Сomplement each other

      Гулять днём по Лондону не так шикарно, как ночью. Воздух сжатый, будто бы я в четырёх стенах и без вентиляции, а людей так много, что иногда, кажется, у них нет дел. Впрочем, если приглядеться, можно увидеть, что все они спешат, куда-то. На работу, встречу к любимому, это не важно. Важно лишь одно, они не замечают друг друга. Понятное дело, дела есть у всех и отвлекаться на рассматривание своего города не совсем шикарное занятие, но нужно иметь меру и хоть чуть-чуть отдыхать.       Я увидел небольшое количество подростков, которые ходили и любопытно оповещали всех, что они не адекватны, а уже под воздействием алкоголя. И на душе так противно, что человек, с раннего возраста, губит себя. Ведь, потом, они будут ходить и, как все взрослые люди, утыкаться в газету или журнал, добираясь до своих офисов. Скучная жизнь, двумя словами.       Я всё шёл по этому городу и размышлял о людях, совсем не заметив перед собой улыбающегося Гарри. Видимо, я уже на месте.       — Ещё раз, привет.       Протягивает мне руку для пожатия и у меня тоже появляется улыбка. Ведь ему тоже не мало лет и он ещё не в возрасте, а ведёт себя так, как надо. Наверное. Я все же ещё не до конца понял это.       — Добрый день, — жму ему руку, чувствуя всю силу его мышц.       Заходим в кафе «У Дома» и замечаю, что опять эти люди с ноутбуками, телефонами и газетами. Все уткнулись в свой мир экрана и совершено не замечают новых клиентов. Раньше, помню, было всё по другому.       — Как погулял с Элеонор? — замечаю, как в его глазах застыл немой страх.       Интересно, что на него нашло? Он, в буквальном смысле, готов здесь расплакаться, а я не знаю из-за чего. Успокаивающе глажу его предплечье, давая понять: «Всё хорошо».       — Как всегда — отлично; а ты, как день провёл?       Мы садимся за маленький уютный столик и я, буквально, замечаю в его глазах другой вопрос. Он хочет спросить и, видимо, боится. Кого боятся? Я же не кусаюсь.       — Как всегда, — повторяет за мной. — Американо и круасан с джемом, пожалуйста.       Что? Ах, да, официант. Я даже не заметил, как он подошёл и, чуть не сглупив, хотел спросить, что он имеет ввиду.       — Тоже самое.       И я замечаю, как он широко улыбается, наверное, мысленно ликуя. Ведь я повторил за ним и, мне кажется, это случилось неосознанно. Вообще, я начал бояться, именно сейчас, нашей встрече. Вспоминаю, что в последний раз произошло и сразу замыкаюсь. Молчу и боюсь его. В буквальном смысле этого слова — боюсь!       — Почему, Жан-Батист Гренуй*, был так помешан на запахах?       Такой резкий и неожиданный вопрос сбивает меня с толку и я открываю рот. Быстро начинаю моргать, хоть и вопрос не очень сложный, но меня заводит в тупик.       — Судя по всему, с детства у него хороший нюх, ведь он родился в огромной куче дохлых рыб, — еле шевелю языком, давая понять, что я читал, но сбит с толку. — К чему этот вопрос, Гарри?       Так вот, что его мучило. Книгу «Парфюмер» он прочитал буквально за пару дней и она его так впечатлила, а я, как дурак, думал, что-то со мной не так.       — Ты одержим запахами? — не дав ответ на мой вопрос, он отпивает кофе, а я опять не заметил, как подходит официант. — Я, в том смысле, тебе нравятся запахи?       Боже нет. Я медленно схожу с ума и не могу, даже, отпить глоток кофе, потому что этот взгляд меня пугает. Зелёные лучи в его глазах замышляют коварный план, а я сбит с толку.       — Да, — совсем тихо говорю я. — Это очень интимно для меня, извини.       Отвожу глаза в сторону и взглядом прожигаю дыру в круасане. Почему именно эту книгу он выбрал? У меня есть большая надежда на то, что он сменит тему.       Совсем недавно, я заметил за собой странную особенность и это запахи. Точнее один запах. Карамель. Ничего вкуснее и приятней я не могу описать. Год назад, я подарил Эль духи с этим запахом, помню, как она радовалась, но ни разу я не услышал этого аромата от неё. Совсем глупо, но я ещё в первый день, так сказать знакомства с Гарри, услышал от него аромат алкоголя и долю карамели. Никто, совершенно никто, не знает, что мне нравится этот запах. Ведь это странно, что парню нравится карамель, которую еле слышно.       — Я не хочу менять тему, Луи. Я хочу обсудить книгу, которую так нагло вынес, в прошлый раз, из магазина в котором ты работаешь. Тебя не уволили?       