Верить. Знать.

На этот раз он уже стоял около входа в метро, когда она подошла. И вид у него был настолько серьезный, словно он прямо сейчас решал в уме систему из десяти интегральных уравнений ─ по крайней мере, в голову Анне пришло именно такое сравнение. ─ А вот и ты, Аня. Решила отомстить мне за прошлое опоздание? ─ неожиданно весело поинтересовался Море, едва увидел ее. Его радостный тон совершенно не вязался с нахмуренными бровями и задумчивым взглядом. ─ Я опоздала всего на пару минут! ─ наигранно возмутилась Анна, шутливо шлепнув его ладонью по плечу. ─ Это та самая пара минут, которая в сочетании со словами «Я буду готова через...» превращается в несколько часов? ─ он все еще оставался серьезным, но по его глазам видно было, что он просто не хочет показывать улыбки. ─ Кое у кого проблемы с восприятием временного континуума, ─ притворно вздохнула она, делая вид, что ужасно расстроилась. ─ Наверное, тебе стоит показаться специалистам? Представляешь, насколько длинной будет твоя жизнь, если какие-то несчастные пять минут кажутся тебе несколькими часами? ─ Представляю, и меня это вовсе не пугает. В то время как вы проживете жалкие сто лет, я буду жить ─ тысячу. И это еще по самым скромным подсчетам. ─ Тебя вообще возможно загнать в тупик? ─ И не надейся, я таскаю с собой саперную лопатку и прорываю подземный ход из любого тупика, ─ Море довольно погладил себя по волосам и слегка приосанился. Анна поймала его взгляд и не выдержала ─ расхохоталась, а Морриган ─ за ней вслед. «Мы похожи на двух идиотов», ─ подумалось Анне. И когда это ей начало нравиться быть идиоткой? *** Море деловито сновал между прилавков, периодически поглядывая на зажатый в руке листок бумаги, на котором, судя по всему, был записан рецепт злополучного печенья. Анна старательно прятала улыбку, наблюдая за его хаотичными передвижениями по магазину, и, чтобы отвлечься, считала шаги. Когда она досчитала до ста, Морриган вынырнул из-за очередного прилавка, сжимая в одной руке пакет с сахаром, в другой ─ упаковку муки, а в зубах ─ ту самую бумажку с рецептом. ─ Ты так проголодался? ─ прыснула Анна, прикрывая ладошкой рот. Море помотал головой и, выпрямившись, прошествовал к кассе. Весь его вид чуть ли не вопил о том, что он на самом деле королевский отпрыск, вынужденный от большой скуки бродить по городу и постигать тайны жизни простого народа, но не теряющий при этом ни капли достоинства. Анна догнала его и вытянула слегка пожеванный листик бумаги, осторожно ухватившись за него двумя пальцами. Кассирша глянула на них так, словно собиралась сию же секунду схватиться за телефон и набрать номер местной психиатрической больницы. Морригана это, само собой, ничуть не смутило. Анне вообще было интересно, существует ли хотя бы теоретически ситуация, которая могла бы его смутить. ─ Вишневый сок, пожалуйста, ─ вежливо произнес Море, водружая перед недовольной кассиршей продукты, добытые в честном поединке с лабиринтами магазинных прилавков. Та окинула его оценивающим взглядом, словно решая для себя, стоит ли реагировать на подобные просьбы. ─ Соки у нас во-он там, ─ наконец снизошла до ответа женщина, поправляя воротничок на блузке. ─ Руки у вас, молодой человек, вроде освободились, так что можете сходить и взять. ─ Да-да, и что за молодежь пошла, совести нет, не то, что в наше время, ─ перебил ее Море, меняя вежливый тон на занудный и укоризненно качая головой. Анна вдруг почувствовала себя пятилетней девочкой, попавшей на представление в цирк и увидевшей совершенно очаровательного