Костер

Трискелион, Вашингтон За шесть часов до запуска проекта «Озарение» Когда Брок увидел пустой фургон с обугленным днищем, то решил, что это будет самое зафейленное завершение карьеры в истории ГИДРЫ. Разнос от Пирса получился феерический. Брок при всем желании не мог припомнить, чтобы его хоть раз в жизни так вдохновенно и с чувством имели. Шестнадцать минут, что он провел в кабинете нового директора, можно было сравнивать с шестью месяцами в учебке. В пользу учебки, разумеется. Если бы за годы службы Брок не успел отрастить дубленую шкуру для своих нервов, то сейчас бы точно сорвался. Когда он спустился в раздевалку, где группа ждала его с разбирательств, все смотрели на него, как на пережившего Хиросиму. Дэвис понимающе хмыкнула и протянула ему пачку сигарет и зажигалку. Брок закурил, не задумываясь. — Классно быть директором, и Щ.И.Т.а при том, — задумчиво протянула Дэвис. — Можно и сержантом — но уже не то, — добавил Джек. — Заткнулись, — нехотя пробурчал Брок. — Лучше бы вы так захват цели репетировали, кретины. Орать на подчиненных не было ни сил ни желания, устраивать кому-то показательно наказание — тем более. Но и спускать им побег Кэпа тоже не стоило. — Роллинс, ты не забыл, чей ты зам? — Забудешь такое. — Ну тогда помни, что, когда меня завтра убьют, отчитываться перед Пирсом будешь ты. Банку с вазелином возьмешь в моем шкафчике. Родригез и Хорнби загоготали, кто-то отпустил сальную шуточку в адрес Джека. — С хрена ли тебя завтра убить должны? — набычился тот. Вместо ответа Брок в последний раз затянулся, потушил окурок об один из шкафчиков и оглядел подчиненных. Смех и разговоры сразу утихли. — Вы все здесь работали с Роджерсом, — начал Брок. — Кто-нибудь может вспомнить хоть один случай, когда он отступал? Хоть раз? Ну же, я слушаю. — Что он может сделать в одиночку? — не очень уверенно заметила Аврил. — Как-то раз он в одиночку уничтожил целый завод ГИДРЫ, — едко напомнил Брок. — И если кто-то сейчас ляпнет, что это было семьдесят лет назад, я отправлю его драить гальюн на хелликарьер. — Сейчас он не совсем один, с ним Романофф и этот парень с крыльями, — признал Родригес. — И кто-то помог им сбежать, — напомнил Брок. — Кто-то сумел внедриться в отряд поддержки, и мы этого даже не заметили. Прямо у меня под носом. Вы хоть представляете, насколько я сейчас зол? Группа помалкивала — они знали, как Рамлоу может всех построить, если его довести. — Просто чтобы вы понимали — завтра он ударит. Я не знаю, как и где, но точно знаю, что ударит. И не возможно, а наверняка. Надеяться только на Агента мы не можем, поэтому я хочу, чтобы вы собрали яйца в кулак и костьми легли, но не позволили ему помешать запуску. Всем понятно? Со всех сторон раздался нестройный хор, повторяющий «Да, сэр!». — Родригез, Раш и Хорнби откомандированы к охране Совета. Надеюсь, вы помните, что нужно делать. Командует подразделением Роллинс. Не обсуждается! — повысил голос Брок, заметив, что Джек собрался возражать. — Все остальные будут на периферии со мной. Подробная тактическая программа завтра, после построения. А теперь пошли все вон, у вас четыре часа на отдых. Группа беспрекословно покинула раздевалку и разбрелась по казармам. Роллинс перед выходом кинул на Рамлоу недовольный взгляд, но вымелся вслед за остальными. Брок задумчиво повертел в руках зажигалку, которую забыл вернуть Аврил, и снова закурил. Ему самому сегодня ночью отдохнуть явно не светило. Но идти прямо сейчас и что-то делать тоже ломало. Со скуки он вынул из кармана коммуникатор и начал в нем копаться. Вообще-то подобную электронику положено было использовать только в служебных целях, а личные вещи на время службы оставлять в раздевалке. Но с высоты своих лет и опыта Брок плевать хотел на некоторые правила. В свое время он попросил одного из надежных айтишников разлочить игрушку, чтобы руководство не знало, и сейчас занимался тем, что листал фотоальбом и накручивал себя на тот мощный пиздец, в который медленно превращалась его жизнь. Почти на всех снимках была Мария. Фото были сделаны большей частью украдкой, потому что она фотографироваться не любила, и если заставала Рамлоу за этим занятием, то злилась и обещала ему кары небесные в перспективе. Брок об этом знал и почти всегда нарывался нарочно. На одной из фотографий он завис. Один из редких моментов, когда они оказались запечатлены вместе. Блеклое селфи на фоне захламленной кухни Рамлоу. Мария в его рубашке, смотрит на него, чуть закатив глаза, но все равно улыбается. Сам Брок, взлохмаченный и вообще неодетый, но неприлично довольный. Практически идиллия. Именно после этого утра Брок и решился на дерзкий и абсолютно идиотский шаг с кольцом. Тогда