Покои короля Дженсена
Мальчик с остекленевшими глазами сидел в углу комнаты и смотрел на него. Дженсен лежал и не шевелился, столбенея под взглядом больших зелёных глаз. Мальчику было семь лет, и уже сейчас в этом юном возрасте было отчётливо видно, каким красивым и соблазнительным он станет в будущем. И столько непотребств и жестокости с ним за это будет совершено. От этой мысли к горлу короля подошла тошнота. Он сел на кровати и внимательно вгляделся в окутанную мраком фигуру мальчика, и тотчас же комната, в которой он сейчас находился, изменилась. Осыпалась штукатурка, стены закоптились следами пламени, и воздух отравил смрад палёной кожи и волос. Сдавленно простонав, король закрыл лицо руками. Вдоль позвоночника шмыгнула змея липкого озноба. Он знал, что нельзя оборачиваться - в противоположном от мальчика углу лежали два обгоревших тела. Голова загудела от боли, и на постели рядом с собой, на белой простыни, он увидел три красные точки, сочащиеся кровью. Откинувшись на подушки, Дженсен прорычал от нестерпимой ярости и горечи. Ребёнок с мутными от слёз глазами медленно растворялся в сумраке, как и маленький проблеск человеческого в чёрной душе короля. Комната становилась прежней - гостевой комнатой замка Варшвеллоу. Солнце уже проглядывало сквозь зашторенные окна, но обессиленный монарх едва ли мог подняться с кровати.Покои родителей принца
После купальни Джареду принесли его одежду. Когда бардовый камзол, чёрные штаны и плащ-накидку положили на кровать - сердце ёкнуло, и щемящая радость сжала грудь. Он легонько провёл рукой по бархатистой ткани камзола, потрогал чёрные пуговицы и надел. Тот же ритуал он провёл и со штанами: сначала погладил, словно приветствуя, потом влез в них. Никогда принц раньше не думал, что быть одетым будет для него настолько приятно, как будто это действительно роскошь. Марк глядел на него, горько улыбаясь. Он знал, что счастье Джареда скоротечно, ведь минует этот миг встречи с родителями, и снова наступит жизнь без одежды и достоинства. Советник задавался вопросами: "Не издевательство ли этот великодушный подарок? И что за ним стоит?". Конечно, новые вассалы будут благосклоннее, если узнают, что с их сыном всё в порядке, но для Дженсена это не так важно. Его сила в мощи армии и в страхе, который он сеет, а не в создании доверительных союзов. По крайней мере, так было до Варшвеллоу. - Прекрасно выглядите, Ваше Высочество, - поклонившись, сказал Марк принцу, когда тот полностью оделся. - Спасибо, Марк, - стараясь спрятать растерянность, ответил он. Собственная одежда чувствовалась непривычно, будто он успел от неё отвыкнуть, и странно, что именно эти сшитые куски ткани, прикрывающие его тело, позволяли снова почувствовать себя человеком. А ещё - они скрывали столь ненавистный им ошейник. Принц глубоко вздохнул и улыбнулся: - Приятно снова одеться, - улыбка получилась напряжённой. - Сколько у меня времени? И что мне разрешено сказать? - Времени у тебя двадцать минут. Король сказал, что ты можешь говорить, всё что хочешь, всё равно это ровным счётом ничего не поменяет, - советник пожал плечами. - Пойдём? Джаред прикусил губу, испытывая нервозность. Ему надо убедительно соврать людям, которые знают его лучше кого бы то ни было, и сделать это достоверно, ради их же блага. Он настраивался, думая о том, что сейчас он наконец убедится, что они живы, и он, хоть ненадолго, станет собой прежним. Принц коротко кивнул Марку и пошёл за ним. Они долго шли по коридорам замка, и Джаред с ностальгией и трепетом всматривался в родные стены - уже совсем скоро ему предстояло уехать отсюда навсегда. Когда мужчины оказались в подземелье, у принца перехватило дыхание. Как он будет стоять перед родителями и врать, что он советник, когда не раньше, как вчера вечером давился членом короля? - Мы уже почти пришли, - советник прошёл на несколько метров вперёд, чтобы открыть нужную камеру. За все свои годы жизни принц ни разу не бывал в темнице замка, и какова ирония, что впервые он пришёл сюда навестить собственных же родителей. Сначала он увидел отца - рослого мужчину со строгим лицом, исполосованным тенями от решётки. Он сидел в углу на соломе, как обычный заключённый, и принц почувствовал, как между лопаток пробежал мороз. Принц замер на