***
Каскад холодных брызг неожиданно окатил Мелиссу и пергамент, на котором она писала, а над ухом раздался оглушительный визг, словно под потолком заметалась стая летучих мышей: – Что ты здесь деееелаешь?! Подскочив с пола и сбив ногой чернильницу, она обернулась и направила волшебную палочку в сторону источника отвратительного звука. Перед ней зависло привидение. Это была пухленькая девочка с тугими косичками, круглыми очками и усыпанным прыщами лицом, по которому стекали призрачные слезы, капризно тянущая звуки в словах. – Пришла такая поиздеваться над толстой, страшной Миртл?! Обииидно! Мелисса только сейчас обратила внимание, в чей туалет ее занесло. Сама она здесь была впервые, но девочки-слизеринки обычно обходили его по длинной дуге. Кому понравится быть окаченным с ног до головы водой из сливного бачка? Бросив на себя очищающие и сушащие заклинания, Мелисса слегка нахмурилась, внимательно разглядывая возмущенное привидение. – С чего ты взяла, что ты толстая и страшная? Кто сказал такую чушь? – Эта красооотка, Оливия Хорнби, – взвизгнула Миртл на порядок тише. – Дура твоя Оливия. Ноги у тебя кривые? Мне под мантией не видно... «Надо же, какая впечатлительная! – подумала Мелисса, наблюдая всю гамму эмоций, сменяющуюся на лице привидения. – Похоже, относительно свеженькая: столетний юбилей еще не отметила». В голове всплыла только вчера прочитанная и буквально въевшаяся в мозг магрибинская(3) классификация призраков, показавшаяся ей самой точной из всех существующих на сегодняшних день. – Неее... – промямлила Миртл, – прямые... А что? – А то. Твои пара лишних фунтов и прыщи пропали бы года через три-четыре, если бы ты не умерла. Это все подростковая фигня. Волосы у тебя густые, ноги прямые, разрез глаз красивый. Все остальное можно было бы нарисовать косметикой. Оливия твоя умерла бы от зависти. Девочка отвернулась от застывшей с открытым ртом Плаксы Миртл и осмотрела свои письменные принадлежности. М-да, чернила опять потекли: придется все начинать с самого начала. – Вот посмотри, что ты натворила! – Мелисса буквально взвыла от возмущения. – Спасибо тебе громадное! Она села по-турецки на пол, подтянула к себе сумку и, выудив из нее сухой лист, принялась заново покрывать его рунами. – А она почти и умерла, – раздался тихий довольный смешок, и Мелисса ощутила, что в лицо дохнуло холодом: призрак подплыл к ней практически вплотную. – Я ее навещала перед свадьбой ее брата. Наслала несколько кошмаров. А ещеее... У них был зал, в котором на стенах висели головы мертвых животных и волшебных существ. Представляешь, даже оскаленная морда оборотня в трансформации. И так удачно – как раз полнолуние. Ну, я такая схватила эту голову и полетела в комнату к Оливии. А она как раз платье примеряла: голубое, пышное, все в воланах. Она стала смешная такая. И совсем не красивая: лицо перекошенное, слюна капает. Прямо на платье капает. Мелисса отвлеклась от своего занятия и подняла глаза: Миртл висела перед ней с мечтательным выражением лица, словно эти воспоминания были самыми счастливыми в ее жизни. – Да ты милашка, – заметила девочка. – Довела человека до инсульта и радуешься. Как тебя только не развоплотили. Не заметили? Или министерство пустило все на самотек? – Неее, после того, как ее подлатали и слюни ей вытерли, она такая, конечно, пожаловалась в министерство. Да только ничего у них не получилось. Дамблдор смог лишь привязать к месту смерти. Ну, еще по канализационным трубам могу летать. Представляешь, недавно какая-то маглорожденная назвала меня «туалетным утееенком». Это потому что я гадкая и живу в туалете, да? – Миртл плюхнулась на пол рядом с хмыкнувшей от подобной интерпретации Мелиссой и, обхватив колени руками, задумчиво протянула. – И ведь