Siege or Surrender

— В вас есть нечто такое, отчего люди желают служить вам, — как-то сказала Эмма, когда они с Давидом говорили до самого рассвета и пили горячее вино. — У каждого Нассау. Пожалуй, я бы назвала это природным обаянием. Харизмой. Пользуйтесь ей с умом, лорд Давид. Эмма говорила не о мудрости. На самом деле, эта самая харизма часто мешала. Алан был старым другом Торгала и помогал потому, что задолжал Торгалу, готовому спасти Давида от Третьего комитета любой ценой. Но Раш отличался. Раша никак не касались проблемы Давида. Что за безумная причина заставила его вернуться? Они покинули границы Гора в первой половине дня. На севере высился Нагапур, на востоке лежал океан. Разведчики из «Золотой чаши» сообщили, что видели нагапурских агентов рядом с железной дорогой, уходящей на юг в сторону Элизиона. Именно поэтому было решено отправиться на запад. Они шли целый день без остановки, стараясь не показываться никому на глаза либо смешиваясь с толпой, если натыкались на любознательных туристов, интересовавшихся развалинами и песками. Вероятней всего, Третий комитет окружил город сетью шпионов, поэтому следовало покинуть границы Гора как можно быстрее. Как и ожидалось от совани, Алан находился в прекрасной физической форме и оказался отличным следопытом. Он хорошо знал окрестности и без проблем отыскивал пещеры, в которых ему приходилось раньше ночевать. После быстрого перекуса в первый день Давид поймал себя на том, что смотрит на Раша, и, вздохнув, покачал головой. Вскоре сам Раш подошел и сел рядом, скрестив ноги. — Дейв, — он чуть нахмурился. В его исполнении имя, которым Блоктер называл Давида в детстве, звучало несколько странно, — я из Юлэма. Весь Юлэм ненавидит Эрмайна. Мы бы очень хотели преподать этому ублюдку урок. «Пагус и Эмма точно бы не одобрили такую лексику», — подумал Давид. Впрочем, они прекрасно знали, как предпочитают общаться мальчишки в школе и в армии, так что не удивились бы. Давиду нравилась эта неформальность, и думать о том, как Раш может измениться, когда узнает правду, сейчас не хотелось. — Вот как? Ты выбрал не самый легкий способ. Раш пожевал губу. — Юлэм очень мал, но на его земле большие запасы нефти. Эрмайн до сих пор продолжает посылать к нам людей, естественно, тайком. Войска уже ушли из Юлэма, а собственной армии у нас нет. Мы слишком маленькие, так что приходится полагаться на защиту Целапалиса и Атлума и просить их о помощи, — он вытянул ноги. — Можно стать наемником и научиться убивать. Я даже хотел вступить в эти отряды, но не могу представить, как подниму меч на человека. Так что единственное, на что я способен — делиться с солдатами вяленым мясом. Сейчас у меня есть шанс сделать хоть что-то, понимаешь? Давид задумался, почему никогда не слышал о вяленом мясе. Возможно, солдаты съедали его прежде, чем хоть что-нибудь оставалось для командира? — Не уметь убивать людей — это не плохо. Совсем не позорно. Будь побольше таких людей, как ты, и не было бы войн. Раш помолчал, обдумывая сказанное, расправил закатанную штанину. — Да, наверное, — наконец сказал он и сменил тему. — Ты говорил, что звонил Торгалу, чтобы тебя встретили? — Да, Торгал и еще один мой друг. Правда, план провалился; они уже в пути, но сообщение передадут. Только теперь не представляю, когда и где мы встретимся. — Беспокоишься? Давид улыбнулся. — Не очень, — хотя это не значило, что он не волновался вообще. — Торгал… — он замялся, не зная, стоит ли называть имя, но все-таки решился и продолжил куда более уверенно, — и Эмма из тех людей, которым я безоговорочно доверю свою жизнь. Они всегда отыщут меня. Я только жалею, что вечно все усложняю. — Ты совсем не знаешь Торгала. Они повернулись к Алану, лежавшему у противоположной стороны пещеры лицом к стене. Алан сказал, что