Королевские покои
Когда король ушёл, Джаред ещё некоторое время оставался на коленях, механически массируя онемевшие запястья. На коже остались красные отметины от верёвок, и он с болезненной тщательностью тёр их, как будто они могли исчезнуть от его стараний. Эти следы волновали его не как раны, а как символ унижения и беспомощности. Накатывало ощущение, что банан до сих пор в его глотке, и сильная рука короля проталкивает его ещё глубже. Принц кашлянул, словно подавился, и почувствовал, как снова загорелись щёки от стыда. «Я делаю всё это ради людей!», - проговорил он изломанными судорогой губами. Никакое утешение сейчас не помогало – он явно не был готов к тому, что придётся ползать голышом на коленях и есть с рук, как собака, полностью отказавшись от достоинства, а этот банан в горле и пошлые похвалы и вовсе обливали его сердце калёным оловом презрения к себе и к королю. «Я делаю это ради людей», - повторил он. Нет, утешение не помогало – помогали ненависть и упрямство. «Ублюдок!» - выкрикнул принц, снедаемый бессильной яростью. Перед глазами неслись картины летящих в него камней, омерзительная сцена секса на кровати его родителей, собственные губы и язык, облизывающие пальцы короля, и его бесконечные ухмылки, кровожадные и довольные. Задыхаясь от наплыва мучительных образов, Джаред в исступлении смёл с тумбочки тарелку с фруктами, и яблоки с апельсинами покатились по ковру в разные стороны комнаты. А ведь Марк предупреждал его, и более того - не было сомнений, что Дженсен на этом не остановится. Что, так и будет Джаред краснеть от каждого слова и веселить короля идеальной покорностью? На лице принца заиграли желваки, он резко вскочил на ноги и подошёл к кровати. Кое-где покрывало было смято. Сразу вспомнилось раздавленное Марком тело Тая, его крики и неприятный сиплый голос. Рот принца презрительно дёрнулся, и он сел на кровать ближе к изголовью. Он злился и на себя, за то, что не сопротивлялся, злился вопреки здравому смыслу. Отец учил Джареда, что человек всегда должен был честен с собой и, скрепя сердце, принц был вынужден признать, что его поступки не были обусловлены только желанием выполнить план - он действительно боялся Дженсена и терялся под его взглядом. Осознание этого заставило его стиснуть зубы и замычать, как от непреходящей ноющей боли, от гнева, который рвал его грудь изнутри. Показалось, что рысь с герба его рода смотрит теперь на него с омерзением. Нельзя было отрицать - он боялся, и что ещё удушливее становился страх, когда он думал, что скоро король перейдёт к главному, и уже его собственное тело будет непристойно расхристано на кровати родителей. Принца передёрнуло от отвращения, а в животе словно образовался ледяной ком. Глаза невольно уставились на балконную дверь. "Быть может, ещё не поздно закончить этот позор. Пока я не стал его..." - подумал он, и даже про себя не смог произнести слово "шлюхой". - "Хорошо хоть родители не видят этого". Мысли о родителях носили мучительный характер, но он не позволял себе горевать о них, понимая, что это окончательно сломает его, и тогда уже никто не остановит его от затяжного прыжка в миндалевый сад. "Нет, я не сделаю ему одолжения", - подбодрил он себя словами Марка, отрывая взгляд от балкона. Воспоминания о советнике настраивали его на боевой лад и заряжали оптимизмом. Тот дал Джареду, пусть и слабую, но всё-таки надежду, а ещё очень нужное сейчас ощущение, что он не один. Несмотря на омерзение от развернувшейся перед его глазами сцены с предыдущим наложником короля, Джаред понимал, что у Марка не было выбора, и очень хотел поговорить с ним. Радовала ещё возможность помыться. Конечно, это делалось для удовольствия Дженсена, но принц и сам ужасно хотел смыть с себя пот, грязь и кровь. Джаред заставил себя уверенно улыбнуться и стал ждать. Марк пришёл через пару часов, на вид слишком сосредоточенный и серьёзный, а на дне его серо-голубых глаз плескалась вина. Его плащ с синей подбивкой был сильно измят. Когда он зашёл в комнату, то несколько секунд молча стоял на пороге, с сожалением глядя на принца. Всё было слишком отвратительно и мерзко, чтобы об этом можно было так легко говорить, и они оба безусловно это понимали. Джаред бросил на него быстрый, тяжёлый взгляд, затем перевёл взгляд на дальнюю стену и сказал: - Заходи. У нас не так много времени. Он на мгновение скривился. - Я не дурак, и понимаю к чему было это представление. Советник не ответил, и оглядев рассыпанные на полу яблоки, наклонился и положил несколько обратно на поднос. Лицо его выражало упрёк. - Пойдём, мне велено отвести тебя помыться, - он поманил принца рукой и скрылся за дверью. - Прямо... так? - выдохнул Джаред, неловко махнув рукой. - Мне идти по замку голым? - он помрачнел, но быстро справился с собой. Чего он, собственно, ожидал? Он догнал Марка, и пошёл чуть позади, словно стремясь укрыться в его тени. Тишина была слишком мрачной и тягостной, а принц всё-таки старался не проваливаться в отчаянье. - Что с твоим плащом? - спросил он, просто чтобы не молчать. Мужчина протяжно выдохнул и грустно улыбнулся. - Я укрыл им Тая, а он смял его, - Марк замедлил шаг. - А ты как? Он был жесток? Вопрос резанул Джареда по нервам, снова горло сдавил спазм от вспыхнувшей череды нелицеприятных картин его памяти, но принц не подал виду, лишь взял паузу на несколько секунд, чтобы заглушить воспоминания. Принц понимал, что о нём беспокоиться, но Марк всё равно не мог ему помочь, а жалость ему была не нужна. - Нет. Ничего такого, с чем бы я не справился. А как Тай? Он всё ещё не понимает, что ты его спас? - Он никогда не поймёт, - Марк остановился у самой купальни. - Тай умрёт без хозяина, и Дженсен это знает, поэтому и отдал его мне. Джаред сочувственно посмотрел на него. - А хозяином он признаёт только Дженсена? Я так понимаю, то, что я видел, ничего для него не изменило? - юноша вошёл в купальню и залез в чан, обитый тканью, отмечая, что несмотря ни на что, ощущение тёплой воды и возможность, наконец, помыться доставляют ни с чем не сравнимое удовольствие. Главное, не думать, для кого всё это делается. - Дженсен - человек, которому он отдал себя и всё своё достоинство - просто отдал его другому, - Марк подлил принцу ещё немного воды. - Ему так больно, что на это страшно смотреть. А мне втройне. Джаред кивнул и нырнул в чан с головой, чтобы гарантированно намочить волосы, затем вынырнул, потянулся за полотенцем, чтобы