В полёте

Я устал ломать голову, кто такой Сайлас, и старался о нем не думать. Еще через пару дней Марк снова пришел и принес мне какие-то буклеты. Там было всякое: библиотекарь, маникюрщик с трехмесячным обучением, работник колл-центра, работа для инвалидов и прочая ересь. Все это меня не привлекало одинаково, но я понимал, что рано или поздно полторы штуки баксов кончатся и надо будет как-то жить. Но все же выкинуть своего спасителя из головы насовсем не получалось. Я чувствовал себя марионеткой в чужих руках кукловода. Марк почти ничего не знал. Последний год он был помощником соцработника, оканчивал бесплатные курсы, когда к нему пришел здоровенный верзила и сказал, что с ним хотят поговорить. Парень, понятное дело, струхнул, но все-таки дал себя увести, предупредив начальника на всякий пожарный. Верзила проводил его в машину, и вот тут Марк и познакомился с Кормаком Сайласом. Тот вручил ему конверт с деньгами, сказал, что это плата за услуги по частному досмотру за не менее частным подопечным. - А почему именно ты? - поинтересовался я, отправив в рот кусок пиццы. - Я тоже спросил. А он сказал, что по его справкам, я везучий. У меня все на ноги становятся, хотя нет ни ученой степени по психологии, ни внушительного опыта. Я о тебе спросил, а Кормак сказал, что зовут тебя Лерой Макнамара, и ты спрыгнул с шестого этажа. Вот и все, что я о тебе знал на тот момент. - А сейчас, хочешь сказать, знаешь больше? - Ну... - Марк помялся, но поймав мой взгляд снова открыл рот. - Ты одиночка, ни семьи, ни друзей. Аллергик, хорошая голова, но почему-то ты не пользуешься своими мозгами. И судя по твоему аттестату, не пользовался ими никогда. Как-то так. Только с ориентацией твоей не определился, гей ты или би. - Зашибись, - из моего горла вырвался смешок. - Гей я, стопроцентный гей. Так что не гадай, - мы помолчали. Я смотрел, как Марк наворачивает остывшую пиццу, и думал, что Брайан был бы похож на него через четыре года. Если бы дожил до восемнадцати. - Ты чего? - вдруг спросил парень, посмотрев мне в лицо. - О чем подумал? - О твоей заднице, - грубо ответил я. - Прости, чувак, я по девочкам. Но если до сорока не найду ту самую, то обещаю прийти к тебе. Тебе сколько, кстати? -Двадцать три. - Серьезно? Я думал, ты старше. - Кома старит. - А почему ты прыгнул? - как бы между делом, словно справился о погоде, спросил Марк. - Какая разница? Прыгнул и прыгнул. - И сделал бы это снова? - зеленые глаза в упор уставились на меня. - Если бы не угроза Сайласа. Не хочу откинуть копыта в реальной психушке, - не счел нужным отпираться я. Марк замолчал. Мы дожевали пиццу, и он стал подробно рассказывать мне о вакансиях. Примерно через полчаса я его выпроводил. Мне вдруг стало противно от самого себя. Боже, кем я стал? Жалкая букашка, хромой, убогий идиот, который даже сдохнуть не смог нормально, без последствий. А теперь я вынужден существовать как инвалид, искать какие-то жалкие подработки, на которые не смогу жить, потому что ни на что другое не способен! Господи, я так жалок, что боюсь рискнуть снова, чтоб не оказаться навечно погребенным в психушке окончательным паралитиком. А ведь может быть и такое. Можно прыгнуть так, что после этого даже башкой не поверчу. В конце концов, теперь мне много не надо, один удар по спине и все, здравствуй койка на ближайшие лет пятьдесят. О нет, только не это. Лучше уж так. Видимо, прав был мой отец. Бог давно отвернулся от меня и теперь карает. Только за что? Я же раскаиваюсь каждую секунду весь последний год, я готов был покончить с этой жизнью, лишь бы больше не чувствовать пожирающей меня изнутри вины. Так смилуйся же, если Ты есть. Останови мое сердце, пускай оно встанет в самую глухую полночь, и я прекращу влачить это жалкое подобие жизни. Но.. Ты всегда был глух к моим мольбам. Ты не пожелал спасти мою мать. Ты не пожелал дать знак моему отцу, чтоб тот начал ее лечить. Ты не пожелал остановить его, когда он чуть не запорол меня розгами насмерть, Ты отнял у меня все. Даже смерть. * * * Через неделю я вышел, вернее, выполз на работу как таракан из-под