***
–…своего друга! Надеюсь, он не голодный, потому что у меня всего один сэндвич, уж прости. – я проснулся от прокуренного женского голоса где-то в метрах двух от меня. – И не дай Бог вы начнёте тут орать или ты опять врубишь своих уродов. Я устала, и я хочу спать. Так что тихо собрались и свалили. И желательно, чтобы часов до 6 ты домой не приходил, я хочу выспаться нормально. – Окей, мне уже нельзя вернуться к себе домой, когда я захочу, я… – он не успел договорить, дверь захлопнулась, – понял тебя, сука! – Это была твоя мама? – я перестал делать вид, что ещё сплю и, приподнявшись на локти, уставился на него. - Да… Как видишь, мы с ней в прекрасных отношениях.– я не могу понять, чего сейчас больше в нём, грусти, которую он так старается подавить, или всё же злобы. – Ну, я прекрасно понимаю о чём ты говоришь. – я улыбнулся ему в надежде, что на этом тема будет закрыта, говорить сейчас о семье мне не хотелось абсолютно. – Так, я сейчас схожу посмотрю, что там есть кроме сэндвича, а ты пока можешь посмотреть на моём столе, вдруг я ещё не выкинул что-нибудь из учебников, и ты решишь, как прилежный ученик, пойти в школу с полной сумкой. Никакие учебники я, конечно, брать не собирался. Особенно, учитывая, что стояло их и правда не так уж и много у Кита на полке. А вот в целом книги меня привлекли. «Долгий трудный путь из ада» Мэнсона, пара разных изданий сатанинских библий, книги по демонологии – да, это вполне себе ожидаемо. «Майн Кампф» - тоже не новость: кто из современной антикультуры его не читал? Дальше ряд книг по психологии: Фрейд, Юнг, Роршах, Адлер – это уже интереснее. Сразу после «раздела» психологии – пара сборников рассказов Кафки. Когда-то мы уже просидели с ним больше трёх часов, обсуждая «Превращение». Бёрджесс, Кинг, Камю, Оруэлл, Воннегут, Макьюэн – стандартный набор. А дальше Паланик. Целая коллекция Паланика. «Бойцовский клуб», «Неведимки», «Удушье», «Колыбельная», «Призраки», «Снафф», «Проклятые». Боже мой, я знал, что он любит его, но не думал, что настолько. Я читал только «Бойцовский клуб» - единственное, что удалось найти по городским библиотекам. Видимо, чтобы нормально общаться с ним, мне придётся осилить всё это. Я вытянул из стопки «Колыбельную» - это название привлекло меня сильнее всего. И не зря: описание только усилило моё желание прочитать эту книгу. – Эй, может, и на меня обратишь внимание? – он, ухмыляясь, стоял в дверном проёме, держа в руках пластмассовый поднос. – Конечно, с Палаником мне не сравниться, я и сам бы променял какой-то там завтрак и какого-то там друга на него, но всё же. Я, смущаясь, что даже не заметил, как он пришёл, пока разбирался с Палаником, мигом подорвался и забрал поднос из его рук, а затем поставил его на письменный стол. – Прости, я просто рассматривал твою коллекцию Чака Паланика. Мне кажется, или у тебя полная библиография, а? – Ну, полная - не полная, но кое-что есть. Бери, если хочешь. «Колыбельная», да? – я только слегка кивнул ему, не хотелось быть наглым. – Интересная вещь, одна из моих любимых у него. Так, что ты не как дома? Тащи еду на кровать! – он уже лежал на кровати, раскинув ноги. Я снова поднял поднос и перенёс его теперь уже на кровать, и сам сел в ногах у Кита. – Конечно, королевского завтрака не вышло – в холодильнике только молоко, которое стоит там, сколько я себя помню. Но всё-таки, если ты согласен разделить со мной этот великолепный сэндвич и выпить по чашечке чудеснейшего чаю, то… – он взял в руки чашку, оттопырив мизинец, и разлёгся, как как король в своём огромном ложе – Эта трапеза будет не такой уж и плохой. Я засмеялся и тоже взял свою чашку. Он разломал хлеб напополам. – Знаешь, спасибо тебе за всё. – не знаю почему, но слова сами начали выходить из меня. – У меня никогда не было друзей, знаешь… И я… Агрх, в общем, ты понимаешь, что я хочу сказать. – Конечно, понимаю. Ты тоже мой первый настоящий друг. И да, к первому уроку мы и так опоздали. Да и хрен с ним, если кто спросит моё мнение. Но ко второму нам лучше явиться. Потому давай быстрее есть и собираться. Я улыбнулся и взял свою половину сэндвича. Это лучшее утро в моей жизни. Если бы у меня была целая вечность дней в запасе, я бы хотел, чтобы каждый из них начинался именно так.Глава 1.
18 марта 2015 г. в 01:06
– Лейн! Проснись, Лейн! – я открываю глаза, ничего не понимая. – Слава Богу! Ты так напугал меня! – его взгляд мечется по моему лицу, как будто бы он не может выбрать, куда смотреть. – Тебе снился кошмар, наверное. Ты кричал. – я не помню этого, но чувствую я себя и правда хреново, когда сознание окончательно возвращается в тело, я понимаю, что весь в холодном поту. – Тебе опять снился тот случай, Лейн? Опять они?
