***
- Профессор, можно? - вслед за коротким стуком прозвучал тонкий встревоженный голос. Гвин убрал маленькую книжку в темном переплете в тумбочку письменного стола, прежде чем ответить. - Входите. Дверь приоткрылась, и в кабинет проскользнула стройная фигурка Марлин Маккинон. - Вы меня вызывали, профессор? - робко поинтересовалась она, глядя на мужчину долгим взглядом. Девушка, так похожая на Розу Смит в шестнадцать лет. Девушка с именем его сестры. - Да, мисс Маккинон, проходите, - Гвин откашлялся, пытаясь снять возникшее в горле напряжение. За последние годы он в совершенстве научился владеть собой, скрывая вечно живущую с ним боль за маской. Девушка прошла, все еще не понимая, для чего ее вызвали. Светлые волосы выбились из высокого хвостика, отчего прическа выглядела лохматой. Галстук был не затянут, слегка небрежно болтаясь на тонкой шее и прячась под джемпером. И Гвин внезапно ощутил горькое сожаление от того, что собирался сделать. В конце концов, эта девочка была еще ребенком. Пусть и талантливым, умным, смелым. Но ребенком. Заслужила ли она той участи, что готовила ей судьба в лице Гвина? Гвин встряхнул головой, заталкивая сомнения прочь. У него нет выбора. Как знать, быть может, так он наоборот спасает ей жизнь. Ей и тем другим, избранным. А может, и всему миру. Он должен передать кому-то хотя бы часть своих знаний. Без этого не победить в наступающей войне со злом. - Вы проявили себя на моих занятиях, - произнес Гвин мягким успокаивающим тоном. Марлин позволила себе робко улыбнуться, но по глазам мужчина видел, что она далеко не робкого десятка. - Благодарю, сэр, - ответила она. - Я хотел предложить вам посещать мой кружок по защите от Темных искусств, - без предисловий сразу перешел к делу Гвин. - Дополнительно изучать защитную, особую магию. Девушка открыла рот, во все глаза уставившись на преподавателя. А Гвин продолжил: - Учтите, я не всех приглашаю в этот кружок, лишь особенных. Тех, в ком вижу потенциал, кто больше всего подходит. Но должен предупредить вас, то, чему я буду обучать в этом кружке, не преподается ни в одной школе или университете мира. Это высшие знания для защиты и борьбы с темными силами. И обладатель этих знаний не избежит войны. После окончания школы те, кого я обучу, встанут в первые ряды против Волан-де-Морта. И, быть может, отдадут жизнь за победу. Сказать, что Маккинон была поражена, это все равно, что не сказать ничего. Она уже закрыла рот, но в глазах ее танцевал целый вихрь эмоций и чувств. Пальцы нервно перебирали край джемпера. Невольно она склонила голову чуть в бок, будто так ей было проще обдумывать услышанное. - Да... - наконец, выдавила она, - я все понимаю, профессор. Я согласна. Гвин и не ожидал другого, потому не удивился. Все, кого он выбрал, не разочаровали его. Все согласились. Не зря он увидел в них то, что полностью подходило для изучения Древней магии - высшую силу, храбрость, самоотверженность, ум, все нужные качества. Возможно, даже то, чего не было у него. - Вы уверены, мисс Маккинон? - он был обязан спросить. Слабое утешение для совести. Потому что данным решением он обрекал этих детей на страшные страдания. - Да. - Хорошо. Ступайте. Я сообщу вам о месте и времени позднее. И... Марлин, - имя острым лезвием ножа прошлось по горлу, - не говорите никому. И тогда Марлин взглянула на него как-то по-новому, по-особенному, и нечто полуживое и полузабытое шевельнулось в душе мужчины. - Не волнуйтесь, профессор. Я не скажу. И девушка ушла, оставив Гвина одного. Растерянный от этого внезапного пробуждения чего-то внутри, он уставился в пустоту, пытаясь понять, что только что произошло. И в конце концов пришел к выводу, что дело лишь в том, что эта ученица так напоминает ему о погибшей любви. О той, кто умерла на его руках. О той, кому суждено было стать его женой. Но из-за собственной ошибки он потерял все. Семью, невесту, жизнь. Так что, вполне нормально что все здесь, в Хогвартсе, напоминает ему о тех, кого он лишился. О брате, разумном и добром, который всегда был примером для Гвина. О сестренке, любимой озорной девчонке, такой боевой, счастливой, настоящей. И о милой девушке по имени Роза Смит. Его второй половине. По законам Древней магии и по велению сердца. Медленно он провел пальцами по шраму, шедшему по нижней губе почти до подбородка. Порез, с которого начался конец. Шрам, бывший ничем по сравнению со шрамами на сердце. И Гвин бы заплакал от нахлынувших воспоминаний, причинявших его изрезанному сердцу невыносимую боль, но слез в нем давно не осталось. Потому что мертвые не плачут. А он погиб там, в своем доме, вместе со своей семьей. И лишь тень оставалась на земле.***
