* * *
Хибари готов был загрызть кого угодно, причём в этом мире он мог сделать это буквально. Попытка снять с Хиберда лягушачий костюм и научить обратно чирикать закончилась неудачей. Тогда Кёя дал ему новое прозвище — Хифрог. А Тсуны всё не было… Когда же он появился, Кёя почти проигнорировал Мукуро. Он был ему не настолько важен. Путешествие по сказочному миру в какой-то степени было увлекательным, но всё, что интересовало Кёю — Тсуна. Больше ничего не мешало ему сконцентрировать всё своё внимание на нём, ни школа, ни Реборн, ни шумные друзья, только и вьющиеся возле Савады. Теперь он был от них отстранён. Ещё вдохновляла потерянная возможность завоевать сердце трусливого зверька, который так нравился Кёе. Пещера с чудесной музыкой, льющейся словно ниоткуда, руины страны вечного дождя, невероятное дерево посреди пустыни, укрывающее в своих могучих ветвях целую нацию — Савада искренне восхищался ими, несмотря на страх и непонимание происходящего. Его эмоции передавались и Кёе, но он не проявлял их внешне, трепетно храня внутри. После поездки на необычном жуке-переростке в природных подземных туннелях, Савада крепко заснул. Будить его Кёя не позволил. Взяв на руки, он понёс Тсуну к выходу на свет, как оказалось, к почти безжизненному, высыхающему полю. Даже когда Савада проснулся, несмотря на усталость, Хибари не отпустил своё сокровище. Такое милое, дорогое. Именно в такого Тсуну он и влюбился: робкого и беззащитного. Постепенно сквозь бессмысленный страх Тсунаёши стал проявлять и свои чувства. Еле заметно, словно сам того не осознавая. Пусть Кёя знал, что сильно торопит события, он немедленно женился на Тсуне, как только выпала возможность. Его не волновало, что эта свадьбы была фактически фиктивной, необходимой для прохода на другой континент. Для него она была настоящей. Для Тсуны тоже. Вскоре настала и брачная ночь. Савада был таким невинным. Трепет в его глазах, дрожь в теле, стоны боли, переходящей в удовольствие. Кёя больше не мог винить настоящего Тсуну в том, что он так отчаянно его тогда желал: Хибари сам был виноват. Это он приучил его, он дал ему эту жажду. Всеми силами Кёя пытался показать свою любовь, «заразить» ей Тсуну. Он не позволял своему возлюбленному думать ни о ком другом, полностью поглощая всё его внимание. Но всё же мир вокруг требовал их участия… Битвы, войны, чужие страдания, смерти — они сильно влияли на Саваду. С ними Хибари ничего поделать не мог, как и изменить восприятие любимого. Боль Тсуны передавалась и ему. Оттого, как стойко Савада выдерживал все испытания, продолжая двигаться вперёд, Кёя испытывал гордость, влюбляясь ещё сильнее. Рано или поздно любая история подходит к концу. И эта не исключение. Хибари не знал, чем и когда всё закончится. Прошёл уже почти год после победы над главным врагом, но ничего не менялось. Савада научился создавать кукол-магов — свои идентичные копии, всё время куда-то торопясь. Порой в его глазах читался немой страх, но Тсунаёши ничего не говорил Кёе. Пока, заливаясь слезами и стиснув зубы, не написал прощальное письмо. Хибари сидел рядом, смотрел на дрожащего возлюбленного, знающего, что вот-вот умрёт. Просто смотрел, не в силах произнести ни слова: все они казались фальшивыми. Хотелось обнять его, упасть на колени и заплакать вместе с ним, но Кёя не имел права. Он обязан был оставаться сильным. Ради него. — Пожалуйста, отнеси его Бьякурану, — улыбаясь, весь в слезах, дрожащей рукой Савада протянул запечатанный конверт. — Извини. Я больше не смогу быть с тобой рядом. Савада умер не мучаясь. Как говорили в деревне магов, коим в этом мире являлся Тсуна, он остановился. Смерть — слишком печальное слово. Только тогда Кёя отнёсся к нему серьёзно. Теперь он остался совсем один в странном, чуждом ему мире. «Следуйте за мной», — вспомнил он слова Тсуны из реального мира. Единственным, что осталось от Савады — клок бумаги. Бьякурана больше не было в этом мире, был уверен Хибари. Но оставался тот, кто был ему близок так же, как и Кёе Тсуна. Ему он и отнёс без всякой надежды письмо. Больше не было за кем следовать. Больше не осталось ничего дорогого. Хибари чувствовал себя полностью разбитым, хотя знал, что этот мир сродни иллюзии. Но он был таким настоящим! Чувства, что Кёя испытывал здесь, были настоящими! Хибари был готов сброситься с обрыва, лишь бы всё скорее закончилось…* * *
Перед глазами плавно плыли титры с ничего не значащими именами, в наушниках играла незнакомая Кёе песня. Голос исполнителя болезненно напоминал голос Мукуро, отчего юноша поморщился. Почувствовав, что может наконец двигаться, Хибари снял с себя шлем. Какое-то время он смотрел прямо перед собой, словно находясь в трансе, но заслышав обеспокоенных голос Тсуны, мгновенно очнулся. — Хибари-сан, как вы? Ответом Саваде послужили внезапные крепкие объятия. Кёя дрожал. Впервые. Теперь он точно знал, что никакая школа не сравниться с тем, что он держал в своих руках — свою жизнь. Не было никого и ничего дороже Тсунаёши. Успокоившись, он отпустил Саваду и дал ему лёгкий щелбан. — Тебе нужно было сделать это раньше. Но я тебя прощаю, — понимающе улыбнулся он. Бьякуран позавидовал. Как бы он ни любил Мукуро, их связь никогда не будет крепче любви Тсуны и Кёи. Когда предназначенная друг другу судьбой пара ушла, оставив беловласого наедине с самим собой, он тихо прошептал: — А вот и конец этой длинной истории…