***
Школа встречала своих учеников широко распахнутыми кованными воротами. Чистая каменная кладка на широкой дорожке, через которую не посмеет просочиться ни один сорняк. Идеально-ровно подстриженный ярко-зелёный газон отдавал небольшой синевой от тени высоких деревьев с мощной кроной. Школа была признана самой красивой и ухоженной среди остальных заведений Магнолии. И пусть не самой богатой, зато занимала первое место среди успеваемости благодаря системе обучения учащихся, чем очень гордился директор. Высокий синеволосый парень с заметной татуировкой на правом глазу расхаживал по широкому просторному классу, который студенческому совету выделили под их нужды. Жерар Фернандес являлся чуть ли авторитетом серьёзности и порядочности среди всех учеников. Его боялись и уважали одинаково. Парень не просто занимал первые места на всевозможных конкурсах и соревнованиях, привлекая внимания всего города и даже регионов к своей школе, но и сумел наладить много полезных для неё связей. Пусть чета Фернандес и была довольно известна и богата, но никакого влияния в сфере города она не имела. Жерар пробивался везде своим умом и физическими данными. От одного только взгляда на него можно было подумать, что он хулиган в отставке — всё из-за татуировки, но его причёска и опрятный вид говорили обратное. Если бы не страшный случай из его детства, о котором юноша старался умалчивать, его лицо оставалось бы самым обычным, хмурым и непримечательным. В четырнадцать лет он решился на отважный для его юных лет шаг — набить татуировку на лице. Многие были против, в частности и родные, но его это уже не волновало. С самого раннего детства мальчонкой управляла его семья, дёргая за ниточки, как марионетку. Они решали на каком музыкальном инструменте он будет учится играть, какой язык изучать и в каком направлении развиваться. В один из простых семейных вечеров, когда проездом к ним заглянула кузина отца — низкорослая женщина лет сорока с противным голосом и не менее противным характером, Жерар впервые услышал о себе то, чего ранее не позволял в его присутствии никто. Даже соседские дворовые мальчишки относились к пареньку с пониманием и никогда не выражались и не высказывались о его внешности. Заметив широкий пласт блинтов, перекрывающий практически всю правую половину лица, женщина позволила себе выплюнуть оскорбление в сторону Жерара, как змея яд врагу в лицу. Она нелестно отзывалась о том, что теперь он станет никому не нужным и с него не будет толку, в упор игнорируя грозный взгляд своего брата — его отца. В тот вечер юноша получил самый больной удар в спину от того, от кого не просто не ожидал, а не брал во внимание. За столом он произнёс только одну фразу: «Я сделаю татуировку на лице, чтобы скрыть его». Никто не воспринял его реплику всерьёз, но уже через неделю он нашел того, кто согласился и подобрал эскиз. Некоторые мастера не соглашались в виду возраста, а те кто всё-таки собирались браться за работу, услышав какую сумму предлагал парень, меняли своё мнение как только бинты падали с его лица на пол. Никто из них не хотел брать на себя такую ответственность. Одним единственным, кто не побоялся его, стал мужчина лет пятидесяти, живущий в соседнем городе. Он не спрашивал откуда у парня деньги, кто он и его родители. Он просто снял бинты и искренне пожалел юнца. Его правую бровь пересекал ровный разрез, оканчивающийся под глазом примерно на том же уровне, что и переносица. Мужчина приподнял двумя пальцами подбородок мальчишки и покрутил его голову в стороны, осматривая лицо. Ровный прямой нос, высокие скулы, широкие брови и большие миндалевидные глаза. Парень был красив собой и шрам в половину правой части лица совсем не портил его красоту. След от него остался не сильно глубоким, но почти ровным. Жерар принял, возможно, не самое лёгкое решение в своей жизни, но самое правильное. Татуировка полностью скрыла его шрам, заставляя людей интересоваться ею, привлекать внимание. Он впервые за долгое время почувствовал себя