клоуна, угодившего в неловкую ситуацию. Нет, она просто не могла оставаться в стороне! ─ Вы его извините, ─ проворковала она, оттесняя от прилавка печального Морригана, явно делающего вид, что он размышляет о жестокости мира, подменяющего истинные моральные ценности какими-то жалкими фальшивками, ─ он у меня такой дикий, только вчера в лесу нашла, еще не привык к нашим порядкам, ─ и совершенно глупо захихикала. Помирать, так с музыкой. Нести бред, так по-крупному. Море на секунду отвлекся от печальных мыслей и, скосив на нее один глаз, озорно подмигнул ей. ─ Пойдем, Маугли. Сок там, ─ замирая от собственной наглости, она взяла его за руку и потащила вглубь магазина. Он и не думал сопротивляться ─ даже ради приличия. ─ Ты что делаешь? ─ прошептала Анна, на секунду сжав его руку, ─ она же нас посчитает психами! ─ Здорово, я всегда хотел, чтобы меня принимали за психа, даже пытался завести себе личную шизофрению, только она и дня со мной не выдержала ─ сказала, что я безнадежен и улепетнула в форточку прежде, чем я успел ухватить ее за хвост, ─ так же тихо сообщил он, едва заметно погладив большим пальцем ее ладонь. ─ Нет, я знаю, что ты терпеть не можешь банальности, но не настолько же! Если бы мне кто-нибудь такое рассказал, я бы не поверила, что существуют такие странные личности! ─ возмутилась Анна. ─ А я и не существую. Я тебе показался. Перекрестись, ─ невозмутимо парировал он и широко улыбнулся. ─ Если вдруг выяснится, что тебя не существует, то я... Она вдруг словно споткнулась и застыла на месте. ─ Что «я»? ─ поинтересовался Море, остановившись и заглянув ей прямо в глаза. Она снова почувствовала, что задыхается. В его зрачках мелькнула какая-то странная тень. Или ей это только причудилось? Она не в силах была ответить. Она просто не знала. Не помнила, доводилось ли ей прежде терять дар речи лишь от того, что на нее кто-то смотрит. Просто у других в глазах ─ никогда не было такой отчаянной тоски, перемешанной с тихим, каким-то слегка печальным восторгом. Ей показалось, что она смотрит прямо в его душу ─ нагло, бесстыдно, жадно, стараясь не упустить ни единой мелочи, ни единой детали, потому что все они были важны ей. Все до одной. Он вдруг улыбнулся. И сжал ее ладонь. ─ Смотри, Аня. Там соки. Он снова спас ее. *** ─ Ну, вот мы и на месте, ─ Море остановился около двери и, порывшись в карманах, выудил связку ключей. ─ Сезам, откройся! Сезам покорно открылся, не выдержав натиска ключей. Морриган распахнул дверь и сделал неопределенный жест рукой. ─ Это, надо полагать, «добро пожаловать»? ─ поинтересовалась Анна, проследив взглядом за его движениями. ─ Нет, это называется «а точно ли я в последний раз выгнал всех любовниц и проветрил после них квартиру», ─ задумчиво произнес Море. И, не успела Анна ужаснуться, продолжил, ─ главное, шкафы не открывай, там у меня любовники прячутся, мужчины, в отличие от женщин, сильно упрямятся и не желают быстро уходить. Ах, ладно, ─ Морриган великодушно махнул рукой, ─ я уверен, ты им понравишься. ─ Любовницам и любовникам? ─ как можно более беспечно уточнила она. Не удержавшись, впрочем, от того, чтобы не представить себе кровавую сцену расправы с вышеупомянутыми личностями. ─ Ага, им, ─ отозвался Море, стаскивая с плеч рюкзак. ─ Между прочим, я ревную. Она выпалила это и тут же прикусила язык. Что она говорит? Вот же дура! Внутренний голос мерзко хихикнул. Если бы у него были губы и руки, он бы наверняка послал ей воздушный поцелуй. ─ Ты! Ты! Кто тебя просил? ─ возмутилась Анна. ─ Никто не просил. Я вообще молчал. Меня-то, кроме