Танцуй, ты ведь этого тоже хотела...

Так и ушла из школы в обществе Вики и Ивана, не дождавшись вердикта родительского комитета. А они ведь долго шумели в учительской и Красавина тоже вызвали «на ковёр». Меня не трогали, но по взглядам и ежу было понятно, имели бы право, по головке бы точно не погладили. Сама не дура, понимаю, что палку перегнули. Ну чего после драки-то кулаками махать, что сделано, то сделано. Душ, чтобы смыть с себя этот день и эти чужие настырные жадные руки. Легкий ужин и телевизор... Пытаюсь расслабиться, отвлечься от абсурдных мыслей, прочно засевших в моей голове. И как я могла позволить себе наслаждается близостью Стаса? Как могла позволить разыграться моему воображению?! Как теперь смотреть ему в глаза, как вести себя с ним?! Расслабиться совсем не получается. Дэн всё ещё не звонил. На противно тикающих на стене часах стрелка давно перешла за 23:00, но всё ещё нет ни каких-либо новостей из школы, ни обещанного джекпота. Похоже, Лисицина, ты и сегодня в пролёте! Один день сменился другим, на часах уже далеко за полночь, и в голове уже нет никаких мыслей. Всё вдруг как-то безразлично стало. Всё равно, что там в школе, всё равно, позвонит Красавин или нет. Просто тупо сижу, пялюсь в экран телевизора и беспорядочно щёлкаю каналы... 101… 102… 103… Кофе давно остыл и выкурена вторая сигарета. Интересно, что его так задержало? Хотя, почему именно задержало? Возможно, он вообще не собирается мне сегодня звонить. Плюнув на всё, иду на кухню, выливаю остывший кофе в раковину и там же тушу сигарету. Мартини – вот что мне сейчас нужно. Но, не успеваю я об этом даже подумать, как раздаётся звонок в двери. Стоит, облокотившись о дверной косяк, и оценивающим взглядом, слегка облизнув губы, осматривает меня с ног до головы. Затем, не сказав ни слова, закрывает двери на ключ, махом притягивает меня к себе, обвив руками за талию, и целует. Жадно, неистово, горячо, руками скользнув на бёдра, притягивая всё ближе к себе, и я отвечаю на поцелуй. Со всей страстью, на какую способна, с жадностью впиваясь в его губы, немедленно завладев его языком и не целуя даже, а кусая. Яростно, ненасытно, до безумия. Во мне вновь разгорается желание. Дикое, хищное, необузданное. Я хочу его. Резко отстраняется и прерывает поцелуй, заставляя меня заскулить от изнеможения и неудовлетворённости. – Опять курила?! – рычит он, зло прожигая суровым взглядом, и меня начинают терзать ещё одни, не знакомые ранее чувства. Угрызение совести? Нет? Вспоминаю, в последнюю ночь в чужом городе, гуляя по тихим улочкам, мы с ним ели мороженое и целовались. – М-м-м, ванильное, – простонал он тогда, прервав долгий безумно чувственный и такой сладкий поцелуй. А позже, выхватив из моих рук сигарету, швырнул её в сторону и со строгим видом заявил: – Ванильные губы гораздо вкуснее прокуренных. Я запрещаю тебе курить, Лисицина! И я ведь не курила после этого. Не то, чтобы послушалась, просто не тянуло как-то. – Курила, – чуть слышно мямлю, опустив глаза в пол, краснея и удивляясь самой себе. – Ещё хоть раз увижу, – рычит Красавин, не скрывая довольной, хищной ухмылки, больно сжав кисть моей правой руки, – накажу! – Накажи сейчас, – лепечу, встретившись взглядом с его чёрными, жгучими глазами, вырываю руку и, отойдя на шаг, не прерывая зрительного контакта, рукой медленно касаюсь пояска на моём крохотном халатике, закусываю губу и очень медленно, игриво стреляя глазками, тяну за пояс. В помутневших глазах Красавина отчётливо читается желание овладеть телом, скрывающимся под этим халатиком. Одно лёгкое, наигранно медленное, томительное движение руки, сопровождающееся лёгким покачиванием бёдер из стороны в сторону, и ненужный кусочек ткани летит на пол, а халат распахивается, открыв его взору моё обнажённое тело. Игривое подмигивание, всё то же покачивание бёдрами, незамысловатое движение телом, и халатик, нежно скользя по телу, ненужной вещью падает к ногам. Его тёмные, слегка прищуренные глаза буквально прожигают меня, впиваясь в тело. С первого дня нашей встречи я ощущаю это невероятное ощущение, будто раскалённым железом его взгляд касается моего тела. Облизнув губу, делает медленный, изящный шаг мне на встречу, попутно быстрым движением стягивая с себя футболку. Ммм, этот завораживающий вид его идеального, рельефного обнажённого тела, заставляющий всё мое тело моментально напрячься. Затвердевшие от возбуждения соски сладостно покалывают, требуя к себе внимания. Низ живота приятно сводит от густого жгучего желания, жаром разливающегося по телу. Игриво подмигивая, отступаю на шаг назад, ещё на шаг, и