полноценным. В виду его несуразного, как считала мать, поступка, после которого его и наградили шрамом, парень не мог воспринимать себя. Родные давили на него, говорили о том, что теперь его лицо обезображено, что в конце концов лицо ребёнка обмотали бинтами, дабы никто не спрашивал и не видел. Пусть его порез и не был отвратительным, но его мать — аристократка, ценившая свой род ещё с незапамятных времён, не могла принять такой внешний вид сына. И пусть помыслы его были благородны, а поступок достоин уважения, шрам, который омрачал своим видом всю семью, не давал покоя ни им, ни ему. Сейчас Жерару почти семнадцать и он переборол свои детские травмы. Он гордо расправлял свои широкие плечи, демонстрируя поистине достойную зваться королевской осанку, и никогда не опускал ни голову, ни глаз. Он больше не показывал страха, а шёл по жизни не страшась. И, кажется, даже мать смирилась с его восприятием. Главное, чтобы он был идеальным и не важно, что правую сторону лица оскверняло ужасное тату — важно, что не было видно шрама. — Всё в порядке? — раздался тихий девичий голос, в котором читалось беспокойство. — Да, — слишком быстро отозвался парень, убирая руку от правой щеки. Все его воспоминания мгновенно улетучились, как только он повернул голову и увидел перед собой её. Длинные алые волосы были как всегда распущены. И пусть это противоречило школьным правилам, которые так чтила сама их обладательница, она никогда не заплетала их при нём. Конечно, ведь именно он всегда твердил девушке о том, какие у неё прекрасные волосы, когда все вокруг издевались над ней. Её обзывали ведьмой, смеялись и унижали за то, чего она не выбирала. И когда казалось, что сил терпеть уже нет, появился он — её маленький луч света в кромешной тьме издёвок и унижения. Он любил её волосы. Они были не красными, не коралловыми, а именно алыми — самыми яркими и манящими среди всех оттенков. И это успокаивало. Она видела в нём такую поддержку, какую не чувствовала ещё ни от кого. В сердце растекалось тепло сладкой тянущейся патокой, которая закрывала собой все дыры, что прожгли дети, даже не подозревая как сильно и глубоко могут ранить слова. — Болит? — поинтересовалась Эрза, подойдя ближе. Она поставила на стол учебники и убрала прядь волос от лица. Жерар не мог не заметить этот жест. Он стоял, как заворожённый, не смея оторвать взгляда от её тонких пальцев, которые перебирали яркие волосы. И пусть он сам был обладателем нестандартного синего оттенка волос, но никогда не считал их красивыми, а вот её — да. — Нет, — замялся он. — Вовсе нет. Просто вспоминаю былое время. — Не надо было тебе… — ей не дали договорить. — Надо, — твёрдо ответил Жерар. — Ты и сама знаешь, что надо. — Он посмотрел на неё своими глубокими зелёными глазами, в которых она, кажется, начинала постепенно тонуть, как в густой лесной чаще. — Если бы я тогда не помешал, то… — То что? — На этот раз она вспылила, немного повысив тон. Сделала пару шагов ближе, останавливаясь от него буквально в паре метров. — Что такого серьёзного могло случиться? — Ты не понимаешь какую опасность в себе несут… — Он сделал шаг вперёд — навстречу к ней. — Мальчишки? — перебила его Эрза, приподнимая брови в недоумении. — Озлобленные и прогнившие в своём воспитании мальчишки с опасной острой бритвой, — фыркнул тот. Его ноздри начали раздуваться, а брови хмурились. — Ты не понимаешь, Эрза. — Это всего лишь волосы, — тихо прошептала она, разглядывая как меняется выражение на его лице. Как от её голоса он становится мягче. — Это ничто, по сравнению с тем, что случилось с тобой. — Я ни о чём не жалею, — уже спокойно ответил он и отвернулся к окну. — Если бы мне пришлось выбирать повторить этот момент или нет, то я бы не раздумывал. Их разделяла лишь тишина. Он всё ещё помнил, как маленькая девочка Эрза страдала из-за своих волос, как ненавидела их. Он всё ещё верил, что не вступись он тогда, то они не просто отрезали бы её волосы, но и сломали бы её. Полностью. Изнутри. А потом им бы стало этого