вытереть глаза. - Ты знал его раньше? - сказал принц через ткань, которую прижал к лицу. - Нет, но здесь я знаю его уже три года, Дженсен забрал его у отца-графа. Тот отдал сына, чтобы спасти свою шкуру, - советник сел на стул рядом с чаном. - Слушай, если тебе нелегко, то со мной ты можешь этим поделиться. Его голос звучал приглушённо и виновато, как будто он действительно хотел бы чем-то помочь, хотел бы всё исправить, но абсолютно не знал, как, и его это изводило. Джаред вздохнул. Он ценил заботу Марка, но сложно было расслабиться и открыться сейчас, ведь в этом случае он рисковал расклеиться, и все созданные им стены, отгораживающие его встречи с собственным страхом и горем, пришлось бы возводить заново. Но была одна вещь, волновавшая его и никак не желающая оставаться на задворках сознания. - Мои родители, - тихо сказал он. - Это хотя бы было быстро? - Король и королева Варшвеллоу? - Да, - глухо и изнеможённо ответил парень. - Они живы, просто заперты в подземелье, но когда Дженсен с армией покинут город, их выпустят, - Марк впервые за их разговор светло улыбнулся. Принц чуть не подскользнулся и не приложился головой об стенку купальни. Он вцепился в бортик, чувствуя, как сердце пытается пробить грудную клетку, и ошеломлённо посмотрел на Марка. - Что?! - он едва верил в такую возможность. - Ты ведь не говоришь это, только чтобы поддержать меня? Ты их видел? - Да, пару часов назад они согласились принять все условия короля, если он сохранит тебе жизнь. Джаред почувствовал слабость, закружилась голова, и стало казаться, что пол купальни уходит из-под его ног, и он сейчас ухнет в бездонную пропасть. - Они знают? - обреченно прошептал он. - Или даже видели вчерашнее шествие? - не останавливался Джаред, прикусывая губу, и затем зажмурился, едва слышно спрашивая. - Они поверили? До дрожи было страшно услышать ответ, но он обязан был спросить. - Нет, шествия они не видели, и король не сказал им о твоём положении, он назвал тебя военнопленным, но при этом заставил их прилюдно признать тебя предателем. Сами они, конечно, не верят. Счастливая улыбка обрамила его губы, и он чувствовал, как возвращаются силы, крепнет надежда. Джаред с благодарностью посмотрел на Марка, не зная, как лучше выразить охватившую его радость.***
Остаток дня прошёл для Джареда в радостном возбуждении: пусть его родители в плену, пусть они вынуждены были принять условия короля, но они живы и более того - их отпустят. Скоро Варшвеллоу заживёт привычной жизнью, со своими правителями. Принцу только жаль было, что его это не коснётся. Джаред боялся короля, и особенно боялся того, что Дженсен собирается с ним сделать. В Варшвеллоу, как и во всем цивилизованном мире, отношения между людьми одного пола были нормой, но у Джареда ещё не было такого рода опыта. Полного, по крайней мере. А тот, который был, надолго отбил охоту снова приближаться к мужчинам. Только король не даст ему выбора. Принц леденел изнутри от одной мысли о том, что Дженсен снова прикоснётся к нему. До глубокой внутренней дрожи Джареду претило, что он должен быть послушен и покорен, по крайней мере, пока они не покинут королевство, чтобы король не выместил свое недовольство на городе. В глубине души принц надеялся, что если он будет вести себя хорошо, король проявит к нему милосердие, не потребует от него всего и сразу. Какая слабая и глупая была эта надежда - Дженсен ведь для того и оставил его себе. А жалость тирану неведома. Джаред ощутил, как вновь расползается по телу липкий, сковывающий ужас. Он больно укусил себя за внутреннюю сторону щеки. Надо держаться, вести себя идеально, заставить себя. А дальше, кто знает, может, им с Марком удастся осуществить свой план? Когда за дверью послышались шаги, Джаред поднялся с подстилки и вежливо склонил голову. И едва дверь открылась, и за ней показался король, Джаред мягко взглянул на него исподлобья и изящным, полным достоинства движением опустился на колени. Ведь в самой позе не было ничего однозначно унизительного - рыцари же преклоняют колени перед посвящением. За окном медленно заходило осеннее солнце, проникая в окно королевской спальни нежно-алыми, почти пастельными бликами. Дженсен застыл в дверях, рассматривая красиво оттененное в этих красках голое тело Джареда. Он улыбнулся и вошёл: - В твоих глазах стало больше блеска, - заметил король, аккуратно поддевая юношу за подбородок и заглядывая ему в лицо. - Марк тебя уже обрадовал? В глазах принца промелькнуло смущение, испуг, что его тайну узнали так просто. - Да, ваше величество, - решив, что врать бесполезно, ответил он, и не сдержавшись, добавил. - Спасибо! Несколько секунд Дженсен помолчал, нагнетая в принце замешательство, и всё также держал его за подбородок и пристально смотрел, наслаждаясь бегающими тенями в его глазах. - Я очень надеюсь, что ты мне хорошо продемонстрируешь всю силу своей благодарности, - он потрогал его пальцем по губе, чуть-чуть залезая кончиком в во влажное тепло рта. Прохладная волна страха неожиданно обернулась всплеском жгучего стыда, приятного и мучительного. Король, не отрывая взгляда от его помутневших глаз, размазал по его губам слюну, делая их соблазнительно блестящими. Джаред кивнул, насколько позволяли пальцы Дженсена, и чуть приоткрыл рот. - Впрочем, я и не сомневался, - король сухо усмехнулся, словно заскучав, затем отнял свои руки от лица принца и взял верёвку, чтобы связать ему руки. - Ты голоден? Сейчас принесут твой ужин. - Да, ваше величество, - Джаред опустил голову и послушно убрал руки за спину. Сердце бешено колотилось в груди, и голову немного вело. Принц не мог разобраться в собственных ощущениях, и просто старался быть как можно податливей. Дженсен зашёл ему за спину и связал руки, гораздо туже, чем утром. Верёвки впились в кожу, вызвав режущую боль, и принц негромко вскрикнул, сразу же сомкнув челюсти, и проглотив крик, чтобы король не услышал. - Какой же ты всё-таки лакомый кусочек, - Дженсен медленно опустил свои ладони с запястий юноши на его ягодицы. Тут же принц вздрогнул, посрамлённо опустив голову и закусив губы. Сладостное желание захватило короля, вызывая в нём жуткое плотоядное любопытство - жажду насладиться зрелищем этого опалённого стыдом лица. Он снова встал впереди принца и присел, одной рукой касаясь ягодиц, второй приподнимая его подбородок. По телу Джареда пробежала дрожь, немного приятная, но гораздо больше пугающая, а в ушах застучала