***
После совершённого накануне первого хода Луи необходимо тщательно обдумать стратегию своих дальнейших действий. Парень уверен, что минет, который он сделал Нику, стоил того, чтобы старший парень захотел повторения. Однако Луи не хочется быть навязчивым и проявлять инициативу снова. Неделю спустя, стащив телефон Гарри, Луи обнаруживает на нём смс от Гримшоу следующего содержания: «Жду тебя в семь, дорогой. Можешь захватить своего женоподобного дружка, если хочешь». У Луи нет сомнений, кого Ник имеет в виду, и он даже собирается написать Гримшоу в ответ: «Я думал, такой педик, как ты, знает значение слова “женоподобный”. Мудила», но потом передумывает. И делает с телефоном Гарри то, что изначально и планировал — а именно, прячет его в аквариум с черепахами Лиама. Очевидно, вскоре Гарри находит-таки свой мобильный, потому что он посылает Луи сообщение: «ЛЬЮИС ТОМЛИНСАН!!!», добавляя к этому миллион восклицательных знаков и три гневных рожицы. Луи, ухмыляясь, отбрасывает аппарат в сторону и отправляется на поиски подходящих брюк, которые наиболее выгодно подчеркнут его формы предстоящим вечером. Когда парень достаёт из шкафа спортивные штаны с надписью «ROVERS» через всю задницу, его телефон начинает звонить. — Серьёзно? — спрашивает Луи в трубку. — Это что, правда вербальная коммуникация? — Отъебись, — бурчит Стайлс. — Ай-яй-яй, как некрасиво. — Луи качает головой. - И чем же я это заслужил? — Ты положил мой телефон в аквариум с черепахами, засранец! — рычит Гарри, но он не кажется таким уж рассерженным. — Моя мама позвонила как раз в этот момент, и у Лиама случилась истерика, ведь черепах очень опасно пугать, потому что у них может случиться сердечный приступ. — Я сомневаюсь, что у черепах бывают сердечные приступы, — жизнерадостно отвечает Луи, окидывая оценивающим взглядом синие штаны. А потом надевает их на себя. — Что-то ещё, Гарри? — Я собираюсь сегодня на ужин с Гримми и девочками. Хочешь пойти? Разумеется, Томлинсон хочет, для этого он и наряжается, но парень прикусывает язык, чтобы не выдать себя, и отвечает делано беззаботно: «Почему бы и нет?». Иногда Луи накрывает чувство безмерной благодарности за уроки театрального мастерства, которые он когда-то посещал. — Можешь не ходить, если не хочешь, — Гарри мнётся. — Я знаю, ты не особенно любишь Гримми. — Что за чушь? — щебечет Луи. — Мы с Гримшоу можем нормально общаться на публике. О-о-о, Луи собирается хорошенько пообщаться с Ником сегодня. А тот факт, что они будут в общественном месте, только подогревает кинки Томлинсона. Ну и желание осложнить жизнь своих пиарщиков заодно. Что бы они делали, если бы все в группе были, как Лиам? Померли бы со скуки, наверное. — У вас с Гримми, конечно, разные вкусы, но я буду так счастлив, если вы поладите! — с чувством произносит Гарри, и это звучит почти трогательно. — Хаз, — Луи прислушивается к тихим ругательствам друга, который, судя по звукам, находится за рулём. — Я хочу, чтобы ты был счастлив, слышишь? — и чуть менее искренне добавляет: — И я в состоянии держать себя в руках в разговоре с Гримшоу, если ситуация начнёт накаляться. Мгновенно повеселевший Гарри кладёт трубку, а Луи врубает музыку погромче и, пританцовывая, выбирает остальные части своего сегодняшнего наряда. Он останавливает свой выбор на одной из футболок Лиама, горловина которой, благодаря огромным плечам Пейна, уже достаточно растянута, и тёмно-бордовой бини. Затем Луи падает на диван и, вооружившись чупа-чупсом, смотрит несколько эпизодов «Misfits» с прошлой недели. Он яростно сосёт конфету, сопереживая героям сериала, но в результате его план добиться особенно ярких и припухших губ летит в трубу — на одном особенно смешном моменте Луи хохочет так сильно, что леденец выпадает у него изо рта и его приходится выбросить. Сообщение от Гарри приходит вскоре после этого («Жду в машине. Надевай парадные штанишки, Лу ххх»), и Томлинсон подскакивает с дивана, бросая на ходу быстрый взгляд в зеркало. Никаких особых изменений в форме и цвете губ он не замечает, поэтому просто поправляет чёлку и, проигрывая в голове особенно раздражающие словечки Гримшоу, решительно спускается вниз. Ник известен тем, что водит дружбу с огромным количеством моделей и звёзд фэшн-индустрии, поэтому Луи оказывается немного удивлён, обнаружив, что за фразой «Гримми и девочки» скрывается всего-навсего Гримшоу, Пикси и Эйми. — Приветик, Кудряшка, — восклицает Эйми немного завистливо. — О, ты привёл Луи! Как мило. Значит, нам понадобится ещё одна бутылка вина. Гарри как обычно выпьет целую. Стайлс хихикает, как дурачок, закидывая свои бесконечные ноги на свободный стул. Место Луи — между Эйми и стеной, что вполне удобно, учитывая, что Гримшоу сидит прямо напротив. Это значит, что Томлинсон может поглощать свой ужин сколь угодно соблазнительно и точно знать, что Ник это увидит. — Брось, Эйми, — с улыбкой говорит Гарри. — У нас с Лу интервью завтра с утра. Нам нельзя сильно напиваться. — Если только несильно, — прибавляет Луи, удовлетворённо замечая, что презрительное выражение не мешает Гримшоу украдкой пялиться на его рот. — Что это? Шардоне? Чудесно! Я буду. Эйми, сто лет тебя не видел. Твои волосы выглядят роскошно! Они ещё более оранжевые, чем обычно, и Эйми игриво встряхивает локонами. — Спасибо, — она посылает Нику через стол многозначительный взгляд. — Кажется, в последнее время ты был слишком занят для наших вечеринок, Лу? Ужасно жалко. Не знаю никого, кто был бы таким же остроумным и забавным, когда выпьет. В этом с тобой никто не сравнится! — Несказанно рад это слышать, — важно говорит Луи. — Гримми пытается, конечно, — добавляет Пикси с другого конца стола. — Но всё его остроумие исчезает, когда заканчивается водка. — Прошу прощения, — фыркает Гримшоу. — Но моё остроумие никогда не заканчивается! По относительно дружелюбной атмосфере, царящей за столом, Луи понимает, что Ник никому не рассказывал о том, что они переспали. Если бы Эйми и Пикси было известно о случившемся на той вечеринке, они были бы ещё невыносимее, чем обычно, подшучивая над парнями весь ужин. А обилие вина лишь усугубило бы ситуацию. К счастью, ужин продолжается довольно спокойно; в одном споре Луи и Эйми объединяются против Ника, что довольно приятно, а Гарри совершенно счастлив от того, что все так хорошо общаются. — Эй, Хаз, — окликает друга Луи, когда приносят десерт. — Ты уже рассказывал им о вечеринке Зейна и Перри? Гарри снова хихикает — алкоголь всегда превращает его в хихикающего придурка — и хлопает Ника по плечу. — Точно! Лу, дружище, это просто гениальная мысль! Я расскажу им о вечеринке! Интересно, сколько предложений тебе понадобится, чтобы добраться до сути. — Нет, вы понимаете, Зейн и Перри... да... они переехали в эту шикарную квартиру... ну, в том же доме, где жили Рози и Дэн. Знаете? Гримми, мы с тобой ходили к ним на вечеринку. Вечеринку, где все были в шляпах, помнишь? Кира учила меня танцевать чарльстон, а Джеймс весь вечер таращился на меня так злобно... — Гарри пытается изобразить недовольную мину Джеймса Райтона, но больше походит на щенка, мучимого запором. — Гримми, ты вспомнил? Так вот, Зейн и Перри купили квартиру в этом же доме и устраивают новоселье. Они сказали мне пригласить и тебя тоже. Лу, это ведь в следующий вторник, верно? — Именно так, — подтверждает тот, хотя он вовсе не уверен. Гримшоу