Родинка на груди

      Собственно за руль меня пустили тогда ненадолго. и уже у ближайшего Макдональса, когда я выбежала в туалет, а парень пошел заказывать еду, по возвращении я обнаружила, что снова буду ехать на пассажирском сидении. — Уже десять. Надо искать гостиницу. — сказала я, жуя наггетс и потянулась за соломинкой картошки. — Я нашел уже. — Поехали тогда? А то у меня попа затекла уже сидеть.       Он улыбнулся моим елозинеям по сидению и кивнул на заднее сидение. Молча повинуясь, я перебралась туда, чуть не заляпав при этом машину соусами, почти… Ну на самом самую капельку я запачкала. на изголовии водительского сидения теперь размазано немного соуса карри. — Ты испачкала мне машину? — выворачивая с парковки спросил парень, вот как он это понял. — Совсем чуть-чуть. — откладывая в пакет и наггетсы и картошку с соусом, я придвинулась ближе за водительским сидением и удобнее уперлась коленками в сидение, а руки положила на его плечи. — Ты же не заставишь свою учительницу по вокалу чистить тебе машину? — Нет, что ты. — улыбнулся парень и повелся щекой к моей ладони. — Я просто при возможности заляпаю твою тачку. — Злюка. — пришлось хорошо постараться, чтобы поцеловать его в венку на шее, а потом чуть не грохнуться от виляния машины. — Эй, я чуть не упала. — А ты не отвлекай водителя.       После этого я не стала больше рисковать и просто продолжала сидеть за Артемом и поглаживая его плечи, смотрела как и он вперед, иногда встречаясь взглядами в зеркале заднего вида. Еще полтора часа беспрерывного движения по ночной дороге при фарах и мы уже стояли на парковке у небольшого отельчика, который Артем нашел по навигатору. Уютное место.       А остановились мы почти в центре Новгорода. И правда, будь мы тут днем, я бы не поехала ни в какой Санкт-Петербург, я бы осталась тут. Хороший город, без шумихи и не такой суетной как нынешняя и северная столицы России. Но сейчас ночь и мы устали очень, что только и остается, что подняться по лестнице, даже не так, быть затянутой на второй этаж, потом у что почти в полночь во мне включилась капризная маленькая девочка и, наверняка еще больше чем я, уставшему Артему пришлось не только искать глазами наш номер, но и тянуть меня. — Марусь, пожалуйста… — он ставит электронный ключ в дверь и придерживает меня за талию, — Соберись. Осталось немного.Сейчас в душ залезешь и все, будешь спать — Марусь… Марусь… Марусь… — Ты спишь почти. Сейчас не будет ничего. — он открывает дверь и подталкивает меня внутрь, отдавая при этом карточку. — Это твой номер, я напротив буду.       И он просто ушел. Открыл дверь в номер напротив и закрыл дверь. Кто так делает? Девушка почти, да даже не почти, она, в смысле я, сама иду к нему в руки, а он вот так. Бац и дверь закрыл. Обидно? Наверное было бы с пьяну, но он весь день за рулем, его понять можно. Но почему два разных номера? Можно же было вместе. Не чужие ведь уже. — К черту. — с этим рыком он открыл дверь своего номера и в два шага преодолел коридор. — Я хочу. — Чего? — голос почему-то сел, просто сел и я почти шепчу, хотя для этого нет никаких причин, разве что ладони поглаживающие щеки и волосы. — Тебя. — он отводил прядки от лица, чувства в глазах смешивались, но ясно было, что думаем про одно. — Не пожалеем потом?       Жар чувствовался даже через спортивные костюмы. Он не хотел торопиться, но и не мог скрыть откровенного своего желания. Не желая больше ни себя, ни его мучить, я потянулась навстречу приоткрытым губам и на это раз просто прижалась. Всем телом. Хотелось вобрать его всего в себя, но это было бы слишком жадно. Его губы теплые и мягкие. Понимание, что он не будет двигаться дальше, пока я не поцелую его по-настоящему, подтолкнули меня к действиям. Я наклонилась ближе и коснулась его грудью. Мои губы слегка приоткрылись, и я провела кончиком языка по его губам.       Его рот раскрылся, впустив меня. Он задвигал губами, мягко облизывая языком мои. Наш поцелуй углубился. Я вся покрылась мурашками. Он застонал, и звук вибрацией отразился в моем рту. Мои пальцы напряглись в его волосах. Я даже не помню, как они там оказались.       Моя грудь была прижата к нему. Я не могла вспомнить, когда он успел обнять меня и прижать одновременно и к себе и к стене еще сильнее.       Боже, как он целуется! Я выяснила уже давно, но каждый раз как по новой, как будто пунктик у него на поцелуях какой-то. И его язык. Ничего себе! Как он использует язык! Мысль о том, что он использует свой язык на других частях моего тела, внутри все просто перевернула и я чуть не пошатнулась, пришлось чуть крепче ухватиться за «ёжик» на его затылке. Моя кожа на лице и шее пылала. А что будет, когда мы наконец избавимся от этих теплых спортивных костюмов?       Давление между ног росло вместе со страхом про завтра. Но желание было больше, так что начиная расстегивать на тем спортивную куртку и видя под ней «сестру-двойняшку» утренней майки, я припала к той самой венке на шее, что теперь выступала сильнее. Утробный стон Артема пропал где-то в районе груди, когда от вытянув руки вперед, ошалело смотрел на меня. — Сколько. — с разочарованием понимая, что его руки единственная преграда между мной и его телом, я начала хныкать, — Нет, как давно не было? — Что? — Как давно не было секса? — Шесть лет. — от нетерпения я начала несильно царапать его тыльную сторону руки ногтями, а парень лишь рыкнул и пошло улыбнувшись, тягуче припал к моим губам и не отрываясь от моего рта, цепляясь руками за все поверхности, пошел вслепую к кровати.