не отомстить. Обииидно. «Очаровательно! Не школа, а музей-паноптикум: привидения, визжащие черепа, полтергейсты. Что еще? Та-да-да-дам! Искусственно сотворенный призрак. Для комплекта. Боевой(4) или фантом сна(5)? Скорее, последнее. Кто же здесь развлекался некромантией?» – подумала девочка, а вслух спросила. – А чего ты так окрысилась на эту Оливию? Она тебя тут утопила? – Неее, – хихикнула Миртл, сместившись ближе к Мелиссе, – издевалась надо мной. Было обииидно, хотелось умереть. Ну, или поплакать. Я и убежала сюда. Сидела себе тут такая на унитазе. А потом услышала, как кто-то вошел в туалет. Я думала, это Оливия с подружками, и прислушалась. А потом раздался голос. Это был мальчишка. Деловой такой! Ну, я и выглянула из кабинки. Он стоял вон там... Привидение ткнуло пальцем в сторону большой круглой тумбы с раковинами, расположенной посреди помещения. Пожалуй, ни в одном женском туалете в Хогвартсе Мелисса не видела такого странного сооружения. – Интересное сантехническое решение, – тихонько пробормотала она, поднялась и, подойдя к рукомойникам поближе, принялась их рассматривать. – Неее, а чего ты хочешь? Я читала в «Истории Хогвартса», что канализацию проектировал кто-то из Гонтов. Ходили слухи, что они там все такие чооокнутые! – Миртл закатила глаза, демонстрируя невозможность подобрать нужных слов для описания всей глубины сумасшествия упомянутой семейки, а потом, заметив, что Мелисса разглядывает маленькую змейку, выгравированную на одном из кранов, подтвердила. – Ага. Тут и стоял. Он так странно шипел. Неее, я только рот открыла, чтобы выгнать его, как умерла. Представляешь? «Парселтанг, убийство и некромантический ритуал», – до Мелиссы начало доходить, какой именно студент Хогвартса был достаточно развит, чтобы позволить себе столь интеллектуальную и магически затратную забаву. – Он тебя заавадил, что ли? – дрожащим голосом спросила она. – Неее. Меня убили глаза. Большие такие, желтые, с вертикальными зрачками. Я посмотрела в них и поплылааа... «Существо, понимающее и говорящее на парселтанге и убивающее взглядом... Да чтоб я сдохла!» – Мелисса, с ужасом прикидывая диаметр, посмотрела на тумбу с рукомойниками, внешний вид которой стал теперь вполне объясним, – дверца для домашнего питомца! – и снова перевела взгляд на предающееся воспоминаниям привидение. – Я стала легкая такая, как пееерышко. Меня подхватило и куда-то понесло. Туда, где мне было бы хорошо. А потом вдруг, представляешь, потянуло обратно, как огромным магнитом. Обииидно! – Миртл скользнула еще ближе, пожимая плечами, будто демонстрируя тщетность своего сопротивления, и продолжила болтать. – Здесь так скучно. И голодно. Нееее, магия Хогвартса сильная, но пресная. Представляешь, как мясо, сваренное в воде без соли. Жуть такая! Почти полвека диеты! – она так близко придвинулась к боку Мелиссы, что холод начал пробирать, несмотря на активированные согревающие руны. – А вот твоя вкууусная, как обед из трех блюд и яблочного пирога с мороженым в хорошем ресторане. Меня родители водили перед первым курсом. И почему-то такая знакооомая...***
Мелисса скатилась по ступеням, ведущим в подземелья, и молнией пронеслась по коридору, ведущему к комнатам профессора зельеварения. По-хорошему, нужно было, конечно, затормозить, чинно постучать в дверь и дождаться ответа, но сегодня не было никакого желания разводить китайские церемонии. Пароль она знала, поэтому, лишь обозначив свой приход коротким стуком, – чтобы у Снейпа была пара секунд вытащить палец из носа, если вдруг он там ковыряется в минуты досуга, – она вошла в кабинет. И в этот же момент ей в лоб прилетел скомканный кусок пергамента. Очевидно, день профессора тоже не задался: он сидел за своим письменным столом, окруженный