тебя, никто и не слышит, так что нечего пенять на зеркало, коли рожа крива ─ проворковал ее невидимый собеседник. ─ Ты... ревнуешь? Вот это новости. Приятные, ничего не скажешь, ─ Море стоял к ней спиной, но она готова была поклясться, что он улыбается. ─ Я пошутила. У меня нет никаких прав на ревность, ─ наигранно весело сообщила Анна и принялась расстегивать пуговицы на куртке. Пальцы ─ вот предатели! ─ дрожали так, будто она не зашла в теплую квартиру, а внезапно телепортировалась в самый центр Антарктиды. ─ А. Ну, я так и подумал. Он повернулся к ней и помог снять куртку. На секунду замер, сжимая ее в руках, потом встряхнул головой, словно вспомнив что-то важное, и улыбнулся. Одними губами. Анна прежде никогда не всматривалась в улыбки людей, но в его улыбку она буквально впилась взглядом, и ей показалось, что именно так улыбаются, когда улыбаться на самом деле вовсе не хочется. *** ─ Итак, наступает торжественный момент. Дамы и господа, прошу занять свои места. Господ я тут, конечно, не вижу, но хотя бы одна дама имеется, и то хлеб. Сейчас вы будете иметь удовольствие лицезреть священный процесс приготовления домашнего печенья. Прямо на ваших глазах жалкая кучка муки, сахара и прочих пищевых непотребств превратится в ароматную выпечку, которая не сможет оставить равнодушным даже самого изощренного гурмана! Море закатал рукава и несколько раз хлопнул в ладоши. ─ Я вижу, от дам нынче даже аплодисментов не дождешься. И для кого только стараюсь? ─ сокрушенно поинтересовался он. ─ А если дама помрет от смеха прямо на твоей кухне, что тогда будешь делать, шеф-повар? ─ Анна попыталась сдержаться, но снова прыснула. Сочетание серьезного, даже пафосного тона с шутливостью реплик было убийственным. Морригану явно не хватало поварского колпака и увесистого половника ─ для полноты образа. Впрочем, колпак можно было бы заменить на шапку с бубенчиками. ─ Что-что... Займусь бизнесом Суинни Тода, он явно был прибыльным, ─ доверительно сообщил Морриган, слегка понизив голос. ─ Я жесткая. Костлявая. И невкусная. Прогорит твой бизнес, ─ она развела руками так, словно действительно об этом сожалела. ─ Тогда сделаю из тебя чучело и повешу на стенку. Всегда мечтал о красивом чучеле. ─ А любовники с любовницами пугаться не будут? ─ хихикнула Анна, представив, как эффектно она будет смотреться на стене. Однозначно, замечательный элемент декора ─ как раз для таких неординарных личностей, как Морриган. ─ Дались тебе мои любовницы! Буду выбирать тех, у кого нервы крепкие. Придумаю что-нибудь. ─ Морриган пожал плечами и хищно нацелился на упаковку муки. ─ Да уж, ты придумаешь, я не сомневаюсь... ─ задумчиво протянула Анна. ─ И правильно, не стоит сомневаться. Сомнения ─ это вообще последнее занятие, которым я бы посоветовал тебе заниматься. Он сдул челку со лба и, почесав нос указательным пальцем, высыпал муку в миску. Анна не удержалась ─ подалась ближе и легонько дунула на муку. Несколько белых пылинок стремительно взлетели вверх и аккуратно пристроились на рубашке Морригана. Тот озадаченно моргнул и вдруг просиял. А в следующую секунду уже Анна отмахивалась от муки, осыпающейся ей на волосы. ─ Тебе идет седой цвет волос, ─ авторитетно заявил Морриган, пользуясь растерянностью девушки и переставляя миску на подоконник. ─ Я бы тебе все волосы перекрасил, но тогда у нас не останется муки и придется либо помирать голодной смертью, либо снова идти в магазин, к злобной кассирше. А из тебя, костлявая ты наша и жесткая, ничего не приготовишь. ─ Это кто тут костлявая? ─ возмутилась Анна, благополучно забывшая о том, что она сообщила Морю буквально несколько минут назад. ─ Мы оба костлявые, поэтому не трогай муку, ─ он погрозил ей пальцем и бережно вернул миску обратно на стол. Она невольно залюбовалась его руками. Тонкие пальцы порхали над злополучной мукой, словно он совершал какие-то сложные магические пассы. Зная Морригана, вполне можно было предположить, что он сейчас пытается благословить муку для того, чтобы печенье получилось особенно вкусным. ─ Надеюсь, ты жертвы кулинарному богу в этот раз не собираешься приносить? ─ улыбнувшись, спросила Анна, не в силах оторваться взглядом от его пальцев. Они на секунду замерли, а потом вновь продолжили движение по траектории, известной лишь их хозяину. ─ Я в прошлый раз лишнюю жертву принес ─ авансом. Исключительно для того, чтобы не шокировать тебя этим трудоемким и пугающим процессом. Она хотела что-то ответить, но передумала и просто продолжила молча следить за действиями Морригана. Он, тем временем, уже смешал муку с сахаром и теперь извлек из глубин холодильника два крупных яйца. ─ Ну вот, без жертв все-таки не обходится. Да не навлеку я на себя гнев куриного бога, загубив этих прелестных цыплят, которым не суждено было развиться в достаточной мере для того, чтобы не стать частью моего великолепного печенья. ─ Морриган шумно вздохнул и, разбив яйца, отправил их содержимое в миску. ─ Ты знаешь, это так странно. Я чувствую себя неловко наедине с другими людьми, если у нас не складывается разговор. А сейчас я молчу уже целых пять минут, и мне так... Она не нашла подходящих слов и снова замолчала. Морриган поднял на нее глаза, заставив ее сердце бухнуть так громко, что где-то внутри стало больно ─ словно невидимый ушиб ныл и саднил после особенно сильного удара. ─ Иногда молчание говорит больше, чем любые слова, ─ просто сказал он. *** ─ Эм... Ты уверен, что оно должно быть именно таким? Анна зачерпнула ложкой тесто и недоверчиво посмотрела на него. Согласно рецепту, именно из этого теста должно было получиться печенье, но то, что вышло у Морригана, скорее походило на тесто для блинов. ─ Да оно же как водичка, ─ она пожала плечами и чуть наклонила ложку. Тесто весело полилось обратно в миску, словно подтверждая: да, я самая настоящая водичка, только слегка подкрашенная. ─ Я не уверен, но знаешь ли, кое-кто, не будем называть имен, разбазарил чуть ли не половину муки в своих личных, коварных и эгоистических целях. ─ Морриган слегка прищурился и укоризненно потряс пальцем. ─ Между прочим, я истратила совсем чуть-чуть, а вот ты действительно разошелся, ─ возразила Анна, задумчиво постукивая пустой ложкой по столу и оставляя на нем неаккуратные следы от злополучного теста. Она делала это непроизвольно ─ находясь наедине с Морем, она испытывала весьма противоречивые чувства, отвлечься от которых она пыталась любой ценой. Ей было легко, но и тяжело ─ тоже. С ним можно было оставаться самой собой, только можно ли наверняка сказать, какая она на самом деле? Иногда, запутавшись во всех масках, которые надеваешь для определенных людей, можно запутаться и в себе самой... ─ Хрюшка, ─ Море прервал ее псевдофилософские размышления, отобрал у нее ложку и, прицелившись, запустил ее в раковину. Послышался веселый звяк. ─ Гол, ─ хихикнула Анна, ─ а что с печеньем делать будем? ─ Испечем большой блин, ─ отозвался он, распахнув дверцу шкафа. После непродолжительных поисков на свет был извлечен слегка помятый, но в целом вполне пригодный для использования противень. ─ В конце концов, вкус