*** - Доброе утро. Мерлин сонно приоткрыл глаза, когда вдруг ощутил нежный поцелуй в кончик носа. - Ммм... - промычал он, улыбаясь, - Роза. - Как спалось? Зрение после сна стало проясняться, и Мерлин Гвин увидел перед собой лицо своей девушки. Судя по бодрому блеску в глазах и заплетенных в косу волосах, встала она давно. - Чудесно, - с некоторым сомнением ответил мужчина. На самом деле это было не так. Он заснул сразу после Розы, но во сне его мучали кошмары. Те, о которых он не был готов рассказать никому. Тем более своей девушке. Работа мракоборцем оказалась не совсем такой, как он представлял. Не совсем то. Страшнее. Остальные, с кем он работал, в один голос уверяли, что Мерлин скоро привыкнет. Но он не понимал, как можно привыкнуть к подобному. И, более того, не хотел привыкать. Он понял это лишь сейчас, после трех месяцев работы и двух командировок. Понял, что не хочет становиться таким, как остальные мракоборцы. Таким бесчувственным и равнодушным. - Мееерлин... - Роза потянула его имя, заглядывая в глаза. Она словно видела его насквозь. - Все в порядке, Роза, - Гвин поскорее улыбнулся и взял ее за руку. - Не о чем беспокоиться. Правда. Серые глаза Розы еще пару мгновений оставались сосредоточенными, а затем вдруг смягчились. - Обещай, что если будет что-то, ты мне скажешь, - произнесла она знакомым упрямым тоном. Мерлин сцепил свои пальцы с ее пальцами, прежде чем ответить: - Обещаю. - Только помни, Мерлин Гвин, обещание - это долг, - с полной серьезностью предупредила она, глядя на него так, как обычно делала мама, когда он был еще маленьким ребенком. Мерлин улыбнулся и быстрым движением прикоснулся к ее губам, всего лишь мимолетно, как ветер. И Роза окончательно растаяла. - Давай, вставай соня, - девушка поднялась и потянула его за руку. - Твоя мама ждет нас за завтраком. А мистер Гвин и Мартин уже ушли на работу. Юноша потянулся и сел, продолжая улыбаться солнечной улыбкой. - Мартин у нас птичка ранняя, весь в папу. - Зато ты не понятно в кого. Роза расцепила их руки и направилась к выходу. С наслаждением Мерлин наблюдал за ее стройной легкой фигуркой, утонченной, словно созданной из фарфора. - Мы ждем тебя внизу, господин мракоборец, - произнесла она в дверях и скрылась. Тотчас Мерлин соскочил с кровати и, наскоро поправив кровать, ринулся в ванну. Вскоре, умывшись и одевшись, он спустился в столовую, на первый этаж. У семьи Гвинов был чудесный двухэтажный дом, и когда все дети еще были маленькими, в нем постоянно стоял веселый шум и визг. Сейчас старший брат Мерлина Мартин работал в Косом переулке на совиной почте. Сам Мерлин закончил Хогвартс полгода назад и стал мракоборцем, как и собирался. Еще во время учебы он превзошел всех, даже старших ребят в области защитных чар. И поступил на мракоборца без дополнительных курсов, блестяще пройдя испытательные. За спиной и в глаза его называли гением защиты от темных искусств. Младшая же сестра Марлин еще училась. На Когтевране. Тогда как Мартин был пуффендуйцем, а Мерлин - гриффиндорцем. И юноша мечтал, что однажды детский смех вернется сюда с их с Розой детьми. - Мам, - еще с лестницы позвал он, совсем по-детски растягивая гласную «а» в долгий приятный звук. Войдя на кухню, совмещенную со столовой, он улыбнулся, увидев мать и Розу за столом, ожидающих его. - Доброе утро, мам. - Доброе утро, Мерлин. Садись, скорее. Пришло письмо от твоей сестры, она рада, что ты вернулся в порядке. Мерлин взял протянутый конверт, бегло пробежал глазами по содержимому и фыркнул. - Она два раза пыталась сбежать в Хогсмит с