плинтуса на кухне. Это была забегаловка, в которой готовили бургеры, пиццу и даже китайскую лапшу. В мои обязанности входило отвечать на звонки, сортировать заказы навынос по срочности и следить, чтоб продукты не кончились. Короче, полностью бумажная сидячая работа. Сдохнуть от скуки. Лучше бы грузчиком на вокзале, как раньше. Меня представили коллективу, который преимущественно состоял из прыщавых студентов, и указали на маленький стол, стоящий в кабинете босса - толстого мексиканца с сильным запахом лука изо рта. Зашибись соседство. К счастью, мексиканец бывал в кабинете редко. Я мог включить наушники на полную громкость, так как телефон перед моими глазами загорался характерной лампочкой, а вибрацию мобильника в кармане никто не отменял, и не слушать грохот и ругань на кухне. Дни тянулись не слишком медленно, студенты сменяли один другого, я получал четыреста баксов в неделю. К несчастью, этого было катастрофически мало, едва-едва хватало свести концы с концами, что уж говорить о том, чтоб переводить деньги на счет этого Сайласа. Иногда в зал заглядывал Марк и мы ели пиццу, пока тянулся огромный обеденный перерыв - пятнадцать мнут в день. От долгого сидения теперь все время болела спина, я стал носить с собой подушку, из-за чего в коллективе надо мной стали подтрунивать. Я же слабо на них огрызался, посылая про себя на длинный толстый хрен. Я вышел из своей каморки и направился в зал через кухню. Тут всегда было очень шумно и душно, воняло потом и всей стряпней одновременно, старенькое радио трещало в углу что-то невнятное, все носились и что-то вопили. Я всегда старался пройти эту часть кафешки как можно скорее - не хотелось, чтоб кто-то споткнулся о мою трость. Я бы непременно растянулся на кафеле. Слишком унизительно даже для меня. Марк приветственно помахал рукой, и я доковылял до его столика. - Я купил тебе абонемент в бассейн, - радостно выдал парень, уплетая китайскую лапшу, заказанную в этой же кафешке. Кажется, ему в принципе было плевать, что есть. Впрочем, как и мне. - Нахрена? - вежливо осведомился я. - Ну, ты же не хочешь вот так ползать всю оставшуюся жизнь? - Я мечтаю тихо сдохнуть, по-моему, я тебе это уже говорил. - Пока что не сдох, - оптимистично заявил Марк, слизнув соус с верхней губы. - Так что надо заставить тебя ходить нормально, иначе никогда не найдешь нормальную работу и не сможешь выплатить Сайласу даже половину всего бабла. И будешь долго... - И очень несчастливо, - мрачно закончил я. - Кто этот Сайлас вообще? Ты когда-нибудь слышал о нем? - Неа. Но я не показатель, телик не смотрю, политикой, денежными мешками не интересуюсь. Так что это не о чем не говорит. Пробей в гугле. - Уже. - И совсем ничего? - Он не больно светится, - мрачно изрек я, опустив глаза в свою тарелку. Кусок в горло не лез, Марк своим бассейном испоганил мне все настроение, которое и так не поднималось выше отметки "дерьмо". На следующий день Марк встретил меня у забегаловки с абонементом и спортивной сумкой. Я огрызался, хамил, грубил, угрожал побить его тростью, но парень был упрям как баран, а потому все-таки заставил меня идти до этого чертового бассейна. А идти, на минуточку, было почти два квартала. Я и один то проходил с трудом. - Я сейчас сдохну, - просипел я, когда мы одолели почти половину пути. На улице не было ни лавочки, ни скамеечки. - Если я сейчас же не сяду, то просто отключусь. - Держись, надо идти вперед, - на удивление спокойно произнес Марк, засунул свой скейт в рюкзак и обнял меня за талию. - Давай немного сбавим темп. Выбери удобный для тебя и держись его, считай, если надо. - Вот мой темп, - выдохнул я и остановился. Весь вес пришлось перенести на трость, и я позволил больной ноге немного согнуться. Не стало легче ни на йоту. - Ну нет, - пробормотал Марк. Он с неожиданной силой потянул меня вперед, и чтобы не упасть, пришлось сделать шаг. - Я знаю, тебе больно, но если ты сейчас не заставишь себя дойти до бассейна, то не сделаешь этого никогда. - А мне и не надо, - было больно так, что круги начинали плясать перед глазами. - Марк, остановись. Хватит. - Терпи. Осталось