***
Он оказался прав, как и всегда. Теперь, раскрыв свою личность, он стал новой целью всех Пожирателей Смерти. Жрец не удивился, когда двое из них подкараулили его недалеко от квартиры. Попасть внутрь они, конечно, не смогли – слишком мощные защитные чары, но всё-таки выследили. Оказывается, они не совсем бездарные. Правда, разобраться с ними не составило большого труда. Жрец не сомневался, что Волан-де-Морт и его сторонники сумели вычислить его личность, а значит, засады могут ожидать его в тех местах, что были дороги Гвину. Кладбище, разумеется. Старый дом. Хогсмит. Но они не понимали, как изменился мужчина. Стал другим. И больше с теми местами его ничто не связывало. Прошел всего день с того момента, как он раскрыл свою личность, а всё вокруг изменилось. В мракоборческом центре его вновь сопровождали взглядами, но только теперь в них было не сожаление, а любопытство. Не все поняли, что это была Древняя магия, не все в принципе слышали о ней, но слухи о великой силе мужчины шагали впереди него. - Наверняка, за тобой теперь начнется охота, - заявил один из мракоборцев с таким видом, будто делал мировое открытие. - Тебе нужно быть осторожнее, - поддакнул другой. – А ещё лучше, спрятаться. Марлин кивнула, поддерживая коллегу. Она тоже так считала – что Жрецу стоит скрываться. Но только он не собирался. К чему бы это в итоге ни привело, он готов. - Пожалуйста, Гвин, - попросила его Марлин, почти умоляя. Жрец посмотрел на неё равнодушным спокойным взглядом. Потеряв свое имя, он потерял и все чувства и эмоции, что жили в том человеке, кем он был прежде. Но благодаря Маккинон он не забыл свои прошлые жизни и знал, что девушка была дорога Гвину, он считал её своим другом, и в память о том человеке Жрец был с ней мягок. В конце концов, она та, кто позволила ему не потерять в Древней магии своё прошлое и не упасть в омут Тьмы, как это сделали оба Жреца, которых он встречал, будучи Мерлином. Она спасла его, не дав стать чудовищем. Даже сейчас мужчина ощущал в себе эту ярость, эту темноту и огонь, клокочущие в груди, словно в клетке. Под его контролем. Но он не собирался им покоряться. В этот раз добро в нём победило зло. И не без помощи Маккинон. И за это Жрец был ей благодарен. Она была нужна ему, чтобы оставаться на правильной стороне, чтобы найти свет. Если Гвин путался в своих чувствах и эмоциях, отвергал их и боялся, то Жрец, напротив, видел всё четко и ясно. Холодный ум. Острый, как лезвие кинжала. Когда видишь цель и знаешь путь к ней. И всё остальное неважно. За всеми чувствами и сомнениями в душе Гвина, Жрец почти забыл, зачем когда-то пришел преподавать в Хогвартс. Теперь же он снова вспомнил и осознал это. Он стал таким, каким и должен был. Истинный Жрец. И Хранитель Древней магии. Сегодня у него состоялся очередной урок с Мэтью Сноу. И он прошёл успешнее, чем предыдущие. Может, дело было в том, что Жрец обрёл себя, а значит, мог передавать знания намного лучше, чем когда был просто Гвином. Но у юноши с первого раза получились все заклинания, что были запланированы на ближайшие три урока. И это был особенный успех. На шаг ближе к цели. У Жреца не могло быть ни семьи, ни друзей. Лишь последователи. И Мэтью оказался верным решением. Жрец не ошибся, когда выбрал именно его. - Так... теперь вы главная мишень? – осторожно поинтересовался Мэтью в конце урока. Он немного морщился от боли – на спине кровоточили глубокие раны. Жрец смазывал их особым раствором, чтобы они скорее затянулись и не приносили боли. Так поступили когда-то и с ним. Его тело украшало множество подобных учебных шрамов. Это необходимая часть обучения Древней магии, миновать которую нельзя. Мэтью понимал это. Он полностью доверял Жрецу, как и тот когда-то доверял своему учителю. - Да, - подтвердил мужчина. И подметил. – Не криви лицо. Контролируй свою боль. И лишь тогда ты перестанешь её чувствовать. - Это не так просто, как кажется, - выдохнул Мэтью, когда Жрец нарочно с силой надавил на особо глубокий порез. Темная кровь тотчас хлынула оттуда с новой силой теплой волной. И он вытрал ее наколдованной в руке губкой. - Но и не так сложно, как ты думаешь, - парировал Жрец самодовольно. Сноу