исписанными листами, и тер переносицу перепачканными в чернилах пальцами. А на полу, креслах и диванах были раскиданы такие же смятые комом куски пергамента. Мелисса озадаченно уставилась на Снейпа. – А чего ты хочешь? – взорвался он. – Это не шифр Цезаря! Я просчитал все шаги. Тухло! Впрочем, изначально было очень наивно думать, что основатель рода Малфоев – прекраснодушный идиот. Значит, книжный шифр. В конце концов, не так уж много было печатных изданий в конце десятого века. Что первое приходит на ум? Что было у каждого богатого и образованного человека? Библия! Но она написана на латыни, а дневник на старофранцузском. Хорошо, думаю, алфавит-то один и тот же, за исключением некоторых букв. Значит, код вполне мог быть на латыни. Но какая фраза? Из скольких слов? Я перебрал все самые известные цитаты. Глухо! Даже попробовал искать по смыслу. Например, «Вначале было Слово!», «Да будет Свет!», «Ищите и обрящете!», «Стучите и откроется!». Ни черта лысого! Мелисса привела в порядок комнату, невербально убрав скомканные пергаменты, и заметила, усаживаясь в кресло перед кофейным столиком и раскладывая на нем свои письменные принадлежности: – Если не шифр подстановки, тогда в качестве кодовой фразы могло использоваться все, что угодно. Хоть баллада, хоть похабная песенка... – Что-нибудь неожиданное. Из репертуара вилланов(6). «Одной гусятнице прелестной подол на голову задрал...» – фальшиво пробасил Снейп и осекся. – Браво, профессор! – рассмеялась Мелисса. – Если бы вы так подавали материал в классе, все бы усваивали его с полпинка. – А с тобой вечный когнитивный диссонанс, – усмехнулся он и со вкусом потянулся, чувствуя, как в спине хрустят позвонки, вставая на место. – Ладно, это все лирика. Ты готова к первому занятию? Дождавшись ее кивка, он подошел к камину, взмахнув палочкой, разблокировал его и, посмотрев на часы, сказал: – Что ж, до прихода нашего нового приятеля еще четверть часа. Кстати, ты почему влетела такая взъерошенная? Выслушав краткий отчет о произошедшем в коридоре и на уроке трансфигурации, а также мысли Мелиссы по поводу законов Гэмпа, Снейп задумчиво протянул: – А скажите-ка мне, мисс Эванс, какого черта вы разбрасываетесь научными гипотезами перед конкурентами? Что ты на меня так смотришь? Ты чуть было не подарила Макгонагалл новаторскую идею. Летом займемся этим вопросом: есть у меня знакомый химик в одном институте питания, проанализирует трансфигурированную пищу. А ты пока тезисы набросай. Я потом поправлю. Если все пройдет удачно, к совершеннолетию или даже раньше станешь мастером трансфигурации. Естественно, не у нас. Лучше всего в Германии. Весомее. И вот тогда Минерва и мяукнуть не посмеет, – он мечтательно прикрыл глаза, представляя себе онемевшую коллегу, а потом, спохватившись, добавил. – Ах, да. Пятнадцать баллов Слизерину за правильное использование материала старших курсов и пятнадцать за умение нетривиально рассуждать. Это все, что сегодня произошло? – Ну, не совсем, – медленно произнесла Мелисса. – Ты же знаешь о туалете Плаксы Миртл на втором этаже? Так вот, мало того, что она сама – фантом сна, так и... – А почему не боевой призрак или кукловод(7)? – вступивший в комнату из вспыхнувшего зеленью пламени Халид, услышав последние слова девочки, сразу же приступил к опросу. Снейп мгновенно перекрыл камин и тут же повесил на комнату еще несколько охранных, следящих и отводящих глаза заклинаний. – Параноик! Люблю таких! – улыбнулся арабский маг и, вновь переведя взгляд на Мелиссу, резко спросил. – Так почему именно фантом сна? На основании какой классификации был сделан подобный вывод? Перечислить признаки!***