месте, не в силах заставить себя подойти ближе, заговорить первым. Он стиснул кулаки до хруста в костяшках. Сейчас не время давать волю эмоциям, пусть они и бьют через край, пусть вид отца в подземелье собственного замка и скребет душу ржавым куском металла. Он скользнул взглядом по комнате, ища мать, но не увидел. Волнение перехватило дыхание, но, справившись с собой, Джаред сделал шаг к решётке и почтительно опустил голову. - Ваше величество, - произнёс он. Марк открыл дверцу, впуская принца внутрь. В свете факелов глаза короля Варшвеллоу - Джеральда - мерцали двумя жёлтыми искрами, и он молчал, но без слов было понятно, что монарх злился на сына, неуверенным шагом подступающего по соломе к нему. - Отец, - ещё раз обратился к пленнику Джаред. - Уходи к своему новому королю, предатель, - с жестокой чёткостью произнёс Джеральд. - Но отец, - боль принца было не описать словами, она заполняла всё его естество. - Я... - Я тебе больше не отец. Пусть ты не бежал из замка и не умолял о пощаде, город ты всё-таки сдал, - король стиснул зубы. - В любом случае ты опозорил наш род. Принцу хотелось провалиться сквозь землю или умереть на месте, но откуда-то снова взялись силы: - Это было тяжёлое решение, Ваше Величество, но у меня не было выбора, - он выпрямился и его голос стал твёрд. - Зато наши люди живы и королевство не разрушено. - Но мы теперь не свободны. - Отец... - Не называй меня так, - король подскочил с места и замахнулся рукой, чтобы ударить Джареда по лицу, и так испещрённому ссадинами. - Отец, - мягко и с любовью повторил принц. - Бей, среди всех ударов, что я получил за последнее время, твой не будет лишним, - он сказал это горечью и вместе с тем с такой выдержанностью, что Джеральду стало стыдно, и он посрамлённый своей глупостью и грубостью бросился к Джареду с отчаянными отцовскими объятиями, полными извинения. Говорить король не мог, только исступлённо гладил сына по лопаткам. - Ты же сам говорил, что пока мы живы, мы можем всё исправить, и, - он наслаждался теплом и искренностью внезапной отцовской нежности, - и мы живы, а значит, не всё потеряно, и мы будем бороться за свою свободу. В углу комнаты на соломенном настиле послышалось копошение. - Джаред! - воскликнула только что проснувшаяся королева. - Сын! - Мама! - принц мягко высвободился из объятий отца и мигом оказался возле неё, опустился на колени и взял её руки в свои. - Слава Господу, с тобой всё в порядке. Когда я не увидел тебя в камере... - он отрицательно покивал головой, но затем поднял на неё глаза и как можно теплее улыбнулся. Счастье было видеть их, однако страшная мука была - им врать. Джаред справился, сказал, что он советник, что Дженсен для людей устроил это шествие, а на самом деле ему так понравился его живой ум, что король решил использовать его не только как заложника, но и как помощника в дипломатических делах. - Это хорошо, а то я было подумал, что он взял тебя как шлюху, - Джеральд внимательно смотрел на сына, пытаясь увидеть малейшее изменение в его лице. Джаред вздрогнул как от пощёчины, но постарался, чтобы на лице отразилось только искреннее негодование. Мелькнула мысль, как его отец мог вообще подумать о сыне такое, и принц вцепился в неё, надеясь, что именно это выражение уловит Джеральд. - Ты что?! - вступилась мама. –Вместе с короной у тебя и мозги отобрали? Принц невольно усмехнулся, никто так не любил Джеральда, как его жена, и только ей отец прощал оскорбления или повышенный тон. - Это вполне объяснимо. Джаред юн и красив, а король Дженсен известен своей похотью, - мужчина пожал плечами. - Но я вижу, что это не так. Для шлюхи мой мальчик слишком достойно держится. Отец ему поверил, и где-то в глубине его глаз принц видел толику гордости. Как будто Джаред сделал то, на что сам Джеральд не смог бы решится. Пойти одному в чужой лагерь и предложить свою жизнь взамен на сохранение королевства, а затем так стойко перенести унизительное шествие и в результате всех спасти. Больно было, что Джаред мог бы стать великим правителем Варшвеллоу, а теперь ему придётся уехать с королем Дженсеном. "Кто знает, может, величие найдёт моего сына и там", - с надеждой подумал Джеральд. От слов отца сердце тоскливо заныло, как от любой серьёзной лжи, но правда никому не