ему казалось, что тягомотина с возвышением ГИДРЫ продлится еще не один десяток лет и можно будет как-то подготовить себе пути отхода. Или, на худой конец, перетащить Марию на свою сторону. Сейчас, глядя на нее, он окончательно убедился, насколько это было тупо. Роллинс был прав — из этого с самого начала ничего не могло получиться. Она — человек Фьюри, пусть даже сам Фьюри мертв. Она исчезла с мониторов организации сразу после смерти прежнего директора. Она не бросила бы борьбу, точно так же, как и Роджерс. В конце концов, кто-то же помог ему сбежать? Брок погасил экран комма, повертел его меж пальцев, потом снова включил и набрал текстовое сообщение. «Не знаю, где ты сейчас, но будь завтра осторожней». Палец завис над кнопкой «Отправить». Если он сделает это сейчас, то тем самым предаст ГИДРУ. Не то чтобы Брок боялся моральных терзаний. Но ГИДРА умела мстить. Не только предателю. Брок никогда не допускал мысли, что может попасть в такую ситуацию. Точнее, он не допускал мысли, что ему однажды придется выбирать между работой и чем-то другим. Решать мучительно не хотелось, и потому он пошел по пути наименьшего сопротивления — сбросил сообщение и спрятал коммуникатор в карман. Выбор казался очевидным. * * * Где-то в Бостоне. Задолго до всего. Утро выходного, которое начинается с поцелуя девушки, одетой в твою рубашку, — это здорово. Это то, чем похвастаться рядовой агент обычно не может, потому что работа не оставляет ему времени и возможности. Броку везет, он похвастаться может. Его будят голоса ранних прохожих, велосипедистов и собачников, которые выбрались на улицу ни свет ни заря. Он удивляется, что его это ни капли не раздражает. Мария лежит у него на груди и дышит ему в шею. Брок бездумно перебирает ее волосы и вдыхает их исчезающе-тонкий аромат. От его возни Мария просыпается. — Доброе утро. — Доброе. Который час? — Ты куда-то собралась в субботу? — Никуда. Я просто хочу знать, который час. Брок привык к некоторым ее пунктикам. Контроль над ситуацией, пусть даже иллюзорный, пусть даже в постели — как раз то самое. Брок тянется к наручным часам на прикроватной тумбочке. — Полвосьмого. Будем спать дальше? — Да ну, — она приподнимается на локте. — Не хочу потом ходить остаток дня словно лунатик. — Тогда есть предложение заняться чем-нибудь бодрящим. — Брок переворачивается и нависает над ней. — Вначале я хочу кофе. — Окей. Вначале кофе. Он легонько целует ее в нос и идет на кухню готовить завтрак. Через минуту она приходит следом и усаживается на расшатанный стул возле барной стойки. Брок не может сдержаться от улыбки, когда видит ее зевающей. — Тебе определенно идут мои рубашки. — Может, я даже прихвачу одну, — она с вызовом смотрит на него. — Как трофей. Брок отворачивается к плите и смеется. — Можешь даже не одну. Все равно я их почти не ношу. — Ммм, исключительно на свидания? — В футболке в тот ресторан не пустили бы. — Я сделаю вид, что не слышала этого. Брок Рамлоу, который боится, что его куда-то не пустят… — Эй! — возмущается Брок. — Я не всегда вламываюсь в приличные заведения с винтовкой наперевес! Она деланно хмурится, а потом кивает в сторону плиты: — У тебя кофе убегает. В следующий момент пенка из джезвы с шипением выливается наружу. Брок бросается спасать остатки. Тостер со щелчком вышвыривает из своего чрева хлеб, который Мария отработанным жестом ловит на тарелку. Начавшая дымиться глазунья сдвигается с плиты к окну. — Ты настоящая кухонная катастрофа, — отмечает Мария, откусывая кусочек тоста. — Кто бы говорил. — Я же не сказала, что у меня дела обстоят лучше. Просто… — она пожимает плечами. — Просто мы оба готовим, как холостяки, — заканчивает за нее Брок. — Если хочешь — в конце улицы есть какая-то кафешка. Можем забить на мой бардак и пойти туда. — Мне нравится твой бардак. Хоть где-то он у тебя есть. И я не хочу куда-то идти. Брок ставит перед ней кофе и тарелку с яичницей. Мария берет чашку в ладони и с наслаждением втягивает запах, пока Брок обходит ее сзади и обнимает со спины. Его подбородок привычно устраивается на ее плече. Брок закрывает глаза. Он сам не хочет никуда идти. Такое редкое в его жизни умиротворение сейчас просто накрывает с головой. * * * Его хватило на две минуты. Затем Брок снова вытащил комм, открыл сообщения и нажал «Отправить». Если этот канал все-таки шерстят, то ему не поздоровится. Впрочем, Брок знал правила — его должны взять до начала завтрашнего мероприятия, а значит, если он все-таки спалился, то ждать осталось недолго, всего три с половиной часа. Возле окошка с текстом сообщения мигнула галочка доставки. Брок вздохнул и убрал комм обратно. Почему-то от этого уведомления ему стало немного легче.