Индивидуальная психология

В лесном домике тихо скрипнула дверь, и Ганнибал Лектер неслышно просочился в комнату. Он осторожно прошёл к кровати, на которой спали отелившаяся олениха и оленёночек. — Ты спишь? — шёпотом спросил Ганнибал. Уилл поёжился, медленно вздохнул, приоткрывая глаза. Он оглядел потолок избушки, посмотрел на Ганнибала и спокойно заулыбался. Увидев, что Грэм проснулся в хорошем настроении, Ганнибал тоже улыбнулся, подходя поближе, наклоняясь и целуя его. Опуская руку на кровать в намерении нащупать спящую под одеялом Эбигейл, Грэм всё ещё находился во власти нежного чувства, тотчас же пропавшего без следа, стоило руке Уилла не найти драгоценное копытное. — Эбигейл?! — вздрогнув и отпихивая Лектера, вскрикнул Уилл, откидывая край одеяла. Не обнаружив ребёнка на том месте, где тот был оставлен, беспокойные родители кинулись, было, на поиски, но их прервало тихое «апчхи!» из ящика с дровами и прочим мусором. Беглянку немедленно выудили из пыльной тары, отряхнули и вновь усадили на кровать. — Надо её вымыть, — уверенно заявил Грэм, оттирая шёрстку Эбигейл тряпкой. — Может быть, приедем домой и уже там? — робко предложил Ганнибал — все его мышцы ныли после ночи, проведённой в машине, и под утро он хорошенько продрог. — Она поедет в машине таким поросёнком? — возмутился Уилли. — Я не против, — простодушно ответил Лектер. — Это был риторический вопрос, — сказал Грэм. Помолчав, Ганнибал произнёс: — Сейчас вода нагреется, и я её вымою. Таким образом, Эбигейл повторно отмыли, высушили полотенцем и лишили права свободно бегать везде, где ей вздумается. Ганнибал немного сочувствовал оленёнку, но, не желая ссориться со всё ещё очень чувствительной омегой, помалкивал, планируя отложить выяснение отношений до возвращения домой. Однако, когда позавтракавшее семейство вышло на улицу, чтобы погрузиться в машину (слава богу, Уилл ничего не говорил и воспринимал возвращение как должное), Ганнибал пространно высказался на тему того, как сильна необходимость познакомить Эбигейл с настоящей лесной природой. Кто знает, когда ещё они смогут оказаться в лесу? Уилл некоторое время раздумывал по поводу его слов, но, в конце концов, всё-таки принял решение отпустить Эби на траву, чтобы она немного погуляла. Сперва она бродила вокруг, и её прогулка не предвещала ничего плохого, но, стоило Уиллу отвернуться, как Эбигейл тут же нашла лужу пыли и, прежде чем спохватившийся Грэм успел её остановить, с удовольствием улеглась в неё пузом, принимаясь активно пачкаться в пыли. — Эбигейл! Что ты делаешь! — вынимая вновь пыльную олениху из лужи. — Ты же не глупый голубь! Боже, ты снова вся грязная! С головы до ног. — В чём дело? — поинтересовался Ганнибал, выглядывая из-за крышки багажника. Уилл молча принёс Эбигейл к нему и показал, в чём с ней, собственно, дело. При этом Эбигейл растопырила ноги во все стороны и издала жалостливый скрип, видимо призванный разжалобить волчьего родителя. Родитель и впрямь оказался разжалоблен, но, боясь реагировать, посмотрел на сердитого Грэма. — Мыть ещё раз? — спросил Ганнибал негромко. Уилл вздохнул. — Да уж ладно, — отряхивая оленёнка и прижимая к себе, проговорил он. — Отряхну как-нибудь почище. Нельзя же её постоянно мыть… Дома такой грязи, надо полагать, негде будет взять… — и с этими словами Уилл забрался на заднее сиденье автомобиля. Ганнибал признал такой поворот вполне приемлемым и принялся поскорее заканчивать с вещами в багажнике, желая поскорее отправиться домой. — Уилл, — обратился к Грэму Лектер, пока они ехали. — Что? — спросил тот с заднего сиденья, пока Эби спала рядом с ним, завернувшись в спальный мешок. — Тебе нравится квартира, в которой ты живёшь сейчас? — Хочешь купить её? — зевая, спросил Грэм. — Нет, наоборот. Хочу предложить тебе переехать ко мне. То есть вам обоим переехать. Уилл очень удивился, услышав такое, но постарался не подать виду. Испытав первое удивление, он прикинулся спокойным и спросил: — Переехать? — он сделал паузу. — Сейчас? — Да, — согласился Ганнибал. — Если тебе нужны какие-нибудь вещи, или ты хочешь ещё какое-то время пожить там, я не буду против, но… — Я согласен переехать, — сказал Грэм, устав от перечислений вариантов. — Ты говоришь серьёзно? — Вполне, — ответил Грэм. — Будет очень бестактно, если я спрошу, почему только сейчас? — К нашему общему счастью - нет, это вовсе не будет бестактно. — Так почему? — Я делал там ремонт, — сказал Лектер. — В моём доме не было детской. И, потом, тебе тоже нужна своя комната. И наша спальня… Не был уверен, что ты будешь доволен ею, поэтому внёс кое-какие изменения. Уилл удивлённо поднял брови, не зная и что сказать. — Вау, — изрёк