***

      По номеру разбросаны вещи, мужские штаны каким-то образом оказались на спинке кресла, достаточно далеко от кровати полуторки, где сейчас под ворохом одеяла девушка жалась к молодому человеку. Длинные темные волосы после ночного душа уже успели высохнуть и превратились в природные кудряшки, забавно передвигаясь вслед за малейшими движениями своей хозяйки. Прижав руки к голой груди, девушка постаралась аккуратно вылезти из объятий парня, но поняла, что это не получится, когда крепкие руки прижали ее к себе и парень чуть перекатился на спину, облокачиваясь о стену и морща глаза от солнца, сочащегося сквозь занавески. — Привеет, Кис. — голос хриплый, а от короткого утреннего поцелуя, когда у каждого за ночь пересохли губы, бабочки в животе начали терроризировать свою хозяйку с бешеной силой. — Привет. — отозвалась девушка, но рук так и не убрала от груди. — Ты как? — Это мой вопрос. — усмехнулся парень удобнее устраиваясь на подушке и закидывая руку за голову. — Я нормально. Замечательно. — Я не сильно спину исцарапала? — уходя от вопроса, девушка спрятала порозовевшие щеки в груди парня, тихонько касаясь губами маленьких царапок, оставленных ею же. — Мне давно не было так хорошо. — парень не будет говорить девушке, что некоторые из царапин саднят так сильно, что лучше бы таблетку выпить, — Лучше ты скажи мне, как ты? Не болит нигде? — Пока нет. — прислушиваюсь к своим ощущениям, а потом подпирая подбородок сложенные у него на груди ладоши, девушка пожала плечами. — Вроде все нормально. — Ты скажи мне, как ты за шесть лет Тимохи не прикипела ни к кому душой? Девочка же почти вчера была. — Артем касается засоса на её шее, а потом большим пальцем высвобождает верхнюю, искусанную за ночь, губу из плена белых зубок и довольно, очень довольно, улыбается — Дикая девочка. — Да как-то… Тим, учеба, вечером работа… Пыталась до Леши дозвониться и до последнего не верила, что ему все равно на малыша.       Пока девушка говорила, она освободилась от рук певца и сгребая одеяло к груди, отвернулась от парня и села на кровати, открывая Артему вид на ровную белую спину с отметинами от залеженой простыни, его руки и кучу родинок. Чуть поморщившись от ощущений, она так и сидела, только в пол-оборота повернулась к парню. Он выглядел очень довольным, и не растянуться в полный рост, размять затекшие руки и ноги мешало только то, что девушка могла смутиться. Так что он наоборот пододвинулся ближе к девушке и лег так, что со спины окутывал и прятал от непрошеного взгляда, и стал водить подушечками пальцев по точками на спине, вызывая мурашки у девушки. — Давай не поедем в Питер? — коснувшись губами точки на бедре, предложил парень, а потом посмотрел на брюнетку. — И верни свой рыжий цвет? — Тогда пойдем побродим по городу? — она хотела встать, но Артем оказался проворнее и теперь ладонями касался ее живота, крепко удерживая на кровати. — И ты вернешь свой цвет? — приподнимаясь на одном локте и целуя точку на талии, а затем легко ее прикусывая, парень как бы ставил ультиматум. — Возможно. — она хотела встать, но лишь ойкнула, когда одеяло было нагло вырвано из рук, а девушка сама снова лежала на кровати, только теперь поперек и весело глядела на своего кареглазого ненаглядного. — Я стесняюсь, Тём. — Я видел тебя всю. — он провел по её щеке кончиком носа, а потом удивленно посмотрел на девушку, — Как ты меня назвала? — Тёма. — Мы не дойдем до города. — Но мне нужно. Хотя бы в аптеку. — она жалостливо посмотрела певца, а тот почему-то помрачнел. — Что случилось? — За таблетками? — чуть погодя, когда он накрыл ее одеялом, позволяя спрятаться, а сам встал и откуда-то из-за тумбочки достал трусы, спросил Артем. — Ты в курсе, что противозачаточные с каждым разом уменьшают шанс на твою еще, возможно не одну, беременность? — Что? — Ты не будешь их пить! — подхватывая штаны и майку, парень стал одеваться, но от той нежности, что была буквально пять минут назад, не осталось и следа. — Если так случится, что ты забеременеешь, я тебя не брошу. Я помогу с новым малышом. Я не прошу тебя замуж выходить, но помогать буду. — А зря. — тихо ответила она, когда парень начал обуваться и прекратил вроде бы бурчать себе под нос, но она его прекрасно слышала. — Что прости? — Зря просить не будешь. — она грустно улыбнулась, — Я бы согласилась. Но я не забеременею, у меня спираль стоит. А таблетки всего лишь обезболивающие, потому что ноги немного тянет, да и лодыжка побаливает.