молодец. Он старается, он талантлив и у него получается. Гвин был привязан к нему, Жрец помнил те теплые чувства и заботу, что испытывал мужчина по отношению к этому мальчику. Сам же он теперь лишь наслаждался успехами Мэтью, видя, как развивается его талант, как он превращается в Жреца. Потому что в один день именно этот юноша станет Хранителем. Последним Жрецом. Когда процедура была закончена, Жрец отошел, чтобы вымыть руки, а Мэтью принялся одеваться. Тело Сноу, несомненно, болело при каждом движении, но он стойко выдерживал это, сохраняя спокойствие на лице. - Можно спросить, сэр? – подал голос юноша, застегивая рубашку. Жрец обернулся и кивнул. Он помнил, как его собственный учитель вечно хранил от него какие-то тайны, и в итоге это вылилось в самую страшную трагедию в его жизни. И собирался стать лучшим Жрецом, чем были его предшественники. - Что с вами случилось там, у поезда? Ходят разные слухи, но... – в глазах Мэтью вспыхнуло не просто желание узнать правду, но необходимость, страх разочарования и какая-то необъяснимая надежда. Но он, наверное, единственный, кто имел право получить истинный ответ на этот вопрос. Жрец улыбнулся. Он без труда мог бы сказать всё, что должно было прозвучать после этого «но» в словах своего ученика. Так просто. - То, что случается с каждым Жрецом однажды, - честно ответил он. Юноша непонимающе свёл брови. – Я потерял имя. Ещё один на ритуал Древней магии. Особый момент, поступок, после которого ты уже не станешь прежним, а пути назад больше не будет. Добрый или злой. Заклинание, совершив которое, ты теряешь своё имя и свою прежнюю судьбу. Свою старую жизнь. И личность. Без возможности вернуться. - Но что это значит? – Мэтью не особо понимал. – Вы ведь помните всё, что было прежде с вами, правда? - Правда, - согласился Жрец. Благодаря Марлин. Если бы в тот момент у поезда она не остановила его, если бы он убил тех пожирателей, то навсегда потерял бы воспоминания о себе прежнем. Он перешагнул черту, но она сделала это следом за ним, чтобы даже там остаться его светом. Не понимая, что мужчины, в которого она влюблена, больше нет. – Я помню своё прошлое, людей, моменты, дружбу и любовь, но больше ничего из этого не чувствую. Отныне я не способен испытывать эмоции. Мне больше не больно, Мэтью. Совсем не больно.***
Согласие Дамблдора было необходимо, чтобы начать действовать. Гвин не питал иллюзий и прекрасно знал, что в Хогвартсе ничто не происходит без ведома директора, а значит, создать кружок тайно не представлялось возможным. Но теперь всё это уже не имело смысла, так как Дамблдор одобрил идею Гвина. Он не знал всей правды о своем молодом профессоре и его намерениях, но того, что было открыто, оказалось достаточно. Возможно, скажи Гвин больше, и решение было бы отрицательным. Сейчас мужчина сидел у себя в кабинете и занимался тем, что составлял список учеников, которым готов был попытаться доверить самые особенные знания из всех – об утерянной высшей силе Древней магии. - Бэнджи Фенвик, - прошептал Гвин, выводя на бумаге первое имя. Семикурсник. Подающий надежды, упорный, дисциплинированный. Сразу же за ним в голову пришли его однокурсники, фамилии которых следом появились на листе – Мэтью Сноу, Фабиан Пруэтт, Гидеон Пруэтт. Именно среди этих четверых, самых старших и умных, Гвин надеялся найти и создать своего преемника. Они виделись ему самыми перспективными и взрослыми. Но на самом деле он должен был признать, что даже они не достаточно взрослые для такого. Они не готовы. Но для того Гвин и собирался их учить – чтобы это исправить. После седьмого курса мужчина перешел к шестому. Там тоже были хорошие талантливые ребята, которых он успел отметить на своих занятиях. Эдрик Дирборн. Очень интересный, рассудительный юноша. Эдгар Боунс. Друг Мэтью Сноу. В нем столько необходимых качеств, будто он создан для Древней магии. И Марлин Маккинон. Эта девушка, так похожая на его Розу в том же возрасте, девушка с именем его младшей сестры. Он всегда называл ее по фамилии, даже в мыслях, зная, что имя это расцарапает ему горло. Неужели судьба не достаточно поиздевалась над ним, наслаждаясь его мучениями? Ему и так не просто в стенах школы, где