Red

Уолла Уолла, штат Вашингтон, 2006 Поначалу Сэм думал, что все дело было в тунце у Дина на тарелке. Конечно, и самому Сэму не нравился его вид, весь сочащийся и мягкий и вообще в каком-то гипер-расплавленном состоянии. Рядом лежали два масляных куска белого хлеба, окруженных чем-то, что забегаловка называла салатом из капусты, но это, скорее, походило на зернистое серое месиво, которое можно найти в сливном отверстии кухонной раковины. Когда принесли еду, Дин вдруг замер и затих, словно кот, увидевший внезапное движение в кустах. И, действительно, было бы похоже, если бы только его лицо не побледнело до анемично-зеленого цвета больничных стен. Дин был так тих, что Сэм даже не сразу заметил это, продолжая бормотать на фоне отсутствия обычных комментариев и подколок брата. - Из-за лука! Ты можешь в это поверить? Знаешь, если бы я вышел из такого местечка, - и он даже не собирался озвучивать название этого городка, потому что Дин постоянно его повторял. А Сэм игнорировал как мог, и это уже перерастало в игру в упрямые гляделки, - то я точно хотел бы, чтобы место было знаменито чем-то иным, нежели лук. Сэм оглядел шумный ресторан, про себя обрадовавшись тому, что они приехали сюда заранее и смогли занять кабинку со столом. Спинка диванов была высока настолько, что можно было не беспокоиться о том, что придется оглядываться через плечо, для того чтобы увидеть, не заметил ли кто в его ноутбуке сайт с названием «Poltergeist Central Command». Слава богу, работа, которую они только что закончили, была быстрой и прошла гладко. В настоящий момент они были в пути за новой кредитной картой, которая ждала в почтовом ящике Экспресс-почты в Сиэтле. Золотая карточка, сказал Дин. Всего четыре часа езды их отделяло от приличной кровати и еды, которая не была уничтожена ядерным взрывом. - Забавно, что эта резня не привела к появлению большего количества призраков... Вино. Они выращивают здесь виноград, почему их местные маркетологи не сыграли на этом, вместо лука? - пробормотал Сэм себе под нос, зная, что Дин где-то в миллионе миль отсюда, раз не пожирал этот ужасный тунец и постапокалиптическую капусту. Не поднимая взгляда, просто чтобы проверить, он пробормотал: - Уолла Уолла, Вашингтон, - так, помахать красным флагом перед быком, чтобы узнать, слушает ли его Дин, - так мило, что они назвали его дважды. Ответа не последовало. Это привлекло внимание Сэма настолько, чтобы оторваться от какой-то довольно сомнительной информации про полтергейста на сайте и посмотреть на Дина. Брат так и не притронулся к своей тарелке – сидел, склонив голову и о чем-то глубоко задумавшись, с его лица схлынули все краски. - Дин?! - решительно позвал Сэм. Эквивалентно подзатыльнику. Дин коротко на него взглянул: никаких эмоций, не считая предательской бледности – шок, может быть. Он слушал кого-то, но явно не Сэма. Сэм захлопнул ноутбук, сделав быстрый глоток содовой, и попытался понять, что же привлекло внимание Дина. Услышал он только фрагменты, молодые мужские голоса. - ...да, все же, она никогда... - ...должна была, хотя... Вот дайте мне медведя в любой день, но это, черт, страшно... - ...сказал, что это был волк, следы видел, но не нравится... - ...твою мать, это должна была быть пума, по крайней мере... - ...только сумки с саженцами. Так же, как и Хилари. Странно, я говорю... - ...оставили мне целый сектор, не могу поверить... - ...после этого сезона, ни за что не буду работать на эту кучку уродов... Весь этот взволнованный разговор слышался из кабинки позади них. До того, как у Сэма был шанс спросить, Дин выскользнул со своего места и быстро встал возле соседнего стола. Сэм не мог видеть их, теперь замолчавших соседей, но у него был хороший обзор на брата. Он видел идеальную приветственную ухмылку, которая появилась на лице Дина, как кролик из шляпы. - Вы, ребята, были в горах? - спросил Дин. Руки в карманах, улыбка на лице, нарисованная, как хреновые обои. - Спустились с вырубки? С тем же успехом он мог бы говорить по-китайски, и