кровь. Его брови на миг поднялись, и взгляд стал потерянным, но он тут же заставил себя расслабиться и поднял голову, повинуясь руке короля. - Наблюдать за твоим смятением - особенное удовольствие, - король говорил с придыханием, потому что его действительно просто распирало от удивительно острого томления в груди. Скрипнула дверь, и в комнату вошла служанка с тарелкой ароматного супа и куском яблочного пирога. Она с сочувствием и болью посмотрела на связанного принца и короля, нависшего над ним зловещей глыбой, и торопливо вышла. Джаред судорожно сглотнул под его взглядом. Он сам не понимал, что взволновало его так сильно - бесцеремонные, обжигающие прикосновение, или ощущаемое даже на расстоянии возбуждение, которым был охвачен Дженсен. Он даже не заметил реакции служанки, как будто всё вокруг короля смазалось. Горящие изумрудные глаза с тенями танцующих языков пламени в зрачках - они гипнотизировали в эти минуты, затягивали в свою жаркую бездну. Когда ложка горячего супа приблизилась к его лицу, он послушно отрыл рот, позволяя хозяину напоить. Чем сильнее он покорялся, тем больше копился внутри протест, отравленный сдерживаемым гневом. Было так обидно осознавать, что он сейчас ведёт себя, как игрушка, и обида становилась сильнее здравого смысла. Пряный вкус бараньей похлёбки, растёкшейся во рту, немного её смягчил - но лишь на секунду. "Чёртов ублюдок!" - подумал юноша, когда увидел, как упоение расплёскивается по лицу короля, когда он наблюдает за своей жертвой. С трудом Джареду удалось побороть свою злость и сохранить ровное выражение лица, делая вид, что он покорно ожидает следующей порции еды. Дженсен зачерпнул ложкой суп и потянул ложку к юноше, почему-то чуть задержав её рядом с лицом принца. - Не надо скрывать свою ярость, она забавляет ещё больше, чем твоя покорность. Джаред до скрипа стиснул зубы и сверкнул на него глазами. - Для вас это игра, верно, ваше величество? Вы ведь уже видели это раньше, и сейчас изучаете меня, как новую игрушку! - он гордо выпрямился, не смотря на то, что стоял на коленях. "Видит Бог, я готов быть покорным, но ведь вам нужно от меня совсем не это!" - мысленно продолжил свой монолог юноша. - "Вы просто играете со мной, дёргаете за ниточки, как марионетку! Наверняка и сейчас это был лишь маневр, чтобы добиться открытого моего непослушания". Джареду стоило титанических усилий не поддаться. - Действительно, ты очень занятная игрушка, - усмехнулся король. - Как же тебя не изучать? Он придвинул ложку к лицу юноши, и тот взял её в рот, проглатывая вкусное содержимое. Снова румянец горел на его щеках - король победил его в лёгкую в короткой словесной битве. Джаред опустил голову, снова не решаясь посмотреть в глаза королю, и поэтому не видел, как тот набрал ещё одну ложку и поднёс. Неуклюже дёрнув головой, парень разлил похлёбку на штаны королю. - Так, а вот это мне совершенно не нравится, - он отряхнул свою одежду, затем схватил принца за волосы. - Когда ты ешь, ты должен смотреть на меня и терпеливо заглядывать мне в рот, в ожидании угощения, а не изучать пол. Ты будешь наказан. Голову обожгло болью, а где-то в глубине стало холодно. Дженсен говорил с ним, как с провинившейся собакой, и это бесило его, притупляя страх. Он в конце концов мужчина и принц и не должен дрожать в ожидании кары! Невольно в ладони передался импульс гнева, но от бессилия связанных рук страшно засаднило в горле. Король резко потянул его за волосы, заставляя лечь ничком на кровать, и совершенно не было возможности ему противостоять. За секунду сердце ухнуло в бездонную яму, и на пару мгновений принц замер. Дженсен же с упоением наблюдая как дрожат его лопатки, провел между них пальцем, чувствуя, как отзывается не тронутая никем раньше плоть, и как испуг её обволакивает, словно плёнка. Затем он достал с пояса небольшой кнут и, не размахиваясь, стегнул принца по ляжке. Джаред коротко вскрикнул, скорее от удивления. Боль пришла не сразу, а словно дав мгновение на осознание удара. Кожа вспыхнула и тут же заныла. Раньше Джареда никогда не наказывали так. Это было не столько больно, сколько унизительно. Он рад был бы увернуться, но поза, в которой он лежал, не давала такой возможности. Оставалось только стиснуть зубы и терпеть. Сам Дженсен хотел его не столько бить, сколько рассматривать его реакцию на порку, пробовать его на вкус в этой детской страдальческой ипостаси. Он замахнулся и хлестнул. Юное тело дёрнулось, после - чуть выгнулось в пояснице, смиряясь с болью, поглощая её. Красная полоска зажглась на бледной коже, и у короля сладко заныло под ложечкой, как у голодного нищего перед ломящимся яствами столом. Он хлестнул ещё раз, сильнее, и услышал сдавленный стон. Джаред тут же мысленно выругался и до боли стиснул челюсти. На глазах выступили непрошенные слёзы, и он покрутил головой, вытирая их о простынь. Боль не была невыносимой, но опаляла стыдом, и принц опять почувствовал себя ребёнком, и ещё понял, что Дженсен даже не наказывает его по-настоящему, а так, насмехается. От этой мысли было особенно обидно, как будто его даже всерьёз не воспринимают. - Слушай, мне очень нравится, как смотрятся эти следы на твоих ягодицах, - он ударил ещё раз, сразу бросил кнут на пол и, сев на кровать рядом с принцем, бережно обвёл пальцем перекрестье красных линий. - Очень красиво. Слёзы не прекращали капать в подушку, когда руки короля беззастенчиво трогали его округлые половинки, но он не двигался. Не двигался до тех пор, пока пальцы Дженсена не скользнули меж ягодиц. Джареда словно ударило молнией. Он с неожиданной силой забился под руками короля. Это было страшно, очень страшно, хуже, чем когда Дженсен смотрел на него или бил. Принц не мог ни вырваться, ни отстраниться от его пальцев и понимал, что сейчас король может и сделает с ним всё, что захочет, а он совсем ничего не сможет с этим поделать. - Пожалуйста, не надо, - заскулил он куда-то в подушку. Король застыл на миг, держа палец у входа, слабо-слабо касаясь, нарочито издеваясь, смакуя тонкий трепет его тела, прислушиваясь к его слабому нытью. Слабому, но услаждающему слух. Потом он взял заранее приготовленное масло из маленькой бутылочки и размазал по рукам. - Ну чего ты? Ведь строил же из себя такого отважного принца, - Дженсен погладил ягодицы и совсем не деликатно развёл половинки в стороны, чтобы лучше рассмотреть маленький тесный вход. Джаред не ответил, но его начало трясти. У него даже