будет спать, и первым должен был дежурить Раш. — Что ты имеешь в виду? — не понял Давид. — Он из тех, кто сделает для тебя самое важное, а потом исчезнет не попрощавшись. — О чем ты говоришь? — Я бы не слишком привязывался к нему. — Алан, — Давид так и сумел разобраться, что хочет донести совани, но у него возникло ощущение, что речь шла о чем-то очень важном, — если ты обижен, то поговори с Торгалом при встрече. Он выслушает тебя. — Я не нуждаюсь в советах митр, как мне поступать. Это не твое дело. Давид был не в настроении спорить, да и правда — не его это дело. Он лег неподалеку от Алана и подальше от Раша — тот предупредил, что имеет плохую привычку обнимать во сне все, что лежит рядом, — и закрыл глаза. — Спокойной ночи, Дейв. — Спокойной ночи. Давид понимал, что не сможет спокойно спать. Он проснулся от движений — Алан и Раш менялись местами, немногим позже встал и сменил совани, вызвавшись дежурить до утра. В пещере казалось тесно. Давиду хотелось выйти наружу, чтобы спокойно вдохнуть чистый воздух и посмотреть на небо. Интересно, герцог Гора о чем-то подозревал, когда назначал встречу? Предвидел, что Эрмайн двинет войска? Впрочем, сейчас не время беспокоиться об этом. Пагус сказал, что состояние отца не изменилось. Когда он вернется в Атлум, а отец по-прежнему не встанет, тогда и будет думать, что делать дальше. Но что, если Гор потребует следовать договору? Будет в приоритете Атлум и защита Целапалиса? Что бы сделал отец? Можно ли обратиться к другим герцогам и использовать сложившуюся ситуацию как шанс выступить единым фронтом против Эрмайна, чтобы уничтожить его раз и навсегда? — Ты пытаешься быть крутым или бессонница замучила? — Раш зевнул во весь рот, на лице отпечатался материал сумки, служившей ему подушкой. — Ни то, ни то, — Давид усмехнулся, желая, чтобы не проснулся и Алан. — Просто надо кое-что обдумать. — Думаю, трудно спокойно спать, когда знаешь, что Эрмайн хочет тебя убить, — Раш вытянулся на полу, цепляя и подтягивая к себе одеяло. — Да уж. Давид ждал, что Раш начнет задавать вопросы. Решив идти вместе, Раш, вероятно, заслуживал того, чтобы узнать, кто такой Дейв на самом деле и почему его возвращение в Атлум имело поистине международное значение. Давид не питал никаких иллюзий на этот счет, но если бы Раш спросил первым, гораздо легче было бы ответить и рассказать все остальное. — Если устанешь, разбуди нас, ладно? — Конечно, — ответил Давид, наблюдая, как засыпает Раш. Он так и не лег до самого рассвета. Стоило первым лучам солнца осветить пещеру, проснулся Алан и сразу же бросил взгляд на вверенного ему митру. Увиденное ему явно не понравилось: Алан тихо ругнулся и что-то проворчал о головной боли, которую ему подкинул Торгал. Давид знал, что выглядит хуже, он весь остаток ночи пытался обдумать возможные сценарии развития ситуации, когда вернется в Атлум. Теперь оставалось только надеяться, что судьба выберет оптимистичный вариант, но приходилось считаться с вероятностью, что отец умрет прежде, чем они снова смогут встретиться. Надежда на лучшее, план для худшего — одна из тех жемчужин мудрости, которую подарил ему Пагус. Алан снова вел их вперед. Они свернули на юго-запад в сторону равнин Ивори-Пикс, а не Атлума, но вряд ли это имело какое-то значение. В любом случае пешее путешествие в Атлум займет много времени. Они собирались найти деревню или город и купить лошадей. Так или иначе, хотя Алан ничего не объяснял, но Давид понимал, что он планирует делать и как дальше действовать. Единственное, на что Давид надеялся — Торгал все равно отыщет способ с ними встретиться. — Каковы шансы, что Эрмайн догонит нас? — неожиданно спросил Раш, оглядываясь. Они забрались в старые шахтерские тоннели с множествами коридоров. Большую часть опечатали, поэтому по факту осталась