ещё... Надвигается на меня, как хищник на свою жертву. Демонстративно касается пальцами своего ремня и намеренно с ним медлит, заставляя всё моё тело содрогаться от новой волны желания, туманящего сознание и накрывающего с головой. Воображение рисует донельзя пошлые картинки, пока я бесстыдно наблюдаю за тем, как он освобождается от брюк. В подсознании вновь всплывает вчерашнее выступление: его сильные руки, твёрдый торс, горячие поцелуи и мои неприличные мысли... Вновь отступаю назад, как бы дразня, зазывая его за собой. Вновь делает шаг на меня и рычит, о, это дико возбуждает. – Ты сегодня была очень плохой, Лисицина, – его гортанный голос, полный желания, заставляет всё моё тело покрыться мурашками. Ещё один шаг, и отступать больше некуда. Хватает за запястье и рывком заключает в крепкие объятия, больно сжимая рёбра так, что мне катастрофически не хватает воздуха. Припадает к губам, сминая их и жадно посасывая. Слегка приоткрыв губы, пропускаю его язык в свой рот и наслаждаюсь этим головокружительным чувством, как языки сплетаются в страстный танец, доставляя неописуемые эмоции. Как долго я этого ждала, как долго он меня изводил. Все эти дни репетиций он держал дистанцию, был холодным и безразличным ко всем моим намёкам на близость. Отрывается от меня, рывком переворачивает лицом к дивану и давит руками на плечи, заставляя приседать. Понимаю всё без лишних слов и покорно встаю на колени, упираясь локтями в мягкую поверхность дивана. Прогибаюсь в спине, дразню его, соблазнительно двигаю попкой, развожу шире бедра, выгибаюсь как кошка и откидываю волосы на спину. Одной рукой хватает за бёдра и рычит. Ах, если бы он только знал, как меня это заводит. Громкий шлепок обжигает нежную, чуть саднящую кожу ягодиц, но мне безумно нравится эта сладкая легкая боль, волнами отдающаяся глубоко вниз живота. – И я тебя за это накажу, – шипит, нагнувшись к моему уху, и кожа вмиг покрывается пупырышками. Левой рукой вдавливает меня в диван, правой нежно гладит ладонью в том месте, куда только что шлёпнул. Стону, попкой выгибаясь ему навстречу всё сильнее, прося ещё. Отстраняет руку, а я замираю в ожидании и спустя мгновение получаю желаемое. Звонкий хлёсткий шлепок заставляет всё тело содрогнуться в приятной конвульсии. Волна адреналина проносится по разгорячённому телу. Сочетание обжигающих ударов и нежной ласки буквально сводит меня с ума. Отстраняется, обеими руками хватает за бедра, один резкий толчок, и он во мне. Одновременно с этим запускает руку в мои волосы и тянет на себя. С моих губ срывается стон удовольствия, подаюсь бедрами навстречу, вбирая его в себя без остатка. Такой твердый, так идеально заполняющий, такой желанный... Сама двигаюсь ему навстречу, ускоряя ритм, интенсивно сжимая его внутри себя, желая ощутить ещё больше, сжать ещё сильнее. Резко выходит, а затем вновь пронзает, заполняя без остатка, тяня мои волосы, сжатые в его кулак, на себя, заставляя выгнуться всем телом и вскрикнуть. Внутри живота тугой узел страстного жгучего желания колюще ноет, требуя разрядки. Его дыхание, громкое и тяжёлое, мелкими волнами отдается на моём теле. Его протяжный горловой стон – лучшее доказательство того, что ему это нравится не меньше, чем мне. Толчок за толчком он вновь и вновь пронзает меня, упираясь до предела, пульсируя внутри, заставляя сходить с ума. Разрядка уже так близка, всё тело ноет в сладостной истоме, требуя, умоляя уже закончить эти муки. Замечает это, в голос ухмыляется, резко выходит и отстраняется на шаг. Взвизгнув от обиды, резко встаю на ноги и, обернувшись, встречаюсь с его хитрым взглядом. Низ живота больно сводит от неудовлетворения, ноги становятся ватными, тело дрожит... Вновь изящно подходит, кладя ладони мне на плечи, смотря прямо в глаза. Моё дыхание учащается, сердце бешено бьётся о рёбра. Надавливает на плечи, заставляя медленно приседать перед ним. Не глупая, прекрасно знаю, чего хочет. Сама хочу этого, до безумия хочу, до сумасшествия. Ещё там, на сцене, зубками касаясь бугорка на его джинсах, я поняла, что мы оба горим желанием попробовать это наедине. Затаив дыхание, встаю перед ним на колени. Губы на уровне его внушительной содрогающейся плоти. Глубокий вдох, и, слегка подавшись вперёд, припадаю губами к его пылающему символу мужского достоинства и начинаю медленно скользить языком по головке. Хриплый стон Красавина разжигает во мне всё больше желания; чувствуя себе невероятно извращенной личностью, продолжаю легонько посасывать его, жадно слизывая вязкие и на удивление вкусные капли. Сжав упругий член в кулак у основания, раскрываю рот шире