Сахарный снег

- Как тебя зовут? – отчего, отчего сердце вдруг сбивается с ритма и стучит как сумасшедшее? В горле пересохло, и внезапно стало так страшно, что немец даже отпустил паренька. Тот, не удержавшись на ногах, плюхнулся на пол и уже оттуда улыбнулся: - Феличиано Варгас. Всей спиной чувствуя насмешливый взгляд Брагинского, Крауц быстро поднимает парнишку и вполне себе вежливо ведет к двери. Вежливым это смотрится лишь со стороны, но Варгас не может даже пошевелиться под железной хваткой. Его аккуратно выводят за дверь, за ним же выкидывают позабытую шапку и закрывают дверь. - И больше никогда не приходи сюда, Феличиано. – Дверь закрыта. Парень уныло натянул шапку и, тихо трясясь, побрел к ближайшей лавочке просто под фонарем. Может, его заберут в участок, и он там переночует? Там хоть тепло… И в прошлый раз добрый дяденька даже дал ему чаю. Феличи достает из кармана плотно сжатую ладошку и жадно слизывает прилипший сахар. Его немного, но хватает, чтобы во рту расплылась успокаивающая сладость. А есть еще фольга с чуть подтаявшей шоколадки, ее можно будет облизать, как станет совсем плохо. Парень грустно улыбается и плотнее укутывается в легкую курточку. Но как же холодно… И совершенно нет сил идти искать дозу или убежище. Да и денег у него нет… Варгас тихо засыпает на скамейке, не замечая, что его засыпает снегом. Воздушным, сахарно искрящимся под светом фонаря снегом. Брагинский допил чай и поднялся. Мэтти вновь спал на стойке – ну как же можно быть таким беспечным? Ведь сейчас вынести кассу проще простого! Он подходит расплатиться и замечает, что парень не спит. Закрывшись рукой, он рисует шариковой ручкой на салфетке медвежонка. Именно такого, какого никогда не купит, потому что всегда будет вспоминать несчастного итальянца при виде игрушки. Иван протягивает деньги и терпеливо ждет сдачу. Зачем – непонятно, он все равно оставляет ее на чаевые, но ему просто приятно увидеть Мэтта еще раз. Какие же у него мягкие волосы… Он вспоминает то единственное прикосновение и улыбается. Уильямс мягко улыбается в ответ. - Спокойной ночи, - желает он. Ему нравится этот посетитель. Наверное, это хороший человек – он всегда так по-доброму улыбается, что невольно тянет подарить ему улыбку в ответ. Брагинский сжимает руку в кулак, так и не коснувшись Мэтта. Он рисовал медвежонка. И когда Уильямс нагибается под стойку поставить принесенную Иваном чашку, тот ловко хватает салфетку и быстро выходит, стараясь стереть с лица эту совершенно идиотскую ухмылку счастья. Он найдет Мэтту игрушку! И подарит ее! Может, даже лично. Это будет большой шаг в их отношениях. Уильямс недоуменно осматривает стойку, разыскивая рисунок, и озадаченно хмурится. Неужели посетитель забрал? Парень улыбается, немного смущенно покраснев. Не такой уж и хороший из него художник, чтобы отпускать свои рисунки в мир. Но, может, этот мужчина, посмотрев на салфетку, улыбнется – тогда и рисунок не жаль. Сверху стремительно спускается Людвиг и быстро осматривает пустое помещение. Жаль, Брагинского нет… Зря он с собой пистолет взял, поговорили бы, вспомнили старые времена… - Мэтт, можешь идти домой. – Парнишка смешно щурится, фокусируя взгляд сквозь очки. - Хорошо, герр Людвиг, только уберусь тут. Немец кивает и выходит наружу, поднимая воротник. Опять он забыл шарф в кабинете! Но ничего, до машины близко. Он делает несколько шагов и останавливается, заметив на скамейке неподвижную фигуру, уже почти засыпанную снегом. Неужели сегодняшний наркоман? Совесть больно вгрызается, напоминая, что он сам, своими руками выгнал парнишку на мороз и Людвиг быстро подходит к нему. Живой? Снежинки на щеках Феличиано уже не тают, но он еще еле заметно дышит. Крауц, мгновенно принимая решение, поднимает замерзшего парня и тащит к машине. Может, он потом пожалеет об этом, но бросить его здесь точно не сможет! Спортивная машина быстро домчала их до шикарного дома – охранник недоуменно вытаращился на бродяжку рядом с уважаемым жильцом, но не сказал ничего. Людвиг досадливо поморщился – небось, подумал, что он нанял себе мальчика-хастлера. Ну, ничего страшного, о нем и так слухи ходят. В лифте Варгас начинает дрожать и, кажется, приходит в себя. По крайней мере, он открывает