зубы застучали. Если бы он мог сейчас говорить, то и дальше умолял бы короля остановиться, но горло словно сжало. Рук он уже не чувствовал, а перед глазами всё плыло. Когда первый палец скользнул в него на полфаланги, то он не смог даже как следует сжаться - впустил в себя, ощущая, как король теперь завладевает им изнутри, проглаживая подушечкой гладкие стенки. Дженсен был вероломен и безжалостен - едва растянул немного - сразу же втиснул второй палец. Джареда охватила мучительная резь в анусе, и он зашипел в подушку, кусая её ткань. Принц завертелся в отчаянной попытке отползти, отлично понимая, что шансов вырваться нет. Жжение внутри было отвратительно стыдным, его грудь сжимали рыдания, к горлу подкатила тошнота. Джареду казалось, что он сейчас умрёт на месте, или потеряет сознание. - Тише, отважный принц, надо потерпеть, - он очень осторожно ввёл третий палец и замер в тугой и жаркой тесноте его тела, давая ему время привыкнуть. Джаред тяжело и загнанно дышал. Каждое движение внутри него ощущалось остро и даже слишком ярко. Он ещё чувствовал жжение, но оно постепенно утихало сменяясь непривычным ощущением заполненности. Принц боялся шевельнуться, но слёзы перестали течь, и теперь он только слабо подрагивал. - Давай, успокаивайся, - как-то приглушённо сказал король, стараясь быть помягче, и вторая рука монарха с отзвуком ласковости коснулась поясницы юноши. - Позволь мне быть внутри тебя, - затем он ослабил верёвки на побелевших от нехватки крови запястьях. - Прими меня. Его голос переворачивал что-то внутри, и против воли хотелось его послушать, поддаться - Джаред просопел что-то невнятное и попытался расслабить мышцы таза как можно сильнее. - Я уже говорил, что ты у меня смышлёный? - пусть и в фразе звучала издёвка, выделяясь, как красная линия, но где-то глубоко можно было услышать тёплое одобрение, и принц не понял, что тронуло его больше, эта грубость или это тепло, такое контрастирующее со всей этой адской горечью и стыдом. Внизу живота разлилось что-то согревающе приятное, и появилось странное желание, чтобы пальцы проникли глубже, но только он успел его осознать, как король отстранился. Его не было рядом какую-то секунду, короткую передышку, в которую принц испытал, и душевное облегчение, и телесное разочарование. Однако, когда Дженсен вернулся, всё возможное тепло и странные невольные мечты о нём обернулись леденящим кошмаром. В его девственную дырочку вместо мягких пальцев вторглось что-то твёрдое и холодное. - Нет! Дженсен, пожалуйста! - он обернулся, насколько ему позволяла гибкость шеи, и увидел, как в него входит отполированный дубовый колышек, по форме напоминающий фаллос, но ближе к концу, имеющий зауженную часть и расширение на самом кончике. Джаред почти смирился с мыслью, что сейчас король возьмёт его и где-то глубоко внутри даже начинал предвкушать это, хоть и не готов был это признать даже под пыткой. Но холодный, бездушный предмет, входящий в его тело, вызвал лишь волну безотчётного ужаса, смывая, как остатки самообладания, так и зарождающееся возбуждение. Все мысли исчезли, уступив место одному желанию - чтобы эту штуку скорее вытащили из него. - Вытащи его, пожалуйста, пожалуйста! - всхлипнул он, бестолково дёрнув руками. -Ты, кажется, забыл, что я для тебя никакой не Дженсен, - король глубже ввёл в его анус странный предмет. - Я твой хозяин. Зрачки Джареда расширились, он даже побледенел сильнее, только сейчас осознав, что натворил, и тут же ахнул, ощущая, как предмет движется в нём, растягивая мышцы. - Пожалуйста, простите меня, ваше величество, я не хотел, пожалуйста, не надо! Король не ответил, а продолжил втискивать в юношу отполированный фаллос и, втиснув, несильно шлёпнул принца по покрасневшим ягодицам. Затем подтолкнул юношу к краю кровати, приказывая спуститься на пол. Джаред наполовину сполз, наполовину свалился. Каждое движение отдавалось внутри, и принц старался как можно меньше шевелить нижней половиной туловища, чтобы не потревожить вставленный в него предмет. Он умоляюще посмотрел на Дженсена, но просить дальше не посмел. Король снова потянулся в карман и достал оттуда металлическое кольцо с привязанной к ней ремешками. - Утром ты учился на банане, а сегодня попробуешь уже на самом деле, - он сладострастно закусил губы, чувствуя, как изнывает в штанах от желания его плоть. - Но для начала я кое-что на тебя надену, чтобы ты был полностью в моем распоряжении. Открой рот. Джаред испуганно посмотрел на предмет: - Пожалуйста, не надо, я буду стараться, очень, очень, правда! Раньше, когда Дженсен ломал людей, он получал почти физическое удовольствие. А сейчас глядя на заплаканные, истерзанные стыдом глаза, сведённые отчаянием скулы, искривлённые рыданием губы - он чувствовал, что где-то глубоко в груди что-то отзывается болью. Король стиснул челюсти, давя странную эмоцию, пальцами жёстко оттянул юноше подбородок, заставляя его открыть рот, и вставил внутрь кольцо. Потом завязал ремешки сзади на его затылке. Принц всхлипнул, но закрыть рот никак не получалось. Вкус металла наполнил рот, и в месте соединения челюстей почти сразу заныло. В ушах забился оглушительный шум крови, и Джареду показалось, что перед глазами замелькали пятна. Он быстро задышал, безуспешно пытаясь справиться с захлёстывающей его паникой. - Ты же говорил, что сильный, так что перестань рыдать, как десятилетняя девчонка, - Дженсен тяжело выдохнул и коснулся пальцем его щеки, стирая слёзы. - Ты сам всё это выбрал и обещал быть благодарным, помнишь? Это напоминание неожиданно отрезвило, хлестнуло, словно пощечина. Всё правильно, он действительно обещал. Было страшно, но ещё сильнее стыдно за истерику. Что-то в тоне Дженсена задело его за живое, будто король был в нём разочарован. Джаред сам не знал, почему его это покоробило, но он заставил себя перестать вырываться. Его дыхание, хоть и дрожащее, стало ровнее. Принц бросил быстрый, несмелый взгляд на Дженсена, чувствуя как начинают гореть щёки, и подчеркнуто послушно опустил ресницы. Король одобрительно кивнул и сел на кровать, расстёгивая свои штаны. Его член, измученный ожиданием, немного опал от лишних разговоров и чувств, поэтому немыслимо хотелось засунуть его в тёплый рот. Первое, ни с чем не сравнимое наслаждение ему доставил вид принца, громко сглотнувшего при виде его оголённой плоти. Джаред едва не шарахнулся назад. Щеки вспыхнули сильнее, и жар кажется распространился по всему