Сахарный снег

Как только они пришли, Скотт сразу напросился в ванную. Ему просто необходимо было смыть подсохшую кровь с руки – тот засранец оказался очень упрям, и его пришлось убеждать весьма… Грубо. Уильямс показал нужную дверь и ушел на кухню. Пока Мэтт готовил кофе для своего неожиданного ночного гостя, Кёркленд исподтишка любовался им. Тихий, спокойный и уверенный в себе парнишка. Под стать хозяину была и квартира – небольшая, но до странности уютная. Все это было ново для Скотта – он привык, чтобы его уважали и боялись, никогда в жизни с ним не общались просто так, как этот парень. Всегда только ради его денег, влияния или знакомств – но Уильямс был другим. Он просто принял к себе Кёркленда, вовсе не задаваясь целью использовать его, просто наслаждаясь его обществом и это было странно, но до невозможности приятно. Кофе пах просто одуряющее, налитый в небольшие чашки с изображением мультяшных героев. Заметив взгляд гостя на чашке, Мэтью покраснел, но ничего не сказал. Скотт просто наслаждался. Предутренной тишиной – Мэтт молчал, тоже задумавшись о чем-то своем, запахом кофе, давно забытым ощущением покоя и безопасности. Как бы ему не хотелось получить Мэтти прямо сейчас, шотландец отказался от этой мысли. Он не сможет удержать его при себе силой, а ему каждый день хотелось видеть эту мягкую улыбку, обращенную лишь на него одного. Значит, нужно потихоньку завоевывать парнишку. Цветами, подарками, приятными безделушками. Кёркленд тихо улыбнулся. Этот парень будет принадлежать ему, чего бы это не стоило! Поэтому он распрощался с Мэттом и пригласил заходить на кофе. Парень улыбнулся и очень мило покраснел, когда шотландец, не смущаясь ни капли, поцеловал ему руку на прощание. Но он же не девушка! На это возражение Скотт лишь рассмеялся и отбыл восвояси, сделав себе в уме заметку выставить своих парней по ежедневному маршруту следования Мэтта – ни к чему, чтобы на него напали ночью. Мэтт же, помыв чашки, прилег на кровать, уютно замотавшись в одеяло и прижав к себе любимого медвежонка. Сердце все еще стучало после этого поцелуя и никак не удавалось заснуть – неужели он влюбился? Людвиг встал рано утром, как и привык. Он всегда жил по расписанию, расписывая свою жизнь буквально по минутам. Но сейчас в этой жизни появился некий смысл – и немец готов был следовать задуманному до конца. Он вызвал рабочих и разбудил Феличиано. С утра тот был очаровательно сонным и капризным, но при дневном свете еще сильнее было видно, насколько тот истощен. Скрепя сердце, Крауц дал ему наркотик – потому что, не сделай он этого, Варгас бы ушел на поиски дозы. Пока его новый гость, расслабившись, ловил свой кайф на диване, пришли рабочие. Немец хорошо заплатил им – и поэтому никто не обратил внимание на мирно спящего в соседней комнате паренька, которого не разбудил даже грохот. Рабочие сделали все быстро – им требовалось лишь перестроить одну из комнат Людвига так, чтобы в ней можно было держать Феличиано – ибо сдавать паренька в клинику без документов немец даже и не подумал. Кроме того… Ему почему-то не хотелось отпускать Варгаса далеко от себя, словно это уже не будет выполнением обещания, данного самому себе. Мужчина не знал, что с ним творилось, но один лишь взгляд на сонного парнишку заставлял его улыбаться и наполнял сердце теплотой. Он справится. Он поможет Феличиано. Людвиг перенес сонного парнишку в переобустроенную комнату и туда же поставил на пол поднос с едой. Комната теперь была с усиленной звукоизоляцией, двойным запором и из нее были убраны все опасные предметы. Им нужно переждать хотя бы первую неделю – и он вылечит Варгаса от пагубной привычки! О, как же он ошибался… Франциск, тихо мурлыкая себе под нос любимую мелодию, готовил. Это было одно из немногих занятий, в чем он был просто великолепен. Француз любил готовить – это было словно выражение любви, пусть и к незнакомым людям. Но, иногда выглядывая из кухни, он видел, как посетители радуются вкусной еде и это радовало уже его. А еще у него был план. Хоть это и не касалось еды, но касалось работы. Две очаровательные девушки, Наталья и Ольга, просто совершенно обнаглели! Словно не в силах оторваться друг от друга, они устраивали милые лесбийские оргии просто на работе, страшно раздражая Бонфуа невозможностью присоединиться! Ибо на любой намек Наталья угрожающе хмурилась, недвусмысленно стискивая в руке неизвестно откуда появившийся нож, а Ольга столь очаровательно смущалась, что продолжать ее допрос казалось просто фашизмом! Оооо, как же ему хотелось присоединиться к девушкам! И, кажется, он придумал, что делать! Парень улыбался, готовя. Ему всего лишь нужно дождаться обеда, когда две нимфы пойдут в подсобку – и тогда он сделает все, что в его силах! Бонфуа еле дождался обеда. Его уже просто разрывало от необходимости ждать и ничем себя не выдать – но вот его коллеги, хихикая, исчезли из его поля зрения. Парень подождал еще несколько минут и тихо вошел в темную подсобку. Рядом возились девушки, то и дело слышались влажные звуки поцелуев, шуршала одежда. Франциск широко ухмыльнулся, когда услышал первый тихий стон и ужом проскользнул между коробок, прижимаясь к Наталье. Оленька была, в свою очередь, прижата ею к стене. - Тшшш, - Арловская вздрагивает, едва слышит этот теплый шепот возле самого уха, - Просто позвольте немного помочь вам… Теплая рука