Зеленое море.

В глубине души Мартин понимал, что ничего не получится, и когда спустя пару месяцев, он остался таким же бесцветным, как и раньше, в то время как семья и друзья всё больше походили на драгоценные камни, он решился пойти на обман. Мартин вставал на час раньше своих родственников, по холодному, тёмному коридору он крался в ванную и там старательно выкрашивал лицо, шею и руки синим и салатовым мелком, стараясь достигнуть похожего на желаемый цвета. Раз в три дня он промывал волосы фиолетовой краской и постепенно они достигли нужного черничного оттенка. Потом он крался обратно в комнату, и когда в спальне родителей начинал дребезжать старый будильник, и сонная мама проходила по комнатам и будила детей, Мартин лежал на подушке крепко смежив веки и старался казаться спящим. К завтраку он спускался в своей пижаме, застегнутой под самым горлом и садился за стол, рядом с братьями и сестрами, на которых он снова стал похож. Его план сработал прекрасно. Семья снова полюбила его, одноклассники приглашали поиграть с ними, учителя одобрительно улыбались ему, и ни один незнакомец больше не кривился при взгляде на Мартина. Приходилось всегда носить мелки с собой, чтобы подкрашивать пальцы, но в целом всё было просто замечательно. Теперь у него было много друзей и даже появилась девочка, которую он провожал домой и встречал по утрам по дороге в школу. Спокойно, размеренно и бесконфликтно он прожил еще целый год, город окончательно перекрасился в изумрудный и черничный, а следуя этой тенденции стали менять свой цвет и все вещи вокруг. Одежда в магазинах, упаковки с хлопьями и банки с паштетом в продуктовых, мебель и даже стёкла, всё теперь выпускалось только двух цветом. Мартин сливался с окружающим миром, забывая о том, что его общность с окружением - нелепая фальшивка. Даже по вечерам, смотря на свое отражение в зеленом зеркале, он видел холодное, изумрудное лицо и почти верил, что оно такое на самом деле. Новые друзья, влюбленность и успехи в учебе почти полностью затмили плохое самочувствие и сырость, мучившую его каждый день. Озноб и небольшая температура стали обыденными и отрицая свою непохожесть на друзей и семью, Мартин списывал их на вечернюю усталость. Зеленые дни и черничные ночи неторопливо текли друг за другом в городе, по цвету почти слившимся с морем. Уровень моря начал подниматься, но никто из горожан не придавал этому значения. Как и раньше, вечерами пожилые люди гуляли по берегу, мальчишки подбирали гальку, а влюбленные пары купались в соленой теплой воде. Холодным воскресным утром Мартин лежал в своей комнате терзаемый необъяснимым беспокойством. Всю ночь он не мог заснуть, лежа в своей постели в семь часов утра, он дрожал от холода, когда за дверью раздались тихие шаги. Сквозь приоткрытую дверь Мартин увидел своего брата, а потом и двух сестричек, медленно бредущих к лестнице на первый этаж. В комнате родителей тоже послышался шорох и вскоре они тоже стали спускаться вниз, закутанные в светло-черничные халаты. Мартин, подражая им, медленно двинулся следом. Семья продолжала идти, медленными шагами, как заворожённые они вышли на улицу. Каждый смотрел в сторону Зеленого моря, и только Мартин оглядывался вокруг. Из каждого дома медленно выходили только что проснувшиеся жильцы. Они были одеты в пижамы и ночные рубашки, некоторые вышли на улицу в одних трусах. Каждый из них брел в сторону бесконечной воды. "Я тоже должен идти туда, - думал Мартин, но сердце его испуганно колотилось, - только бы не выдать себя, только бы не отличаться". Путь до моря был около полутора километров в длину. Все жители города в полусне шагали по размытым зеленым дорожкам. На полпути к воде Мартин увидел свою подругу, которую провожал каждый день на протяжении полугода. Медленно, плавно, почти незаметно он начал уходить вправо от своей семьи, приближаясь к однокласснице по имени Дэзире. Когда он подошел к ней почти вплотную и коснулся ее плеча, она медленно повернула голову и подняла взгляд. Ее глаза были мутными и пустыми, но на мгновение, при встрече со взглядом Мартина они просветлели, и девочка взяла друга за руку. Они брели по тропинке, смотря себе под ноги, идя на звук крушения зеленых морских волн. Дэзире молчала, ее сердце билось медленно, а дыхание было спокойным и глубоким. Мартин тоже молчал, но сердце его колотилось, руки дрожали, он нервно давился воздухом, молясь о том, чтобы всё это закончилось, и толпа повернула обратно к своим домам. Волны коснулись босых ног тех, кто шел во главе этого сонного парада. На лицах людей, коснувшихся воды, начали проступать улыбки. Они шли дальше, и вода почти не оказывала сопротивления, будто приглашая их окунуться в холодную зелень. Жители города медленно, один за другим следовали в объятья усталых волн. Мартин шел в середине этой толпы, его пальцы сжимали холодную руку Дэзире. Он вгляделся в даль, и ком в горле подавил испуганный крик: люди шедшие во главе толпы постепенно скрывались под водой. Колонна завороженных горожан медленно брела вслед за ними. На лицах расплывались спокойные улыбки. Мартина прошиб холодный пот. Он был так напуган, что несколько минут не мог выйти из ступора. Когда осознание происходящего вернулось, вода уже доходила ему до груди. Мартин окунул голову в воду и открыл глаза. Соль жглась и разъедала лицо, но он вглядывался в даль под водой. Люди, скрывшиеся под поверхностью моря, продолжали спокойно идти по дну. "Я такой же как они, - успокаивал себя Мартин, - я такой же как они, я такой же как они". На лице Дэзире тоже появилась умиротворенная улыбка. Вскоре ее скрыла вода, и Мартин видел только ее мутные глаза. Она не дышала. Никто из людей, вошедших в воду, не дышал, однако, они продолжали спокойно шагать вперед. Мартин до последнего тянулся лицом к воздуху, но вскоре море накрыло его с головой. Волосы его спутницы струились в воде как черничное облако. Такие облака были вокруг каждой головы, и только с головы Мартина начала слезать краска, выдавая в нем чужого, пробравшегося туда, где ему не место. Он прошел еще несколько метров и почувствовал, что потребность в дыхании так и не исчезла. Пузырьки воздуха устремились к поверхности от его рта, а на замену им пришла холодная вода. Горло жгло солью, мышцы груди свело от попыток откашлять воду, Мартин захлебывался. "Хватит! Я не могу так!" - кричал он в уме. Он попытался оттолкнуться и подняться на поверхность, но теперь тонкие пальцы Дэзире крепко сжимали его руку. Он пытался вырваться, потом пытался ее ударить, царапать, но тщетно, хрупкая тринадцатилетняя девушка волокла его всё глубже. От утопления начались судороги. Мартина трясло, боль рвала шею и грудь на крупные куски. Последние полминуты он просто плыл, уносимый толпой изумрудных людей. В застывших глазах тускнел свет, разлившийся над поверхностью моря.