едва не давится, наблюдая, как Луи облизывает стручковую фасоль, и Томлинсон мысленно поздравляет себя с победой. Даже если сегодня от Ника и не удастся добиться никаких шагов, то уж на вечеринке Зейна и Перри Гримшоу точно не сможет удержаться. — Погодите, надо проверить, — Гарри возится со своим телефоном и, хмурясь, стукает пальцем по экрану. — Гримми, ты помнишь мой пароль? Луи помнит — это 1490 — но прежде, чем он успевает сказать хоть слово, Ник, закатывая глаза, наклоняется к Гарри и собственноручно набирает пароль на телефоне. Экран зажигается, Гарри улыбается, бормоча: «Ты чудо! Спасибо!», и Луи почти уверен, что от злости у него в глазу лопается сосуд. — Так что? Это вторник? — громко спрашивает он Гарри и наливает себе полный стакан вина. Рука Ника покоится на спинке стула Стайлса, и он смотрит на Луи с самодовольным надменным выражением. Ни один человек не вызывает у Томлинсона такой ненависти, как Гримшоу в тот момент, и парня переполняет желание броситься к нему через стол и вгрызаться в эти губы до крови, пока с них не исчезнет мерзкая усмешка. Луи делает большой глоток вина, быстрым движением пробегаясь языком по губам, и вспоминает, как он слизывал выступавшую смазку с члена Ника, пока тот смотрел на него, как заворожённый. Что-то такое есть во взгляде Гримшоу и сейчас, и Луи продолжает своё представление, откидывая голову назад, вытягивая шею и томно прикрывая глаза. На какую-то долю секунды Ник выглядит так, будто его ударили в солнечное сплетение. — Простите, умираю хочу курить, — объявляет он громко, отодвигая стул и поднимаясь с места. Ха, — внутренне злорадствует Луи и неспешно допивает своё вино. Он потратил больше полутора лет, пытаясь найти управу на Гримшоу, а оказалось, она всё время была на поверхности! Секс! — Пойду вызову такси, — сообщает он Стайлсу, а затем поворачивается к Эйми: — Присмотришь за Гарри, хорошо? Вон те девчонки у бара строят ему глазки весь вечер. Если они перейдут в наступление, боюсь, он может отправиться домой с одной из них. — Я поняла тебя, — Эйми лукаво улыбается, склонив голову на бок. — Желаю хорошо провести время, дорогуша. Если ты вдруг не вернёшься, я прослежу, чтоб Гарри благополучно добрался до дома. Луи вскидывает брови. — Не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь. Он чмокает Эйми в висок и идёт к двери чёрного входа, через которую только что вышел Ник. Возможно, Эйми и Пикси заметили, что он пытается соблазнить Гримшоу, и даже поддерживают его, но они не знают, что это лишь часть плана. Чрезвычайно хитрого сложного плана, в соответствии с которым Луи должен остаться главным человеком в жизни Гарри. Луи застаёт Гримшоу картинно стоящим у кирпичной стены, словно позирующим на обложку модного журнала. Когда дверь хлопает, Ник поднимает взгляд и тяжело вздыхает. Появление Томлинсона его явно не удивляет, но порядочно нервирует. — Ради всего святого, — он делает долгую затяжку. — Проваливайте домой. Ты и твои грёбаные штаны. Я не настроен сегодня на общение с вами. Он машет Луи рукой в противном пренебрежительном жесте, и Томлинсон фыркает. — Господи, да ты просто излучаешь пафос и самомнение, да? Готов поспорить, если ты возьмёшь в руки какой-нибудь претенциозный гламурный журнальчик, его страницы станут пустыми, потому что весь пафос впитается в тебя. — Если тебе больше нечем заняться, то, конечно, стой здесь и продолжай оскорблять меня, — хмурится Ник, поглядывая на Луи с высоты своего великанского роста. Луи старается не засмеяться. — А мне понравилась шутка про журнал. Признай, недурно получилось! Сигарета в руке Гримшоу медленно тлеет, грозя обжечь своему обладателю пальцы, а всё