и впускаю его в себя чуть глубже. Рычит от удовольствия, а я чувствую, как возбуждаюсь сильней. Вновь эти смешанные чувства возбуждения, смятения и стыда накрывают с головой. Вбираю его глубоко в себя и продолжаю, посасывая, ласкать его круговыми движениями, наслаждаясь приятным вкусом. Рукой перемещаюсь к яичкам и очень аккуратно начинаю ими играть, продолжая тем временем заглатывать его всё глубже, двигаясь всё интенсивней. Хриплое тяжёлое дыхание Красавина, едва стоящего на ногах и запрокинувшего от удовольствия голову назад, током отдаётся по моему телу. – Настя, – произносит на выдохе, выгибая бёдра навстречу моему рту, а я продолжаю работать язычком и губами. Сводя с ума и его и себя, забыв уже обо всех нормах приличия и чувствуя себя невероятно испорченной. Продвигаю член всё глубже так, что он головкой касается задней стенки гортани, и продолжаю возвратно-поступательные движения, ускоряя ритм. Никогда бы не подумала, что это так заводит, что это может так понравиться, так затянуть, что от этого может кайфовать не только парень. Смотрю на него снизу-вверх, довольно улыбаясь глазами. Хватает меня за волосы и начинает двигаться бёдрами, заставляя ртом насаживаться на него всё чаще и чаще, всё быстрее и быстрее. Крышу сносит, тело от возбуждения покрывается миллиардом пупырышек. Закрываю глаза и полностью отдаюсь в его власть, плотно сжимая губы, чтобы лучше чувствовать его трение и доставить ему больше удовольствия. Он долго не выдерживает, и пряная, солоноватая вязкая жидкость стекает по моему горлу. Проглатываю её с нескрываемым удовольствием, всю без остатка, слизываю с головки драгоценные капельки, нежно погладив его язычком, отстраняюсь, встаю на ноги и тут же ощущаю на своих губах его губы... Целует, нежно, благодарно, лаская солоноватые губы, пропитанные его запахом, отстраняется и облизывается. И я вовсе не чувствую себя использованной, наоборот, очень даже удовлетворённой. – Умница, милая, заслужила свой Джекпот, – хрипло шепчет и, аккуратно усадив на диван, встаёт передо мной на колени. Слегка пригнувшись ближе, губами припадает к затвердевшему от возбуждения соску, мучительно медленно облизывая ореолу кончиком языка, приводя меня в исступление, заставляя дрожать всем телом, кончиками пальцев касается второго соска и, зажав его между пальцев, начинает аккуратно тянуть и покручивать, вырывая из моей груди тяжёлый протяжный стон. Постепенно горячие влажные губы легкими поцелуями начинают спускаться ниже, а игривые пальцы продолжают доставлять удовольствия вздымающейся от невыносимого желания груди. А, как только его умелый язычок касается моего пупка, руки резко сползают вниз на мои колени. Медленно, но властно он раздвигает мои ноги, взяв за колени, улыбается, облизывается так, будто пробует что-то необычайно вкусное, и вновь опускается к разгорячённому телу, покрывая кожу живота лёгкими влажными поцелуями, его губы неспешно опускаются ниже... Дыхание перехватывает в тот момент, когда теплые губы оставляют влажную дорожку на самой нежной коже моего тела. Инстинктивно подаюсь всем телом вперёд, не в силах сдержать стоны удовольствия, когда он припадает губами к влажной от вожделения промежности и начинает свою мучительную и такую сладостную игру язычком. Замираю каждый раз, когда он втягивает клитор в рот и чуть задевает зубами, а после покрываюсь миллиардом мелких мурашек, волнами блаженства, рассыпающимися по всему телу. Обе руки запускаю в его взъерошенные шелковистые волосы и на грани блаженства пытаюсь притянуть ещё ближе. Его язык продолжает пылко работать, подводя меня к краю, а я продолжаю неукротимо двигать бёдрами ему навстречу, сходя с ума от изнеможения, не помня себя, не сдерживая стонов и даже вскриков. Пошлые звуки раздаются по комнате и слышны, наверное, даже соседям. Но мне сейчас абсолютно всё равно, я начинаю дрожать все сильнее, покрываясь всё новыми и новыми волнами мурашек, меня уносит волной наслаждения. Сдвинув ноги сильнее, выгнувшись всем телом в последний раз, я рассыпаюсь на миллиарды мелких частичек, вокруг него, для него, из-за него, ради него... Тяжело дышу, а сердце, кажется, готово вот-вот выскочить наружу. Обессиленно рухнув на диван, благодарно улыбаясь, смотрю в его довольные глаза. – Это был самый лучший Джекпот, – шепчу, задыхаясь, а он, приподнявшись на ноги, склоняется передо мной и, аккуратно подхватив на руки, уносит в спальню. – А теперь спать, – где-то над ухом раздаётся его приятный шёпот, но, не в силах открыть глаз, я сильнее укутываюсь в одеяло и проваливаюсь в сон, ощутив лишь то, что Красавин ложится рядом.