телу. Осознание, что сейчас этот разбухший орган засунут ему в рот, пугало и никак не укладывалось в голове - банан теперь казался ему милостью. А затем глубоко внутри вспыхнула злость на самого себя за эту слабость. Глаза принца упрямо блеснули, он с вызовом взглянул на Дженсена, и прежде, чем король успел среагировать, наклонился и сам нанизался ртом на его член. В первый момент он поперхнулся, и ему показалось, что он сейчас задохнётся, но Джаред силой заставил себя оставаться на месте. В мягкости и влаге его рта было изнурительно приятно, король отклонился назад, чувствуя, как всё сильнее приливает кровь к стволу, и всё ярче делаются ощущения. Он опустил руку принцу на затылок, одобрительно взъерошил ему волосы и привлёк ближе к себе, заставляя сильнее насадиться на член. Дженсен вдруг снова утратил жалость, стал привычно жесток и немилостив и, не обращая внимание на сдавленные стоны, плач и попытки вырваться, толкался глубже в узкую глотку, тараня её и больно дёргая за волосы. Джаред придушенно пискнул, постарался расслабить горло, делать сглатывающие движения, как утром, когда король засунул ему в рот банан. Получалось плохо, он всё равно давился и не мог нормально дышать, и в какой-то момент ему показалось, что он так и задохнётся с членом Дженсена во рту. Принц дёрнулся и прижал к члену короля язык, пытаясь вытолкнуть его из горла. Король немного ослабил давление, чтобы дать принцу отдышаться, и внимательно рассматривал его лицо с зажмуренными от стыда глазами, красными, воспалёнными от слёз щеками, припухшими губами и мокрым от стекающей слюны подбородком. Даже так он был по-прежнему, по-аристократически красивым. Дженсен довольно улыбнулся, но куда-то пропало обуревающее его хищниченское желание кончить в рот этому щенку и бросить его с фаллосом внутри на пару часов. С трудом отринув чувства, он снова втиснулся в глотку, и принялся остервенело долбиться, вообще забывая, что перед ним живой человек. Джаред непроизвольно вырывался, но король держал его крепко, а его член, казалось, перекрыл доступ воздуху. Все попытки подстроиться и расслабиться ни к чему не приводили. От кольца во рту челюсти болели просто невыносимо, ноги затекли и принц уже не знал, как долго всё это длится, и отчаянно жалел, что никак не потеряет сознание. Кончилось всё довольно быстро - горячая струя разлилась прямо в глотке, а король откинулся на кровать с ноющим стоном. Едва Дженсен отпустил его, Джаред обессиленно сполз на пол, и, вздрогнув, когда задел торчащую наружу часть деревяшки, неловко перевалился на бок. Ткнулся горящим лицом в основу кровати, пытаясь отдышаться. Он раз за разом пытался сглотнуть вытекающую изо рта слюну, вперемешку со спермой, но она всё равно собиралась во рту и пачкала губы и подбородок. Принцу хотелось сжаться в крошечный комочек, заползти в какое-нибудь место и просто умереть, чтобы никогда больше не думать о том, что с ним только что сделали. Он чувствовал себя измученным и растоптанным. Наверное слёзы просто кончились, иначе он разрыдался бы сейчас. Стоило королю на него посмотреть, как удовольствия и след простыл. Самому стало до оскомины больно, и как-то жаль, что такая интересная и красивая игрушка может сломаться прямо сейчас от слишком грубого отношения. Лихорадочно выдохнув, король снял с принца кольцо и погладил по щеке, вытирая смесь слёз и слюны с вкраплениями своей спермы. - Ты должен держаться, помнишь? Нижняя челюсть мелко дрожала, а самого принца колотил озноб. Едва Дженсен прикоснулся к его лицу, возникло желание отползти подальше, но Джаред почти сразу упёрся в кровать. Прикосновение было почти ласковым. И эта ласка была такой желанной после недавней грубости. К этой руке хотелось прижаться, закрыть глаза и поверить, что теперь всё будет хорошо, что Дженсен больше не сделает ему больно. Но слова Дженсена неожиданно растеребили что-то у принца в душе, хлестнуло холодной яростью, словно плетью. С ним только что обошлись как с куклой, как с вещью. А сейчас король вдруг проявляет заботливость, как будто его беспокоит самочувствие принца. Боится, как бы игра не закончилась слишком быстро. Нет. Не дождётся. Джаред выдержал шествие, значит, должен выдержать и это. Джаред подался назад, заставляя себя взглянуть в глаза короля со всей твёрдостью, которую мог только найти. - Моя благодарность принята, ваше величество? – процедил он. Получилось не очень убедительно – рот ещё плохо слушался, к тому же в голосе проскользнула предательская дрожь. - Знаешь, - Дженсен продолжил гладить его по щеке, - на самом деле твой поступок меня не только позабавил, но и восхитил, - он всматривался в остриё взгляда принца, и тот медленно притуплялся от замешательства. - Если бы не ты, то я бы вздёрнул всех этих строптивцев на замковых стенах. Джаред со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. На языке вертелось "интересный способ показать восхищение", но он молчал. - Я чувствую, что ты злишься, - он убрал руку и опустил её на кровать. - Но поверь, мне не стоит, будет только хуже, - Дженсен сделал секундную паузу, следя за реакцией принца. - Я вообще хотел предложить тебе навестить родителей, показать им, что ты живой и здоровый. Глаза принца на миг наполнились радостью, а следом ужасом понимания. Он отчаянно замотал головой. - В т-таком виде, ваше величество? - Ну если будешь скалить зубы, то могу и в таком, - король глумливо улыбнулся. - Но можно ведь тебя одеть и представить тебя моим советником, как Марк, например. Им будет спокойнее житься и тебе. Джаред пораженно взглянул на него. - Правда? - не смея верить, прошептал принц мгновенно растеряв весь гонор. - Вы позволите? - он даже подался вперёд, забыв, что всего мгновение назад старался быть от короля как можно дальше. - Правда, но ты не обольщайся, я очень плохой человек, и у меня нет ни жалости, ни сострадания, и я ценю лишь одно - силу духа, и её у тебя хватило, чтобы продержаться вчера... - негромко сказал король, взяв платок с тумбочки. - Так что это дань твоему мужеству, - холодно добавил он, принявшись вытирать с лица принца стремительно высыхающую сперму. Джаред быстро кивнул и лицо его приняло более жёсткое выражение. - Я запомню это, ваше величество. - ответил он. Король улыбнулся куда-то в сторону, чтобы скрыть неконтролируемое тепло своей улыбки. С ним давно не было такого, чтобы какие-то чувства прорывались на лицо помимо его воли. - Хорошо, - сухо ответил