Сэм так же ничего бы не понял. Они были, как минимум, в нескольких часах езды от ближайших гор, и он не имел ни малейшего понятия, о какой вырубке шла речь. Могло бы, конечно, помочь, если бы он мог видеть с кем, черт побери, говорил Дин. И если Дин собирался начать драку - что иногда такое выражение его лица могло означать - Сэму лучше было бы оценить парней в том углу. Медленно он сдвинулся на край дивана и заглянул в соседнюю кабинку. Там сидели пять молодых людей. И выглядели они как бродяги в мировом хиппи-турне, волосатые, как Шегги и Скуби Ду вместе взятые. Но все же не совсем. Тощие и жилистые, как Тихуанские собаки, руки широкие, как сковородки, по-фермерски грязные черные ногти, некоторые даже отсутствовали полностью. Царапины и рубцы, бинты и бороды. - Да, - сказал высокий блондин. Взял картошку фри с тарелки, повозил ее в кетчупе, наблюдая в полглаза за Дином. Не особо настроенный на беседу. - Полуостров Олимпик? Долина Квазилит? - уточнил Дин. Большой блондин не ответил, сунул кусок картошки в рот и стал медленно жевать, продолжая глядеть на него. - Да, - ответил другой парень, может быть, пытаясь избежать неприятностей. Лицо его было красным и обветренным, дрэды связаны сзади красно-белой банданой, - у нас выходной, - он улыбнулся одному из своих друзей, - но так и не заплатили, ублюдки. Ребята Томми на луковой операции. Проболтаются сегодня ночью на ферме, завтра вернутся на блок. Дин переступил с ноги на ногу. - Случайно услышал... у вас там, наверху, неприятности? - спросил Дин. Молодой парень в грязной футболке с гватемальским ожерельем и в тяжелых ботинках выглядел как-то замкнуто. - Ты там был? - спросил блондин. Он выглядел постарше остальных. Томми. - Не в последнее время, - пожал плечами Дин. Томми оскалился. Никто не приглашал Дина присесть. Питбули, встретившиеся в парке, выглядели бы дружелюбнее. - Двое наших плантаторов отправились в поход и не вернулись. Вот и все. Они все сворачиваются, как только понимают, что могли бы заработать больше денег в другом месте. А может быть, и нет. Люди странные. Я думаю, это было слишком тяжело для тех девушек. Может, подались официантками в Якиму, - все засмеялись, кроме одного. - Не Хилари, - сказал он. Томми пожал плечами. - Ну, может, она и нет. Это ее третий сезон. Хорошо знала просеку, имела отличную технику, - еще раз пожал плечами, - наверное, не понравилось, как ты храпишь, - все засмеялись, - а что? Ты ищешь работу? Дин слегка покачнулся на мысках, Сэм напрягся. Здесь больше нечего было сделать на самом деле. Только довериться Дину. - Может быть, - ответил Дин. Томми потянулся к грязной холщовой сумке, что лежала на полу, и вытащил оттуда потертую карточку. - Это босс бригады в офисе в Абердине. Обычно в мае уже поздно идти к ним стучаться в двери, но мы внизу и есть свободные контракты. Ты быстрый? Дин положил в карман карточку, затем кинул несколько смятых купюр на свою нетронутую тарелку с тунцом. - Достаточно быстрый. Увидимся. Сэм поймал его уже у самой двери, удержал его, схватив сильнее, чем планировал. - Какого черта? Дин высвободился. Напряженный и непокорный. - В машине... - Кто, черт побери, эти парни? Как ты... Но Дин уже открывал тяжелую стеклянно-металлическую хромированную дверь. - В машине, - бросил он, не оборачиваясь. Такома, штат Вашингтон, 1997 Он действительно не хотел им говорить. На самом деле не хотел, но тут не было никакого иного пути, потому что они не смогли бы не заметить тот факт, что он не приходит домой каждый день после школы. Что он не на месте, чтобы готовить ужин, разбираться с арендодателем или покупать продукты. И Сэм, и Джон поняли бы это очень быстро. Единственным, что играло в его пользу, это то, что Сэм был с головой поглощен домашними заданиями и вздохами над одной девчонкой по имени Стеффи, которая ему нравилась. А папа? Что ж, тот был так накачан лекарствами, что ему понадобилось бы какое-то время, чтобы он заметил отсутствие Дина. Может быть, к тому времени, как отцу станет