каждый закоулок дышит прошлым, потерянным счастьем и несбывшимися мечтами. Так еще и эта девушка, один вид которой разбивает его снова и снова. Это слишком. Гвину бы не стоило ее звать, чтобы облегчить себе жизнь, но он не собирался опускать руки от трудностей. В конце концов, когда живешь в ежедневной непрекращающейся боли, еще одна ее капля ничего не меняет. А рисковать он не мог. Вдруг именно Маккинон, так успешно проявившая себя на занятиях по защите от Темных искусств, та, кому суждено стать новым Жрецом? Вдруг Древняя магия изберет ее? С шестого курса все. Остались пятикурсники. Приглашать на занятия кого-либо младше не было смысла. Мисс Венс. Эммелина. Добрая славная девушка. Было бы жаль отдавать ее Древней магии, если бы Гвин был чуть более сентиментален. Дэвид Морган. Очень талантливый гриффиндорец. Кристиан Бэнфорд. Ее эмоциональность слегка выше требуемой, но при должном старании и контроле это легко исправить. И Робби Стар. Записав последнюю фамилию, Гвин взглянул на получившийся список. Одиннадцать имен. Одиннадцать детей, из которых он будет делать суперсолдат. И все они, скорее всего, умрут. Своим решением Гвин обрекает их на тьму. Ломает их жизни. Но он не испытывал сожаления или сомнений. Чтобы однажды получить свободу – смерть – он должен создать для себя преемника. Нового Хранителя для Древней магии. Иначе она никогда не отпустит его и не даст умереть. Гвин знал, что с ней мог бы жить очень долго. Она бы оберегала его, хранила, ждала. Но ему не нужна была вечность. Всё, чего он желал, был покой. А это сможет дать ему только смерть.***
Жрец всю ночь простоял у окна, глядя, как медленно движется по небу серебристо-желтый диск луны. И слушал, как рассказывают, что повидали, скользящие под небом тонкие облака. Удивительно, каким прекрасным и необыкновенным предстал теперь мир. Когда мужчина, наконец, смог снять с глаз повязку и увидеть его по-настоящему. Ему больше не был нужен сон, чтобы восполнять силы. Его поддерживала циркулирующая в каждой капле пространства энергия жизни природы. Это было ново, но так хорошо. Больше не быть частью мира людей. Не зависеть от сна, еды или чувств. Победа разума и магии. Сила. Вот в чем она заключается. Быть выше, над всем, что происходит. Наблюдать, но не быть эмоционально вовлеченным. Это единственный путь к успеху. Люди так слепы и недалеки в своем непонимании этого. Они цепляются за чувства и друг за друга, не понимая, как сильно именно это мешает им видеть мир по-настоящему. Отличать правду ото лжи. И всегда находить путь. Жрец знал, что ему стоит ожидать новых нападений, но не собирался прятаться. Это не его дорога. Все мракоборцы дружно советовали ему не показываться на работе и затаиться, чтобы спастись. В кой-то веки они были в чем-то единодушны. Только вот проблема – Жрец не собирался спасаться. А они не могли этого понять. Ему не нужна жизнь. И спасение тоже. Он просто хочет сделать то, что должен. И обрести свой финал. Когда на востоке начало светать, звезды превратились в тусклые еле уловимые точки, а после и первые лучи скользнули по крышам, Жрец подхватил плащ, висевший у дверей в прихожей, и покинул дом. Он планировал отправиться в мракоборческий центр, чтобы получить задание, зная, сколько взглядов устремится к его фигуре, едва он покажется на пороге. Но больше его это не волновало. Мужчина собирался трансгрессировать, как тут с тихим свистом с высоких крыш к нему скользнул ветер. И Жрец остановился. Он ощутил холод, вызывавший по телу мурашки. Ледяные ладони коснулись его лица, провели по скулам и губам длинными тонкими пальцами. И в тишине утра ветер прошептал одно-единственное слово: - Сегодня. И со свистом унесся ввысь, будто напуганный тем, что только что сказал. А Жрец так и остался стоять, слушая, как колотится в груди сердце. Неужели? Сегодня. Он так бесконечно долго ждал этого слова. И этот день случился. Спустя восемь мучительных темных лет. Что ж, все даже логично. Жрец открылся миру, о нем узнали. Мэтью неплохо обучен и у него действительно многое получается. Так что... разве мог быть для этого день лучше, чем сегодня? Будь Жрец Гвином, он бы, наверное, расчувствовался. Но сейчас