мало. Она ведь была такой беспомощной и разбитой. Они могли сделать с ней всё, что пожелали. И одни только мысли об этом начинали вводить его в ярость. Тогда Жерар не мог и не желал контролировать свои эмоции. Но больше всего он не хотел, чтобы это видела она. И знала тоже. — Совсем скоро у меня день рождения, — спокойно произнёс он, всё ещё не в силах повернуться и сказать это ей в лицо. — Я помню, — слегка улыбнулась она. — Мои родители уезжают к брату, — его голос становился грубее с каждой произнесённой буквой. — А я не хочу оставаться один. Это могло бы показаться признанием, от чего у Эрзы перехватило дыхание. Она удивлённо осматривала его спину, широкие плечи, но ничего в его извечно идеальной осанке не говорило об обратном, а сам Жерар молчал. — Они поедут к Зигрейну? — Почти невесомо открывался рот и вопрос сам слетал с её губ прежде, чем она поняла его значение. — Да, — коротко кивнул он и, наконец, повернулся. — И я не хочу оставаться один. В его глазах невозможно было прочесть ничего, но Эрза старалась. Она не видела в них эмоций, но отчётливо знала, как больно ему об этом говорить. Зигрейн — идеальный сын. Зигрейн — любимец. И пусть день рождения их общий праздник, но отмечать его они оставили его одного. И Жерар бы солгал, если бы сказал, что это его ничуть не задевало, просто за долгое время он научился терпеть. — Я хочу устроить большую вечеринку. — Он смотрел в её глаза и искал в них поддержки как это делал всегда. И всегда находил. — Как раз перед экзаменами ребятам было бы хорошо отдохнуть и расслабиться. И нам тоже. Эрза смотрела на него в удивлении. Неужели это были слова главы студсовета? Наверное, впервые в жизни она видела его таким лучезарным и возбуждённым. Он был полон решимости и, наверняка, верил в то, что это хороший выбор. Но только она знала, что ему достаточно всего пары вещей в этой жизни, чтобы не чувствовать себя одиноким: телескоп, гитара, хорошая еда и конечно же она. Жерар не был из тех, кто заводил много друзей и мог обходиться без всеобщего внимания. Он вполне мог находиться и в одиночестве. Но только её присутствие делало его чуть радостнее. И пусть она знала, что по мимо неё он в хороших отношениях ещё с несколькими девушками из студсовета, но только с ней он мог поделиться тем, что его тревожило. Только к ней он мог прийти и в радости, и в грусти. Ей очень льстило его внимание и забота. — Сегодня на собрании я расскажу эту новость комитету. — Он зашагал к стенду с объявлениями, куда вешали самые важные и неотложные дела. — Мы отработаем её и выберем дату. А после нужно оповестить все старшие классы, естественно третьи. Вот он — настоящий серьёзный Жерар. Таким она помнила его всю жизнь. Собранным настолько, что ничего не могло нарушить его планы.***
Прошла неделя с тех пор, как Нацу решил признаться другу в своей нелёгкой судьбе. И вроде бы всё прекрасно: такая удача найти свою истинную пару, но не тут-то было. Что-то нашёптывало ему, что это будет не так красочно, как он себе представлял. Для начала нужно было узнать кто он — его соулмейт — пара, с которой, возможно, ему было суждено прожить до конца своих дней. Но что будет, если она не понравится ему? Захочет ли он целовать её и влюбляться? Зачем? Чтобы потом всю жизнь мучаться от фиктивного счастья, которое ему навязала Госпожа Судьба. Оно ему надо? По мимо извечных неутешительных теорий о своей половинке, которые парень строил только в своей голове, была вполне реальная проблема. На утро следующего дня Грей решил поговорить с ним о том, что он по-настоящему думал обо всём. Но то ли один не правильно понял другого, то ли мысли о дате, взявшейся из неоткуда, расстроили его настолько, что в конечном итоге лучшие друзья поссорились ещё хлеще. Всё время, которое ребята не разговаривали, они переглядывались аля «убейся об стену» взглядами, но никто так и не удосужился поговорить друг с другом. В это время Нацу ломал голову, в деталях вспоминая двадцать четвёртое марта и всё, что он делал в этот день. Как назло