– ...и последним признаком того, что это не кукловод, является то, что она до сих пор зависит от магии создателя и не стала свободной после его смерти, – закончила объяснение Мелисса и, задумчиво потерев лоб, уточнила. – Хотя... Можно ли считать мага мертвым, если... Девочка запнулась и посмотрела на Снейпа, взглядом спрашивая разрешения задать вопрос. Профессор зельеварения, до сих пор сидевший за письменным столом и делавший вид, что полностью увлечен проверкой эссе, понял ее правильно и подтвердил: – Данные им обеты позволяют тебе любую степень откровенности. – ...у него остался хоркрукс, – закончила предложение Мелисса. Пораженный вопросом, араб подался вперед, пристально вглядываясь в лицо девочки, словно что-то хотел там найти. Неизвестно, что именно, и нашел ли, но, тем не менее, он коротко кивнул и начал говорить. – С того момента, как люди осознали быстротечность своей жизни, они стали искать способ максимально продлить свое существование, продолжить себя. Кто-то «плодился и размножался». Кто-то создавал произведения искусства. А кто-то искал способ именно обрести бессмертие. Или его подобие. Я так понимаю, ты знаешь, что хоркрукс – это кусочек расщепленной души в искусственном носителе, который после смерти физического тела не дает остатку покинуть этот мир? – он вопросительно взглянул на девочку и, дождавшись кивка, продолжил. – С точки зрения монотеистических религий, душа является единой и неделимой. Однако в древности люди часто придерживались мнения о возможном существовании у человека нескольких душ, о множественности души и ее делимости. Так, Платон считал, что душа едина, но в ней вычленяются части: разумная, эмоциональная и вожделеющая. В Египте предполагалось наличие у человека «ка» и «ба». «Ка» – дух человека высшего порядка, олицетворенная жизненная сила, считавшаяся божественной. Душа «ка» является своеобразным аналогом понятия «genius(8)» у римлян. Душа «ба» же состояла из совокупности чувств и эмоций человека. Теорию множественности душ разделяют и последователи китайской философии Дао. По их мнению, дух человека состоит из душ Хунь и душ По. Души Хунь возникают при рождении и отвечают за мышление и «ментальные процессы». Они разумны, могут покидать тело человека во время сна или транса и действовать автономно. Души По, отвечающие за физиологические процессы в организме, появляются уже при зачатии. После смерти человека души Хунь отправляются на небо. Души По становятся демоном. Они находятся вблизи тела и способны проявить себя в виде призрака. Волшебники разделяют мнение Платона, что душа едина, но делима. Это доказали эксперименты Герпия Омерзительного. Считается, что он первым создал хоркрукс. Однако я предполагаю, что до него были и другие. У многих народов есть предания и сказки о якобы неуязвимых существах, чья смерть была где-то спрятана. Это и Телепинус, хеттский бог плодородия, умирающий и вновь возвращающийся. И Царь змей(9), чья смерть была внутри птицы, птица в клетке, клетка в камне, а камень на дне моря. И Баш-Челик(10), чья сила была в птице, птица в сердце лисы, а лиса в высокой горе, и изловить ту лису было нелегко, так как она могла превратиться во что угодно. И Кощей Бессмертный, чья смерть была на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дубе, а дуб – не знаю где. Здесь же можно вспомнить и миф об аргонавтах. Черноокая дева Медея, хранительница золотого руна, утверждала, что без нее руно утратит мощь исцелять, а она сама умрет без его силы. – Она еще почувствовала, что Ясон похитил руно и явилась за ним к Пелию(11), – пробормотала Мелисса. – И Герпий ощущал свой хоркрукс. – Мда, – хмыкнул Халид и продолжил. – Так вот, в древности считалось, что душа способна покинуть тело во время шаманского транса, или сна, или болезни, или бессознательного состояния, или даже во время чихания и невидимкой или в