лучше, и сама идея перестанет казаться такой уж сумасшедшей, не будет выглядеть так, словно Дин бросает их. И может быть, Джон Винчестер займется фигурным катанием. Может быть, уже в сотый раз твердил он себе, отец поймет. Наверняка он захотел бы, чтобы Дин заработал каких-то денег, захотел бы, чтобы сын снабжал семью, пока он сам не в состоянии этого сделать. И это звучит так разумно, когда смотришь с этой точки зрения. Но это не была бумажная рутина, обслуживание столов или покос чужих лужаек. Эта работа значила, что ему нужно уехать. И Дин знал, что отец не одобрил бы идею его отъезда, никогда в жизни. Черт, может быть, папа еще не придет в себя к тому моменту, когда он вернется. Это было бы лучшим сценарием в этой ситуации. Дин не знал, что взять с собой. Не то чтобы у него вообще было много вещей. Что там Дейв Гуденафф сказал? Джинсы, длинное белье. Там, наверху, все еще холодно. Он сможет одолжить старые шипованные ботинки. Но зато через две недели у него будет чертова куча денег, чтобы купить и свои собственные. А еще нужна теплая куртка, не то гранджевое модное холодное барахло. Настоящие вещи. И нельзя показывать свои документы, пока не исполнилось двадцать один, потому что именно так Дейв сказал своему дяде. Дину не было двадцати одного, даже близко. Папа с ума сойдет! Дин распрямил плечи, затолкал клетчатые рубашки, теплое белье, шерстяные носки и несколько пар обычного белья в свою армейскую сумку. Папа не сойдет с ума, потому что Дин ему ничего не скажет. У папы нога сломана в трех местах, началась инфекция, которая, возможно, поразит его сердце, и лекарства его так накрывают, что он не заметил бы, если бы Дин навьючился и отправился пешком в Гималаи. Дин на это надеялся. - Эй, - сказал Сэм, и Дин подскочил от неожиданности. Сэм этого не заметил. Он прошел в комнату в носках и плюхнулся прямо на пол, уткнувшись носом в книгу, которую Дин вроде бы помнил по обложке, но, кажется, так и не читал. Их апартаменты были маленькими. Сэм спал на полу на матрасе. По крайней мере, теперь он сможет поспать на кровати, подумал Дин. - Эй, - пробормотал Дин в ответ. Осталась еще пара проблем. Но избежать их не получится, потому Сэму придется теперь заменить его. - Эй! - повторил Дин и кинул свернутыми носками в лохматую голову брата. Сэм так и не оторвался от книги, просто поднял носки и бросил их обратно в Дина. Промахнулся минимум на милю. - Я уеду на какое-то время. Сэм издал небольшой звук, обозначающий его отвращение: - Мне не нужно слышать о том, кто она вообще такая. Захвати шоколадного молока по дороге обратно. В каком-то смысле это было бы просто: сделать все вот так. Взять сумку и уйти. Сэм бы не заметил как минимум дня три, разве что если бы шоколадное молоко в холодильнике кончилось бы быстрее. Раз плюнуть, пока папино состояние не ухудшилось. Но тут не было ничего хуже, чем домовладелец под их дверью. Почти середина месяца, а они до сих пор не заплатили. Папины лекарства, которые стоят, как крыло от самолета, сожрали их последние сбережения. Выбора уже не было. - Минимум на две недели, - а вот это имело нужный эффект. - Что? - голова Сэма поднялась с края кровати, брови сдвинулись и собрали глубокую складку на лбу. - Что? Дин застегнул молнию на сумке. Какая же она большая. Неприятно большая, выпирающая в местах, где, по идее, не должна выпирать. Дин сел на кровать. Сэм вскочил на ноги, весь угловатый и неуклюжий. - Дейв Гуденафф нашел мне работу в лесозаготовительной компании его дяди, - продолжил Дин. У Сэма был такой взгляд – олень в свете фар. - Послушай, это две недели наверху, выходной внизу, в Такоме, потом опять наверх. На пару месяцев. Легкий старт, хорошие деньги. Сэм ничего не отвечал, но Дин видел, как движется его кадык. - Но... - прошептал он наконец. Сказать мелкому, что компьютер обыграл Каспарова, было проще. Дин покачал головой. - Там есть еда в шкафчике на кухне, то, что ты знаешь, как готовить. У папы все равно аппетита почти нет. Если все станет совсем плохо... - Дин