у парня был выходной. Примерно дня три назад он перечитывал все свои сообщения в телефоне и обнаружил один интересный диалог с бывшей одноклассницей, с которой он как раз встречался в тот день. Кроме неё он больше не виделся ни с кем. Она сама позвала его, чтобы о чём-то поговорить, но как только они дошли до фонтана у торгового центра, его подругу облил колой какой-то парень и та, так и не рассказав ему причину, ушла домой, чтобы переодеться, а после игнорировала его весь оставшийся день. Тот же день парень провёл дома, играя в приставку. После этого случая они так и не разговаривали, не считая обычных приветствий или незначительных переглядов. Мысли о том, что его возможным соулмейтом могла стать та, кто уже на протяжении полугода делала ему неоднозначные намёки, сводили Нацу с ума. Помимо того, что она некогда лучшая подруга его бывшей девушки, так ещё и падчерица бывшей начальницы. К такому его жизнь точно не готовила. Если Тесса Баринкс и правда была предназначена ему свыше, то такой судьбы ему не пожелал бы даже сам дьявол. Остаток дней, после шокирующей новости, Нацу провёл в дичайшем стрессе. Поначалу парень не мог адекватно переваривать информацию и принимать её. Поделиться с кем-то своей теорией, а он считал именно так, пока не подтвердит её лично, он не мог. Даже лучший друг — единственный, кто знал о его проблеме, не понимал его. Как в таких условиях не нервничать? Сегодня утром Нацу проснулся как никогда спокойным. Он не знал правда ли Тесса могла быть его судьбой, но единственный способ проверить это наверняка — поцелуй. Но даже если это и было правдой, то целовать её он не желал от слова «совсем». Уж лучше разорвать связь с таким соулмейтом, чем жить с ней. После школы Нацу вновь принялся за изучение книги, чтобы найти подсказки и возможные огрехи. Верить, что главная стерва являлась его соулмейтом он не хотел, но с каждым разом вчитываясь в написанные строки, он всё больше и больше начинал верить в то, что она не та, за кого себя выдаёт. От Эрзы юноша всегда слышал, что Тесса всего лишь ребёнок, который за всей своей оболочкой скрывает ранимый характер. Поудобнее устроившись, парень уткнулся затылком в мягкое изголовье кровати и провёл указательным пальцем по строке. Он не понимал почему упускал эту страницу ранее, но она, кажется, была настоящей подсказкой. «Соулмейт — это родственная душа. Найдя его, вы почувствуете, что нашли то, чего вам не хватало, словно все половинки пазла сошлись.» — Ну да, — разочарованно фыркнул Нацу. — Этого мне ещё не хватало. Он протёр глаза и посмотрел на часы — восемь вечера. Относительно детское время, но ему так хотелось спать, что, казалось, будто прошла уже целая вечность, а не каких-то несколько часов. Завтра выходной, поэтому вставать рано ему не придётся. К тому же книга никуда не исчезнет, если он отложит её и променяет на сон. Завтра будет целый день, который он посвятит своему очередному исследованию. Внезапно дисплей смартфона засветился и раздался характерный звук сообщения. Нацу нахмурился и взял телефон в руки. На главном экране высветилось знакомое имя — Грей. Грей: Давай завтра встретимся в полдень в парке. Это срочно. Нацу приподнял брови в удивлении. Грей всегда был слишком отстранённым и уж слишком сдержанным. Сколько он его помнил, то друг никогда не шёл на примирение первым. А вот Нацу напротив. Он очень эмоционален и импульсивен. Быть порознь с лучшим другом столько времени для него и правда было мукой. И кто бы знал, сколько бы он ещё мог продержаться, если бы не книга, которая заняла всё его внимание. А вот у Грея, по видимому, нечем было его занять. Парень наотмашь наклацал по клавиатуре согласие и поставил телефон в режим «без звука», чтобы его сну никто не мешал. И ему совсем не важно, что никогда ранее он так рано ещё не ложился. С каждым днём напряжение росло, а с ним и усталость, посему он никогда не задумывался о том, как бы это выглядело и какие последствия могло бы привлечь. Нацу жил настоящим, при этом думая о будущем и проектируя его так, как он того хотел.***