проходит по ее шее, задирая подбородок выше, и девушка против воли тихо всхлипывает, едва только мягкие губы касаются плеча, потом ласково засасывают мочку уха. Где-то рядом тонко вскрикивает Оля и Наташа, чуть отвлекшись от своих ощущений, мигом нащупывает чужую руку, незаметно для нее нырнувшую под юбку подруги. Франциск двинулся вперед, прижимая девушек друг к другу и тихо сходил с ума – они целовались, стоя в его объятиях. Вся троица тихо постанывала, покачиваясь на волнах всеобщего безумия, Бонфуа поглаживал те участки обнаженной кожи, что попадались ему под руки – его не прогоняли, но и не давали особо действовать, что несказанно огорчало француза. Вдоволь натискавшись, девушки мигом привели себя в порядок и бросили Франца в подсобке, обиженного и донельзя возбужденного. Его надули? Вполне возможно, если они заметили, что повар давно за ними наблюдает. Француз вздохнул, грустно огладил свой стояк и присел на ближайший ящик. Ему необходимо было успокоиться – нельзя же в таком виде выйти на люди, его же сочтут за маньяка! Наталья с Ольгой так и прыснули от смеха, заметив хмурого, как грозовая туча. Бонфуа, вяло двигающего в сторону кухни. «Уж они-то веселятся», - с неожиданной обидой думал парень, пока Оленька, не подойдя к нему, запихнула в нагрудный карман записку, тут же упорхнув прочь. На небольшом клочке бумаги был адрес и время. Франциск улыбнулся, чувствуя, как к нему возвращается хорошее настроение. Сегодня ему точно что-то обломится! Мэтью, абсолютно сонный, еле доплелся к месту работы. Он не спал весь день – просто не смог заснуть. Образ Кёркленда мешал спокойному сну, будоража юношеское воображение. Возле обеда он-таки заснул, но во сне видел поочередно то Скотта, девушек с работы – причем, не вполне одетых и сейчас его мучила еще и мысль, что он подглядывал за ними. Первое, что бросилось ему в глаза – Франциск. Тот сам буквально прыгнул на друга, жаждая рассказать ему новость – его пригласили на свидание Наташа и Ольга! Свиданием француз это назвал, чтобы впечатлительный Мэтти не испугался, но он недооценил парня – измученный эротическим сном, он бы поверил сейчас во что угодно. Даже в то, что Людвиг держит дома секс-раба, а сам Бонфуа вообще не человек. Видя состояние Уильямса, Франц отстал. Потихоньку народ уходил, дело шло к вечеру. Мэтти тихо спал на стойке, пользуясь тем, что хозяин так и не появился и пропустил появление Брагинского. Тот умиленно посмотрел на растрепанную светлую макушку за стойкой и тихо сел за свой любимый столик, позвонив предварительно секретарю. Постепенно за окном стемнело, когда в бар вошла ОНА. Иван аж дар речи потерял, когда возле него продефилировала яркая блондинка в коротенькой шубке и на сногсшибательных каблуках. Девушка прошла просто к стойке, напрочь игнорируя тот факт, что выглядит слишком хорошо для такого места и присела за барную стойку. Под шубкой у нее оказалось туго обтягивающее все ее прелести ярко-розовое платье. Мэтти недоуменно заморгал, когда девушка, возложив пышную грудь на стойку, странно знакомым голосом попросила «Голубую лагуну». А когда заглянул в такие знакомые смешливые глаза, то сумел лишь тихо прошептать: - Феликс? - Фели, – поправил его друг, невозмутимо улыбаясь накрашенными губами. Розовым блеском накрашенными! - Но… как? – Разум Уильямса напрочь отказывался понимать ситуацию. Брагинский слегка приподнялся, заметив на лице Мэтти замешательство и готовый, в случае чего, вмешаться. - Ну я тут подумаллл-а, - Феликс с трудом выправился, - что чтобы понять эти странные создания, нужно походить в их шкуре. Модная из меня телка вышла, не? – он покрутил телесами, вызывая у друга еще больший культурный шок. - Но… - Уильямс решительно не понимал. Нет, основное направление мысли он уловил, но зачем? Феликс, господитыбожемой, даже ноги побрил! А уж искусственная грудь и вовсе устрашала своим размером – но, в то же время, Мэтью был вынужден признать, что девушка из Феликса получилась просто превосходная. - Похожу немного так. Знаешь, я начала понимать, почему девки так тотально капризны – походил бы ты на этих кошмарищных орудиях пыток. Оооо… Я готова убить, лишь бы разуться! – блондинка вытянула длинные ноги, демонстрируя хорошенькие сапожки на чудовищной шпильке, и довольно прищурила накрашенные глаза, - А вот и жертва… Торис опаздывал. Просто страшно опаздывал, и ему было страшно представить, что на это скажет босс. Но Брагинский сидел на месте, довольно улыбаясь, и даже не отругал за опоздание – но, вообще, по правде говоря, это был ненормированный рабочий день и ему полагалась доплата, о которой он, впрочем, никогда бы не рискнул заикнуться. Босс благосклонно принял папку с запрошенными материалами и приказал принести ему кофе. - А после ты волен идти, куда хочешь. Именно так он и сказал и сейчас Торис радостно двигал к барной стойке, намереваясь заказать кофе и рвануть домой. Но его путь неожиданно прервался, когда длинная ножка преградила ему дорогу. Парень как завороженный скользнул выше, проследив стройную ножку в чулке до платья. Потом взгляд его задержался на груди и, наконец, он взглянул в лицо. Умные насмешливые глаза, холодная улыбка, прическа каре – все это заставило его колени задрожать, и он бессильно оперся на стойку, выдыхая: - Кофе… Мэтт неодобрительно взглянул на Феликса и отвернулся сделать кофе. Веселье начиналось.