только прямая дорога, и заблудиться здесь было сложно. Кроме того, благодаря закрытым коридорам, возможность засады или ловушки сводилась к нулю. Тоннели оказались влажным холодным местом, куда не приникал свет солнца, и это напомнило Давиду о подземельях замка в Атлуме. Он понадеялся, что отравитель сидит сейчас именно там, дожидаясь, пока его вызовут на допрос. Но сейчас Давиду меньше всего хотелось думать об отце, поэтому он даже обрадовался вопросу Раша. — Этот человек экспериментировал над животными и демонами, он использует их в качестве разведчиков, — сообщил Давид, чувствуя, как на плечи наваливается усталость. — Так что вряд ли мы в полной безопасности. — Это все нелепые слухи, — отрезал Алан. — Они реальны, — возразил Давид, он лично сталкивался с таким разведчиком. — Кроме того, для Третьего комитета достаточно трудно было бы незаметно проникнуть в Гор, а ведь мы столкнулись с двумя убийцами практически сразу, как прибыли. Поскольку они не выполнили задание, полагаю, Эрмайн пойдет на все, чтобы найти меня. Алан фыркнул, словно Давид озвучил очевидные факты. Он вообще был достаточно молчалив, а если и говорил, то его фразы кололись и кусались, а отношение оставалось характерным для совани. Давиду пришлось себе напомнить, что это Торгал скорее исключение из правил — вежливый, рассудительный и спокойный. Алан и Торгал казались сейчас полными противоположностями. — Алан, ты давно знаешь Торгала? — Давид постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно более невинно. Они прошли в молчании еще несколько метров, и Давид уже решил, что вопрос проигнорировали, когда Алан ответил: — Более ста лет. Но я его не знаю, так что не спрашивай меня. Звучало странно, но Давид вспомнил оброненную вечером фразу. Что-то произошло между двумя совани давным-давно, и Алан до сих пор злился на Торгала. Но если он так ненавидит его, то почему здесь и помогает? Мог ведь не обращать внимания на просьбу. Торгал служил Атлуму восемьдесят лет. Значит, Алан знал его еще до этого. Торгал никогда не рассказывал о своей жизни до того момента, когда пришел на службу в Атлум. От отца Давид знал, что Торгал — один из основателей и лидеров так называемого Братства стали — миротворческой организации, основанной совани. Алан… Тоже основатель и лидер Братства? Давид запоздало задался вопросом, почему он не додумался до этого раньше. Возможно, потому, что Алан меньше всего походил на совани, способного создать подобную организацию. Похоже, все-таки случилось нечто серьезное, из-за чего Торгал оставил Братство и пришел в Атлум, а Алан до сих пор помнил об этом даже спустя столько лет. Неужели Торгал ради его спасения растеребил старые раны? Давид подскочил, кода Раш легонько стукнул его по плечу. — У тебя такой вид, словно ты съел что-то плохое. — Просто задумался. Склонив голову, Раш вопросительно поднял брови и пожал плечами, когда понял, что не добьется ответа. — Не о себе, — неохотно пояснил Давид. — Ну-ну, точно. Ты из тех людей, которые иногда слишком много думают. — Да, похоже на то. — И при этом ты прекрасно дерешься. — Ага. На мечах. — И еще образован. Когда ты все успеваешь? Давид невольно улыбнулся. — Иногда я тоже задаюсь этим вопросом. Хотя порой у меня даже есть свободное время. — Например, ночью, когда вместо сна ты о чем-то думал? Раш явно пытался сменить тему и развеять волнения. Давид хмыкнул. — Это только пример. Я же говорил, что не умею не думать. — Ха-ха, звучит, как будто… — Раш внезапно осекся. — Стойте. — Он присел на корточки, что-то разглядывая. — Тропа монстров, — наконец пробормотал он, поднимаясь. — Что? Давид и Алан попытались хоть что-нибудь рассмотреть, но для них земля оставалась камнями и песком. Раш прошел вперед. — Химеры. Две… три… нет, четыре. Они называются