поможет, а родители и так страдают, отдавая сына королю. - Расскажите, как вы тут? Как с вами обращаются? - он жадно вглядывался в их лица, не зная, когда увидит их вновь. И увидит ли вообще. - Как с пленниками, - печально ответил отец. - Но через пару дней, когда ты уедешь, нас обещали выпустить... - и его голос стал совсем тихим и далеким. - Но мы очень надеемся, что ты вернёшься, - сказала мать и обняла своего ребёнка. - Мы будем очень ждать! - Ваше Высочество, - обратился Марк. - Вам пора уходить. "Пара дней" оглушило его, как будто раньше он отъезд казался ему чем-то иллюзорным, а теперь обретал всё большую реальность, и сердце пронизывала боль. Он видит родителей в последний раз. Вскоре он навсегда покинет дом, оставив за спиной последние воспоминания и всю свою жизнь. На прощание Джаред крепко прижал к себе мать, чувствуя, что просто не находит сил разжать объятия. Он посмотрел на отца, ухватился за его суровый, прямой взгляд и наконец отстранился. Глаза щипало, но он должен был продержаться, пока не выйдет из камеры. - Что бы не случилось, что бы вы не услышали обо мне, - он сглотнул внезапно ставшую горкой слюну, - помните я люблю вас и люблю наш народ. И я останусь тем сыном, которого вы воспитали, - он метнулся из камеры, но крепкая рука отца дернула его обратно. Джеральд схватил сына за виски и прижался лбом к его лбу: - Хватит этих сантиментов, - прошипел король. - Обещай мне, что вернёшь нам наше королевство и будешь моим наследником. - Отец... - Обещай, или ты мне не сын! Джаред решительно взглянул ему в глаза. - Я обещаю, отец, - прошептал он. Уходить из камеры было, как отрывать от сердца кусок, и это нужно было делать резко, не оглядываясь, не поддаваясь слабости. Совсем не разбирая углов и коридоров, Джаред сломя голову нёсся по каменному полу прочь, сгорая изнутри от боли. Хотелось укрыться куда-то в недосягаемое место и дать волю чувствам. Боли, стыду, страху и тоске по родителям, которая началась в ту же секунду, как он их покинул. Он оглянулся на шедшего сзади Марка, и заставил себя вспомнить, что нужно не терять самообладание и достоинство. - Эй, ты повернул не в ту сторону, Джаред, - Марк ухватил его за предплечье. - Как ты? Джаред остановился и прислонился к стене. Накатила слабость, и он прижался к камню лбом. - Плохо, - прошептал он. - Марк, почему сейчас мне ещё хуже? Дженсен знал, что делал, когда отправлял его в подземелье, будто нарочно хотел напомнить, что отнял у него. На время дать почувствовать себя частью семьи, перед тем, как отнять навсегда. Вряд ли он действительно считал это наградой. - Прощаться всегда нелегко, - советник поджал губы. - Но, ты лучше держи в голове, что они живы, и ты спас их. Держи в памяти их лица как то, ради чего ты пошёл на все эти лишения, и я уверен, что тебе станет лучше. Джаред лихорадочно выдохнул. - Ты прав, мысль об этом придаст мне сил. Хоть и тяжело думать, что они могут стать заложниками. Впрочем, Дженсен и так может делать со мной что пожелает, и я не думаю, что он станет убивать их, - его слова прозвучали горько, но голос стал сильнее, и чувствовалось, что к принцу возвращается уверенность. - А теперь пойдём. Кто знает, когда король решит навестить меня. Дорога назад показалась слишком короткой. Как же не хотелось возвращаться в спальню, снова раздеваться и опять превращаться в жалкую игрушку. На душе скребли кошки при мысли, что он солгал отцу, а ещё - оттого, что король так легко угадал, что сделали с его сыном. Принц не ждал напоминания, и разделся сам, едва они только пришли. Аккуратно, с нервной педантичностью он сложил одежду и протянул ему. - Кто знает, - грустно улыбнулся он, - может, мне ещё удастся её надеть. Он сел на кровать. Затем слез и заглянул под неё, убеждаясь, что письмо на месте. - Будем надеяться, он ничего не заметит... Судя по взгляду, советник мало верил в такую возможность. - Я пойду узнаю что-нибудь об этом послании и Вендале, а ты постарайся не вызывать его гнев, - советник грустно улыбнулся. Ему было очень жаль принца, но он смотрел в его лицо, и почему-то надежда в его сердце крепла. Может, дело было в глазах принца, в которых остро горело упрямство, пусть и подернутое в эти минуты пеленой боли. - Я постараюсь, - Джаред кивнул и отвернулся, не желая видеть, как смотрит на него Марк. - До встречи. Когда советник вышел, Джаред некоторое время сидел на кровати, потом нервно прошёлся по комнате. Принц никогда не умел врать, но надеялся, что Дженсен просто найдёт письмо и не станет задавать вопросы.Покои советника
