Степени

Он летел. За спиной оранжево клубился взрыв, внизу быстро утекал назад разлинованный улицами город. Он летел не один. В груди жгло то ли остатками пламени, от которого он сбегал, то ли адреналином, полностью захватившим его тело. Он летел с Нейтаном. Обхватив поперёк грудной клетки и жестко прижимая к себе, всё, что Питер хотел – это удержать его и поскорее покинуть город. Нейтан был в сознании и, наверное, мог лететь сам, но Питер предпочитал не рисковать. Он мчался сквозь темень так быстро, как мог. Стресс раскалывал реальность, ссыпая события последних нескольких часов в безумный калейдоскоп. Царящую кругом ночь. Тишину проплывающего под ногами парка. Перемигивающиеся снизу окна и фонари. Боль от воткнутой в мышцу иглы. Нейтана, не собирающегося выживать. Нейтана, запертого в огненном кольце. Треск пламени, прокатившегося по жидкой горючей дорожке. Кулак Нейтана, вбивающийся под дых. Нейтана, собирающегося ударить. Нейтана, собирающегося предать. Нейтана… очень много Нейтана… Ветер измывался над некогда уложенными волосами сенатора, галстук топорщился, мышцы были буквально каменными, из-за чего и так не слишком удобный полёт превращался в пытку, и Питер был уверен, что там, где сейчас в него впивались пальцы брата, непременно останутся синяки. Это был сон, и он знал это, но летел так быстро, как мог. И очень надеялся, что, когда они улетят достаточно далеко от оставшегося за спиной безумия, то его шлейф сползёт с них, забирая с собой и ярость, и боль, и потрясение; и, снова выжив, они наконец-то останутся вдвоём. И, быть может, даже сумеют поговорить, не сжимая кулаков и не отводя взглядов. Ещё бы успеть долететь до этого во сне…