потому что Ник пялится на Луи с выражением, которое на 40% нечитаемо и на 60% выражает: «Я хочу, чтобы ты мне отсосал». Синяк, оставленный Луи на его шее, побледнел, теперь он красноватый и расплывчатый, начинающий желтеть по краям. Луи уверен, что к вечеринке Зейна и Перри засос исчезнет полностью, и эта мысль заставляет младшего парня броситься к Нику и прижаться губами к тому же самому месту на его шее. — Господи Боже, — сигарета падает на землю, и Гримшоу лихорадочно цепляется пальцами в плечи Луи. — Какого хрена ты творишь? На секунду поднимая голову, Луи кратко инструктирует: «Возьми меня за задницу, Гримшоу», после чего возвращается к своему занятию. Сегодня от Ника не пахнет пачули — только дорогим с нотками мускуса парфюмом и чем-то лёгким и свежим, возможно, шампунем. Луи ненавидит пачули и признаёт, что сегодня целовать Гримшоу приятнее, чем в прошлый раз. Он лижет Ника за ухом, прихватывая мочку зубами, и в конце концов Гримшоу действительно сжимает его зад, вынуждая Луи встать на цыпочки. Томлинсон трётся растущим возбуждением о ногу Ника, и тот выдыхает: «Да...», принимаясь нетерпеливо целовать открытый и жаждущий рот Луи, сладкий от выпитого за вечер алкоголя. Луи морщит нос от вкуса ментола — он терпеть не может целоваться с курильщиками — но язык Гримшоу творит такие вещи, что можно и потерпеть. — У тебя руки свободны, — сообщает Ник между поцелуями. — Расстегни мне штаны. Это вполне справедливо, учитывая, что его руки не собираются покидать задницу Луи в обозримом будущем. Поэтому Томлинсон послушно просовывает ладонь между их телами и, расстёгивая только пуговицу, ныряет рукой в джинсы Ника. Внутри так горячо, что Луи не может сдержать стона и, выгибая спину, начинает тереться о Гримшоу ещё усерднее. Через некоторое время ему приходится вытащить пальцы, но лишь для того, чтобы облизав их — быстро и шумно — вновь обхватить член Ника, двигая рукой по всей длине. — Думаешь, я не знаю, что ты задумал? — хрипит Гримшоу в ухо Луи, слегка проходясь по нему языком. Его руки сжимают рёбра Луи так сильно, будто хотят выдавить его из собственного тела. — Надеюсь, что знаешь, — огрызается Томлинсон. Он чувствует, как увлажнился его собственный член, и уже плохо соображает от нестерпимого желания. — Моя рука у тебя в штанах, идиот. — Чего ты добиваешься, маленький гадёныш? — Гримшоу расстёгивает молнию на своих джинсах и, накрывая руку Луи, побуждает того двигаться быстрее и резче. — Ты думал, что я хочу трахнуть Гарри, а после всего этого не захочу? Луи понятия не имеет, что происходит. Ник делает какое-то движение бёдрами, от которого трение тел просто потрясающее, но всё же недостаточное. Он вжимается в плечо Ника вспотевшим лбом. — Ты правда так думал? — напирает Гримшоу и почти отстраняется. — Блять... — стонет Луи. — Блять, да. Да! Доволен? Дать тебе приз за догадливость? — Какая же ты сучка, Томлинсон, — говорит Ник и, опять прижимая его к себе, вонзает зубы Луи в шею. После этого младшему парню остаётся только одно — кончить. Что он и делает, сжимая плечо Ника одной рукой, а другой - стиснув его член, всё ещё твёрдый и тяжёлый. Как бы Луи ни относился к Нику, но он задолжал ему оргазм. Поэтому, вспомнив их прошлый раз, он начинает неторопливые движения большим пальцем по головке, растирая сочащуюся из щёлочки смазку, пока Ник не прижимается губами к его шее, заглушая свой крик. Он кончает примерно вечность на руку и запястье Луи, а после отталкивает Томлинсона от себя. Ник выглядит взбешённым, и его глаза слезятся за стёклами очков. — Ты просто боишься быть забытым, — произносит он зло и слегка удивлённо. — Ты трахался со мной, потому что ревнуешь своего