***
Его мягкотелость была мнимой, напоминающей тонкую, приятную на ощупь, простыню, покрывающую металлическую пластину, твёрдую, холодную, неприятную и чрезвычайно острую на краях. Теперь каждый мог порезаться об неё, просто пройдя рядом. Тимоти, сморщившись, наблюдал за резкой сменой характера своего нанимателя. Сколько же в нём этих черт характера? Это как размотать толстый канат и разделить каждую его ниточку. Какие-то из них всегда были на виду, грязные и потрёпанные, а какие-то настолько белые, что режут глаз. Сердце Тимоти бешено колотилось. Ему было не по себе. Джек вспыхнул ярким пламенем, и норовит сжечь всех вокруг. Таким он его ещё не видел и не по своей воле, медленно стал отступать назад. Ах, Мокси, нельзя не позавидовать её хладнокровности. Её голос лёгким потоком лился из динамиков ЭХО и ни разу не дрогнул. Вот, кто действительно терпеть не мог Джека. Эта её внутренняя злоба хорошо скрыта от посторонних глаз. Тимоти выдержал последние минуты и поспешил скрыться из виду. Ему казалось, что даже на его спине написано «Предатель». После всего, что случилось, он хотел закрыться где-нибудь и переждать, пока всё устаканится, но выбрал совершенно другое. Он просто решил найти прибежища там, где обычно находил его в такие минуты. Привычные скучные стены, которые он оставлял позади, казались ему с примесью зелёного, какого-то неприятного, угнетающего. Ему казалось, будто трубы стали гудеть громче, публично осуждая его. Оказавшись в светло-белом помещении, Тимоти почувствовал себя в раю. Он был счастлив иметь его при жизни.***
– Я становлюсь не лучше. Тимоти сидел на полу, скрестив ноги. Он по привычке опустил лицо в ладонь и смотрел в сторону. Его трясло. – Почему ты так решил? Ангел опустилась рядом так, чтобы Тимоти мог невольно посмотреть ей в лицо. Она всматривалась в глаза своего друга. Её действительно беспокоило состояние парня. Она знала, о чём пытается сказать Тимоти, но услышать ответ должны двое. – Я не знаю. Я тоже преступник. – Нет, ты ничего не знаешь. Ты спасаешь жителей Элписа, Пандоры. Ты герой. – Такой же герой, как Джек. – Уверенно произнёс Тимоти, посмотрев в глаза подруге. Ангел вздохнула и отвернулась. – Неужели ты не думаешь о том, что Джек начнёт мстить или… всё остальное в этом роде? Он же был неплохим парнем… – Ну ты же не считаешь так, Тимоти! – Ангел вновь уставилась на Тимоти. Она злилась на него за враньё. Помещение казалось больше. В этом раю даже были ангелы. Тимоти обвёл комнату взглядом. Может, это был действительно рай, и он, Тимоти, просто где-то случайно оступился? – Слушай, Тимоти. Я тебе очень признательна за то, что ты вытащил меня из той тюрьмы. Даже не спрашивай, каким образом Джек до сих пор не знает об этом. Сколько мы здесь? Вторую неделю? Двойник не смотрел на Ангел. Он всё ещё пытался понять, где он и не сходит ли с ума. Он всё прекрасно слышал, но отчаянно пытался не слушать, потому что это возвращало его обратно к реалиям. – Ты мне помог, хотя возможно ты прав, и я всё испортила. Знаешь, с тех пор, как отец загорелся идеей раздобыть нечто ценное, для него перестало быть ценным то, что он имел до этого. Ну, знаешь, я. И ещё... некоторые другие люди, хотя это уже не совсем его вина. Ангел на минутку запнулась, и Тимоти ощутил, что она затронула тему, о которой не планировала говорить. – Я захотела вернуть его, Тим. На самом деле абсолютно во всём виновата я. Если бы я не была тем, кем являюсь, мы сейчас были бы в квартире многоэтажного здания, просторной светлой комнате и готовили блины. С кленовым сиропом, обычные. Но они всё равно вкусные. Тимоти, наконец, взглянул на свою подругу, почувствовав накаленность ситуации. Всё это белое помещение вовсе не напоминало кухню. Скорее, это было прибежище для душевнобольных. Ангел, опустив голову, рассматривала свои ладони. В слове «мы» определённо было больше, чем двое людей. Узоры на теле сирены можно было разглядывать бесконечно или пока не заболят глаза. Чёрные короткие волосы ниспадали с плеч. Они напоминали ил какой-нибудь глубокой реки. Если пройтись по ним взглядом от корней до кончиков, можно было представить себе стремительный спуск по горной реке. Тимоти захотелось провести по ним рукой, и он решил, что раз находится в раю, то здесь полагается делать что угодно. Ангел, почувствовав прикосновение, внимательно посмотрела на Тимоти, нахмурив брови. Наверное, она хотела прочесть сразу все ответы в его глазах. Тимоти не мог ничего объяснить взглядом. Это были не его глаза. Он наклонился к Ангел, и коснулся её губ, будучи абсолютным психом в абсолютном раю. Тимоти целовал ангела, нежно касаясь губ, как и положено в обращении с этими волшебными существами. Просто касаясь их, чувствуя теплоту и приятное помутнение разума. Может быть, это даже не тот выход из грязного колодца проблем, который ему так хотелось отыскать. Может, это просто поиск чего-то большего или же настоящая находка. Что ещё можно было найти, находясь в раю? – Почему ты это… вдруг сделал? – спросила спустя какое-то время Ангел, отстраняясь от Тимоти. Её взгляд был растерянным. – Потому что я в раю. Ангел смущённо улыбнулась. Её глаза светились, и Тимоти почувствовал себя фонарщиком. Ещё он чувствовал себя психом, мёртвым психом, так что у него было оправдание для любого действия. Но его всё ещё мучил один вопрос. – Кого ты видишь перед собой? – Как кого? – Усмехнулась девушка. – Тебя. – Кого меня? – Тебя, Тимоти. Ты рехнулся? – А ещё кого? – Кого ты имеешь в виду? – Как, например… ЭХО-девайс издал треск и с динамиков раздался голос Джека: – Эй, приятель. У меня для тебя отдельное задание. Если помнишь, такое уже было. Приведи-ка мне Ангел. Уверен, это займёт не так много времени, как в прошлый раз. Тимоти не успел ответить ровным счётом ничего, прежде чем коммуникатор снова замолчал. Двойник округлил глаза и уставился на Ангел. – Думаешь, он знает, что ты на «Гелиосе»? – Произнёс Тимоти и его голос дрогнул. – О нет, он точно ничего не знает. Наверное, точно. Во всяком случае, давно пора раскрыть карты. Ну, не все конечно. – Конечно, конечно… Никаких планов по уничтожению Глаза. – Ну, не только, – Ангел снова улыбнулась, и Тимоти попытался понять, о чём речь, прежде чем девушка притянула его к себе и поцеловала. По-своему.