закусил губу, - звони пастору Джиму, - он протянул Сэму тонкую пачку купюр. Все, что у него было. Может быть, долларов пятьдесят. На две недели. Черт. Не потрать их все на шоколадное молоко, Сэмми. И опять этот взгляд. - Я не буду звонить пастору Джиму. Я могу позаботиться о папе, - упрямо ответил Сэм. - Он не чертов хомячок, Сэм, - подчеркнул Дин, получая свое извращенное удовольствие, напомнив о том, как в руках Сэма несчастный эксперимент по заведению питомцев продержался всего четыре дня. - Если ему будет плохо, звони. - А что будет, когда Килканнон вернется? А вот это было уже сложнее. - Я поговорю с ним перед отъездом. Пообещаю ему оплатить май и июнь за раз, когда вернусь. Дин ждал главного вопроса, странно, что Сэм с него не начал. - А школа? Что насчет школы? Вот на это у Дина не было ответа. Ни одного такого, который бы принял Сэм. Поэтому он просто встал. Комната показалась слишком маленькой, его сердце слишком большим, а идея уговорить Килканнона чертовски трудной. Сэм следил за ним глазами, как самонаводящимися ракетами. - Ты попрощаешься с папой? – резко спросил он, внезапно показавшись Дину маленьким, несмотря на то, насколько он вырос за этот год; уверенный в себе так, как Дин никогда не был. Ракета. Дин закинул сумку на плечо, схватил свою джинсовую куртку с ручки двери. - Ты попрощаешься с ним за меня, - улыбнулся. Это было жестоко. Дин откашлялся. - Все будет в порядке? - Да, - сказал Сэм, словно это было и так очевидно, и плюхнулся обратно на кровать Дина, возвращаясь к книге. Штат Вашингтон, 2006. Холмы были сухими, цвета старых золотых шнуров, взъерошенные линиями виноградников и, может быть, тем самым всемирно известным луком. Но урожай собирают летом, так что он еще не дозреет целый месяц. Этим местам нужен был дождь. Сэм сидел в ожидании, пока пейзажи размывались за окном Импалы. Горы на юге. Запах реки и пыли просачивался через щель слегка опущенного стекла. Может быть, это мне нужен дождь, думал Сэм. Может быть, мне нужно, чтобы Дин, наконец, открыл свой рот. Дин вел быстро. Не так уж и не обычно, но было такое ощущение, что он ехал не в Сиэтл за новой золотой карточкой, а возвращался домой, где забыл пустую кастрюлю на раскаленной докрасна плите. Шоссе 12 перешло в I-90, и Дин набрал скорость еще больше. До Сиэтла примерно три часа езды. Они здесь уже бывали и даже несколько раз. Впереди северо-западное побережье и ничего, кроме зелени, гор и дождя, дождя, дождя. - Ну, мы в машине, - попробовал Сэм вернуться к начатой теме, не слишком надеясь на ответ, и уселся поудобнее. Интересно, как много пройдет времени, прежде чем Дин поймет, что умирает с голоду. Он так и не притронулся к своему обеду. Что же он там услышал? Что в этой грязной деревенщине спровоцировало у него такую реакцию? - Это не начало анекдота, если тебе вдруг интересно. Дин почесал лоб. На этот раз он не включал музыку. По-видимому, думал. Сэм видел, как он глубоко вздохнул. - Ты помнишь тот раз, когда папу швырнул се'ирим? Сломал ему ногу? Ух ты. Это было точно не то начало, которого ждал Сэм. Все равно, если это было все, что он получит, значит, он будет иметь дело с тем, что есть. - Эм. Папа частенько что-то ломал, Дин. Сузь как-нибудь для меня. Дин внезапно успокоился, вся нервозность словно вытекла, как выпущенное дыхание. Сэм знал, начало было всегда самым тяжелым для него. Если он сможет заставить его продолжать говорить, все будет хорошо. За последний год или около того, Сэм добился больших успехов в этом. Кроме всего прочего, это требовало и простого ожидания. - Мы заканчивали школьный год в Такоме. Он заработал инфекцию, и врачи боялись, что она может поразить его сердце. Тебе было, наверное, тринадцать или четырнадцать. - Да, это когда ты школу бросил, - мышцы дернулись на челюсти Дина. Это было удивление? Сэм сжал губы. Черт. Только бы продолжил говорить. - Эм, вроде в 97-ом? - Да, в 97-ом, - Дин кивнул. Взгляд быстро метнулся на дорожный знак. - Ты помнишь, почему я бросил? - Ты на самом деле