недолго. А потом будет бассейн, в воде тебе станет куда легче, - парень упорно вел меня вперед. - Думай о приятном. - Например, как сверну тебе шею, - просипел я. - Тоже вариант. Но для этого тебе надо встать на обе ноги, потому что мне нравится жить и умирать от твоих рук совсем не улыбается. Так что топай вперед и можешь представлять, как хрустят мои шейные позвонки под твоими ладонями, - усмехнулся Марк. Откуда в этом вчерашнем подростке столько упорства и наглости? Он же даже мертвого на ноги поднимет, потому что в противном случае вытащит всю душу. Через какое-то время мы все-таки доплелись до бассейна. Даже на первом этаже в нос ударил вонь хлорки, какая-то толпа студентов громко расхохоталась, и я поморщился. Марк потащил меня к стойке администратора, что-то ему быстро втолковал, а затем вручил мне пластиковую карточку и подтолкнул к турникету, сразу исчезнув после. Парень всегда был таким ураганом, только что был здесь, наводил шухер, а в следующую секунду уже махал рукой на прощание и вещал, что ему пора за бельем в прачечную. Ну никаких комплексов. Чем глубже я пробирался к бассейну, тем сильнее слышался запах хлорки. Ненавижу это вонь. К тому же я вдруг вспомнил, что в бассейн нельзя с тростью, мне придется оставить ее в раздевалке. И как я пройду без нее по мокрой плитке? Разве что на четвереньках. Когда уже вся одежда была запихана в шкаф, а я - в плавки, пришлось осторожно ползти до стены, чтоб схватиться за нее в случае чего, слабая опора, но... Тут мой взгляд уперся в собственное отражение в большом зеркале. Да... Редкостный урод. От былой формы не осталось и следа: мышцы проглядывались только на предплечьях, пресс пропал, зато появился десяток белесых шрамов, на подгибающейся ноге вообще живого места не было. Отросшие рыжие волосы в этом освещении имели какой-то странный грязный оттенок, глаза смотрели угрюмо, исподлобья, на дважды сломанном носу появилась еще одна горбинка. Шикарный вид. Тело цыпленка и лицо уголовника со стажем. Мотнув головой, я пополз дальше. Что сожалеть о былом? Я не предполагал выжить. В бассейне почти никого не было. В конце концов, на дворе стоял поздний вечер, основной наплыв клерков, работников фастфуда и школьников давно схлынул, теперь они жевали чипсы перед теликом. Я был тут. Мерз и матерился про себя, пока со скоростью беременной улитки-пенсионерки пробирался к лестнице. - Лерой Макнамара? - вдруг окликнули меня сзади. Голову я повернуть не мог, иначе бы непременно грохнулся. Кто меня еще узнал? Вдруг меня неслабо хлопнули по плечу, я аж пошатнулся, но все-таки удержался на руках. Прямо перед моим лицом оказался парень внушительной комплекции в синей форме тренера с маленьким лейблом бассейна на груди. И чего он лыбится? - Я Томас Вернер. Ваш тренер. - Мой кто? - переспросил я. Марк что, издевается? Какой в задницу тренер? Я же не плавал триста лет, а теперь вообще не уверен, что смогу даже в воду зайти по этой маразматической лестнице. - Персональный тренер. Не волнуйтесь, олимпийского чемпиона из вас делать не буду, моя задача улучшить ваше нынешнее положение дел. Мы остановились напротив злополучного спуска в воду. До него идти по кафелю метр. Перехватив мой угрюмый взгляд, Томас молча предложил мне руку. Эх, в былые времена я бы тебя завалил. А сейчас... Пришлось принять руку. Томас довел меня до лестницы, а затем сам забрался в воду и остался у ступенек. - Вы плавать хоть умеете? - спросил парень запоздало. - Когда-то умел. Сейчас сомневаюсь, - честно признался я. - Раз умел, значит, умеешь, - перешел на "ты" тренер. - Ступай на первую ступеньку, да, вот так осторожно, теперь на вторую. А теперь просто отталкивайся ногами, - я замешкался. - Не утонешь, не волнуйся, мне еще дорога эта работа, - Томас улыбнулся, но я шутки не оценил. Господи, что я делаю? Почему прыжок в воду для меня страшнее прыжка с шестого этажа? Я набрал полные легкие кислорода, а затем оттолкнулся здоровой ногой от ступеньки и отпустил руки, бесформенной кучей свалившись в хлорированную воду. Я активно забарахтался словно щенок, пытаясь выплыть на поверхность. Это оказалось легче, чем я предполагал. Вода приняла весь мой вес, ласково окутывала тело, расслабляя сведенные болью и напряжением мышцы. Я даже вздохнул от удовольствия. Черт, оказывается, это очень приятно, когда почти не чувствуешь боли. - Кайф, да? - спросил Томас, и мне пришлось открыть глаза. - А теперь поплыли к тому концу. И раз. И вот тут начался ад.