в груди его только шевелилось приятное удовлетворение и принятие данного факта. Что ж. От судьбы не уйти. Да он и не собирался. Интересно, как это проходило у предыдущих Жрецов? Что слышали они от ветра? Единственный, кто знает все, но так скупо делится этим с теми, кто может его услышать. Ветер, ветер. Скользящий через время и пространство. И вместо Министерства магии Жрец трансгрессировал совершенно в другое место. Сегодня. Значит, ему нужно кое-что сделать. Он должен поставить точку. Мэтью Сноу как раз выходил из дома, когда Жрец возник на тротуаре. - Профессор?! – удивился юноша. Ведь они встречались только вчера, и сегодня занятия не было. Но сразу понял, увидел. – Что случилось? Жрец улыбнулся ему. Сегодня можно. Нужно. В этот день он должен сыграть Гвина ради тех отношений, что были выстроены между учителем и его учениками. Потому что, несмотря ни на что, Сноу все равно видел в Жреце Гвина. Как и все остальные. - Возьми, - Жрец вытянул руку и вложил в ладонь Мэтью маленькую бумажку. - Что это? Юноша развернул записку, но она была пуста. Он не понимал. Но догадывался, конечно. О таком всегда догадываются. Просто не желают верить в то, что это может быть правдой. Надеются ошибиться. - Завтра здесь появится мой адрес, - тихо и вкрадчиво произнес Жрец. Зачарованные чернила. Связанные с тем, кто ими пишет. Невидимые при его жизни. Сложная магия. Высшая. Мэтью оторвал от бумажки глаза и посмотрел на Жреца. И все сразу стало ясно. Этот юноша понял. Прочитал в безэмоциональном каменном лице мужчины напротив. А это значит, что он действительно готов. И ветер не ошибся. День настал. - Защитные чары пропустят тебя, так как ты прочтешь адрес, написанный мной, - продолжил Жрец деловым тоном. – Я хочу, чтобы ты забрал оттуда все, что есть. Что связано с Древней магией. Книги, артефакты, знаки. Мои записи. Сохрани это и продолжай изучать. Лицо Сноу искривилось, отразив эмоции. И юноша даже не пытался взять их под контроль. Он мог бы, Жрец знал. Но не хотел. В это утро лжи не было здесь места. - Но... – голос Мэтью стал слабым и потерянным, - почему?.. Сэр, я... Пожалуйста... И этот юноша, которому предстояло стать Хранителем и Последним Жрецом, сейчас вдруг стал мальчиком, маленьким и несчастным. Как же много для него значил тот человек, Гвин. Только его больше нет, а Мэтью этого так и не увидел. - Все нормально, Мэтью, - Жреца когда-то бросил его учитель, не сказав ни слова. Он не собирался так поступать. – Ты ведь знаешь, что это всегда случается. Рано или поздно. Но это происходит. И не нам выбирать день. К тому же, - легкая горькая улыбка, - я и так ждал слишком долго. Разве ты не видишь, Мэтью, что это не боль? Это свобода. - Я знаю, ты напуган и боишься того, кем станешь. Но не нужно, - мужчина улыбнулся, вспоминая юного Мерлина в опустевшем доме его учителя. – Я не зря выбрал тебя. Ты достоин быть частью наших знаний. И ты сможешь их сберечь. Просто верь в это. В мыслях его вдруг вспыхнула картинка – образ, возникший в тот миг, когда Гвин потерял имя и стал Жрецом. В ней Мэтью держал в руках камень с молнией. Этого еще не было, но в один день случится. И Сноу еще предстоит борьба с тьмой. - Я буду скучать, - совершенно искренне признался юноша. Жрец не удивился. Он лишь протянул руку и сжал плечо своего ученика. - Конечно, будешь, - кивнул он. – Ты ведь человек. Никогда об этом не забывай. И береги от тьмы Древнюю магию, но главное – свое сердце. Мэтью шмыгнул носом и кивнул, не найдя в себе сил, чтобы ответить. Он лишь сильнее сжимал бумажку в руках и не отводил от Жреца взгляда, будто боялся, что он растворится в воздухе и исчезнет прямо сейчас. Мужчина отпустил Сноу и сделал шаг в сторону, чтобы трансгрессировать прочь, навстречу своему будущему. - Прощайте, - прошептал Мэтью. И лицо его было печально. Жрец улыбнулся ему вновь, но попытка приободрить юношу явно провалилась. - Будь осторожен, Мэтью. Последнее напутствие. И прежде, чем Сноу успел сказать еще что-нибудь, Жрец трансгрессировал.***