он, снова посмотрев на принца. - А на сегодня ещё не всё, зря мы, что ли, тебя растягивали. Снова его лицо стало привычно хищным, а в глазах поселился какой-то пошлый блеск. Нервно облизнув губы, Джаред промолчал, не посмев перечить. Король же сказал, что ценит силу воли - пришла пора её продемонстрировать. - Я хочу тебя взять, - сказал он, и коварная однобокая улыбка заняла его губы. Принц судорожно сглотнул, чувствуя как от взгляда короля нагревается воздух, как этот взгляд приковывает к месту, и как от него всё внутри цепенеет. - Да, ваше величество, - непослушными губами ответил принц, слыша себя, как будто со стороны, и, не удержавшись, добавил, - что я должен делать? - Ну, на первый раз ты должен просто слушаться, - это король сказал каким-то воспитательным тоном. - Сейчас... Его прервал стук в дверь: - Ваше величество, вам нужно на это взглянуть, - сказал вошедший Марк. Джаред вжался в кровать. Конечно, советник сам предупреждал Джареда, но знать, что Марк увидел его таким, было мучительно стыдно. Он ведь был единственным здесь, который пока относился к нему хорошо, с которым юноша чувствовал себя человеком, а не игрушкой. Принц быстро опустил голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. - Я скоро вернусь, и мы продолжим. Король и его советник покинули комнату. Джаред глубоко вздохнул и попытался унять нервную дрожь. Рано расслабляться - всё ещё только впереди. Принц бросил взгляд на дверь и прикусил губу. Когда-то, к нему уже прикасались так же - нагло, грубо, совершенно не считаясь с ним. Следы от рук Дженсена все ещё ощущались, словно горели на коже, и Джаред почувствовал, как на него наваливаются воспоминания, которые он считал навсегда похороненными. Несколько лет назад в их королевство прибыло посольство из далёкой, экзотической страны. Посла с семьей представляли королю, и у Джареда сладко замерло сердце, когда он встретился взглядом с Ричардом, младшим сыном. Юноша был на три года старше его, высокий, изящный. Черные блестящие волосы, заплетённые в косу, и пронзительные серые глаза с насмешливой искрой. Они как будто видели собеседника насквозь, и тому, кто увидел их раз, больше всего хотелось вызвать в этих глазах интерес. А старший сын посла, Себастьян, был мрачным, отпугивающим. Потом было много робких, стыдливых взглядов, лёгкое одобрение в серых глазах, ободряющие, чуть снисходительные улыбки, которые принц хранил в сердце, как драгоценности. Прощальный бал за день до отъезда посла, и вечер после подарили ему воспоминания о губах, обжигающих кожу и шепчущих непристойные, но такие волнующие обещания. И той же ночью, принц спешил в гостевые покои, сгорая от стыда и предвкушения, впервые пробираясь через родной замок крадучись, словно вор. Его уже ждали. Беззвучно открылась дверь, и Джаред сразу задохнулся в объятиях Ричарда. От волнения от не соображал, что делает, только чувствовал настойчивые руки бесцеремонно и слишком быстро забирающиеся под одежду, оглаживающие талию и жёстко сжимающие ягодицы, жёсткие тонкие пальцы, вплетающиеся в волосы и поцелуи, от которых горели губы и слабели ноги. Ощущений было слишком много сразу, слишком откровенно, слишком сильно. Джаред терялся в них, но настолько доверял любовнику, что не пытался остановить, даже когда прикосновения стали откровенно грубыми и причиняющими боль. Он ведь так долго мечтал об этом, а скоро Ричард должен был уехать, и это их последняя возможность. И тут ещё чьи-то руки легли ему на плечи, заставив дёрнуться от неожиданности. - Тише, - зашептал Ричард сдёргивая его штаны до колен. - Тебе понравится. Джаред хотел возразить, но только коротко вскрикнул от укуса в шею. - Конечно, куколка, - раздался хрипловатый от возбуждения голос Себастьяна. И Джаред с тихим ужасом почувствовал, как о его ягодицы трётся что-то большое и твёрдое. Он был настолько сбит с толку, что даже не мог возразить. Он никак не мог поверить, что человек, которому он настолько доверял, к которому пришёл среди ночи, поступил с ним так. Он потерянно посмотрел на Ричарда и наткнулся на возбуждённый, насмешливый взгляд. - Ты же хотел этого, а, Джаред? Что же ты трусишь? - Ричард теснее прижал его, поглаживая по внутренней стороне бедра. Себастъян взял руку принца, завёл назад и положил на свой член. Джаред почувствовал, как щёки заливает румянец. - Чувствуешь? И всё только для тебя. Как же я давно хотел тебя попробовать. Джаред замер, ощущая, как сзади в него вжимаются смазанные какой-то холодной, склизкой субстанцией пальцы. Всё возбуждение принца разом покинуло его, уступая место какому-то потустороннему ужасу. Это было слишком дико, жутко. Противное ощущение собственной беспомощности, когда даже голос отказывается повиноваться, а руки и ноги словно цепенеют. Джаред сам не помнил, как умудрился вырваться, выскользнуть из их рук - должно быть, страх придал ему сил. Пришёл в себя он уже в своих покоях, задыхающийся, прижимающий дверь спиной, забыв даже застегнуть одежду. Его всё ещё трясло, но хуже всего был жгучий стыд, от которого хочется убежать и никому никогда не рассказывать, даже тем, кто может помочь. И ещё это поганое ощущение, что сам во всем виноват, что сам пошёл на поводу. Он уже давно не вспоминал, загнав эту часть своего прошлого глубоко и постарался поверить, что ничего не было. Джаред думал тогда, что избежал самого страшного позора в своей жизни. Невероятно больно было проводить параллель с теми событиями сейчас, сидя голым на полу родительской спальни со связанными руками, подтёками спермы на лице и деревянным фаллосом в заднице. Принц закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. У него нет выбора.***