Ами шла по аллее полная сил. Широкую улыбку с её лица не мог стереть, наверное, никто. Девушка была в самом лучшем расположении духа, оставалось только шагать вприпрыжку. Прохожие воодушевлённо оглядывались вслед за ней. Но был у купидонов один обычай: не заводить с людьми никаких отношений, что несомненно разочаровывало девушку. Она, сколько себя помнила, была очень общительным ребёнком, и единственным её развлечением было читать и доставать бабушку, а вместе с ней и всех остальных купидонов, которых она знала. Были редкие случаи с людьми, когда бабушка открыла библиотеку из-за своей работы. Когда те заглядывали за книгами, Ами не могла отказать себе в удовольствии поговорить с ними, пока не видела бабуля, конечно. Но, как правило, ничем хорошим для неё это в итоге не заканчивалось. Всегда всё тайное становилось явным. В руках девушки красовалась большая белая тетрадь и золотистый блокнот поменьше. Экзамены прошли успешно, а это значило, что Ами теперь являлась полноправным купидоном. Счастье так и распирало её изнутри, хотелось поделиться со всем миром. Ей оставалось теперь выбрать свою первую жертву — будущего счастливого обладателя истинной пары конечно же. Естественно, купидоны выбирали своих подопечных сами. Для этого нужно было знать только полное имя. Когда имя известно, благодаря книге судеб можно было найти человека, а следом узнать свободен ли он или его уже занят другим купидоном, а может он уже нашёл своего соулмейта. Если же он свободен, то его можно было брать под опеку, если же нет, то приходилось выбирать нового. Таким образом в золотом блокноте распределения работы отображались сразу двое, а в своей тетради купидон уже мог вести вспомогающие конспекты. Всё было настолько просто, что Ами могла бы обойтись без бабушки, ведь ей теперь было доступно приближаться к книге. Из-за своей несдержанности девушка не могла подобрать себе подопечного уже на протяжении часа. Она сидела на лавочке в сквере и наблюдала за людьми. То слишком низкий парень, то страшненькая девушка. Она браковала почти каждого, пока не увидела Нацу. Ами помнила, что он был соулмейтом подопечной её бабули, посему с диким упоением наблюдала за парнем. Спустя минут десять к нему подошёл темноволосый юноша. Они были почти одного роста. Ами не потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что именно его она бы хотела взять на поруки. Оставалось лишь узнать его имя. Без зазрения совести она встала со своего места и направилась к парням, но не успела она дойти, как те двинулись к палатке с мороженным. Как только девушка хотела направиться в их сторону, то услышала громкий звук велосипедного звонка с правой стороны. Парень катился в её сторону, и ей не оставалось ничего, кроме как отскочить, но туфля предательски зацепилась за высокий бордюр и Ами упала на газон. Как только она поднялась, то первым делом проверила нет ли на юбке пятен. Пусть она и была купидоном, но оставалась смертной, а зарабатывать на жизнь им приходилось самим, как и стирать вещи, а всем известно какими противными могут быть следы от свежескошенной травы. Ей потребовалось несколько минут прежде чем вспомнить истинную причину её нахождения на тротуаре. Девушка оглянулась по сторонам, но парней уже не было. Расстроенная от заметного темного пятна на любимой и счастливой, как она считала, юбке, Ами подошла к фургончику с мороженым, чтобы хотя бы заесть своё горе лакомством. — Почему такая красивая девушка такая грустная? — улыбнулся парень в форме, подавая стаканчик мороженого. — Я упустила парня, — грузно выдохнула она. — Ещё и юбку испачкала в траве. Что за день?! — След от травы можно вывести с помощью поваренной соли, соды, хозяйственного мыла, перекиси водорода и винного уксуса, — подмигнул юноша. — Это может помочь. — Спасибо, — устало улыбнулась в ответ Ами. — Вот если бы ты ещё сказал, что за парень был тут пару минут ранее, цены бы тебе не было. — Какой? — поинтересовался он. — Тёмненький