Первым Гвин вызвал к себе Мэтью Сноу. Он решил начать именно с него, хоть и не знал почему. Но когтевранец явился ровно в назначенный час, ни минутой раньше или позже. Он вежливо постучал, поздоровался, когда зашел и сел на стул. Этот юноша совсем не волновался, от него исходила уверенность и спокойствие. И в Гвине вдруг на миг зашевелились сомнения. Прав ли он в том, что собирался сделать? Говорят, цель оправдывает средства. И если так, то без разницы, сколько людей погибнет ради мира. Но что, если нет? Какое у Гвина право ломать чужие жизни? Тем более, детей. Не все из тех, кого он собрался привлечь в свои ряды, даже были совершеннолетними. Он сам мальчишкой охотно ввязался бы в любую геройскую авантюру, но не был бы прав. Или готов. Мужчина покачал головой, отметая подобные мысли. Ему нельзя сомневаться. Он прав. Древняя магия – зло, она ломает жизни тех, кто с ней соприкасается. Но в надвигающейся войне всем и так грозит смертельная опасность. И, как знать, может, новые особые знания, напротив, в этот раз не убьют, а спасут чьи-то жизни. - Мистер Сноу, - официально начал он. Профессор и ученик. Как еще им общаться? Они чужие друг другу люди, и так будет всегда. Гвин никогда не будет испытывать к этому мальчику ни капли симпатии. И уж тем более не привяжется. - Да, сэр, - учтиво ответил Мэтью. Для него Гвин тоже всего лишь учитель, странный, мрачный, но чужой. - На моих уроках вы проявили себя с самой лучшей стороны, - мягко произнес Гвин. Такой тон даст лучший эффект. Людям нравится, когда с ними разговаривают таким голосом. Будто убаюкивают. – И, так как я устраиваю небольшой кружок по защите от Темных искусств, то хотел бы пригласить вас в него. Занятия для небольшой группы избранных. - Оу, - Мэтью издал удивленный вздох. – Простите, сэр, но почему не для всех? А что, Гвин хотел, чтобы ему не задавали таких вопросов? Серьезно? Понимая, что он приглашает не просто одаренных, но и умных и наблюдательных детей, он не мог на это рассчитывать. - Потому, мистер Сноу, что на нем мы будем изучать особую защитную магию. Она очень сложная, и всем не справиться с ней. Лучше работать небольшой группой, чтобы я смог уделить каждому достаточно внимания, - пояснил мужчина ровно. - И... вы считаете, что я подхожу, - не вопрос, а утверждение. Мэтью скрестил руки на груди, обдумывая, и кивнул. Только Гвин обещал и Дамблдору, и себе, что будет честен с учениками до конца. И предупредит их о том, на что они готовы подписаться. - Не спешите, - поднял он ладонь вперед, - мне следует вам еще кое-что сказать. Мэтью вытянулся на стуле, выпрямив спину. - Та магия, которой я буду обучать в своем кружке, не преподается ни в одной школе волшебства на земле. Это особенные знания, они хранятся в тайне и передаются только избранным. Потому что их сила почти безгранична, - Гвин видел, как загорелись искры в глазах Сноу. Мальчишка. Он уже попался, как когда-то попался Мерлин. – И тот, кто будет их изучать, встанет в первые ряды в наступающей войне. Чтобы победить или умереть. Вы понимаете, мистер Сноу, что согласившись, пути назад не будет. Это решение может изменить всю вашу жизнь. И юноша понимал. Гвин видел в его глазах это так же ясно, как и то, что не ошибся с выбором. Потому что, после паузы Сноу ответил: - Я все понял, сэр. И я согласен. Гвин удовлетворенно кивнул. Игра началась.***
Эти взгляды сопровождали его от дверей, едва только Жрец вошел в здание Министерства магии. От них под кожей будто ползали противные шуршащие жучки, но мужчина старался не обращать на это внимание. Всего лишь бессмысленные пустые мелочи. На ходу Жрец поздоровался с несколькими знакомыми, покинувшими лифт, когда он только зашел туда. Разминулись. И хорошо. Попусту сотрясать воздух не было никакого желания. Особенно теперь, когда каждый его глоток ощущался иначе. Так всегда бывает в последний раз? Что чувствуют другие, когда их сегодня приходит? В мракоборческом центре было тихо и пусто. Большинство сотрудников были отправлены в патрули или на задания. И в офисе остались лишь те, кто недавно вернулся, те, кто ожидал назначения и зеленые новички. С порога Жрец огляделся. Марлин здесь не было. Вероятно, она на задании или дома. В отличие от Жреца у нее есть семья, есть те, ради кого стоит возвращаться снова и снова. Мужчина прошел между столами и остановился напротив