виде маленького зверька, вроде воробья или мышки, путешествовать по свету. Некоторые полагали, что душа человека содержится в его тени или изображении, что ее можно поймать через зеркало, наступив на тень или написав портрет. Другие, что душа содержится в крови человека или животного. Именно по этой причине, существовали табу на пролитие крови на землю. Считалось, что, даже просто наступив на обагренную кровью землю, враг мог причинить вред раненому. Именно следствием этих представлений о душе является традиция некоторых народов выпускать кровь из мяса перед его приготовлением. Итак, раз душа способна покинуть тело, ее можно поймать с помощью специальных артефактов, заключить в какой-либо предмет и, разумеется, уничтожить, а за этим, несомненно, последует и смерть владельца души. Заточали ее в сосуды самой разнообразной формы. Главным условием была лишь неизменность вместилища. – То есть как это неизменность? – перебила Мелисса. – Это же подразумевает исключительно неодушевленный предмет. А что тогда делать со «смерть его была в птице»? – Вот именно, – арабский маг поднял палец вверх. – Филактерией может стать коготь, либо клюв, либо клык половозрелой особи, которая уже не будет расти. Но чаще всего в живом носителе создавали искусственное вместилище. Для этого наносилась резаная рана, в которую и помещался фрагмент души. В данном случае филактерией для хоркрукса является рубец. Если волшебник желает создать хоркрукс, он должен обозначить свои намерения, произнеся весьма сложную и энергетически затратную магическую формулу, призванную облегчить расщепление души, и закончить процесс разделения, совершив тем или иным способом убийство. Формула – условие обязательное, иначе от бессмертных было бы не протолкнуться. Иначе получается, что человек, убивающий в целях самозащиты, врач, случайно «зарезавший» пациента на операционном столе, да любой магловский водитель, несущийся на красный свет через пешеходный переход, не говоря уже о военных, в зоне риска. Ведь сколько среди них магов с мизерными, не выявленными вовремя способностями! – Маг должен произнести эту формулу сам? – Разумеется. И непосредственно перед умерщвлением жертвы. Поэтому, как ты понимаешь, провернуть такое на поле брани не представляется возможным, учитывая нервность подобной обстановки. А вот поймать отколовшийся фрагмент может любой, даже необученный некромант. Как и заключить его в любое подходящее вместилище. На данном этапе ритуал простейший. Кстати, создавать хоркрукс можно не сразу, а через некоторое время, в более спокойных условиях. Маг с помощью дурманящих средств или ритуальной музыки вводит себя в состояние транса, облегчающего выход души. Хотя подобный транс и не обязателен. После создания хоркрукса, волшебник переживает тяжелый упадок сил. Это связано с тем, что вместе с кусочком души тело теряет и некоторые психические функции, а также часть рефлексов. Например, Герпий Омерзительный в первый раз временно ослеп, утратил толику магических способностей, забыл арамейский и не узнавал собственную жену. Потом его состояние более-менее компенсировалось, но лишь до определенной черты. Во второй же раз он практически впал в кому. – Да! – Мелисса чуть ли не подпрыгивала на диване, вскидывая руку вверх в жесте победителя. – Я так и думала, условно истинный фамильяр является своего рода хоркруксом! – Не в полной мере, – подтвердил арабский маг ее предположения, при этом удивленно взглянув на Снейпа, который лишь пожал плечами: тебя, мол, предупреждали. – Если колдун перед своей смертью не проведет ритуала освобождения фамильяра, то да, мизерный кусочек души, содержащийся в нем, может сработать как якорь. А может и не сработать. Чем старше и могущественнее колдун, чем сильнее