лучшего друга. Из уст Гримшоу это звучит довольно унизительно, и Луи чувствует лёгкий укол стыда. Парень не сразу различает это чувство, потому что Луи очень редко стыдится чего-либо в своей жизни. Последний раз он стыдился, когда приклеил игрушечных лошадок Физзи к полу в глубоком детстве и получил за это приличный нагоняй от мамы. — Я трахался с тобой не потому, что ты мне нравишься, — говорит он наконец. Фраза звучит ужасно, но Луи знает, что сам Ник мог бы сказать ему что-то подобное, не моргнув глазом. — Да, это совершенно очевидно, — Ник кивает. — Знаешь, я всегда шутил о твоей незрелости и инфантильности, котёночек, но ты действительно просто ребёнок, — Гримшоу снова на коне во всех своих хипстерских доспехах. В уголках его рта прячется привычная усмешка. — Слушай, — говорит Луи раздражённо и куда более эмоционально, чем планировал. По какой-то причине для него действительно становится важным, чтобы Гримшоу его правильно понял. — Я был не против твоего члена, и ты, очевидно, не возражал против моего. И одновременно я добился своей цели. Можно так сказать... Гримшоу резко движется в его сторону, будто желая задушить Луи в ту же секунду, но потом вдруг останавливается и, развернувшись, быстрым шагом идёт обратно в ресторан. Примерно секунду Томлинсон злорадствует, что Ник, возможно, забыл застегнуть джинсы, но потом вспоминает, что сам он только что кончил в штаны прямо посреди улицы на Мейфейре, а значит вернуться за стол он точно уже не сможет. В результате парень вызывает две машины — одну для Гарри и одну для себя. Он залезает на заднее сиденье и сворачивается там клубочком, чувствуя себя, что ожидаемо, полным дерьмом.Часть 2
7 апреля 2015 г. в 09:28
Проснувшись на следующее утро, Луи обнаруживает в гостиной Гарри. Тот дрыхнет, раскинув во все стороны руки и ноги, и, раскрыв рот, слюнявит декоративную подушку, которую Физзи когда-то уговорила Луи купить вместе с диваном.
Поскольку на протяжении двух последних недель Луи был паинькой и не подшучивал над другом, он решает исправить ситуацию и врубает радио на кухне на полную громкость. Это явно не то, чем хочет быть разбужен человек, когда часы показывают семь утра.
Выясняется, что Гарри полностью заслуживает своё наказание, ведь он опять поставил приёмник Томлинсона на частоту Радио 1, и вскоре квартиру заполняет голос вездесущего Ника Гримшоу.
Потревоженный громкими звуками, Стайлс начинает ворочаться, что-то недовольно мыча, и резко дёргается, когда соведущий Гримшоу — Мэтт Финчэм — вдруг громко взвизгивает:
— Тогда что, скажи на милость, это такое?
Вздох Гримшоу, который не укрылся от ушей Луи, вызывает у парня странное ощущение внутри.
— А это, дорогой Финчи, называется засос.
— Я на сто процентов уверен, что это поверхностное повреждение тканей, — возражает Мэтт. — Ты уверен, что не подвергался нападению какого-нибудь дикого животного по дороге на работу? Слушайте все: этот засос чёрный! Почти такой же чёрный, как душа Гримми!
— Даже если я был атакован пылесосом по пути в студию, это не твоё дело, — мрачно отвечает Гримшоу. — Но я думаю, ты просто завидуешь, что это не тебе молоденькие штучки вешаются на шею, оставляя подобные знаки своего расположения.
— Если это — знак расположения, то я - Гарри Стайлс, — фыркает Финчэм, и в этот момент настоящий Гарри накрывает лицо подушкой, издавая жалобный стон.
— Лу, — хрипит он. — Пожалуйста, выключи это.
Томлинсон хихикает и, игнорируя просьбу друга, идёт на кухню ставить чайник.
— Будешь чай? — кричит он, а болтовню Гримшоу, наконец, сменяет какая-то приятная музыка.
— Нет, — хнычет Стайлс, но Луи всё равно достаёт из шкафа дополнительную кружку — на всякий случай.