химерами, хотя на самом деле скорее похожи на хищные кусты-переростки. Странно, что они здесь. Они переглянулись, Алан проверил мечи. — Мы убьем их, — он взглянул на Давида. — Ты же сможешь? Если не умеешь, самое время рассказать об этом. Возможно, во всем оказались виноваты сарказм и стресс. Давид только ухмыльнулся. — Поживем — увидим? Алан и Раш не впервые сталкивались с монстрами. Когда они отыскали их, Раш напал первым, он выглядел почти радостным. Он действовал резко и с невероятной точностью, прекрасно зная, куда бить, как мясник, разделывающий туши. Давид никогда не сталкивался с таким стилем раньше, и он бы стоял и смотрел, разинув рот, если бы не был так занят собственной химерой. Алан с другой стороны просто убивал все, что пыталось на него напасть. Его парные мечи издавали свист каждый раз, когда он опускал их, совершенно не заботясь о том, что монстров можно позднее продать. Давиду пришлось сложнее. Он не привык драться рядом с одиночками, всегда руководил отрядом или сражался вместе с солдатами, которые действовали сплоченно. Впрочем, так или иначе, но они отыскали ритм, и даже Алан влился в него, пусть неохотно, но признавая такой вариант битвы. Расправившись с химерами, обыскали монстров. Раш расчленил трупы, вырезав некоторые органы и кости (профессиональная привычка, как он сказал). Все химеры носили ошейники, на каждом было проставлено число. Они покинули это место как можно быстрее, пока Третий комитет не решил проверить, почему не вернулись их разведчики. — Никогда не сталкивался с врагами так неожиданно, — пропыхтел на бегу Давид. — Нельзя, чтобы это повторилось! Нас всего трое против Комитета… — Так что мы умрем, — закончил за него Раш. Казалось, такой исход его не сильно волнует. Он явно воспрял духом после короткого сражения с химерами. До этого Давид был не сильно уверен в способностях Раша, памятуя о драке с нагапурским убийцей в Горе. Но теперь стало очевидно, что Раш действительно заслужил свою гладиаторскую лицензию воина. Возможно, Давид мог у него чему-нибудь научиться. Решив, что лучше пока не искушать судьбу, они выбрались из тоннелей, но вместо деревни нашли другое место для ночлега. Третий комитет наверняка прочешет деревню, и вовлекать невинных людей в свои проблемы Давид не хотел. — Как думаешь, долго они здесь будут? — Два дня, — ответил Давид, и Алан недовольно зарычал. — Максимум — три. Они не любят слишком долго сидеть на одном месте, поскольку теоретически их организации «не существует». Мы дождемся их ухода и отдохнем. — Правильно. Но придется охотиться. Впрочем, сидите на месте, я сам этим займусь. — Ну да, — усмехнулся Раш, — я вообще здесь единственный охотник. К востоку от Ивори-Пикс не было надежного убежища, оставалось только надеяться, что Третий комитет не полезет в густой лес, поросший колючим кустарником. Давид не слишком хорошо представлял, как можно выжить на такой местности, но Алан и Раш, похоже, привыкли к подобному образу жизни. Они отыскали подходящее место, нарвали травы и веток для постелей, Алан даже нашел чистый ручеек и поляну с ягодами. Ночью Раш выставил в центр стеклянную банку с органами химер. Она засветилась, постоянно меняя цвет. — Это уловка, которой пользуются странствующие торговцы и охотники, — пояснил он. — Большинство монстров боятся этого света и не приближаются. Давид мысленно кивнул и пока задумался о другом, надеясь, что эту информацию никогда не придется использовать. Хватало света, чтобы можно было сделать записи. Всегда нужны планы. Когда возлагается ответственность за целую, пусть небольшую, но страну, планировать действия просто необходимо. Если герцог Ролан Нассау умрет, Давид займет его место. Если же и он не сможет этого сделать, то остается только тетя. Давид вспомнил девочку, которая бегала за ним с