магические способности фамильяра, тем больше вероятность успеха. В любом случае, посмертного покоя душе этого мага не видать. Подобно бесплотному духу, она будет носиться по свету, пока не наткнется на своего фамильяра, либо он сам не найдет хозяина. Вообще, только первый хоркрукс является полноценным. Если же маг создает больше одного, то каждый последующий будет содержать лишь половину от остатка его души. Последствия подобной неуемности весьма печальны, поскольку никогда не знаешь, что именно будет хранить отколотый кусочек. Может, чувство прекрасного? Или критическое мышление? А может, способность любить? Или банальное умение завязывать шнурки? Тот же Герпий, создавший хоркрукс и одного условно истинного фамильяра, после выхода из комы сильно деградировал как личность. У него даже внешность изменилась. Ему еще чрезвычайно повезло, что в том огрызке, с которым он прожил остаток дней, остались умение размышлять и интерес к науке, поэтому он и смог описать свое измененное состояние. Кстати, в одном из дневников Герпий упоминал, что подумывал о создании еще одного хоркрукса. Так что можно предположить, что процесс затягивает и вызывает привыкание не хуже, чем опиум. – И каким же образом происходит возрождение? – Самый надежный способ – это найти верного помощника, который после смерти колдуна поместит хоркрукс в плод, находящийся еще в утробе матери. Второй вариант – поработить слабого духом и присвоить себе его тело. И наконец, простейший – создать голема плоти. На выходе получается этакая уродливая, злобная тварь с ограниченным набором определенных инстинктов и чаще всего используемых в прошлой жизни умений. Какое-то время в кабинете царила тишина, а потом Халид, откинувшийся на спинку кресла и внимательно наблюдавший за погруженной в свои мысли девочкой, вкрадчиво поинтересовался: – Я правильно понимаю, милое дитя, что ты имеешь некое отношение к Тому Риддлу? Снейп и Мелисса переглянулись, и девочка осторожно ответила: – Непосредственное. А что, вы знакомы? – Именно на него мне указали звезды в прошлый раз. В тот момент в Европе шла война и я смог посетить Англию только в конце 1943 года, когда на острове все более-менее пришло в норму. Надо сказать, твой батюшка – я же правильно понял? – был обаятельным, талантливым и сильным магом. Это ведь он создал упомянутого тобой фантома сна? Да, жаль. Очень жаль, – он сокрушенно покачал головой и, заметив недоумение своих собеседников, пояснил. – К сожалению, я опоздал: к моменту моего приезда он уже успел раскроить свою душу аж на три куска и категорически отказывался от ритуала исцеления и слияния. – Три? – изумленно воскликнули Снейп и Мелисса.***
Поздно вечером, где-то в районе одиннадцати, в гостиной Северуса Снейпа снова вспыхнул камин и в комнате появился Люциус Малфой. Не обращая особого внимания на недоумение хозяина апартаментов, он бросил на кофейный стол два надушенных голубых конверта, а после подошел к дивану, взбил несколько подушек и удобно расположился, закинув ногу на ногу. – С каких это пор ты подрабатываешь совой, Люц? – спросил Снейп, даже не двигаясь со своего места. – Полагаю, – хмыкнул Малфой и взглянул на часы, – с пяти пополудни. Никто же не виноват, что некий профессор зельеварения наглухо заблокировал свой камин. – И что же тебя привело? – О, – Люциус картинно махнул рукой, – сущая безделица! Ко мне, как к члену Попечительского совета Хогвартса, независимо друг от друга заявились Селвин и Роули. И представляешь, их интересовал один и тот же вопрос: что за – как же выразился этот надутый индюк Селвин? – «неподходящее знакомство» поступило на Слизерин. Видишь ли, несколько дней назад после заседания Визенгамота Дамблдор изволил беседовать с ним и битых полчаса восхищался