***

—  Марусь. — парень постучал в дверь ванной, но в ответ услышал лишь шум воды. — Мариш, я ходил в аптеку, тебе таблетки и носок эластичный для лодыжки купил. Кисунь, ну открой дверь. — Тём, я не накрасилась. — Кисунь, открой дверь. Я просто хочу отдать тебе покупки.       И брюнетка открыла дверь, вот только она была в белом гостиничном халате, который почти распахнулся и дал возможность парню увидеть корсетный изумрудный ансамбль, который, небось еще и предполагает чулки. — Это… это будет хорошо? — выдавила девушка, ее голос был тихий и скрипучий.       Выражение лица парня изменилось, когда она позволила потянуть за лямку и он убедился в правильности своих мыслей. На ней был корсетный ансамбль, выгодно приподнимающий грудь. По сравнению с ночью в девушке, пожалуй, изменилась лишь решительность и добавилась раскованность. Не говоря ни слова, он взял её руку, разжал пальцы и поместил ладонь на свое бедро. Пойманная его пристальным взглядом, вокалистка позволила ему продвинуть свою руку ниже. Она была в шоке, когда он положил ладонь на свою эрекцию. — Как ты думаешь? — его собственный голос был хриплым от возбуждения. — Может мы не пойдем в город?       Ощущение его твердости под рукой и осознание того, что это из-за нее, послало новую волну дрожи по телу. Рефлекторно девушка сжала свою ладонь, и его глаза раскрылись от удивления, а дыхание сбилось. — Ну давай не пойдем в город? — парень буквально заныл и был готов бросить все прямо тут. — Артем Викторыч, ты вроде взрослый мальчик. Постарайся потерпеть, раз уж ты меня до Северной не довез. — Стерва. — И я тебя люблю. — она забрала пакет с покупками, — Можешь из машины мою сумку принести?       Ругаясь, что «вроде, чертовка, и поманила, но стерва, не дала» и тут же хотелось так зажать в углу, чтобы неповадно было дразниться. Но в то же время голову поднимает «мужик» от осознания того, что только он знает, что там такого под ее одеждой у нее надето. И что только он может подойти и шепнуть ей, что именно будет с этим самым корсетом, когда они вечером вернутся в номер. Если не раньше, благо стекла тонированные. Парень с такими мыслями дошел до машины, припорошенной за ночь снегом и доставая ее цветастый чемоданчик, в миг передумал и тут же, в багажнике автомобиля, открыл чемодан и достал из него платье и колготы с гетрами, не дай Бог застудит себе что! Но все равно она стервочка. Хоть и его. и пусть теперь эта самая любительница поиграть, выкручивается. — Кис, я принес тут вещи. Выходи, пойдем гулять.