Советник нарочито медленно шёл в свои временные покои в замке Варшвеллоу, и чем ближе он подходил к ним, тем сильнее ему на грудь обрушивалась свинцовая тяжесть. Марк приоткрыл двери, заглянул. Всё осталось точно также: нетронутая еда на столе, смятая одежда на стуле, и только Тай переместился с кровати на пол, упрямо считая его своим местом. Советник прижал к губам кулак и глухо прорычал, выдыхая горячий воздух себе в ладонь. Он несколько секунд всматривался в обнажённое тело, мягко проводил глазами по худым плечам, обводя линию лопаток, любуясь, стараясь посреди этой красоты, этой пышущей юностью спины не замечать перекрестий белёсых линий - шрамов. Они так явственно, так жестоко напоминали советнику о том, что он совсем не спаситель. Он стервятник, которому бросили кусок испорченного мяса. Марк стукнул кулаком об косяк, пытаясь справится с ядовитой злостью, пожирающей, прежде всего, его самого. Услышав шум, Тай поднял голову и безучастно посмотрел на советника, затем лёг на бок и отвернулся. В таком положении все раны на его спине и ягодицах стали ещё виднее, с беспощадной чёткостью солнце выделяло каждый изъян его кожи, каждый въевшийся след от кнута. - Ты не будешь спать на полу! - вскипел Марк, раздираемый чувством вины и сходу, ворвавшись в середину комнаты, схватил парня и бросил на кровать. Тот ощетинился, скривил от гнева губы, и принялся слазить на пол, но советник сдёрнул со своего кафтана чёрный шёлковый пояс, и, схватив Тая за руку, стал привязывать её к изголовью кровати. Юноша тем временем нещадно отталкивал его и бил по лицу второй рукой, но Марк не реагировал, продолжая своё действие. Когда он закончил, то ощутил на губах вкус крови из разбитого носа, но словно не обратил на это внимания. Тай не успокаивался, продолжая его колотить, и в один его замах Марк поймал его руку, и, с горечью посмотрев в глаза, поцеловал его пальцы. Ровно на секунду раб замер, как будто что-то отозвалось у него внутри, но в следующий же миг, когда советник чуть приподнялся и освободил его ноги, лягнул его со всей мочи в живот. Так что Марка отшвырнуло на книжный шкаф, и книги посыпались на пол. Кашляя, он направился к выходу из комнаты, и лишь, уходя снова взглянул на Тая, уже пытающегося развязать пояс. - Валяй, за пару часов ты развяжешь его, но эти пару часов ты пролежишь на кровати. Горько было бросать его одного, но и вместе с тем, Марк чувствовал некоторое облегчение. Смотреть на Тая, который больше напоминал животное, чем человека, было немыслимо больно. Мужчина спускался по лестнице и вспоминал, каким был мальчик три года назад, когда только попал к Дженсену. Он был жадным и капризным избалованным ребёнком, однако он совершенно не заслужил того, что с ним сделал король. Марк с ненавистью перелистывал страницы памяти, когда Дженсен бил его, морил его голодом, и на фоне всего этого ещё острее отдавался в голове его совсем ещё мальчишеский смех, звучащий в редкие вечера, которые они проводили вместе, когда король был в отъезде. Раньше-то Марк всегда недоумевал, куда это тиран пропадал, а сейчас всё становилось на свои места - Дженсен ездил за очередными указаниями в Вендал.Площадь Варшвеллоу
Советник вышел из замка и направился на площадь, где видел в день шествия слепую женщину. Он шагал по мостовой, и мелкая осенняя морось увлажняла его лицо. "Чёрт, ну что за климат!", - выругался про себя мужчина, чувствуя суеверный зловещий ужас, когда ноздри защипал отвратительный запах мокрого палёного дерева от сожжённых во время осады домов. Война дело страшное, и Марк к ней давно привык, но острое ощущение чего-то потустороннего пугало его хуже любой войны и любого жестокого тирана. Первое время он думал, что все люди преклоняют колена перед Дженсеном только из трепета перед ним и его армией, и только в последние месяцы он стал понимать, что что-то не так. Только в последние месяцы Марк понял, что его собственный страх перед Дженсеном носит какой-то неестественный характер. Колени