не должен зависеть от консистенции. ─ Море задумчиво поднял глаза к потолку, словно тот мог ему чем-то помочь. Анна тоже задрала голову, но ничего интересного на потолке не увидела. Потолок как потолок. Несколько небольших трещин и пара темных разводов явно не походили на пособие для юного кулинара. ─ В конце концов, у нас еще есть вишневый сок, ─ вздохнула она, мысленно распрощавшись с мечтами о шедевральном печенье. *** ─ Ну, вот, ─ Море довольно оглядел плоды своего труда и отряхнул руки. Немногим раньше тесто было вылито на противень, противень отправлен в плиту, а плита включена. Этакая сложная пищевая цепочка. ─ Ты будешь пробовать это сам, ─ поспешно сообщила Анна. ─ Сам? А как же «и съели они печенье, и жили недолго, но счастливо, целых несколько минут, а потом умерли в один день»? ─ он был совершенно серьезен, и вроде бы даже возмущен, но смеющиеся глаза выдавали его с головой. Анне показалось, что она сможет общаться с Морем, даже заткнув себе уши ─ достаточно будет просто смотреть на него и читать эмоции по глазам. Вполне возможно, что так будет даже лучше и проще ─ не нужно будет задумываться над противоречивостью его взгляда и тона. ─ Мне еще рано умирать. Не хочу исчезать бесследно, ─ она делала вид, что жутко заинтересовалась слегка поцарапанной столешницей, добавляя в процессе интересования все новые царапинки при помощи ногтей. Они отросли чуть длиннее положенного, но Анна, как всегда, ленилась подравнивать длину и откладывала этот неприятный процесс на следующий день. А потом на следующий. И на следующий. И... ─ А мне, значит, не рано? ─ Море всплеснул руками и расстроенно цокнул языком. ─ Между прочим, я тебя младше на год. По справедливости мне нужно будет съесть это печенье ровно через год после твоей смерти. Если, конечно, оно у меня все еще останется. ─ Я тебе оставлю, и не сомневайся. И не надейся так просто от меня избавиться, я стану по ночам приходить к твоей кровати, распугивать любовниц своим скорбным видом и ужасными завываниями и плакаться тебе на трудности загробной жизни, ─ Анна изобразила выражение лица, которое, по ее мнению, должно было немедленно повергнуть Морригана в панический страх и заставить его отказаться от своей хамской идеи. Но, вопреки всем ее ожиданиям, он лишь рассмеялся. ─ Знаешь, с мимикой у тебя всегда было неважно, ─ вновь ожил внутренний голос. ─ С головой у меня неважно, если я тебя сейчас слышу, ─ мысленно отозвалась Анна. ─ Это да. Осознание своей ненормальности ─ первый шаг на пути к выздоровлению ─ сообщил он и снова замолк. Нельзя сказать, чтобы Анна из-за этого сильно расстроилась. ─ Все мои любовницы скорее умрут от смеха, если у тебя будет именно такой скорбный вид. Впрочем, как знать, может быть, я объявлю траурный целибат на весь год, ─ Морриган подпер щеку кулаком и уставился на нее. Анна растерялась. ─ Что? Что-то не так? ─ беспомощно спросила она, не находя других слов для ответа. Когда он смотрел вот так, все мысли казались ей чудовищно глупыми и не достойными не то что озвучивания, но даже обдумывания. И еще ─ она сейчас не могла понять, что значит его взгляд. Это пугало ее еще больше. ─ Все так. Все намного более так, чем я заслуживаю. ─ Заслуживаешь... ─ Анна запнулась на секунду, но потом продолжила, ─ заслуживаешь? В жизни не слышала более дурацкого выражения. Кому решать, кто чего заслуживает? И чем измеряются эти самые заслуживания? Она легонько хлопнула ладонью по столу, воодушевленная своими внезапными мыслями. ─ Если уж на то пошло, ты заслуживаешь намного больше, чем