Потанцуем, Мистер Шерлок Холмс?

Но она молчала; я тоже молчал. И в целом все это складывалось в нечто большее, чем обычное неловкое молчание — затянувшуюся паузу в разговоре. Это было молчание по обоюдному согласию в сочетании с предельной сосредоточенностью на другом человеке; я даже не подозревал, что молчание может быть таким чувственным. Сила этого молчания исходила из его непосредственности. Всякий раз, когда я впоследствии пытался воссоздать эту почти эротическую тишину, у меня ничего не получалось. (Джулиан Барнс. Метроленд) -Рене, вы здесь? – Шерлок вошел в зал и осмотрелся. Сейчас студия выглядела по-другому, была более просторной и светлой. И, конечно, большим преимуществом служило отсутствие остальных людей. Комната была абсолютно пуста, и от этого стала казаться более комфортной. Высокие потолки, паркетный пол, зеркала, широкие окна, «солнечные» квадраты на полу, и в них – пылинки, кружащиеся в воздухе. Шерлок остановился в центре комнаты и кинул спортивную сумку – Джона, а чью же еще? – на пол, заворожено глядя на кружение пыли в воздухе. Это действительно было красиво – как будто множество маленьких планет, или атомов, или звезд, не важно, танцуют под музыку, которую мы, простые – и не очень – смертные, слышать не можем. Холмс, не лишенный любви к искусству в целом, и к звездам в частности, наблюдал за этим, как зачарованный. С ним иногда такое бывало – его словно бы перемыкало, и мозг, особенно после тяжелый работы, переключался на какую-то мелочь. Но для великого ума мелочей не существует, это общеизвестный факт. -Мистер Холмс! Поверьте, меня там нет, - раздался насмешливый голос позади Шерлока. Детектив обернулся, внутренне чуть пристыженный тем фактом, что его застали за таким, мягко скажем, несерьезным делом. Внешне же он даже смог вызвать ироничную улыбку на своем лице, как будто все было в обычном порядке вещей. -Верю. Добрый день, Рене. Простите, не заметил вас, - Шерлок вежливо кивнул Ирен в знак приветствия. Женщина уже переоделась, и была в черном платье и облегающих бриджах. Волосы были заколоты в высокий хвост, в отличие от такой привычной Шерлоку элегантной прически. В какой раз Холмс уверился в том, что ничего в Рене не напоминало Эту Женщину. Однако же взгляд мисс Воландри выдавал ее полностью и абсолютно. К сожалению – к счастью? – только для Шерлока Холмса. -Зато я вас заметила. Можете переодеться. Если вам, конечно, не неудобно танцевать в пальто,- Ирен скептически посмотрела на детектива. -Такая щедрость с вашей стороны, благодарю…вы в самом деле собираетесь танцевать? -А зачем, по-вашему, я пришла сюда? -Сам не пойму, - Шерлок подхватил сумку с вещами и направился к мужской раздевалке. Переодевался на этот раз очень быстро, хотя сам не отдавал себе в этом отчета. И, в итоге, он вышел из раздевалки медленной спокойной походкой спустя четыре с половиной минуты. Довольно неплохой результат, если учитывать то, что он полминуты простоял около двери. -А вы зачем пришли сюда? – Ирен сидела на полу в «солнечном» квадрате, отставив руки назад и оперевшись на них. Глаза женщины были полуприкрыты, и вообще она сейчас напоминала довольную сытую – удовлетворенную? - кошку, греющуюся под лучами Солнца. Лицо ее было расслабленно, и казалось, что женщина спит, если бы не внимательный взгляд из-под полуопущенных век. -Из-за любви к искусству, - Шерлок подошел к ней и сел рядом, скрестив ноги. Танцевать или что-то изображать из себя не хотелось абсолютно, и, благо, Ирен, кажется, тоже этого не хотела. -Несомненно, - женщина хмыкнула и, закрыв глаза, продолжила говорить расслабленным голосом. – Почему вы так хотите узнать, зачем я снова приехала сюда? -Чтобы знать, как заставить вернуться вас обратно. -Зачем вам это? -Чтобы вы не погибли. Я не хочу снова спасать вас и не хочу, чтобы проделанная работа пошла прахом. -Всего лишь? -Да. Повисло молчание. Тишина, как известно, бывает разной. Бывает она мертвой, полной, неполной, напряженной, абсолютной и так далее. Эта тишина была…ну, если только неполной, потому что из-за не до конца прикрытого окна доносился шум с улицы. А так молчание было абсолютно ненапряженным, каждый из присутствующих здесь думал о своем и не мешал другому. Шерлок думал о том, почему же он все-таки пытается спасти Ирен. Хотя ей даже не угрожает никакая опасность. И она не хочет, чтобы Холмс ей помогал…хотя сейчас он скорее мешает. Что он нашел такого в Ирен? «Чем она тебя зацепила?» - вспомнил Шерлок вопрос Джона. Ирен больше не играла с ним. Можно сказать, что она даже больше им не интересовалась. Так