того, что принадлежал ему. В душе его не мелькнуло ни единой эмоции, но сохранившиеся воспоминания услужливо подбрасывали образы. Вот счастливый гордый юноша Мерлин впервые стоит у этого стола и смотрит на него как на чудо. Вот он же, талантливый мракоборец, заполняет за ним отчеты, а его друг Робб кидается в него скомканными бумажками и зовет на обед. И здесь же убитый горем Гвин пытается отыскать след неуловимого убийцы своей семьи. А после уже иной Гвин, познавший тьму, лишь на мгновенье задерживается здесь перед очередной миссией после своего возвращения. И вот сейчас он, Жрец, стоит и смотрит на осколки такой чужой и далекой, но своей жизни, и ничего не чувствует. А в голове его крутится как заведенная мысль о том, как же это странно, знать, что то, чего ты ждал годами, случится сегодня. Этот день наступил. И Жрец давно был к нему готов. Ему не о чем жалеть и некого оставлять. Все те люди, чьих жизней он коснулся своей тьмой или магией, или и тем, и другим, останутся позади него и, быть может, обретут счастье. Кончики пальцев прикоснулись к ровной деревянной поверхности и провели по ней невидимые линии. Переплетения судеб. Скольким из кружка, созданного Гвином, суждено выжить? Жрец не узнает ответа. - Гвин. От Марлин пахло цветами. Едва уловимо. Или это память просто подбрасывала яркие флэшбэки. Жрец обернулся, и пальцы его соскользнули со стола. Девушка стояла напротив и хмурила брови. Волосы разбросаны по плечам ветром, губы приоткрыты, в глазах решительный блеск. Жрец смотрел на нее, будто хотел запомнить. Понимала ли Марлин, как много она сделала для Гвина? Он был в такой тьме, но она вернула ему лучик света. Едва заметный, но ничего лучше не было. Жрец помнил это и был признателен девушке. За всё. Он знал, что Гвин никогда бы не ответил на любовь Маккинон взаимностью, как о том, наверняка, мечтала она. Не могла не мечтать, как любая девушка ее возраста. Но по-своему он все-таки ее любил. И ради всего, что было, Жрец должен быть с ней мягок. Особенно в этот раз. - Доброе утро, Марлин. Последнее. - Что ты здесь делаешь? – продолжала хмуриться Маккинон. И в довершение образа скрестила руки на груди. Она думала, что так выглядела грозно, но Жрецу казалась еще большей девчонкой, чем прежде. Такая красивая и смелая. Самоотверженная. Она изменила всю свою жизнь ради него. И проиграла. - Я мракоборец, а это мракоборческий центр, - коротко усмехнулся мужчина, склонив голову вбок. – Как думаешь, что? Гвин бы не стал насмехаться. Но он не Гвин. Марлин поджала губы и покачала головой из стороны в сторону. И вместо недовольства в глазах ее возникла тревога. Она волновалась за своего друга (коллегу? любимого?). И сегодня не зря. - Это не смешно, - выдохнула Маккинон. – Ты в опасности. Зачем ты это делаешь? Скажи мне. Зачем рискуешь, зная, что ты первый, на кого теперь охотятся все? Как отчаянно она нуждалась в ответе, как боялась потерять мужчину. Жрец видел это, будто читал в открытой книге. И сожалел о том, что ее сердце будет разбито. Но он не мог уйти от судьбы. И, самое главное, он этого не хотел. И если Марлин любит его на самом деле, то она это поймет. Когда узнает. Ей не будет менее больно, но она не станет его держать. - Я не собираюсь прятаться, Марлин, - тихо ответил Жрец вместо всего, что мог бы ей сказать. Еще не время. – Меня ничто здесь не держит, так пусть я успею сделать как можно больше хорошего, чтобы... Чтобы доказать, что я сам был хорошим. И что тьма не смогла меня победить. - Но... – Марлин безвольно опустила руки вдоль тела, спина ее расслабилась и сгорбилась. И во взгляде расплескалась тоска. Будто затягивающие с головой волны водоворота. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Вот так просто и честно. За это Гвин ценил девушку. И Жрец тоже. Он поймал ее взгляд и улыбнулся так тепло и нежно, как только мог. Наверное, так улыбался своей Розе Мерлин, потому что в глазах Марлин вдруг появились слёзы. Словно ее сердце уже догадывалось, но разум отказывался даже допускать такие мысли. - Пожалуйста, - пробормотала она, часто-часто моргая, чтобы сбить их. Девочка. Жрец подошел ближе и наклонился, чтобы лучше видеть. Так близко. - Не плачь, Марлин. Его пальцы прикоснулись к ее щекам, ощутив мягкую кожу и тепло слез. Глаза коротко озарились золотым блеском, и в его ладони вдруг очутился ярко-синий цветок. Снова. Это был их знак. Мужчина повертел его в пальцах и вложил в ладонь девушки, прикоснувшись к ее теплу. - Я прошел долгий путь, - еще ближе. Едва уловимый шепот на ухо. Оседающее на ее волосах дыхание. Так, что слышно, как бьется ее сердце. Часто-часто. Живое. Любящее. Настоящее. – И мне пора домой. Поняла ли она? Жрец выпрямился, отстраняясь, и увидел. Большие, бездонные глаза Марлин, полные шока и боли, которая еще не наступила. Девушка приоткрыла губы, чтобы что-то ответить, но не успела, потому что дверь, ведущая в один из кабинетов, распахнулась, и на пороге появился встревоженный мракоборец. - Внимание! – громко выпалил он. – Срочный вызов! И этот момент, созданный между Марлин и мужчиной, со звоном разрушился. Навсегда. Но в коротком поднятой хлопком двери ветре Жрец услышал еще одно слово. И это было: - Сейчас.***
Кристиан Бэнфорд вышла, и Гвин опустил взгляд на лежавший перед ним список. Напротив всех имен кроме одного стояли галочки. Они все, не раздумывая, согласились принять участие в новом кружке, ничего даже толком о нем не зная. Весьма опрометчиво, но что еще ожидать от подростков? Осталась только одна фамилия. Та, кого Гвин нарочно оставил напоследок. Чтобы подготовить себя? Только к чему? На бумаге значилось «Марлин Маккинон, 6 курс, Гриффиндор». Гвин еще не привык до конца находиться рядом с ней, смотреть на нее, называть по имени. Едва в голове его звучало «Марлин», как на сердце болью вырезало скальпелем образ младшей сестры. А как только мужчина бросал на ученицу мимолетный взгляд, как тотчас ему виделся призрак Розы, улыбающейся и счастливой. Живой. Они обе не заслужили такой смерти. Больно, как же больно. И Гвин не заслужил всего этого. Он хотел в это верить, забывая о своей тьме. Но если бы не горе, он бы никогда ей не поддался. Но и Марлин Маккинон не заслужила того, чтобы ее сравнивали с мертвецами. Гвин помнил ее восторженное озаренное лицо, когда ей первой удалось вызвать Патронуса на уроке. В ней скрыт огромный потенциал, и Гвин должен забыть о боли, чтобы сделать все, что необходимо, чтобы помочь девушке раскрыться. Это теперь его путь и его выбор. Он сам начал эту игру и должен ее завершить. Потому что в конце его ждет то, о чем он так сильно мечтает – покой смерти. Ее тишина. И, может, там, во тьме забвения, даже дом. По ту сторону жизни вся его семья, все, кого он любил и потерял. В этом мире у него нет дома, и весь его путь ведет к одной точке. Гвин вытащил из стола свою записную книжку – дневник, в котором порой общался с теми, кто давно был мертв. Будто писал им письма, на которые никогда не придет ответа. Но порой так было просто легче. Когда мыслей в голове становилось слишком много, что они грозили обрушить лавину и возвести хаос. Как сейчас. Перо в руках. И слова, будто диалог с молчаливым слушателем. В этот раз им была Роза. - Я так скучаю по тебе. Ты всегда была моими звездами и моим солнцем. А теперь вокруг только тьма. И знаешь, Роза, эта девушка, Марлин Маккинон, она – не ты. И ей тобой не стать. Но я не могу перестать смотреть в ее глаза и видеть твои. Это неправильно, знаю. Я должен перестать, но не могу. Она словно твоя тень, оставшаяся после тебя на земле. Или так смеется надо мной в очередной раз Древняя магия? Ведь жестокость – это её стиль. Но знаешь, Роза, я со всем справлюсь. Я сделаю все, что нужно, чтобы подготовить новых Жрецов. И тогда Древняя магия отпустит меня. Я сделаю это, чтобы снова быть с тобой. Он прикрыл глаза, пряча в них осколки сердца. И пусть никто и так не мог увидеть, мужчина сразу же вернул себе контроль. Это не было проблемой. Привычка. Часть его. И сегодня начнется финальный этап его дороги. К смерти, или к дому. Хотя... для него это одно и то же. Гвин стремительно поднялся из-за стола. Покинув кабинет, он остановил в коридоре первого попавшегося гриффиндорца и через него передал послание Маккинон. А после вернулся к себе. Он задумчиво сидел за столом и вертел в руках свою записную книжку, когда в дверь, наконец, постучали. - Профессор, можно? – раздался робкий тонкий голос. Мисс Маккинон. Последняя из будущих участников кружка. И она согласится, как и все до нее, можно не сомневаться. Гвин бы так не ошибся. Он неторопливо убрал свой дневник в стол и только тогда, набрав в грудь воздуха, ответил холодным ровным тоном профессора: - Входите.***