Томас, видимо, привык иметь дело с такими помешанными как я, был тепелив и упорен как танк, заставляя меня плыть круг за кругом. Когда дыхание совсем сбивалось, он давал мне передохнуть, кружа рядом, а затем мы плыли до ближайшего бортика еще раз. - Пять раз. Ну, для начала неплохо, - подытожил тренер. Пять раз?! Блядь! Да там как минимум сто было! - Теперь обопрись руками о бортик. Нет, лицом ко мне. Под водой он обхватил мою многострадальную ногу, стал ее осторожно ощупывать, тщательно следя за моей реакцией. - Ты ж тренер. На кой тебе моя нога? - беззлобно спросил я. Томас не делал больно, на том спасибо. - Моя профессия - физиотерапевт. С такими как ты сначала работаю в воде, а потом уже на суше, - произнес Томас. Он добрался до колена, и я инстинктивно дернулся. - Спокойно, я ничего не делаю, - мягко проронил парень. Он принялся ощупывать меня дальше. - С такими как я? - ухватился я за эти слова. - С травмированными, - пояснил тренер. - Снимки я твои видел, так что знаю, что ты почти биоробот. Столько железа в тебя запихали... Ты что, на мине какой-то подорвался? - Считай, что так, - подвел я черту. Томас был неглупым, понял, что дальше спрашивать не стоит. Остаток времени он заставлял меня выполнять всякие упражнения. Сначала сам сгибал и разгибал мою ногу в колене - там она не сгибалась уже год, - заставлял делать вид, будто езжу на велосипеде, всякие "мельницы", "ножницы" и кучу прочей фигни, от которой ныло и болело все. Он случайно не кузен Марка? Вызывает такое желание придушить его через полчаса общения. - Ты спортом когда-то занимался? - спросил парень, видя, как я выбиваюсь из сил. - Да. - А что бросил? - Надоело. На этом наш короткий разговор закончился. Мне было больно, оттого отвечал короткими фразами с низменной интонацией "отъебись". Томас же следил, чтоб я не филонил и все делал правильно. Через сорок минут пытка кончилась, и он помог мне выбраться из воды. Ноги дрожали, и я оперся о поручень металлической лестницы. - Не волнуйся, чем больше будешь заниматься, тем легче будет, - хлопнул меня Томас по плечу. - Через пару месяцев еще и в качалку тебя определим. - Если я не сдохну раньше, - проскрежетал я. Томас хохотнул, а затем помог мне добраться до раздевалки. Там он попрощался и сказал, что скоро увидимся. Я убью Марка. * * * Марк таскал меня в бассейн через день вот уже три недели. Путь до бассейна стало преодолевать легче, мы почти не останавливались, в бассейне надо мной измывался Томас, и ходить по суше стало несколько проще. По крайней мере не хотелось отпилить ногу через пятнадцати минут пути, ноя по-прежнему не мог и помыслить о беге и все еще выл, если кто-то неосторожно задевал мою ногу. Но ночью ничего не менялось. Мне все так же снились ужасающие кошмары, я просыпался в холодном поту и хватал воздух ртом как висельник. Пускай ребята лечили мое тело, мертвую душу вылечить никто не мог. Да я этого и не хотел. Я знал, что заслужил свои муки. * * * Период с двенадцати до трех в моей забегаловке был самым горячим временем. Все носились как сумасшедшие, я принимал заказы, курьеры разносили нашу стряпню, зал были битком... В общем, особенно не заскучаешь. Обычно сразу после этого наступало затишье, и я мог пообедать спокойно. Но в этот раз беготня как-то затянулась аж до пяти неизвестно почему, будто весь город решил пообедать у нас. После этого сумасшествия наполовину полный зал казался раем. Всего-то группа подростков, старушка, да весело лающий пес, привязанный к ножке стола. Видимо, это его хозяин стоял у барной стойки, я не обратил на него внимания, очень хотелось есть. Тут моей ноги коснулось что-то мягкое. Ну, конечно, это кошка нашего мексиканца, которую