остальные. Она произнесла это совсем тихо, так, чтобы Море не мог расслышать. ─ Судя по тому, что ты снизила голос до шепота, ты сейчас обматерила меня самыми страшными словами за использование дурацкого выражения, ─ улыбнулся он. ─ Впрочем, честно говоря, мне было бы гораздо приятнее услышать от тебя, что я болван, чем... Допустим, признание в любви, но от кого-то другого. ─ Какая извращенная у тебя система ценностей, ─ она ответила ему еще более лучезарной улыбкой, изо всех сил пытаясь унять бешеный стук сердца. ─ Это да. Зато она отличается от всех остальных скучных и правильных систем, ─ он отвел от нее взгляд и немного нахмурился. Ей хотелось подойти к нему ближе, но она не могла преодолеть внутри себя какой-то невидимый рубеж. И угораздило же ее обзавестись таким комплектом сомнений, противоречий и опасений! Ну почему именно она? Анна медленно встала со стула, сделала шаг по направлению к Морригану, но тут же, испугавшись собственной решимости, поняла, что она не в силах двигаться дальше. ─ Расскажи мне что-нибудь, ─ она подошла к раковине и включила холодную воду, подставив под нее руки. Ледяные струи дарили ей хрупкое ощущение спокойствия, а когда заговорил Морриган ─ Анна расслабилась окончательно. Она знала, что сейчас в его слова можно не вслушиваться ─ просто ее метавшееся сердце впитывало в себя интонации звучавшего голоса и потихоньку умиротворялось, переставая мучить свою хозяйку. *** ─ Ну вот, даже почти не пригорело, ─ радостно сообщил Морриган, доставая противень, ─ не уверен, правда, как это можно называть, но на вид кажется съедобным. ─ Перекрестись, если кажется, ─ Анна приподнялась на цыпочки и окинула взглядом многострадальное тесто, достигшее наконец нужной кондиции и превратившееся в нечто, весьма отдаленно напоминающее корж. Пах он, впрочем, весьма неплохо, пробуждая в душе девушки надежды на то, что вишневому соку недолго осталось томиться в ее желудке в одиночестве. ─ Я атеист, мне креститься ─ что мертвому припарки, ─ Море грохнул противень на стол и, весело насвистывая какую-то незатейливую мелодию, извлек из шкафа нож. ─ Это для особо назойливых гостей? ─ поинтересовалась Анна, делая небольшой шаг назад. Просто так, на всякий случай. ─ Это из набора «Юный таксидермист», ─ отозвался Морриган, ласково погладив лезвие, ─ хранил для особого случая. Особый случай, вам есть что сказать на прощание? ─ Особый случай протестует. Ему все еще хочется жить, ─ она сделала испуганное лицо и тут же, не выдержав, рассмеялась. ─ О, ну раз протестует, тогда конечно. Желание красивой девушки ─ закон, ─ Море закатал рукава и, прицелившись, вонзил нож в ароматную выпечку. Спустя несколько минут на столе красовалась тарелка с аккуратно нарезанными квадратиками, а Морриган сосредоточенно скоблил кусочек коржа, который все же решил пойти против системы и слегка пригореть. ─ А знаешь, вкусно, ─ Анна увлеченно хрустела получившимся печеньем, правой ногой запихивая под стол крошки, упавшие на пол в процессе хрустения. Стол, наверняка возмущенный чудовищным поведением гостьи, жалел о том, что он не умеет говорить и не в силах сейчас поведать хозяину об ужасном злодеянии коварной преступницы. ─ Ага, это цианистый калий, придает выпечке особую пикантность, ─ Море отвлекся от отскабливания и отправил в рот один из квадратиков. ─ Чувствуешь привкус миндаля? ─ Чувствуешь привкус моей ноги? ─ она шутливо пихнула его той самой ногой, которой еще недавно заметала следы своей неаккуратности и потянулась за следующим печеньем. ─ Каннибализм ─ это не по моей