Дракон. Тихий Омут

      Я неосторожно свернул свиток, словно он мог откусить мне пальцы, и отложил в сторону. Хотелось непочтительно забросить данный экспонат драконьей письменности так далеко, как и самого дракона, который не постеснялся оставить мне его утром на подушке вместо себя. Где сам Шайс, я не имел ни малейшего понятия.       У ящера не было ни стыда ни совести, в этом я имел возможность убедиться в последнюю неделю.       Он всегда делал то, что хотел и так, как считал нужным. Изводил меня в школе своими шалыми взглядами, а когда мы оставались наедине… где бы мы не оставались наедине…       Жаркий румянец оплыл по телу мягким прикосновением солнышка, что радовало все реже и реже.       Да что же это за наваждение такое! — досадовал я, не понимая, как жил без этого всего раньше и прекрасно себя чувствовал…       За окном ненастье показывало себя во всей красе, накрывая Омут дождливыми тучами и уничтожая последние обноски осеннего одеяния злыми ветрами.       С утра я успел позаниматься с русалками, благоразумно отправившись на урок пораньше, и как раз успел до того, как первые холодные капли сорвались с массивной скалы небосклона, нависшей, казалось, прямо над моей крышей.       Переодевшись и заварив себе чай, я примостился на кухне, размышляя, где может ошиваться чешуйчатый в единственный выходной. Успокаивал лишь тот факт, что по какому-то невероятному стечению обстоятельств абсолютно несерьезное существо обладало вполне серьезной профессией, которая, вероятно, и выволокла лентяя из постели после того, как он всю ночь…       Всю эту долгую жаркую ночь…       Похоже, дракон очень успешно превращает меня в такого же озабоченного монстра. Тело реагировало на мысли, героем которых представал ящер, вполне однозначным образом. А прошло немногим больше недели. С этим определенно нужно что-то делать. Но что именно, учитывая это дурацкое Уложение драконов о супружестве, которым снабдил меня заботливый благоверный?       Решив скоротать время и немного полюбопытствовать, раз уж свидетелей у меня все равно не находилось, я заглянул в пресловутое Уложение, к моему «счастью», переведенное на стандарт.       Именно этот документ мой дракон любил вспоминать довольно часто, находя мое поведение несоответствующим каким-то архаичным обычаям. Двигал мной, конечно же, исключительно научный интерес.       Тот факт, что младший в паре обязуется выполнять каждое слово старшего, меня нисколько не удивил — нечто подобное не уставал повторять мне Шайс, правда, его напоминания все больше касались горизонтальной плоскости, нежели быта.       Но некоторые выдержки из сего шедевра заслуживали отдельного внимания.       «…Когда старший возвращается в дом, младший ожидает его с накрытым столом и тазом горячей воды для омовения ног. Блюдам, как и воде, должно быть горячими к удовольствию супруга.»       Или, например, из раздела личной гигиены:       «Готовить себя для старшего следует заблаговременно. Младшему надлежит тщательно вымыться, растянуть себя для супруга и смазать маслом…» — Перечитывая этот пункт, я непроизвольно покраснел.       А вот еще:       «Необходимо относиться к пожеланиям супруга со всем вниманием и желанием удовлетворить просьбу, какой бы необычной она ни казалась…» — О чем это вообще, даже думать страшно.       Но что меня действительно возмутило, так вот этот пункт:       «Когда старший муж приводит в семью следующего супруга, первый становится главным в доме и распоряжается бытом и очередностью посещения постели старшего согласно заслугам и стараниям младших, если старший муж не отдает на это самоличных распоряжений…»       Значит, полигамия. Об этом дракон умолчал.       Эльфы строили моногамные пары и редко расходились, хотя случалось и такое. А вот то, что у драконов принято многоженство или многомужество, неприятно отозвалось в душе. Мало того, что я почти не понимаю, что за бардак творится в моем настоящем, так и будущее обещает отнюдь не райские кущи.       Я сделал новый глоток из чашки, пытаясь оставаться спокойным. Мысли, носящиеся в голове, вторили рваным порывам ветра за окном. Темнело, а дракона все не было.       Не выдержав напряжения, я принялся мерить кухню шагами, сомкнув за спиной руки, словно стараясь удержать себя от необдуманных поступков.       Прошел еще час.       Кинувшись к печи, я поставил чайник. Вскипятил воды, перелил ее в широкий чан и поставил перед собой на кухне.       Как призывать дракона я не знал, но собирался попробовать.       - Тэш-Амарай, приди ко мне, — сказал я самую банальную фразу, которая успела появиться в голове. И замолчав, прислушался. Только вой набирающей бури за окном.       Внезапно молния блеснула прямо посреди кухни, скользнув стрелой по стеклу и ударившись в пол у моих ног.       Передо мной материализовался дракон.       - Что случилось? — обеспокоенно начал он, делая шаг ко мне и оглядывая всего разом.       - Все в порядке, — смущенно отозвался я. Неприкрытое беспокойство изменило черты ящера. Он действительно за меня переживает? От такого открытия я, признаться, растерялся.       - Алияс, ответь. Что произошло? — Шайс все еще хмурился, заглядывая мне в глаза и ожидая ответа.       - Я…       «Я просто возмущен твоим дурацким уложением!» — хотел крикнуть я еще секунду назад. — «И как тебе только совести хватило подсунуть мне такую свинью! Неужели ты искренне считаешь, что я стану делать все это?» — и еще много чего, но видя, как смотрит на меня дракон… словно я единственная золотая монетка в его руках, гнев сошел на нет. А когда он осторожно коснулся моей щеки…       - Алияс, скажи что-нибудь, а то у меня пар из ушей пойдет.       - Я соскучился, — выдал я идиотский ответ, в котором, к моему стыду, было немного истины.       Уголок рта чешуйчатого пополз вверх.       - Я тоже, золотце, — пригладил он мои волосы. — Но это не повод отрывать меня от дел.       Он хотел сделать шаг вперед и ударился носком кожаного ботинка о таз. Растерявшись лишь на долю секунды, Шайс заметил раскрытый свиток на столе.       - Раз уж я здесь, то думаю, ты можешь немного поучиться ухаживать за старшим мужем.       Самодовольство, отразившееся на лице, сияло звездами. Дракон опустился на стул передо мной и вытянул ногу, намекая на то, что он готов к омовению и я могу стянуть с него обувь.       Я молча поднял таз и, не говоря ни слова, вывернул его содержимое ему на голову, все же вернувшись к первоначальному плану действий.