глаза и четко спрашивает, где он. Услышав адрес, парнишка обреченно обмякает на руках Людвига, кажется, не веря и считая происходящее глюком. А немец, открывая дверь, вдруг совершенно ясно понимает один простой факт. А что, собственно, он собрался сейчас сделать с наркоманом? Вымыть и накормить? Или дать дозу и прогнать восвояси? Но это же не та помощь, которая ему нужна! Он расталкивает парнишку и силой раздевает. Тот не противится, неожиданно послушно делая все, что говорит этот странный, но богатый человек. - А потом вы дадите мне денег? – Феличиано улыбается, похоже, думая, что его приняли за проститутку. Людвиг сжимает зубы и гонит того в душ, а сам пока идет на кухню. Он не знал точно, что собирается сделать, но был твердо уверен, что поможет этому пареньку. На запах приходит Варгас. Обнаженный Варгас и, кажется, его тот факт ничуть не смущает. Крауц заматывает его в теплый халат и садит поесть. Но Феличиано не ест – лишь сыплет в чай неимоверные дозы сахара и пытается раздеться. Людвиг закрывает глаза. Кажется, это будет труднее, чем он думал. - Я… Извращенец. – Признание далось неожиданно легко. – Я люблю смотреть, как люди спят. Феличиано недоуменно смотрит на него, а потом тихо смеется. Забавно. Он и не думал, что такие люди есть. Но если добрый господин хочет того, он будет спать, в то время, как господин будет делать фап-фап. Итальянец так четко изобразил этот «Фап-фап», что Людвиг аж покраснел. Ну и извращенец этот мальчишка! Но, по крайней мере, его удалось уложить спать. Феличиано заснул мгновенно, как только голова его коснулась подушки. Людвиг вытянулся рядом, с улыбкой наблюдая за беспокойным сном итальянца, потом потянулся и взъерошил мягкие, еще влажные после душа волосы. Завтра с утра ему потребуется доза «Сахарного снега». Завтра с утра он вызовет рабочих. Заснуть рядом с беспокойным Варгасом он так и не смог, до рассвета разглядывая потолок и размышляя о причинах, побудивших его сделать добрый поступок. Мэтт вышел из кафе и закрыл его. Ключи есть у Людвига и у него, это признак высокого доверия. Но как же страшно ночью идти по темным пустым улицам… Парень, стараясь ступать как можно тише, двинулся в направлении дома, но бесполезно – свежевыпавший снег оглушительно хрустел под ногами, сводя все его попытки на нет. Но как же он перепугался, когда из переулка вышел незнакомец и двинулся просто на него! Уильямс аж икнул от страха, но незнакомец лишь добродушно рассмеялся и подошел ближе, входя в слабый свет далекого фонаря. - Скотт? – Мэтт недоверчиво прищурился, а потом широко улыбнулся. Шотландец улыбнулся в ответ: - Мэтти?! А ты здесь что делаешь так поздно? От подружки возвращаешься? Кёркленд отметил, как мило паренек покраснел и уже буквально облизнулся. Мысленно, правда, но все же. - Нет, с работы иду. – Ответил Мэтт, мысленно же проклиная разом потеплевшие щеки. И почему его так смущают мысли о подружках? Может, потому что он видел Наташу и Олю вместе? Проклятая картинка не желала уходить у него из головы. - Провести тебя? А то темновато что-то… - Шотландец, даже не дожидаясь ответа, подхватил Мэтта под руку. – Куда идем? - О… А ты не занят? – Уильямсу очень не хотелось идти одному по темным улицам. Страшнее по ним было ходить только в компании Гилберта – ибо Великий орал песни собственного сочинения во всю глотку, нарываясь к каждому замеченному прохожему. - Нет, я на пробежке был и увлекся. – Скотт улыбается, пряча поглубже в карман окровавленную ладонь. Незачем мальчику знать, чем он на самом деле занимался. Они прошлись к дому Уильямса, мило беседуя. Со Скоттом Мэтью было спокойно и совершенно не страшно. Он даже совершенно не заметил, что два раза шотландец ухмылкой отгонял от них любителей поживиться. Один раз это даже были его ребята, и он сделал себе мысленную пометку сделать что-то с ними. Его знали и боялись в городе, это не могло не радовать. - Ну… - Мэтт выглядел немного неловко, - До свидания… Или зайдешь на кофе? Кёркленд аж ошалел. Его приглашают на кофе? Или это приглашение к чему-то поинтереснее? Но, взглянув на Мэтта внимательнее, он понял, что парень имеет в виду именно кофе. Но ведь всегда можно будет перевести беседу в нужное русло, правда? И он согласился.