ненавидел того учителя алгебры. И не та ли это была школа, где директор однажды звонила отцу? Сказала ему тогда, что если ты вернешься, она тебя засадит в исправительную для несовершеннолетних. Сэм был одарен заслуженной гримасой. - Да, она самая. Но она не имела никакого отношения к причине, по которой я ушел. Черт, да мне даже нравилась та школа. Та учительница-практикантка класса Здоровья и Человеческого тела, мисс О'Брайан, - Дин с улыбкой покачал головой, - нечто особенное. Это могло быть даже хуже, чем если бы Дин заткнулся полностью. Сэм знал это. Дай брату свободу предаться воспоминаниям о женщинах, и в результате можно получить затяжной, описательный - часто порнографический - рассказ. - Но ты ушел по другой причине? - прервал его Сэм. - Что-то связанное с этими дикарями в закусочной? Сэм надеялся, что достаточно лишь подтолкнуть его слегка в нужном направлении. Дин откинулся на спинку сидения. - Мы были на мели. Ты не помнишь, но у меня оставалось не больше пары баксов, с оплатой ренты мы отстали чертовски сильно, а папа разговаривал с обоями на стене. Такое случалось уже несколько раз за те годы, когда они оставались без гроша в кармане. Это был профессиональный риск - иметь такую опасную работу и не получать за нее зарплату. - Да, - медленно сказал Сэм, пытаясь вспомнить. Его посетила внезапная мысль: - Папа был просто вне себя от ярости, когда понял, что ты... - он прервался, это казалось таким неправдоподобным в ретроспективе. - Я думал, школа послала тебя в какой-то лагерь. В глазах Дина мелькнуло чистое удивление и возмущение, прежде чем он вернул взгляд на дорогу. - Вы думали, я был на каникулах? Так было нечестно, Дин злился на него за то, что ему сказали десять лет назад. - Папа обзвонил всех вокруг. Сказал, что ты поехал в лагерь. Пальцы на правой руке Дина стучали по рулевому колесу, он открыл рот, чтобы сказать что-то, потом просто покачал головой. - Ты не уезжал в лагерь? - спросил Сэм, поворачиваясь и забиваясь спиной в щель между дверью и спинкой сидения, чтобы лучше видеть Дина и отслеживать степень его взбешенности. - Ты не был в лагере, - сам подтвердил Сэм, затем внезапно вспомнил кое-что еще, - и вернулся с гипсом на руке. - Не в этом дело, - попытался обойти тему Дин, - дело в том, что я получил работу с Дейвом Гуденаффом у его дяди на лесозаготовках. Они работали по свободной лицензии, занимались вырубкой на полуострове Олимпик, - он снова покачал головой, и Сэм не сразу узнал, что значили эти сведенные брови и опущенные уголки губ на его лице. - Господи, вот уж был не самый легкий способ заработать денег, - Дин вспоминал, но не делился. Сэм не знал, было ли это важным. – Там, в горах, были проблемы. - Какого рода проблемы? - снаружи виноградники уступили место низким соснам, и запах пыли изменился, становясь гуще и как-то замысловатее. - Нашего рода проблемы. Сиэтл, штат Вашингтон, 1992 Таня думала, что однажды это может разбить ее сердце, но что она могла здесь еще поделать, кроме того что работать на износ ради четвертаков и помятых банкнот? В один из этих дней она найдет работу получше, может быть, на круизном лайнере. Это было бы здорово. Отправилась бы на Аляску или в Калифорнию. Эта ночь была точно не из тех. Она застряла здесь до тех пор, пока не накопит достаточно деньжат, но это не останавливало ее от мечтаний быть на самолете или корабле, следующими куда-то, где теплее, чем в пригороде Сиэтла в дождь. Черт, дождь здесь шел каждый божий день марта. Ее ступни болели, а прошла только половина от ее десятичасовой смены. Все еще несколько часов впереди. Таня бросила старую махровую тряпку в чан с теплой водой и хлоркой и выудила из-под прилавка новую. Кофе пахло горелым, но никто в этой части города не жаловался. Это же не Старбакс в конце концов. Не работа должна была разбить ее сердце. Далеко от этого. Ей нравилось быть официанткой. Все дело было в мальчишках. Тех мальчишках за дальним столом и этим одиноким, зажавшимся у конца стойки с головой, опущенной на