такой. — Она зачерпнула в ложечку немного мороженого и положила в рот. — С ним вместе был ещё такой… с розовыми волосами. — Фуллбастер что ли? — удивился тот. — Ммм, — простонала от удовольствия Ами. — Вкуснотища. А зовут как? — Грей. — Пожал плечами тот. — Я его ещё с младшей школы знаю. Понравился? — он наклонился ближе к окошку. — Да нет, для дела надо, — улыбнулась девушка. Её настроение заметно улучшалось. — Надеюсь ты не киллер, — наиграно охнул юноша. — Не хочу быть сообщником преступницы, пусть и такой красивой. — Не будешь, — улыбнулась она. — Спасибо за информацию. Думаю мне стоит застирать юбку как можно скорее. — Удачи. — Парень помахал ей на прощание и принялся обольщать новых покупательниц.***
Парни сели на лавочку у высокого дуба. — Ну, — хмыкнул Нацу. — Колись зачем позвал. — Я посчитал важным сказать тебе кое-что. — Грей достал из кармана джинс сложенный в несколько раз листок и протянул его другу. — Вот. Нацу искоса посмотрел на него, но принял бумажку. Он поставил стаканчик замороженного йогурта на лавочку и принялся разворачивать лист. На большом альбомном листе была распечатка с какого-то форума. Длинная запись и под ней множество комментариев. — Что это? — удивился он, обращаясь к другу. — Рецепт единорога в собственном соку, — прыснул тот. — Прочитай и поймёшь. Нацу внимательно рассмотрел лист и стал вчитываться в содержимое. Аноним: Примерно неделю назад, может больше, в библиотеке у восточного сквера некто забрал большую коричневую книгу. На ней не было ни названия, ни автора. Опознавательных признаков тоже. Ищу того, кто её взял. Прошу, откликнись. Затем он опустил глаза ниже и увидел раздел «комментарии». Почти каждый писал о том, что только узнал о существовании библиотеки в данном месте. — Это что, шутка такая? — возмутился Нацу. Грей закатил глаза и достал телефон из кармана. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы найти оригинал записи и предоставить её другу в качестве доказательства. — Я знал, что ты так скажешь, — удовлетворительно кивнул он. — Поэтому сохранил. — А зачем вообще скринил и распечатывал? — удивился парень. — Мог показать просто или вообще отправить ссылку. — Ты совсем офигел? — вспылил Грей. Он понял, что погорячился, когда заметил, что люди по сторонам обратили на них внимание. — Я вообще-то помог. — За это спасибо, а что лично? — цокнул Нацу. — Ну, знаешь ли, — нахмурился тот. — Я надеялся, что мы помиримся после этого. Нацу внимательно посмотрел на друга. Внезапно в его голове словно щёлкнул переключатель, который отвечал за логику. — Так ты всё это время искал что-то про соулмейтов? — удивился он. — С чего ты решил? — опешил Грей, явно смущённо отводя глаза. — В жизни не поверю, что ты просто так наткнулся на какой-то старый форум нашего города. Господи, — расхохотался тот. — Какой это год! Вся молодёжь сидит давно в социальных сетях. — Думаешь? — поинтересовался друг. — Вдруг твой соулмейт? — Не думаю, — покачал головой Нацу. — Я очень надеюсь, по крайней мере. Кто станет сидеть на форумах? Старьё! — Кто знает, — пожал плечами Грей. — Но тебе всё же стоит поговорить с этим человеком, а может и встретиться. Возможно, что это поможет с поисками. — Это идея, конечно, но отдавать книгу я не хочу, — запротестовал он. — И не надо, — хмыкнул друг. — Давай просто напишем этому человеку. И парни принялись писать практически целое сочинение анониму с форума, то и делая, что стирая предложения и переписывая заново. Они не могли сойтись на тексте, что в итоге не стали заморачиваться и усердствовать. Нацу чувствовал себя как никогда прекрасно. Груз с плеч словно тяготил его, а теперь он спал вместе с их ссорой. Посему он принял решение рассказать другу о своей теории и о дате, которую нашёл в книге. Конечно Грей не сразу понял его догадки, выдвигал мнение, что это могло оказаться ошибкой, но видеть как лицо друга менялось, когда тот упоминал о главной стерве школы в одном предложении со своей возможной половинкой — бесценно. Ребята чуть снова не поссорились на фоне общей истерики: у одного от смеха, у другого от отвращения. Но на сей раз они решили, что больше никто не сможет поссорить их, ведь даже Грей со своим невыносимым скептическим характером не просто принял странную новость Нацу, но и стал помогать ему в поисках.***