Он читает мои мысли? Он экстрасенс или просто сидит читает по моим глазам? Этот парень удивляет меня всё больше, а я знаю всего лишь о нём немногое. Он пахнет карамелью, одевается, не так, как все люди и его имя — Гарри. Ну, немного о его семье и ориентации.       Уволили? Какой же я был бы глупый, увольняя себя из своего же магазина. Я надеюсь, он об этом не знает, хотя чему удивляться? И уже мысленно я ору: «Перестань молчать!»       — Меня не уволили, — более скомкано отвечаю я и сразу же добавляю. — Книгу оставь себе, я владею этим магазином, так что меня не могут уволить.       Как-то очень захватывающе он смотрит, как я ем круасан, а что я? Я давлюсь и начинаю кашлять. Быстрым движением, он встаёт со стула, и начинает хлопать меня по спине, мне становится легче. Сейчас я окончательно понял, что рядом с ним становлюсь очень глупым. Настолько глупым, что не могу нормально ответить, есть и даже мыслить! Надеюсь, это весь список, потому что с такими успехами — я сойду с ума.       — Спасибо, — хриплым голосом говорю я и прочищаю горло. — Гарри, ты ставишь меня в тупик этими вопросами.       Я делаю прямое замечание и, казалось бы, что вроде как, он меня загоняет в угол, но обиду принимает на себя — он. Нет, это не я обиделся, а именно он и сколько раз он ещё будет так смотреть, а в глазах блестят слёзы? Наверное, у него что-то случилось, ибо нормальный человек не будет так реагировать на небольшое замечание.       — Всё нормально? — спрашиваю я и понимаю, что он не хочет отвечать, но я не намерен сидеть с обидчивым человеком. — Прости.       Он не успокаивается, а, наоборот, даёт знать, что сейчас ответа не последует. Что с ним не так и почему я весь дрожу? В кафе, не очень таки, холодно, но мелкая дрожь по моему телу пробегает и не хочет прекращаться. Опять, без всяких слов, он встаёт и я понимаю, что он развернётся и уйдёт. И, когда я уже хотел было доставать деньги, на мои плечи ложится чёрный пиджак с запахом карамели. Поднимаю глаза и вижу, что он немного успокоился, а что говорить про меня? Я боюсь теперь даже дышать, не то, чтобы говорить.       — С-спасибо, — и снова я, как глупый ребёнок перед взрослым дядей, заикаюсь.       — Перестань говорить «спасибо» и «прости», – он кладёт купюры на стол и я замечаю, что сума там за нас двоих. — Я не тот человек, кому это нужно говорить.       Он молча смотрит на меня, сверкая глазами, и, с каких это пор, я начал его понимать без слов? Я встаю и мы идём, уже по вечернему, Лондону, а ткань пиджака такая мягкая и вкусная. Да-да, вкусная, ибо запах карамели плохо на меня влияет и я забываю, что выгляжу сейчас, как маленькая девочка.       Я держу путь домой и Гарри идёт за мной, ничего не говоря, кроме сюжета из книги и как бы он хотел тоже иметь свой книжный магазин, а я просто киваю и втягиваю носом этот чудо-запах. И как это ему не холодно? Когда я, в свитере, штанах и туфлях, иду, укатываясь в его огромный пиджак, а он в майке штанах и странной обуви, как впрочем его вся одежда, идёт и не дрожит даже.       Вспоминаю за деньги, которые он оставил в кафе и тянусь к бумажнику, а он снова начинает злиться, а в глазах блестят слёзы. Я, всё таки, хочу отдать ему ту суму, потому что... Да, потому что я самодостаточный человек и слишком правильный, что бы за меня платили.       — Я тебя сейчас ударю, — не очень грубо, но чётко проговаривает он.       — П-почему? — и вновь заикаюсь. Видимо это уже навсегда, когда я с ним.       — Я дал понять, что кафе оплачиваю я, — твёрдо проговаривает он. — Так что не нужно мне давать сейчас деньги, ибо книга, знаешь ли, не дешёвая, а я стырил её у тебя.       Опять он ставит заезженную пластинку насчёт книги, а я замечаю, что уже возле дома и время не раннее. Как-то странно, мы с ним провели не очень много времени, а часы говорят об обратном. Эту природу не поймёшь. То время тянется как улитка, а бывает летит со скоростью света.       — Мне не жалко дать книгу хорошему человеку, — проговариваю я и тяну руку. — До свидания, Гарри. Было очень приятно.       И, как только он пожимает мне руку, я быстро захожу в ворота дома и сажусь на скамейку, у себя во дворе. Насколько он странный, что после общения с ним — у меня холодный пот выступает на коже.       Почему я слышу запах карамели, если мы уже попрощались?       И вот так он ушёл, даже ни слова не сказав про свой пиджак, и после этого поступка я понимаю, что Гарри на себя наговаривает. Я не жалею о нашем с ним знакомстве.