каким-то мальчишкой и была поймана. И это за последние пять дней! - вздохнула миссис Гвин. Мерлин переглянулся с Розой. Знала бы мама, как часто они сбегали в Хогсмит тайком. Отложив письмо и накладывая себе еду, Мерлин подумал, что не помешает рассказать Марлин про парочку тайных ходов из школы, чтобы она и ее друг не попадались так часто. - Скажи мне хоть, этот Уилфред Грин хороший парень? Мерлин едва ли помнил этого мальчика, на три года младше чем он и Роза. К тому же, Марлин постоянно собирала вокруг себя толпу воздыхателей, так что за всеми было не уследить. Но юноша был уверен, что сестра никогда не стала бы дружить с плохим парнем. - Да, да, - кивнул он, снова встречаясь глазами с Розой. - Не волнуйтесь, Грин славный мальчик, - поддержала юношу Роза. - Помню его, такой рыженький. И смешно говорит. Но он не обидит Марлин. - Уж скорее она его, - подметил Мерлин. Миссис Гвин с явным облегчением выдохнула, а затем встала, чтобы отнести письмо. - Ты правда помнишь этого Грина? - наклонившись вперед прошептал Мерлин. Роза дернула головой и кивнула: - Конечно. Для четырнадцати он весьма развит. Мерлин не совсем понял, что его девушка имеет ввиду. - Хочешь сказать, талантлив? - уточнил он с сомнением. Роза усмехнулась и тотчас отпила молока. - Можно и так сказать, хотя слово не совсем верное, - невозмутимо ответила она. И, заметив прежнее недоумение на лице Мерлин, закатила глаза. - Ну и тормоз же ты, Гвин. Как тебя только взяли в мракоборцы. Я про то, что этот Уилфред уже девушек пять сменил. Мне моя кузина рассказывала. Я не стала говорить твоей матери, но ты уж сообщи это Марлин, только тактично. - Оу... - юноша изумленно открыл рот, совершенно потеряв дар речи от такой реплики. Но в этот момент вернулась миссис Гвин, и тут же начала обсуждать с Розой рецепт какого-то пирога. Затем они обе переключились на Мерлина, и тому пришлось снова и снова рассказывать о своей командировке, упорно скрывая главное, что случилось там.***
*** Продолговатое лицо, черный шрам, большие голубые глаза-ракушки. Каштановые волосы, чуть длиннее, чем следовало бы носить преподавателю. Восемь лет прошло, и он вновь ощущает себя мальчишкой. Только закончившим Хогвартс и вступившим на новый путь. Только тогда он уезжал отсюда полный надеждами и мечтами. А вернулся разбитый и опустошенный. Переставший быть собой. Теперь он Последний Жрец Древней магии. Величайшей из всех магий, первозданной. И в своем кружке он попытается обучить детей. Он сломает их детство и, возможно, жизни, как сломана его. Но Дамблдор сказал, что без этого никак. Не бывает войн без жертв. Даже невинных. Быть может, это знание не убьет их, а напротив, спасет жизни. Нет, Гвин не беспокоился за этих подростков, потому что они были никем для него. Он уже шесть лет перестал чувствовать хоть что-то. Возможно, лишь тень сожаления. Но не более того. Не сомнений, не жалости, ни какого-либо участия. Он просто сделает то, что должен - лучших воинов, отряд смертников. Спецотряд. Не таким он хотел стать. Не таким. Нужно было уйти еще тогда. В начале. Когда понял, что все не так, как он думал. Но он остался. Остался с мракоборцами, чтобы потерять все. Он лишь хотел защитить мир от зла. А в итоге, не смог сберечь даже собственную семью. Гвин отвернулся от зеркала, ощутив отвращение к тому человеку, что смотрел на него оттуда. Тот, прежний Мерлин никогда не обрек бы одиннадцать юношей и девушек на изучение Древней магии - прямой билет в самое пекло будущей войны. Но того Мерлина шесть лет как нет. А профессор Гвин сделает необходимое не задумываясь. Он предупредил каждого из них. И все согласились. Больше он никому и ничего не должен. Поправив рубашку под мантией, он уверенным шагом покинул свой кабинет и направился в аудиторию, где сегодня должно было состояться первое занятие. Они ожидали его. Все одиннадцать. Любопытные заинтересованные взгляды, у некоторых слегка настороженные, у некоторых - полные азарта. Невольно задержав взгляд на Марлин Маккинон, Гвин закрыл дверь и уселся за преподавательский стол. - Итак, все вы уже знаете, что я позвал вас сюда для