Девушки сидели в кафе, осуждая всё, что произошло за последнее время и что ещё могло случится. — Я понимаю, что он устраивает вечеринку просто так, но это всё-таки день рождения, — озадачено хмыкнула Джувия. — Я ума не приложу, что ему подарить. Эрза, ты его лучше всех знаешь, так что выручай. — Я и сама голову ломаю, — грузно вздохнула девушка. — А что вообще любит этот ваш Жерар, — поинтересовалась Люси, отпивая сок с высокого стакана. Тринадцатого мая состоится вечеринка в доме Фернандес, куда глава совета пригласил всех старшеклассников третьего года обучения. Конечно многие из младших годов тоже будут присутствовать, но основную часть составляли те, кому оставалось всего ничего. Не все приняли приглашения, но на вечеринку обещали прийти порядка семидесяти человек. Жерар не ожидал такой активности, что ушёл в подготовку с головой. День рождения юноши выпал на среду — десятое число, но так как это был будний день, он решил перенести вечеринку на выходные, чтобы каждому было удобно. Хоть парень и не просил подарков, заявиться с пустыми руками было бы не прилично. Вот девушки и встретились, чтобы обсудить подарки. И так как Эрза была ближе всех к главе студсовета, вся надежда была на неё. — Я правда не представляю, — простонала та. — Ладно, — отозвалась Джувия. — Тогда верняк: пойдемте по магазинам, может что интересное найдём. Они сошлись на том, что увидят их глаза и придёт на ум, то и берут. Логика, конечно, женская, но ни разу не подводила. Всё время Люси то и дело отвлекалась на телефон, проверяя то сообщения от Миры, которая и подсказала ей оставить объявление о поиске книги, то на сам сайт — есть ли какие новости. Если бы не она, то девушка не могла бы представить, как бы они искали хоть какие зацепки. Мира была уверена, что книгу не могли забрать просто так. Этот человек должен был знать о существовании соулмейтов. И не просто знать, но и искать. Целую неделю Люси не могла найти себе места. Она осматривала каждого парня в школе, представляла каким мог бы быть этот незнакомец и что было бы если бы он оказался её судьбой. Сердце девушки трепетало от каждой фантазии, что она не могла здраво мыслить в возбуждённом состоянии, а представления о поцелуе придавали ей только смущения. Перчинка на торте из нервных клеток, которые, как ей казалось, она уже убила в ожидании своего соулмейта. Когда Мира узнала, что книгу увели из-под носа Люси, она не расстроилась — наоборот! Это был отличный шанс найти кого-то, кто ещё знал и чувствовал тоже самое, что и она. Возможно, это даже мог быть её соулмейт или первая, но очень значимая подсказка для кого-то другого, чью историю она изучала очень давно и до сих пор держала в секрете. Когда Люси рассказала то, что поведала ей смотрящая библиотеки, пыл немного угас. Парень. Промах. Но, может быть это будет её половинка? Наполненная энтузиазмом, Мира выдвинула теорию первого контакта. Она помнила фразу про любовь с первого взгляда, и это навело её на мысль, что она пошла не случайно, а связана она как раз с соулмейтами. После чего девушка припомнила ещё одно: мама говорила, что настоящая любовь создаёт искры. В народе ещё говорили: «между ними прошла искра». Так родилась теория, что, возможно, между соулмейтами тоже пробежит некая искра при их контакте. Первое знакомство, касание, взгляд — всё должно быть особенным. Они должны это почувствовать. Таким образом Мира дала Люси персональное задание, которое взбудоражило девушку, пока она не узнала его суть. Познакомиться с доброй половиной парней, которые подходили под описание библиотекарши — не самое обычное занятие. Но, кажется, это был самый быстрый и пока что единственный способ проверить теорию и приблизится хотя бы на шаг к своей