он, наконец. — Звучит так благопристойно. — Не только звучит, — заметил Ганнибал. — Никак не пойму, — приподнимаясь и наваливаясь локтем на соседнее с Ганнибалом переднее сиденье. — Что это всё-таки с тобой такое? — Уточни, пожалуйста, что ты имеешь в виду, — попросил Ганнибал. — Ты говорил, что между нами всё плохо. Потом почти сразу сделал всё то, чего, вроде, не хотел. Я, во всяком случае, этого не ожидал. — Это всё, что я должен был сделать, о чём я и говорил. Что здесь неожиданного? — Что ты пришёл ночью ко мне в спальню, предварительно заявив, что тебе ничего такого не нужно. — Ты бы мог отказать мне, и я бы ушёл, — начиная побаиваться того, куда может завести этот разговор, ответил Ганнибал. — Я ни на что не рассчитывал. — Брось, ты знал, что я не откажусь, — приняв скептический вид, сказал Уилл. — Нет, я всего вернее ожидал, что ты откажешься, — заверил Лектер. — Если не что-нибудь похуже… — Конечно, ты знал, что не откажусь, — не желая ему верить, повторил Грэм. — Но всё равно я не могу понять, что случилось. То ты говоришь, что это сделка, то вдруг начинаешь вести себя, как самый заботливый человек на планете. Как можно говорить одно, а делать совершенно другое… — Я могу постараться объяснить, если ты хочешь, — проговорил Ганнибал. — Если нет, то могу сказать, что так бывает. Ничего необычного, на самом деле. — Постарайся мне объяснить, — попросил Грэм. — Я не настолько глупый. — Ты вообще не глупый, — возразил Лектер. — Я не это имел в виду. — Ладно, не суть важно, — махнул рукой Уилл. — Объясни мне, почему так себя повёл. — Попытайся представить себя на моём месте, — сказал Лектер. — Представить себя преподавателем универа? — переспросил Грэм. — Да, представь себя преподавателем, — улыбнулся Лектер. — Ну хорошо, — кивнул Уилл, заинтересовавшись идеей. — Я преподаватель Уилл Грэм, я ношу костюмы и галстуки, преподаю психологию, я умный и мне много лет… — Много? — обернулся Ганнибал. — Достаточно, — поправился Грэм. — Так вот. Я преподаватель, которому достаточно лет, и ещё я альфа. У меня много всяких студентов, и есть один, который оказывается омегой, учуяв которого я теряю голову. — Теряю голову? .. — Конечно. Поначалу мне кажется, что он точно такой же, как и все остальные. — А он особенный? — Он особенный. И тогда я прихожу к выводу, что хотел бы видеть его рядом с собой, но осуществить своё желание я не могу. — Почему? — спросил Ганнибал. Уилл пожал плечами. — Потому что я боюсь. — Чего, Господи ты боже? — Что если он останется, всё закончится плохо, а я как никто другой знаю, как это бывает больно. Сказав это, Уилл замолчал, выжидающе глядя на доктора. — Ну? — поторопил он внезапно задумавшегося Лектера. — Я угадал? — Отчасти, — отозвался Ганнибал. — Ты это хотел мне сказать? — не унимался Уилли. — Не совсем, — признался доктор. — М… — покивал Грэм, закусывая губы. — А что хотел сказать ты? — спросил он. — Я… Пф. Я хотел сказать, что только благодаря устроенной сцене с разговором о заключении договора и дистанции между нами, я смог понять… — Понять что? — Что это как раз то, чего бы я точно не хотел, — ответил Ганнибал. Услышав это, Уилл погрузился в раздумья, начиная понемногу улыбаться собственным мыслям. *** Знакомство с домом Ганнибала малышка Эбигейл начала с жевания портьер в гостиной. Причём, не столько она их жевала, сколько просто слюнявила, но, судя по всему, это крайне её забавляло. — Это определённо пройдёт, — смеялся наконец-то хорошо выспавшийся Уилл. — Не будет же она, став человеком, жевать в доме шторы. — Пусть жуёт, — позволил Ганнибал, поднимая с пола все предметы, пригодные для жевания, глядя на то, как его оленья крошка перешла от портьер к щипанию ковра. — Она просто исследует мир. — Ты готов простить ей всё, что угодно, — с усмешкой, проговорил Грэм. — Хочешь взглянуть на свою комнату? — спросил Лектер. — Да, хочу, — согласился Грэм, и доктор повёл его (и Эбигейл, которая повсюду следовала за омегой, как приклеенная) осматривать комнату. Показав Уиллу все последствия ремонта, Ганнибал спросил: — Тебе нравится, как всё здесь выглядит? — Нравится? .. — покривил губы Уилл, держа на руках крошку Эби и оглядывая обстановку. — Я и подумать не мог, что когда-нибудь буду жить в месте вроде этого. — Здесь плохо? — Здесь очень хорошо, — отрицательно качая головой, проговорил Грэм. — Год назад я был учащимся с задней парты, фамилию которого не всегда верно читают с первого раза, а теперь ты просишь меня жить вместе с тобой в этих апартаментах. Я и правда начинаю ощущать себя особенным. — Может быть, давно было пора? — поинтересовался Ганнибал. Уилл ничего не ответил, но выдохнул носом, улыбаясь.