части. Он наконец закончил возню с пригоревшим куском и, отложив нож в сторону, сел прямо на стол. ─ Как не стыдно? ─ возмутилась Анна. ─ Не стыдно, ─ Море пожал плечами и весело поболтал ногами. Анна захохотала и вскочила со стула, чувствуя, что внутри нее искрится какое-то необъяснимое воодушевление, граничащее с детским восторгом. ─ Двинься, ─ она схватила тарелку с печеньем и приземлилась прямо рядом с Морем, мотнув головой и откинув назад волосы. Одна из прядей хлестнула его прямо по лицу, и он смешно сморщил нос. ─ Как будто мне снова десять лет, ─ Анна поставила тарелку на колени и протянула Морригану один из квадратиков. Он улыбнулся и, забирая печенье, коснулся пальцами ее руки, задержавшись на ней секундой больше, чем положено. Впрочем, кто и когда положил, сколькими секундами измеряется правильность прикосновения? ─ Знаешь, я давно не видела такого голубого неба, ─ тихо проговорила она после непродолжительного молчания и, когда Море с недоумением взглянул на нее, указала на приоткрытое окно. ─ С тех самых пор, когда тебе исполнилось одиннадцать? ─ С тех самых, ─ важно кивнула она. ─ Хотя, честно говоря, для меня что десять, что одиннадцать ─ глубокое детство. Не думала, что когда-нибудь вернусь в него, а сейчас кажется, что действительно вернулась. ─ Ань, я люблю тебя. Она уже открыла рот, собираясь продолжить свой монолог, но поняла вдруг смысл его слов. И до боли в пальцах вцепилась в исцарапанную крышку стола, испугавшись, что может упасть. Море легко спрыгнул вниз и, сделав несколько шагов, распахнул окно. Прохладный ветер ворвался в комнату, и скользнул по лицу Анны, словно погладив ее по щеке. Она снова попыталась что-то сказать, но Море поймал ее взгляд и приложил палец к губам. ─ Тебе необязательно отвечать. Я просто сказал, потому что хотел, чтобы ты знала, хоть это и эгоистично. Наверное, ─ он мягко улыбнулся и слегка опустил голову, но тут же снова поднял ее и посмотрел Анне прямо в глаза. Ей и впрямь снова было десять лет. Она еще никогда не слышала признаний в любви. Она еще никогда не любила. И этот мальчик, который стоял сейчас напротив, засунув руки в карманы джинс и проникая взглядом в ее душу, был единственным, что существовало в мире. Раньше и позже ─ пустота. Все эти мысли пронеслись в голове Анны ослепительной вспышкой и исчезли, а она так и осталась сидеть на холодном столе, не смея ни отвести взгляд, ни сказать хоть что-нибудь в ответ. ─ Да, и еще, я никогда не говорю того, в чем не уверен. Если только меня не попросят об этом. Этого ты обо мне еще не знала. Теперь знаешь. Он произнес эту фразу и отвернулся. Анна медленно соскользнула со стола и подошла к Морригану. Он стоял, оперевшись о подоконник, и с отрешенным видом смотрел куда-то вдаль. Она дотронулась до его плеча, не в первый раз удивившись тому, какая теплая у него кожа ─ несмотря на то, что температура за окном стремительно приближалась к минусовой, а он, скинув в коридоре куртку, остался в одной майке. Он вздрогнул, словно очнувшись от каких-то тяжелых мыслей и снова улыбнулся. ─ Небо, и правда, голубое. Очень. Ветер растрепал его волосы, и Анне до боли захотелось пригладить их, но она не смела пошевелиться, словно боясь разрушить хрупкое состояние равновесия, которое и так уже почти разбилось, когда она коснулась его теплого плеча. Она всегда ненавидела молчание, продолжавшееся больше одной-двух минут. Но сейчас оно казалось самым правильным из всех возможных вариантов продолжения разговора. Просто стоять рядом и молча вслушиваться в бессмысленный шепот ветра.