деревянными мечами. Тетя Беатриса, чей дед повторно женился в пятьдесят лет. Беа была жесткой девушкой. Но Давид начал учиться, как управлять страной, практически с пеленок, и все равно до сих пор не чувствовал себя готовым для этого. Так как можно было переложить такую ответственность на двенадцатилетнюю девочку? Давид начал писать. Если отец и он умрут, Пагус возьмет управление страной на себя. Торгал станет его правой рукой, и так будет продолжаться, пока Беатрисе не исполнится двадцать. На отдельном листе Давид написал письмо самой Беа, в котором попросил прощения за такое решение, объяснил причины и пожелал ей удачи. Он грел в руках воск, когда за плечом появился Алан. Тот присел рядом и не скрываясь принялся читать написанное. — О, так ты мальчишка из Атлума, — пробормотал Алан, когда Давид оставил оттиск печатки на бумаге. — Я думал, ты знаешь. — Не мог даже представить. Торгал слишком безрассуден, раз позволил тебе оказаться так далеко в одиночестве. Несмотря на ситуацию, Давид едва не рассмеялся. — Отец захотел проверить меня и представить другим герцогам, так что я должен был лично встретиться с каждым из них. Сам, в одиночку. Он положил документ и письмо в конверты, запечатал их и протянул Алану. — Если я все-таки погибну, передай их, пожалуйста, Торгалу или любому из генералов Атлума. Алан посмотрел на конверты. — Ты хочешь доверить их мне? — Я подумал сделать копии и спрятать под одеждой, но сомневаюсь, что тело вернут в Атлум, если до меня доберутся нагапурские убийцы. — На лицо Алана набежала тень, но это было правдой. Давид смотрел куда-то в темноту. — И тетя будет в опасности, но никто не предупредит ее, — он взглянул на Алана. — Торгал верит тебе, и я поступлю так же. Ошеломленный ответом, Алан замер, прежде чем забрал конверты. — Как я докажу, что это действительно ты написал? — Они поверят основателю Братства стали. Алан молча смотрел на Давида несколько минут, потом спрятал конверты за пазухой и вернулся на свое место. — Спасибо. Прости, что попросил об этом. — Ты единственный здесь несешь бремя, мальчик. — Я бы предпочел, чтобы ты звал меня по имени. — Я буду звать тебя так, как хочу. Любой, кто моложе моего сына, ребенок. — Давид изумленно вскинул брови: Алан впервые что-то рассказал о своей семье. — Будешь спать или тебя вырубить? В солнечное сплетение удар не так болезнен. Не дожидаясь последующих предложений, Давид улегся на свою кровать, позавидовав глубокому сну Раша, не обращавшему никакого внимания на торчавшие из-под спины ветки. Но стоило закрыть глаза, как и он заснул. С тех пор прошло три дня. На третий день Раш наведался в деревню, в паб. Местные видели подозрительных людей в черном, о чем и рассказали. Третий комитет все еще оставался поблизости, и было решено не покидать лагерь хотя бы еще какое-то время. На четвертый день Алан, поверив интуиции, попросил Раша залезть на дерево. К ним приближался отряд вооруженных людей, прорубающих путь через лес. Лагерь пришлось в спешке уничтожать и уходить с нагретого места. В ту ночь они вошли в деревню, рискнув предположить, что Третий комитет, уже обследовав это место, вряд ли вернется снова. Правда, гостиница в деревне нашлась всего одна, да и номер остался только для семьи. Устав от погонь и побегов, они без колебаний заплатили за него. Алан сазу же занял односпальную кровать. Он бы скорее умер, нежели лег спать рядом с митрой. Давид и Раш оказались вынуждены делить двуспальную кровать. Впрочем, после пещер и леса их это волновало мало. Когда ночью Давид почувствовал, что Раш повернулся к нему и во сне попытался обнять, он мягко оттолкнул руки и просто передвинулся ближе к краю. Любое путешествие с кем-то зависит от попутчиков. Давид подумал, что несмотря ни на что, его путешествие до сих пор было отличным.