он всюду таскал с собой. Хорошо, что никакая инстанция этого не видела. Пес залаял с удвоенной силой, и кошка ощетинилась, зашипела, спрятавшись за мои ноги. Как в замедленной съемке я видел, как псина дернулась, поводок все-таки развязался, и животное ринулось ко мне. Кошка с громким мявком бросилась на кухню, там что-то упало с жутким грохотом, когда пес сшиб меня с ног. Деревянная дверь как в старых вестернах наотмашь ударила меня по ноге, и кажется, что мой вой был слышен даже на соседней улице. На кухне вопила кошка, лаяла собака, все орали, а я катался по полу и жалобно поскуливал, свернувшись как эмбрион. Боже, до чего, должно быть, жалкое зрелище. - Лерой, разогнись, разогнись! - кто-то рявкнул над мои ухом и попытался удержать меня за плечи. Больно было так, что цветные круги плясали перед глазами. - Давай! Ну же! Я шипел сквозь зубы и шумно дышал, пока несколько пар рук переносили меня на обитую дешевым кожзамом лавку. Томас разогнал людей, за что я был ему благодарен, кто-то приволок за шкирку его пса, который ничуть не раскаивался в содеянном, судя по счастливой морде, и привязал к ножке стола как следует. - Прости, не знаю, как он вырвался, - виновато пробормотал парень, осторожно разгибая мою ногу. Я с силой сжал спинку лавки, аж костяшки побелели. Томас посмотрел на мои руки. - Так больно? - я мотнул головой. - Тогда глубоко выдохни и расслабься. Давай, вот так. И еще раз. Вдохни со мной. Молодец, - он осторожно, почти невесомо прикасался к моей ноге, и через пару минут мне удалось побороть в себе желание забиться в угол, подальше от всех и в особенности от его рук. - Ну, ничего ты не сломал, слава Богу, будет синяк и все. Томас поднялся на ноги и сел напротив меня. - А ты что тут делаешь? - Работаю, - процедил я сквозь зубы. - Выбрался, чтоб поесть, а в результате твой пес чуть меня не угробил. - Извини. Сидеть, Марс! - рявкнул на собаку Томас, и пес присмирел, правда, на надолго. Через пять минут он уже деловито обнюхивал мои ноги. - Давай я тебе поесть закажу? Тебе что? Пиццу? Лапшу? - Виски. Литр, - буркнул я. - Раз шутишь, значит все нормально, - первый раз улыбнулся мой тренер, заметно расслабившись. Конечно, напряжешься тут, когда чуть не сделал меня окончательным инвалидом. - Тогда пошли пить? Ты же можешь отпроситься с работы? Я пораскинул мозгами и... согласился. Настроение было как всегда отвратительное, хотелось жрать, но перспектива надраться впервые за год была более заманчивой, а без выходных я пахал давно. Так что сказать хозяину, что я ушел, было просто. И насрать мне, что он там вопил мне в спину. Кажется, что-то про то, что завтра могу не приходить. Ха! Он так увольнял каждого здесь раз по пять в неделю. Томас отвел меня в какой-то приличный немноголюдный бар, куда пустили и его пса тоже. Видимо, парня тут хорошо знали, мы сели за столик в конце зала и попросили меню. Сначала было пиво, к которому я заказал нормальный шмат мяса, потом мы начали постепенно повышать градус, но не так, чтоб надраться, а по чуть-чуть, до приятной кондиции. - Нога больше не болит? - спросил Томас, прикончив третью порцию виски. Походу, он вообще не пьянел. Впрочем, как и я. Опыт то у меня был ого-го какой. - Да нет, - пожал я плечами. Пес гавкнул, и я неприязненно на него посмотрел. - Он не мой, - перехватив мой взгляд, пояснил Томас. - Сестра уехала с мужем и детьми на море на неделю, а его оставила мне. Жутко невоспитанная скотина. Сидеть! - Я заметил. - А у тебя никакой животины нет? - Кошка была. Но я отдал. - Да? Почему? У подружки аллергия? - Нет. Просто подумал, что нехорошо оставлять ни в чем неповинное животное подыхать с голоду, - Томас вопросительно поднял брови. А, была не была. Любопытно, сильно у него вытянется лицо, и насколько изменится отношение ко мне? - Год назад я сиганул с крыши. Томас замер, не донеся вилку ко рту, затем поднял глаза на меня. Лицо приобрело серьезность. - Серьезно, - пробормотал он, прочистив горло. - Думаю, ты не ответишь, если спрошу, почему. - Правильно думаешь, - откинулся на спинку стула. Либо парень хорошо