- Что случилось? – первым задал вопрос Жрец. Шепот ветра был для него сигналом к началу действия. Занавес поднимается. Сейчас. Это начало игры. Его последней игры. Мракоборец перевел на него круглые глаза, но, к счастью, вместо ненужных вопросов типа «что вы тут делаете?», ответил: - Нападение на торговый центр в Лестере. Только что получили сигнал. - Отлично, - прозвучало цинично и холодно, но Жреца это мало волновало, если не сказать совсем. – Мне нужен точный адрес или координаты. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и ринулся к выходу, как тут его остановили сразу несколько голосов: - Нет, Гвин! И четче всех выделялся голос Марлин. Он должен ей. За Гвина. Жрец развернулся, драматично взмахнув полами плаща, и раздраженно смерил взглядом присутствующих. - Что – нет? – процедил он. – Там убивают беззащитных людей, а вы обо мне беспокоитесь? Никто не ответил. Только Марлин сделала шаг вперед. Упрямо, и со слезами в глазах. Ей было плевать на других людей, ее волновал только мужчина напротив. - Это может быть ловушка, - выпалила она. Конечно, это ловушка. Почти наверняка. Для него. Но к этому Жрец и шел. Он отправлялся туда не ради маглов, как бы эгоистично это не звучало, а за своей последней битвой. - Знаю. Она не могла его отпустить. Она смотрела так, будто Жрец забирал с собой весь ее мир. Он помнил вечную не перестающую боль Гвина от потери Розы и знал, что теперь ожидает Марлин. Она этого не заслужила. И, поддавшись непонятно чему, Жрец сделал эти два шага вперед, что разделяли его и девушку, и вдруг обнял ее. Он сжал в своих руках тонкое стройное тело, не чтобы запомнить эти объятья, но чтобы их запомнила она. И Марлин вдруг обхватила его в ответ, вцепившись руками в плащ, не желая отпускать никогда. - Пожалуйста, - прошептала она ему в грудь. – Не уходи. Но оба они знали, что он не послушает. Ни одна из его личностей бы не осталась в стороне от битвы. Жрец знал, что такие, как он, не бывают героями. Но, может, это его шанс все изменить. «Я люблю тебя тем, кем ты стал и кем будешь потом. Ты герой, Мерлин», - произнес в его голове голос Розы. Смогла ли бы она полюбить Гвина? Да. А Жреца? Может, Мерлин и пытался быть героем, но для того, кем он стал сейчас, этот путь закрыт. - Я пойду с тобой, - всхлипнула Марлин. Но мужчина покачал головой. Нет. В эту битву он должен пойти один. Девушка была его напарницей во многих заданиях. Но не сегодня. Не убирая рук с плеч Марлин, Жрец отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. Он бы назвал их красивыми, пусть они и не заставляли трепетать его сердце. Марлин стоило бы полюбить кого-то другого. Может, если она останется в живых после этой войны, она еще сумеет найти себе подходящего человека. Лучшего, чем ее профессор. Но здесь и сейчас Марлин любила Гвина. И Жрец сделал то, на что тот бы никогда не решился. Он наклонился и прижался губами к губам девушки. Это даже не был настоящий поцелуй. Только прикосновение. Близость. Короткий миг. И тихое-тихое, не прозвучавшее, но осязаемое «Прощай». Когда мужчина выпрямился и отпустил руки, то увидел, что глаза Марлин были закрыты, и по щекам стекали слёзы. Она услышала то, что он не сказал. Она поняла, что их первый поцелуй будет последним. Как и эта встреча. - Адрес, - Жрец обернулся к мракоборцам, вновь приняв подтянутый решительный вид. Получив желаемое, он направился к выходу, чувствуя на своей спине чужие взгляды. Но лишь когда среди них он ощутил взгляд Марлин, то обернулся. Она смотрела, не мигая, чтобы запомнить его, чтобы не отпустить. В ее руках ярко синел созданный Древней магией цветок. И Жрец улыбнулся ей. В последний раз. Едва оказавшись в атриуме, мужчина трансгрессировал в Лестер. Час пробил. Пора. Это конец, и это хорошо. То, чего он ждал. Мерлин был мертв. Гвин был мертв. Пришла пора умереть и Жрецу.