Едва они вышли, король заметил в глазах Марка не злость, которая ещё должна была мучить советника после утренней "пощёчины", а тревогу. В руках его был конверт с Вендальской печатью - тремя чёрными башнями в окружности, охваченной чёрным пламенем. Дженсен устало выдохнул и пренебрежительно выдернул из его рук письмо. - Посланник Вендала был здесь? Из-за него ты так дрожишь? - спросил король. - Да, ваше Величество. Король принялся разрывать бумагу, чтобы достать послание: - Можешь идти. - Вы служите Вендалу? - без всякой субординации обратился к нему советник. - Вы действительно Всадник Темноты? - Конечно нет, - он почему-то не обратил внимание на наглость Марка, и сам подступил к нему ближе, хватая его за плечи. - Я повелитель империи, твой король, я сам себе хозяин, и разве может кто-то мне указывать? - Тогда почему здесь был их посланник? - Может, они хотят заключить союз. Ступай, я потом тебе всё расскажу, - его голос был привычно холодным, но где-то в самой глубине дрожал. Советник, подозрительно поджав губы, всё-таки выполнил приказ. Король стоял недвижимо, внимательно вслушиваясь в отзвуки его удаляющихся шагов, и, только когда они перестали быть слышны, развернул конверт. Три капли крови на неестественно белом листе. Предупреждение. В приступе злости Дженсен смял конверт и засунул его в карман. Он так ненавидел угрозы в свой адрес, что в былые времена, когда ещё как следует не умел контролировать эмоции, приходил в ярость, в сокрушительное остервенение и без оглядки убивал того, кто посмел сказать что-то подобное. Сейчас его обуял бессильный гнев, ему нельзя безнаказанно убить посланника Вендала. Он подошёл к окну, увидев засыпающий Варшвеллоу, и с облегчением вспомнил о Джареде, который ждал его в комнате. Со всеми делами он разберётся позже, а сейчас Дженсена ждала долгожданная награда - горячая теснота сладкой дырки самого привлекательного принца из тех, что ему приходилось видеть за последнее время. "Главное, не заиграться" - подумал король и вошёл в королевские покои. Джаред резко выпрямился, всё также стоя на коленях. На дне его взгляда можно было угадать волнение, но принц выглядел гораздо спокойнее, чем когда король его оставил. Похоже, за время отсутствия Дженсена он успел вернуть себе самообладание. Дженсен сел на кровать и запустил ладонь принцу в волосы, приятно гладя его по затылку: - Ты не был с мужчиной, но ты когда-нибудь мечтал об этом? Джаред закрыл глаза, хватаясь за это ощущение. Если уж ему перепало немного ласки, надо постараться не растратить её понапрасну. Он переступил на коленях, устраиваясь поудобнее, и непроизвольно поморщился. Он уже извертелся, как мог, чтобы меньше чувствовать фаллос внутри. Джаред успел привыкнуть к ощущению заполненности, но вход неприятно саднило. Но принц понимал, что просить короля вытащить его было бессмысленно и даже хуже - могло разозлить Дженсена. Надо было сконцентрироваться на вопросе. Джаред смутился, но врать он тоже не хотел, хоть говорить правду было неприятно. - Когда-то да, ваше величество. Потом это стало меня пугать. - Хм, что-то пошло не так, как ты хотел, - он потеребил ему мочку уха, приятно и больно одновременно. - Но меня интересует другое. Как ты представлял себе свой первый секс в грёзах? Джаред смутился. Не сказать, чтобы он часто размышлял об этом, но в одном он был уверен. - Я думал, что буду любить человека, с которым разделю постель. - Ты искушаешь судьбу, не отвечая на мой вопрос. Я спросил, как ты представлял себе свой первый секс, - король потянул принца на кровать, заставляя корпусом лечь на покрывало, а коленями остаться на полу и выпятить зад. Джаред заставил себя не противиться и позволить уложить себя так, как хотел Дженсен. От перемены позы мышцы сжались вокруг фаллоса, заставив принца тихо зашипеть сквозь зубы. - Я, - Джаред облизнул губы, судорожно вспоминая, что думал о сексе с мужчиной, и все эти мысли казались глупыми и слишком наивными. - Мало представлял себе детали тогда. Мне хотелось, чтобы я мог довериться моему партнёру. Чтобы он был терпелив и научил меня, - он покраснел, - чтобы я чувствовал, что ему хорошо со мной и чтобы я сам, - он замялся и ткнулся лицом в простынь, - потерял голову в его объятиях. - Ты просто опьяняюще невинен, - король коснулся его ягодиц рукой, погладил красные следы от кнута и тронул фаллос, чуть вытягивая его из юноши. - Но я думаю, что это тебе понравится больше, чем все эти детские глупости, о которых ты мне только что поведал. Передвижения фаллоса внутри посылали по всему телу импульсы - беспокоящие и будоражущие. Джаред закусил губу и беспокойно заёрзал, но тут же сжал кулаки и заставил себя замереть. Слова короля отрезвляли, возвращали в реальность, как ушат ледяной воды. - Не сдерживайся, - он ущипнул принца за бедро и снова ввёл в него фаллос до упора, а затем снова вытащил. - Хорошо почувствуй его внутри. Джареда бросило в жар. Деревяшка успела растянуть его достаточно, что бы сейчас не было больно. Каждый раз когда фаллос толкался внутрь, погружаясь до конца, внизу живота отдавалось запретно-сладкое ощущение. Это было похоже на щекотку, раззадоривающую, почти приятную. Принц вжался в простынь и понял, что непроизвольно пытается потереться о неё уже вполне затвердевшим членом. Он коротко, ошеломлённо ахнул, напуганный такой реакцией на действия короля и инстинктивно дёрнулся прочь от Дженсена, но только сильнее прижался к кровати. - Тише, поддайся этому, - прошептал король и чуть-чуть ускорил темп. У него самого в штанах всё горело от желания - так возбуждала его эта беззащитная непорочность юноши, тщетно сопротивляющегося своему возбуждению. Джаред ткнулся лицом с простынь, тяжело дыша и отчаянно краснея. Ему казалось, что всё тело охватил огонь. Он честно попытался последовать словам короля, но его пугало, как легко он откликается на толчки фаллоса внутри, как будто кто-то перехватил власть над ним, и он совсем теряется в шквале ощущений. Джаред поверхностно задышал, против воли срываясь на стон. Внезапно Дженсен вытащил из него дразнящее жало игрушки, быстро скинул с себя свой чёрный стёганый кафтан, расстегнул штаны, но не снял, и прижался к телу юноши, наслаждаясь его жаром и трепетом. Рукой он гладил подготовленную дырочку, ещё больше смазывая её маслом, и через пару мгновений приставил ко входу свой разбухший и невероятно горячий член. Он наслаждался дрожью парня под ним, видом выступающих на его спине капелек пота, и услышал, как скрипит на его зубах закушенный кусок покрывала. Повинуясь странному порыву, король дёрнул узел верёвки и развязал Джареду запястья. Тот обескураженно обернулся, совершенно не понимая, что это значит. - Я хочу видеть твою красивую спину, - сказал Дженсен и улыбнулся. Сам в ту же секунду подумал, что это враньё, просто жаль стало, что первый раз у этого невинного принца, будет таким - совершенно бездушным и грязным. Таким же, как был у него самого. Зрачки принца были расширены, он совершенно запутался в эмоциях и сигналах тела. Член короля прижимался совсем тесно, но Дженсен почему-то медлил, и даже развязал ему руки. Было страшно, что слишком резко могло измениться настроение Дженсена, но одно принц знал точно - у него