прогрессивностью лорда Селвина, а заодно и лорда Роули, которые так замечательно воспитали своих внуков и не возражают против их крепкой и нежной дружбы с маглорожденной колдуньей-сироткой. Снейп посерьезнел и тяжело вздохнул. – Я так понимаю, мисс Селвин и мистеру Роули уже запретили поддерживать столь «неподходящее знакомство»? Кому еще? – Информация пошла по цепочке. Так же собираются поступить еще несколько семей, а заодно лорд Боул и Хиггсы. Ну, тут все понятно, Хиггсы - магические вассалы Боула. Его слово для них закон. Тем не менее, именно в случае с младшим Боулом произошел сбой. Сегодня Люциан прислал отцу довольно страстное письмо в защиту своей новой знакомой, в котором утверждал, что она либо Обретенная, либо происходит из какой-нибудь известной фамилии. В общем, Боул-старший временно отменил свое решение и попросил меня пригласить эту студентку на празднование Йоля в Малфой-мэнор. Так что это приглашения для тебя и твоей, как я понимаю, протеже, – Люциус кивнул в сторону лежащих на столике конвертов и добавил. – Ты уж предупреди юную мисс, что ей придется принять участие в магических фантах. У мрачного, как грозовая туча, Северуса неожиданно просветлело лицо и заблестели глаза. – На общих условиях, Люц. На желание. _______________ (1) Милтон Эриксон – американский врач-психотерапевт, специалист по медицинскому гипнозу. (2) Девять месяцев. (3) Магриб – традиционное название стран Северной Африки к западу от Египта. (4) Боевой призрак (ревенант) может не только двигать простые предметы, но и, например, носить на себе доспехи и сражаться холодным оружием. Основной тип бесплотных духов, используемых некромантами, однако его разум подавлен и потому примитивен, он четко подчиняется всем командам мага, и в случае смерти управляющего им некроманта, обычно возвращается в мир мертвых. Может убить не только материальным предметом, но и внушить человеку панический страх, а если человек слаб волей, то даже заставить его совершить самоубийство. (5) Фантом сна – типичный представитель искусственных призраков, создаваемых некромантами. В открытом боевом применении слабее, чем ревенанты, хотя также способны перемещать предметы, но зато имеют достаточно развитый разум, вложенный создателем, способны выполнять сложные задания. Становятся на порядок сильнее, подпитываясь от магии создателя. Главное преимущество – способность проникать внутрь живого человека или иного существа и брать его под контроль, либо убивать изнутри. Они убивают и прямо из сна, за что их так и прозвали, внушая человеку столь ужасные кошмары, что они вызывают остановку сердца. Уничтожить их можно только соответствующей магией. (6) Вилланы – категория феодально-зависимого крестьянства в некоторых странах Западной Европы (7) Кукловод (служитель) – мощный высший дух, обладающий полностью развитым свободным разумом (при создании внушается лишь стопроцентная верность создателю), огромной энергетической мощью и даже собственной магией. Процесс их создания чрезвычайно сложен, на это способны только очень сильные некроманты. Служители легко вселяются в любое тело, полностью контролируют его, за что их и называют кукловодами, и с уничтожением временного обиталища ничуть не ослабевают (как это случается с фантомами сна и другими искусственными призраками, которые могут даже погибнуть, если убить того, в ком они в данный момент находятся). В случае гибели мага-создателя Служители становятся полностью свободными. (8) Genius (гений) – личный дух человека в римской мифологии. (9) Царь змей – персонаж ангольской сказки «Цари животных» (10) Баш-Челик (стальная голова) – отрицательный персонаж сербского фольклора, аналог Кощея Бессмертного. (11) Пелий – царь, по приказу которого Ясон отправился за руном.