себя контролирует, либо он и не такое видал. - И как спасся? - Спасли, - коротко пояснил я. - Теперь вот расплачиваюсь. Мы замолчали. Томас переваривал информацию, а я думал, какой черт дернул меня за язык. Какая в сущности разница? Но во мне проснулось любопытство, и на тебе, получи, распишись. - Видмио, кому-то наверху ты нужен здесь, - наконец выдал Томас. - Я атеист, - мой голос вышел чересчур сухим. - А одно другому не мешает. Другого логичного объяснения я не вижу. - Есть куда проще. Какому-то богатому мудаку стало некуда девать деньги и время. Вот он и поставил эксперимент: можно ли заставить меня жить или нет. - А ты не хочешь, - утвердительно произнес Томас. - Мне на за чем. Не хочу бесцельно существовать, тупо потребляя кислород. А с моими травмами ничего другого мне не светит. - Зря ты так. При должном усердии тебя можно выправить. Конечно, бегать как прежде ты не будешь, но ходить будешь почти нормально. Просто вопрос в том, нужно тебе это или нет. Если не нужно, то никто не сможет тебя заставить. Только знаешь что, - тут Томас встал и наклонился ко мне, - ты подумай, действительно ли ты так не хочешь жить, как думаешь, или это по привычке, - парень разогнулся и вытащил хрустящую купюру из кошелька. - Ты извини, но мне надо это чучело кормить, - он кивнул на собаку, - а потом друга навестить в больнице, этот идиот на спор вилку проглотил. Так что давай, до среды. - Давай, - эхом отозвался я, провожая Томаса взглядом. Я посидел еще немного, а затем вышел на улицу. До дома было топать два квартала, и я внутренне подобрался. Но по прибытию домой меня ждал сюрприз. Сам Кормак Сайлс подпирал мою входную дверь. - По закону жанра ты должен был сидеть внутри и ждать меня, - выдал я вместо приветствия. - Я решил подождать здесь ради разнообразия, - произнес он. Я открыл дверь и впустил гостя внутрь. Ключи звякнули о тумбочку. - Что надо? - вежливо осведомился я, проходя на кухню. Не знаю, чего больше хочется: врезать этому мудаку или сначала спросить, что он задумал, а потом врезать. - Да так, хочу спросить, как ты. - А то не видно, - я опустился на стул и вытянул ноги. Кормак помолчал, а потом сел, перестав давить на меня своими габаритами в маленьком пространстве кухни. - На кой я тебе? Ну серьезно. Я уже полтора месяца ломаю над этим голову. Может, ты реально какой-то больной на голову ученый и решил поставить на мне эксперимент? - Нет, - усмехнулся Сайлс. - Не ученый. Скажем так, я чту древний восточный обычай. Если уж ты спас человеку жизнь, забрав его из лап смерти и тем самым нарушив волю богов, то теперь ты за него в ответе. - Это ж сколько у тебя должно быть денег, чтоб ради традиции выкинуть на меня столько бабла, - устало произнес я. Хотелось пить. Пришлось встать и налить воды. - Нашел бы себе кого нормального, вон сколько по свету ходит хороших, но больных людей, а ты взял и спас меня. - Думаешь, ты не достоин спасения? - вскинул брови Кормак. Его серые глаза уставились на меня, не мигая. - Только в душу не лезь, - поморщился я. - Зачем ты пришел? - На рожу твою красивую посмотреть, - ухмыльнулся Сайлс, продемонстрировав ровные зубы, - и сказать, чтоб нашел нормальную работу.У тебя ж голова варит, так что вперед. Судьба тебе такой шанс отвалила, считай, заново родился.А ты сопли на кулак наматываешь. Кончай уже, а? - Да пошел ты, - выплюнул я. Откуда-то из недр души поднялась жгучая неуправляемая ярость, меня аж затрясло, но я остался на месте, только в столешницу вцепился, словно боялся, что все-таки не сдержусь. Хотелось размазать эту тварь по стенке, сломать каждую кость, чтоб он почувствовал ту боль, которую чувствую я каждый божий день. Может тогда он поймет, как мне тяжело каждый день открывать глаза, вставать на ноги и смотреть на мир вокруг. Кормак только усмехнулся, глядя на меня, и ушел, хлопнув дверью. А я решил, что обязательно встану на ноги, чтоб отделать его так, чтоб мать родная не узнала. А вот тогда... Когда я снова стану хозяином своей жизни и избавлюсь от Сайлса, можно будет решить, что же надо мне от этого мира и нужен ли мне он сам.