цели. Люси решила узнать кто являлся её соулмейтом прежде, чем принимать серьёзное решение. Возможно, что было бы лучше для них обоих не создавать этот союз, а может за свою судьбу нужно было бороться — она не знала. Ровно столько, как и то, как жить дальше, не делая ни одного шага навстречу. Смогла бы она жить, зная, что её судьба находится рядом? Люси не знала ответа на этот вопрос, но понимала, что о спокойствие не могло бы идти и речи. Принять решение было не просто, но сердцем она чувствовала, что права. От очередной мысли её отвлёк негромкий звук уведомления на телефоне. Девушка достала смартфон из кармана и с интересом заглянула на экран, где красовался небольшой прямоугольный баннер с сайта, на котором она оставила объявление. Обычные комментарии она перечитывала по несколько раз, но их уже перестали писать со вчерашнего дня, а ничего толкового в них не было. На сей раз ей пришло личное сообщение. У Люси заколотилось сердце, зашло ходуном. Всем своим нутром она чувствовала трепет от кончиков волос до пят, но разум пытался вторить, что, возможно, это вовсе не то, о чём она думала, но интерес взял вверх. Она открыла сообщение. «Зачем ты ищешь эту книгу? Она у меня.»***
Ами ещё не была настолько взволнована и воодушевлена одновременно. Она стояла вместе с бабушкой у большой золотистой книги с белоснежным пером в чернильнице с перламутровыми чернилами. Ещё в десять лет, когда она случайно, а может и специально, пробралась в закрытую комнату и увидела книгу своими глазами, то узнала о её предназначении. Сейчас же кровь единорога не казалась ей таким варварским методом, а перо из чистого золото, вес которого ощутимо тянул руку к полу, — наоборот. Бодро выдохнув, девушка написала размашистым почерком имя своего избранника в верхнем углу листа. Спустя минуту оно засветилось, являя историю парня. За эту минуту Ами успела испугаться, что сделала неправильный выбор или ещё хуже — оставила юношу без пары. Ей бы очень не хотелось попадать на «нулевого соулмейта». Нулевым соулмейтом являлись те, чьей пары не существовало. Это могли быть те, кто потерял пару: их соулмейт мог умереть или не родиться. Иногда в небесной канцелярии происходили одному всевышнему известные дела. Те, кто изначально должен был родиться не рождались. Судьбы людей имели свойство меняться, если те принимали самое важное решение в жизни или с ними случалось нечто настолько значимое, что меняло их мировозрение. В такие моменты менялись и судьбы. Это могла быть женщина, которая отрекалась от брака и материнства по каким-то резким причинам, к примеру, тем самым не производя на свет чьего-то соулмейта. Система была настолько сложной и неоднозначной, что порой и купидоны не могли знать наверняка кому кто попадётся. Как только свечение угасло, она достала свою золотую книжку и открыла первый лист. На нём красиво рисовался портрет парня и его имя, снизу дата рождения, а рядом свечением вырисовывался соулмейт. Пока золотистый свет не пропал, Ами думала, что сердце выпрыгнет из груди от ожидания. Она была настолько счастлива, что у её подопечного не просто есть соулмейт, но ещё и находился под одним с ним куполом, ведь если бы его соулмейта не было бы в этом городе, то второй портрет оставался бы пустым до тех пор, пока они были на разных территориях. Как только свет пропал, Ами прикусила губу и заглянула в книгу. Она улыбнулась и провела пальцем по листу. — Джувия Локсар, — произнесла она, словно пробуя на языке имя девушки. Бабушка воодушевлённо поздравила внучку и обняла её. Её первая взрослая работа — гордость переполняла. Осознавать, что она теперь не ребёнок было нелегко, но видеть радостную улыбку — бесценно. И пусть же ей не познать всего горя и неудач, которые существуют на пути купидона. Теперь бабушка не боялась оставлять этот мир, ведь её малышка была настолько взрослой, что не передать словами. Она впервые — сама — постирала свои вещи, при том зная как. Уж что-что, а она точно знала, что в это время и в этом мире её Ами не пропадёт.