руки. Сколько, черт возьми, им было? Двенадцать? Тринадцать? Любой из них мог быть ее младшим братом, отчаянно думала Таня. Они смеялись и дразнились. И один с синяком на щеке. Всегда один с синяком. Потертая одежда, купленная или украденная у Армии Спасения, слои фланели и армейских излишков. Исписанные телефонными номерами и ругательствами джинсы с дырами на коленях. Она вытерла стойку и проверила время на часах: все еще два часа до полночного закрытия. Сегодня вышли хорошие чаевые, достаточные, чтобы отдохнуть и оторваться ночью. Тоби позвонила, Бикини Килл играли сегодня в подпольном клубе, звала с собой. Ничего легального, просто заброшенный склад, но намного лучше, чем студенческие притоны вокруг Пайонир Сквер. Может быть, ее ждала хорошая ночь впереди и идеальный день завтра. Проснуться поздно и с похмельем, спуститься в Пайк, может быть, взять себе там пару стейков из лосося. И никакой работы завтра. Завтра смена Шейлы, не ее. Она схватила брошенную на столе газету. Спортивной страницы как не бывало, кроссворд наполовину разгадан. Таня подобрала упавшую прядь розово-черных волос и завернула ее за ухо. Через несколько часов уже будут новые газеты, эта уже почти мусор. Первая страница чудесным образом все еще была на месте, с грустным лицом мальчика на фотографии и кричащим заголовком: "Четвертый пропавший мальчик. Убийца среди нас?". Она покачала головой. Ее внимание привлек резкий взрыв смеха от дальнего стола, где сидели мальчишки. Она увидела, как человек снаружи их потертого ресторана подошел вплотную к покрытому дождевыми прожилками окну. Лицо темное, шляпа надвинута низко из-за ночной непогоды. Встретился с чьим-то взглядом, согнул пальцы и постучал костяшками по стеклу. Один из мальчиков выскользнул из-за стола - Энтони, Таня вспомнила. Запомнила его лицо на случай, если придется однажды опознавать его в морге или давать описание полиции. Все эти мальчики танцевали на краю забвения. Она просто не могла заставить себя быть безразличной. Оставшиеся затихли на мгновение, и она крикнула им: - Эй, кто-нибудь хочет еще кофе? Они требовали Колу. Она была дороже, но босса не было сейчас на месте, и Таня не собиралась им отказывать. Не в такую холодную и ужасную ночь, как сегодня, не тогда, когда это было маленьким кусочком нормального, которое они вообще могли иметь. Некоторые из них спали в пустых складах среди хлама, другие под эстакадой. А этот сидел сам по себе. Был здесь уже во второй или третий раз за неделю, но ни разу не заходил так поздно. Каждый раз заказывал кофе и однажды тарелку картошки фри. Таня поняла, что он не был вместе с мальчиками-на-прокат. По крайней мере, сейчас. Это был первый раз, когда она видела их всех вместе, и он выглядел как-то по-другому. Его глаза не были столь пугливы, столь забиты. Он не подпрыгивал от громких звуков. Она удивлялась: наверное, вот так это и начинается. Взяв кувшин с кофе и газету, она двинулась вдоль стойки. Подняла кофе и дождалась короткого кивка, после чего подлила ему в чашку. И себе тоже налила порцию. Зажгла сигарету, предложила ему, но он отказался. Тихий. С синяком на лице. - Я Таня, - сказала она легко. Она была хороша в разговорах. Одна из причин, по которой ее чаевые были просто замечательными. - Не видела тебя раньше здесь. Легкое, почти незаметное пожатие плечами в ответ. Не тратит попусту энергию. Черт, этот парнишка, наверное, умирает с голода. - Слушай, я не могу есть эту дерьмовую еду, что они здесь готовят, но мне положена одна бесплатная порция в смену, - она выдернула меню из хромированного держателя. - Что это будет? Он тяжело сглотнул, но на меню не посмотрел. Его волосы уже выросли из той стрижки, которая, должно быть, у него была, пока он был под нормальным присмотром взрослых. По длине волос можно было вообразить, как долго он пробыл без заботы, в одиночку. Его веснушки ярко выделялись на бледной коже, и он не выглядел настолько брошенным, насколько диким и решительным. - Бургер и картошку, - он улыбнулся, и это