склонялись сами, и в голове вспыхивала чёрным пламенем тьма. Не подчиниться было нельзя, или, по крайней мере, Марк не мог этому сопротивляться. Вскоре советник оказался на центральной площади, которая в обычное время служила рынком. Сейчас он был пуст, впрочем, как и большинство улиц: жители Варшвеллоу боялись короля и его армии, и, запершись в своих лачугах, ждали его отъезда. - Эй, - он бросил медяк бездомному, прячущемуся от дождя под навесом пустующей лавки. - Где мне найти старую слепую женщину? Оборванец даже не пошевелился, лишь взглядом проводил лязгнувшую о камень монету. - Забери свои проклятые деньги, чужак, и убирайся, - сказал бездомный и отвернулся. Марк скривился от злости и прижал нищего к деревянной стене лавки, схватив за глотку. - Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, у меня совершенно нет времени тебя уговаривать, - советник был на взводе от этой гнетущей атмосферы. - Где мне найти слепую женщину? Бездомный просипел сдавленным горлом что-то невнятное и плюнул Марку в лицо. Раздражённый советник замахнулся, чтобы ударить его, но чья-то холодная рука легла ему на предплечье. - Я здесь, я ждала тебя, пойдём, - сказал шипящий женский голос, и у Марка по спине пополз липкий озноб. Он обернулся, и слепая женщина повела его за собой. Кашляющий бедняк смотрел ему вслед презрительным взглядом, провожая до тех пор, пока советник не скрылся за углом. Незнакомка с мутными, затянутыми белой плёнкой глазами, открыла перед ним дверь своего дома. - Заходи, чужестранец, - сказала она, пропуская его в дом. - Я знала, что ты придёшь. - Что? - ошалевшими глазами посмотрел на неё Марк. - Откуда? - Ну, должен же был среди этой армии тварей найтись хотя бы один человек, - сказала она и села на стул. - Тварей? - с изумлением спросил Марк. - Не притворяйся глупцом, советник короля, - улыбнулась женщина, обнажая свои испорченные зубы. - Ты знаешь, что вся его армия просто скорлупки, наполненные его волей, и скоро все они обретут его лицо. Советник прижал кулак к губам, ещё не совсем справившись с шоком от этих слов женщины, как она произнесла следующие: - А он своё потеряет. Как бы там Марк не ненавидел Дженсена, до последнего не хотелось верить, что он Всадник Темноты, лучше было считать, что он – омерзительный ублюдок, владеющий магией, но всё-таки живой человек. - Но почему он ещё не потерял? - Противится. Не иметь лица и не иметь имени - страшное проклятие, пусть даже в обмен на абсолютную власть. На какой-то миг Марку стало даже жаль Дженсена. Какая ирония, иметь нереальную власть и быть никем. Однако он тут же отмёл это чувство, вспоминая, сколько этот тип сделал отвратительных вещей в погоне за господством. - И что мне со всем этим знанием делать? Как его убить? - Сколько в вас злости, советник, - недовольно возразила женщина. - Пока вы в ярости на него, ничего не получится, он будет играть и манипулировать вами. - Как его убить? - повторил свой вопрос Марк. - Я не знаю. Вендал - древняя страна, которая была мертва тысячи лет, и знания о ней утеряны почти полностью. Одно лишь скажу, что здесь в Варшвеллоу может быть больше ответов на ваш вопрос, чем в любом другом месте земли. - И где мне их искать? - Они сами найдут вас, как вы нашли меня. Будьте внимательны. - Какой-то нечестивый тиран захватывает полматерика, убивает людей, унижает вашего принца, а вы мне говорите - будьте внимательнее? Что за дрянной совет? - он свернул глазами, подошёл к ней ближе, нависая над ней, как скала, грозящая обвалиться. - И ещё я советую вам отринуть свою месть, если хотите спасти то, что осталось от вашей любви, - она взяла из тумбочки своего стола колоду игральных карт и протянула Марку. - Это ему поможет, а теперь уходите. - Что? Какого чёрта? - Марк отмахнулся от её руки. - Сумасшедшая старуха. Ворча, Марк направился к выходу. - Я же говорила, будьте внимательнее, - женщина нагнала его, схватила своей ледяной рукой за запястье и вложила в его руку карты. Здесь советник впервые на них пристально посмотрел и вдруг вспомнил, что, когда Тай только появился у Дженсена, у него с собой была похожая колода, а в те вечера, которые они проводили вдвоём, они именно в них и играли. Марк прикусил губу. - Но как? - Уходите, - вместо ответа прошипела женщина.