почему он не может отпустить ее? У мисс Адлер – а теперь уже Рене Воландри – была своя жизнь. Нужно было отпустить ее. Нужно…но вот хотелось ли этого самому Шерлоку? О чем думала сама мисс Адлер, истории неизвестно. -Вы любите тишину? – голос Этой Женщины неожиданно прервал повисшее молчание. Детектив косо взглянул на нее. Теперь Ирен полулежала на полу, оперевшись на согнутые в локтях руки. -Почему вы спрашиваете? -Вы молчите. -Как и вы. Вам больше нечего сказать? -А что вам сказать? -Обычно у вас хватало фантазии. Мой телефон был завален сообщениями от вас. -Вы и тогда молчали. Почему? Не знали, что ответить? -Не хотел. -Чудно. Тишина, только шум машин, доносящийся с улицы. -Почему вы молчите сейчас? -Потому что хочу. А вам понравилось со мной играть? – Ирен открыла глаза и с любопытством посмотрела на детектива. -Это было занятно. -Поэтому не отстаете от меня? Снова молчание. Шерлок уже чувствовал себя игроком в шахматы. Казалось, что Ирен ведет игру. Но зачем? Сейчас-то что ей понадобилось от него? -Просто ответьте мне, зачем вы приехали сюда, и я отстану от вас, - наконец ответил Шерлок, глядя на нее. Женщина усмехнулась и, помедлив, пожала плечами. -Не у всех поступков должны быть причины, мистер Холмс. -Особенно у женских? -Особенно у моих. Снова молчание, непрерываемое больше ничьими вопросами. Они так и не танцевали, просто сидели на полу и молчали. Перед тем, как на часах пробило три часа, они ушли. Еще до прихода учителей. В абсолютном молчании. И это вполне устраивало Шерлока. С Ирен было комфортно молчать. А вот говорить…как по минному полю ходишь. Любое слово может оказаться ловушкой, любое предложение – сетью. Можно не заметить, как попадешься в хитросплетенную паутину. Хотя…кое-что Ирен все же ему сказала. Когда Шерлок вышел из мужской раздевалки, и проходил мимо женской, то услышал Ее голос, хлестнувший его, словно пощечина. -Мисс Адлер нет в живых. А мисс Воландри больше не ваша забота. Поймите же это наконец, - нет ничего обидней правды, которую вы прекрасно понимаете…и которую говорят вам в лицо, словно обливают холодным душем. На самом деле, правда. Он должен уйти. Пусть Рене живет своей жизнью. А в ней нет места консультирующему детективу, пытающемуся спасти непонятно кого. Обезглавленный труп Этой Женщины, который уже давно служит завтраком для червей. Придя домой, Шерлок краем сознания отметил, что квартира пуста. Миссис Хадсон ушла, скорее всего, в магазин, а Джон пропадал на работе. Идеально. Тишина – это как раз то, что ему нужно. Переодевшись в халат, Шерлок достал футляр от скрипки и бережно вытащил смычок. Натянув волос на нем, Холмс бережно протер его канифолью, вдыхая носом характерный запах. Потом скрипка – теплая, гладкая и приятно пахнущая лаком. Инструмент привычно ложится на плечо, и Холмс прижимает дерево подбородком. Мягкое касание смычка, почти неслышное. Несколько плавных движений – как будто бы инструмент здоровается с музыкантом – и протяжные, тонкие звуки вырываются вверх, в воздух. Наконец, и сама мелодия, нежная, грустная…нет, печальная, потому что печаль имеет светлый оттенок… Это была та самая композиция, которую Шерлок сочинил, думая об Ирен Адлер и ее телефоне. О том, что она умерла. Что ж, она действительно умерла. А Рене Воландри – уже не его забота… Мелодия как будто лилась из скрипки сама собой, легкие касания смычка лишь направляли ее в нужном направлении, она кружилась вокруг, как сотни бабочек, невесомо касаясь кожи Шерлока. Музыка была почти ощутимой, и этот момент казался настолько…личным, что, зайди сейчас сюда кто-либо, то этот человек просто бы остановился и замер, восхищенно глядя широко раскрытыми глазами на детектива. Те, кто знал Холмса, не поверили бы, что перед ними тот самый великий сыщик-консультант. Слишком уж смягчилось его лицо. Слишком деликатными и нежными были касания пальцев. Даже Шерлок, наверное, не узнал бы сам себя в эту минуту. Но такие личные моменты на то и личные, чтобы их прерывали посторонние. Резкий звук телефона оборвал мелодию, и тут же все очарование исчезло. Шерлок нахмурился, смычок нервно скользнул по струнам, издав фальшивую ноту. Прежний Холмс вернулся, и неизвестно, хорошо это или плохо. В любом случае, мы с этим ничего поделать не можем. Пришло 2 смс, всего лишь. Один резкий звук, прервавший Холмса, и другой – уже когда Шерлок взял в руки телефон. С незнакомого номера. Ошибка? Или Майкрофт снова играет в игру: «Большой брат следит за тобой»? «Мне все еще нравится писать вам сообщения» И следом: «Как думаете, может, она еще жива?»