нет другого выбора кроме, как полностью довериться мужчине, сейчас прижимающему его к кровати. Пусть это и было чертовски сложно. Принц облизнул губы и опёрся руками о кровать, пряча между ними пылающее от стыда лицо. Король вошёл в него медленно, обжигая своей раскалённой плотью, приводя в неистовство все его ощущения. Он был теперь внутри него, распирал, наполнял собой и толкался глубже, натягивая бёдра принца на себя. Дженсен утопал в нём, в его сладкой тесноте, опьянённый отзывчивостью его девственной плоти. Он в голос простонал и толкнулся до упора, прижимая тело Джареда к себе так плотно, что вытирал собой его мокрую от пота кожу. По обнаженной спине принца пробежал озноб. После фаллоса это было почти не больно, скорее - слишком много. Это было дико, чуждо, но внутри что-то полыхнуло, обожгло обещанием удовольствия. Джаред замер, ловя эти отклики, стараясь расслабиться и подстроиться. Член болезненно напрягся, требуя внимания, но принц стеснялся к нему прикоснуться, как будто это было уже слишком. - Да, да, да - промычал Дженсен в такт своим рывкам. - Чувствуешь меня в себе? Как я тобой владею? - король сильнее развёл ему ягодицы руками, так что мучившее принца до сего момента ощущение открытости и беззащитности стало немыслимым, и тело почему-то само подалось назад, насаживаясь на член, как на кол. - Запомни этот миг, начиная с него, - он говорил, задыхаясь от собственных стонов. - Ты полностью мой, и самое главное дело твоей жизни - это, - он прервался от шквальной волны удовольствия, которая едва не закончилась оргазмом, - чёрт, как хорошо... самое главное в твоей жизни - это сладко садиться на мой член... каждый божий день, моя юная шлюшка. От этих слов Джареду должно было стать плохо, но они каким-то фантастическим образом только подталкивали его к грани. Он полностью потерялся в этом удовольствии, не слыша собственных стонов, не чувствуя, как исступлённо трётся лицом о подушку и самым пошлым образом подмахивает Дженсену. Толчки сильные, грубые, громом отзывались внутри, даря невероятное, невозможное удовольствие. Оно всё нарастало и нарастало, и Джареду казалось, что он сейчас умрёт - захлёбнется в этом водовороте. Ладонь короля совершенно неожиданно просунулась между его тазом и кроватью и легла ему на член, засклользив вдоль ствола в унисон толчкам. Внизу живота принца стало до ужаса горячо, словно внутри что-то вот-вот грозило разорваться. - Что вы делаете? - простонал он, и тут же не дождавшись ответа, изогнулся дугой от сокрушительного прилива удовольствия и снова уткнулся головой в подушку. Как же в эти секунды ему было хорошо - пусть полностью в руках тирана, но он полностью забылся, и вообще вылетело из головы вчерашнее шествие, полуразрушенный город и всё-всё. В пылу наступающего оргазма он даже радовался, что стал его игрушкой. А Дженсен и сам стал вдруг как-то незыблемо счастлив, словно случись сейчас хоть обрушение неба на голову, он бы всё равно не покинул тёплое нутро своей новой шлюхи - такое оно было сладкое. Только одна странная мысль всё ещё волновала его - он почти до физической боли хотел покрыть поцелуями плечи Джареда. Но король имел правило никогда не целовать шлюх, даже своих собственных. Поэтому он не касался губами его кожи, а лишь остервенело водил ладонью по его члену, и вскоре принц, громко застонав, обмяк на кровати. Стоило секунду полюбоваться видом этого расслабленного юноши, сейчас без остатка принадлежащего ему, как больше не нужно было толкаться и ускорять ритм. Внизу живота что-то само сорвалось и хлынуло волной оргазма по всему телу. "Что-то он слишком меня заводит" - была последняя ясная мысль, а потом все они пропали, и, придавив принца, король лежал корпусом на кровати, ногами на полу - около пятнадцати минут. Джаред совсем затих и не шевелился - страшно, стыдно, а, может, и слишком хорошо для секса со своим хозяином-чудовищем. - Можешь поесть пирог, - сказал король, одеваясь. Вскоре он скрылся за дверью.***
После того, как король вышел, Джаред некоторое время смотрел на закрытую дверь. Он чувствовал, что что-то в нём изменилось, будто сместилось и уже никогда не будет прежним. Тело ещё помнило удовольствие, но отзвуки слов во время секса всё ещё звучали в ушах, наполняя его мучительным стыдом. Принц со стоном уткнулся лицом в руки, уже который раз за вечер. Джаред прикусил губу и осторожно перевернулся на бок. По внутренней стороне бедра вытекала сперма Дженсена, и он вытер её краем простыни. Принцу казалось, что Дженсен не просто был его первым мужчиной, а оставил на нём свою метку, как будто выжег на его теле клеймо. Дженсен назвал его своей шлюхой, и как бы ни было страшно это осознавать, это было реальностью. От этой мысли щёки запылали, и захотелось с головой зарыться в одеяло. Принц вспомнил, как только что стонал под ним, выгибался ему навстречу. "Боже, я и есть шлюха", - Джаред мог сколько угодно думать, что не имел выбора, но он не просто отдался королю, ему в чём-то даже понравилось. Неужели так и начинается превращение в игрушку? Сначала делать это из принуждения, а потом проглатывать оскорбления и просто мечтать о его прикосновении? Он не должен стать таким же, как Тай! Он обещал Марку! Он обещал себе! Снова и снова звучал голос Дженсена, называющей его своей шлюхой и такие приятные касания. Разве так обращаются со шлюхой? Король был аккуратен и заботился о его удовольствии. Джаред устало передвинулся к подушке и случайно скользнул взглядом по полу. В глаза бросился белый кончик листа, выглядывающий из-под кровати. Принц моргнул, и у него громко застучало сердце, словно почувствовав неладное. Он перегнулся, свесил руку и вытянул предмет. Это был конверт с посланием. Дрожащими от возбуждения руками Джаред вытащил письмо. Лист был невероятно белый и почему-то казался холодным, как снег. Увы, слов на листе не было, только три ярких пятна крови. Принц нахмурился, и где-то внутри стало тревожно. Он сел, поморщился, и присмотрелся к письму повнимательней. На нем стояла незнакомая принцу печать - три башни в кругу чёрного огня. Странно, Джареда обучали распознавать гербы, и он знал их достаточно много, но этот он точно видел впервые. "Какое-то тайное общество? И кому это послание?", - задавал себе вопросы принц. - "Должно быть король обронил? Надо спросить у Марка". Принц был бы рад обдумать эту мысль, но увы, он был эмоционально и телесно вымотан и едва закрыв глаза, провалился в сон.