того, чтобы обучать высшим знаниям, высшей магии. Чтобы подготовить к войне. Если кто-то из вас все-таки передумал, пусть выйдет сейчас. Но если вы останетесь, то до конца. И будете выполнять все, что я скажу. Делать, что прикажу. Несмотря ни на что. Он знал, что никто не уйдет, и не разочаровался. - Что ж, тогда для начала, пусть каждый подпишется здесь, - Гвин вытащил из рукава сверток бумаги. - Он заколдован. Ставя здесь свою подпись, вы ничего не сможете рассказать о том, чем мы занимаемся здесь. Никому. Я мог бы поверить вашему слову, но цена слишком высока. Никто не стал возмущаться. Все просто вписывали свои фамилии. Идеальные солдаты. Готовые сами еще не знают, на что. Нет, Гвин никогда таким не был. И Древняя магия его сломала. Быть может, им повезет чуть больше. У них есть нечто, чего не было у него. К тому же, они уже повзрослели из-за приближающейся войны. А он так и оставался мальчишкой, пока не увидел первое зло, когда стал мракоборцем. И тогда-то понял, что игры закончились. Когда листок вернулся к нему, Гвин свернул его и отложил в сторону. А затем поднялся на ноги и вышел вперед, чтобы лучше видеть лицо каждого. - Все вы проявили себя с той стороны, что необходима для изучения той магии, что владею. И то, чему я обучу вас, никто вас больше этому не научит. Только я ей владею. Древней магией. Сильнейшей из магий. Первозданной магией. Магией самого мироздания. Природы, света, жизни и смерти. Я - ее Последний Жрец и Хранитель. - Но что это - Древняя магия? - спросил Бенджи Фенвик, семикурсник. - Это магия первых колдунов, - выпалила Эмммелина Венс, добродушная улыбчивая девушка с косичками. - Я читала, это самая мощная магия в мире. Владеющий ей, владеет всем. Но сэр, она утеряна много веков назад. - Все верно, мисс Венс, - согласился Гвин. - Она утеряна для всех, но не для Жрецов. Они столетиями берегли последнюю крупицу Древней магии. Передавали это знание тем, в ком видели ее след. Однажды я повстречал такого Жреца. - И он увидел в вас след Древней магии? - спросил Гидеон Пруэтт. Гвин кивнул. - Увидел. Он обучил меня. Тому, что знал. Что осталось. Но потом... в общем, теперь он мертв. И я единственный, кто владеет Древней магией. Никто не знает об этом, ибо обладание ей - не только величайший дар, но и проклятье. Это опасность, способная разрушить мир. Потому вы и подписали тот лист - никто не должен знать, что я ей владею. И уж тем более, что собираюсь учить ей вас. - Но все же, что такое эта Древняя магия, профессор? - подала голос Марлин. И Гвин, наконец-то, мог посмотреть на нее. И вновь в самой глубине его души что-то шевельнулось. - Магия Тьмы и Света. Для нее не нужны палочки. При заклинаниях глаза озаряются золотым светом, а сила и мощь их такова, что нынешние заклятья кажутся детским баловством. Она - часть законов жизни и смерти. - То есть... - Дэвид Морган, талантливый пятикурсник с Гриффиндора, задумчиво взглянул на мужчину, - она способна воскрешать? Я правильно понял? В горло Гвина будто вогнали нож. Но он давно контролировал свои эмоции, как и мысли. Идеально. - За жизнь нужно платить, мистер Морган. И эта плата - другая жизнь. Если захотите кого-то оживить с ее помощью, кого-то другого придется убить. Вы на это пойдете? Поверьте, нет. И изучать вы будете Древнюю магию не для того, чтобы решать, кому жить, а кому умирать. Не для власти. А для того, чтобы спасать невинных. Чтобы победить зло. Если вы думаете иначе, я в вас ошибся. Морган виновато заерзал, но взгляд не отвел, что Гвин оценил. Это достойно. Гвин тоже когда-то мечтал, что оживит свою семью. И если бы мог, отдал бы свою жизнь за них. Но одной жизни мало. А обречь еще троих невинных людей он не смог. Он не убийца. Хотя... после того, что он сделал... Разве не хуже? - Древняя магия искушает. Толкает на стремление к власти, к жажде получить все и сразу. Но ее нельзя использовать во зло. Потому что она может выжечь мир до последней травинки, обагрив кровью. В руках тьмы она обречет нас всех на гибель. И вы должны понять это. Каждый из вас. Мы не станем покорять мир. Мы будем его спасать. И начнем с этого вечера.