет даже не заметно. - Открой мне знания Древней магии! – выкрикнул яростно Волан-де-Морт. – Или все, кто тебе дорог, будут мертвы. В мыслях Гвина пронеслись лица Мэтью Сноу и Марлин Маккинон. Хорошо, что Жрец с ними попрощался. Потому что Гвин привязался к ним обоим. На этом свете ближе у него не осталось никого. Только вот связь с ним слишком опасна. И Гвин не сомневался, что уж Марлин точно сейчас внизу, пытается снять его защитный купол, чтобы прибежать на помощь. Может быть, Мэтью тоже. А ещё Гвин помнил, как Жрец поцеловал Маккинон. Сам он никогда не решился бы, но был благодарен Жрецу за то, что тот все-таки это сделал. Прощай, Марлин. Поняла ли девушка, кто на самом деле ее целовал? Только вот Волан-де-Морт не знает ни о Марлин, ни о Мэтью. А настоящая семья Гвина уже мертва. - Ты опоздал с такой угрозой! – в ответ фыркнул Гвин. – На восемь лет! Восемь чертовых лет он прожил в одиночестве. Пора встретиться со своей смертью. Потому что жить больше Гвин не мог. Он вдруг ясно понял это – что не хочет выиграть в этой битве. Он просто не сумеет жить дальше. Уже нет. Его силы закончились. Они все ушли на то, чтобы перед лицом смерти из Жреца вновь стать собой. Гвин уже сделал невозможное. Он победил в бою с Древней магией, вернув себя. И это самое важное. Он не погибнет безликим бесчувственным Жрецом с пустым сердцем. Но умрет настоящим собой. Оу. Гвин занес руку над полом, чтобы вызвать землетрясение, но замер, ошеломленный. Он слышал, как ломается его скорлупа. И с грохотом рушатся выстраиваемые в течение восьми лет стены. И истина, такая ясная, чистая, открылась его сознанию. Будучи Жрецом, он думал, что Гвин и Мерлин были мертвы. Но это не было так. Никогда. Оба они просто ждали своего часа. Последнего часа. Но главная истина в том, что все эти три личности всегда были одним человеком. Пусть звавшим себя по-разному и упорно разделяющим самого себя. Но все равно одним. Тем, кто верил в добро и хотел стать героем. Тем, у кого всю жизнь было большое сердце и большой талант. Тем, кто всегда сражался до последнего. Но сегодня не будет. Мерлин поднялся с колен, так и не совершив заклинание, и, выпрямив спину, вышел из укрытия. Теперь он принял себя. Каждое свое лицо.***
Роза и Мерлин стояли на подножке последнего вагона и смотрели, как исчезает Хогвартс. Провожая его взглядом. Зная, что никогда не вернутся. Мерлин, ужасно гордый и счастливый, возвращался домой, чтобы сказать главную новость – его мечта сбылась, его приняли в мракоборцы. Что может быть лучше? У него есть дом, есть семья, есть Роза. А теперь и желанная работа. Кажется, в этой жизни Мерлин получил все, что хотел. Как же ему повезло. Это оказалось не просто. Видеть чужие разрушенные жизни. И не всегда иметь силы, чтобы их спасти. Но Мерлин знал, что будет стараться. Снова и снова. Пока у него не станет получаться. Роза верит, что он герой. И, главное, он тоже в это верит. Странный человек в парке пугал и интриговал одновременно. И что-то внутри кричало, умоляло, чтобы Мерлин бежал от него как можно дальше, без оглядки. Но юноша не стал обращать на это внимания. Он развернулся и пошел за этим человеком, назвавшимся Жрецом, еще не зная, к чему все это приведет.***
Так когда судьба его была предрешена? В день, когда он убил Жреца? Или в то утро, когда к нему вернулся? А может, той ночью, когда принял решение остаться работать мракоборцем? Или тем вечером, когда еще школьником заявил Макгонагал о том, кем хочет быть? Либо на том занятии, где впервые проявил себя перед профессором Морганом? А может, в тот вечер, когда сел на табурет в Большом зале, а Шляпа отправила его в Гриффиндор? Или, возможно, тогда, когда у Мэлс и Мэтью Гвинов только-только родился второй малыш, и они выбирали ему имя? Путь Мерлина вел именно к этой точке. И теперь он на месте. Пазл сложился. Волан-де-Морт вышел с другой стороны коридора. И вновь они оказались друг напротив друга. Казалось, он был удивлен и ожидал от противника какой-то уловки. Но Мерлин и не думал защищаться. Он просто знал, что будет. И хотел, чтобы это уже случилось. Теперь он – на самом деле он. Настоящий. Он видел правду, видел мир вокруг и в себе. И был готов умереть. Тот, кто любит Розу. И, может, по ту сторону она ждет его в подвенечном платье. Его невеста. Чтобы наконец-то стать его женой. - Я скорее умру, чем раскрою тебе тайны Древней магии, - спокойно и уверенно произнес Мерлин, мечтая о Розе. Ее улыбке, которая сможет залечить раны на его душе. – И, можешь мне поверить, я не сломаюсь ни от одной пытки. Потому что через самые ужасные из них я уже давно прошел. И в змеином лице напротив вспыхнула злость. Мерлин видел, как взметнулась палочка, видел стальную ярость в глазах, но не ощутил ничего. Он даже не дрогнул. И Волан-де-Морт вдруг замер, впервые за день искренне удивившись. Только тогда, по его лицу, Мерлин понял, что его пытали. Ох, да ладно? Серьезно? Он сам от себя не ожидал, что его магия настолько сильна, что спасет его даже от мельчайшей физической боли. Но это было так. - Просто убей меня, - Мерлин поднял руки в стороны, будто собирался взлететь, как птица. – Сейчас. Пока еще есть шанс. Или я убью тебя. И вдруг улыбнулся. Мальчишеской улыбкой юного мракоборца, еще не столкнувшегося с тьмой. Так, как не улыбался восемь долгих горьких лет. Потому что так улыбался своей семье. Они ждали его там, где начиналась свобода, и сердце замирало от предвкушения этой встречи. У него была хорошая жизнь, пока Древняя магия или судьба, или Жрецы не сломали ее. Не найти виновного. И не нужно. Мерлин был счастлив, испытал потери и страшную боль – больше, чем многие и многие другие. И даже если он сожалел о чем-то, то теперь это не имело смысла. Как и красные глаза напротив. Больше это не его война. - Авада Кедавра! Мерлин тихо смотрел в лицо своей смерти. На летящий в его сторону зеленый луч. Он знал, что, если бы хотел, мог избежать с ним встречи. Но только вот – не хотел. И ему не было страшно. Только легко. «Свобода... – прошептал его учитель Жрец в последний миг перед смертью на руках победившего его ученика - всё, чего я хотел». И теперь Мерлин его понимал. Пришел конец его страданьям и блужданию во тьме. Древняя магия его отпустила. Пора Мерлину вернуться домой – к своей семье. И обрести покой. Он заслужил. И встретил смерть с мальчишеской улыбкой на губах. И глаза его вновь были синими. Последняя страница была завершена.