– Я не знаю, – мне становится жутко от собственного голоса, такое ощущение, что я только что сдал кросс километров на десять, нужно попытаться успокоиться,– я ничего не помню. – враньё, конечно, ничего другого мне сниться не могло. - Возможно, мне просто снилась мамина овсянка. – моя вялая улыбка вряд ли была убедительной, но всё же он успокоился.
– Мать ещё не вернулась с ночной, можешь сходить в душ. А я пока принесу тебе стакан тёплого молока, хорошо, Лейн? Вроде как это должно помогать спать спокойно, если верить всем этим телешоу. – он сам вспотел, он правда заботится обо мне. Это меня немного пугает, я не привык к такому отношению.
– Хорошо, по коридору последняя дверь, да? – изо всех сил стараюсь выдавить как можно более искреннюю улыбку.
– Да, потом придёшь, я дам тебе свою футболку, твоя насквозь мокрая, наверное. – он не притворяется, ему и правда не всё равно. – Левый кран – горячая, правый – холодная. Иди быстрее, нужно ещё успеть поспать немного до школы! – он улыбается, видимо, я научился делать вид, что всё хорошо.
Ничего не отвечая, я подымаюсь с кровати и выхожу. Меня хватает только дойти до ванной. Как только я закрываю за собой дверь, из моей груди вырывается сдавленный стон. Чтобы Кит ничего не слышал, включаю холодную воду, а сам отхожу от душа, сажусь спиной к стене и просто рыдаю. Я снова видел это. Почему я не могу это отпустить? Почему это не может отпустить меня? Я заново переживаю всё это практически каждую ночь уже на протяжении нескольких месяцев, и каждый раз вижу всё, как будто бы это происходит здесь и сейчас. Слёзы текут по моим щекам, ещё сильнее смачивая футболку. Но долго так сидеть нельзя, Кит ждёт меня. Я вытираю футболкой слёзы и сопли с лица, снимаю с себя одежду и становлюсь под холодные струи воды. Физический дискомфорт ненадолго выводит из равновесия, заставляю выбросить всё из головы. Только когда чувствую, что слёзы больше не текут, включаю вместо холодной воды горячую, согреваюсь, чтобы перестать дрожать и выхожу из душа. Пока вытираюсь, смотрю в зеркало, пытаясь надеть ту улыбку, которая будет казаться правдоподобной. Получается не особо, поэтому с мыслью «будь, что будет» выхожу из ванной комнаты, на ходу вытирая волосы.
– Прости, Кит, я, наверное, немного намочил тебе пол. – пытаюсь начать диалог с чего-то нейтрального, чтобы не оставить ему возможности говорить о моих кошмарах.
– Ничего. – он делает паузу, мне становится страшно, что он всё же поднимет эту тему, но, возможно, он сам понимает, что сейчас не то время, а может, он даже и не думал об этом, факт в том, что он этого не делает. Чтобы не смотреть ему в глаза, отворачиваюсь, развешивая полотенце на дверь шкафа. – Тебе чёрную с «Three Days Grace», чёрную с пентаграммой или чёрную с перевёрнутым крестом? – он показывает мне на разложенные на кровати футболки.
– Какой ассортимент цветов, даже не знаю, какой больше подойдёт к моим глазам – я слегка смеюсь, вкус Кита в одежде неоднозначный, это было понятно и так, а вот как это будет смотреться на мне, я даже не представляю. – Давай с крестом, ладно уж. – я указал на среднюю футболку.
– Ещё подавать я ему буду! – он поддерживает мой смех. – бери сам и надевай! – остальные футболки тут же летят в шкаф.
Я беру его футболку в руки, она явно будет мне великовата. Но в тоже время в этом есть что-то привлекательное – надевать его вещь по его собственной просьбе. В принципе, собственных вещей у меня никогда и не было: одежда для меня либо покупалась в комиссионках, либо переходила от старших братьев, когда они не успевали её испортить. Но сейчас я надеваю одежду человека, который даёт мне её добровольно, из добрых побуждений. Такое чувство, будто он отдаёт мне частицу себя. Мне нужно меньше думать о таких вещах. «Иногда банан – это просто банан». И всё же ощущение, будто бы сейчас происходит какой-то странный ритуал, не покидало меня. Да, всё-таки она велика мне: она доходила мне почти до середины бедра (вообще, Киту она примерно такая же по длине, но я не привык носить так одежду), а в талии было такое ощущение, что в неё прекрасно влезло бы два таких меня.
– Просто шикарно! – с какой-то иронией в голосе прокомментировал он, забираясь на второй этаж кровати. – А теперь пей молоко, и ложись спать, у нас осталось ещё около 4 часов для сна.
Я ничего не ответил, просто чувствовал, что больше говорить не нужно. Никогда не любил молоко, но всё же сейчас, почему-то, даже оно показалось мне очень даже ничего. Возможно, это оно так повлияло, а может, тёплый душ, не знаю, но я почти сразу отключился, как только лёг на кровать и не просыпался до самого утра.