не было через силу, это было искренне, и сердце Тани слегка дернулось в груди. - С собой, может быть? Если бы мальчишка пытался за ней приударить, то она даже не была уверена, что бы она ему ответила. Это было бы так, словно его окунули в мед и оставили для ос. - С собой? Конечно, дорогой, - и всего лишь тринадцать, кажется, маленький ты извращенец. Записывая заказ, она снова глянула на него. Кивнула ему, указывая на газету, что положила рядом с ним, на минуту сожалея, что заголовок с фотографией глядел прямо на него и призывал бояться того, где он может себя найти. - Кроссворд только на половину решен. Он приподнял одну бровь с видом, говорящим ей, что кроссворд был последней вещью у него на уме. Одну минуту ребенок, в следующую уже на охоте. Они повзрослели слишком юными, но это было просто смешно. Она в их возрасте еще со скакалкой прыгала. - Откуда это у тебя? - она указала на пурпурно-черный синяк на его скуле и под глазом. Вопросы подобного рода не считались грубостью в этих местах. Он покачал головой. - Взломал машину. Поймали. Таня подумала, что он вполне мог говорить правду. Она прилепила заказ к очереди, надеясь, что Джулио не будет задавать лишних вопросов, учитывая, что он в курсе ее нелюбви к еде в их забегаловке. Она стояла спиной к парнишке достаточно долго, прежде чем он поднял газету. Ей пришлось сходить к кассовому аппарату, чтобы принять оплату у пары постоянных клиентов, но она все время поглядывала на него краем глаза. Нет, все-таки он был не с мальчиками-на-прокат. Пока еще нет. Но голодный и на улице. И никто не мог предугадать, когда удача в обворовывании машин от него отвернется. В этих местах машины, которые вообще стоили того, чтобы их вскрыть, были только у наркодиллеров и у тех уродов, которые точно не стали бы вызывать полицию, если бы обнаружили парнишку под приборной панелью, крутящим провода или вырывающим магнитолу. Они, скорее всего, убили бы его. Таня видела, как он откинул газету в сторону со скукой в глазах. Отмерла еще одна какая-то ее часть, ей нужно было выбираться из этого города, подальше от этого всего, где она становилась свидетелем вот такого вида медленной смерти. Потому что, как только мальчишка смотрел в сторону, как только его взгляд обращался к болтающей группе мальчиков-на-прокат за дальним столом, Таня видела перемену. Что-то в его круглых зеленых глазах менялось... она точно не знала что, но его уверенность в себе, эта мягкость, черт возьми, сексуальность исчезали без следа. Он видел свое будущее, и оно его пугало. Он заметил, что она смотрит, и моргнул. - Как насчет того, чтобы я принесла тебе бургер и картошку сейчас, а потом еще порцию на вынос, когда ты закончишь? - предложила она, потому что не было ясно, кого он мог кормить дома. Если у него есть дом. Его куртка была слишком легкой для такой погоды и вся промокла насквозь. Ты сегодня идешь веселиться с Тоби, повторяла она себе. Ты не будешь приводить к себе домой бродягу. Черт. Ей нужна была новая работа. Парнишка в итоге согласился на ее предложение, в глазах его вспыхнула благодарность, и он снова выглядел таким юным. Слишком юным для того, что он замышлял. Но Таня знала, эти дети не болтались в закусочной в это время ради развлечения. Они приходили сюда работать. И он стоял теперь неуверенно на самом краю знакомой ему вселенной. Это место разобьет ее сердце. А этот мальчишка, слишком юный и слишком старый, будет именно тем, кто сделает это. Штат Вашингтон, 2006 - Ну, вот так это и началось. В любом случае, я получил эту работу, - объяснил Дин, зная, что он все равно провалит этот разговор. Слишком о многих вещах он не хотел говорить, слишком многих вещей он не знал и слишком многих не помнил. Не мог вспомнить. Черт, может быть, не хотел вспоминать, а Сэм сразу бы заметил любую сфабрикованную ложь или пробелы. И это было совсем не то место, где все началось, правда ведь? Все началось не в горах, а в забегаловке в Сиэтле. Дин молился, что Сэм не заметит, не спросит. Но Сэм всегда спрашивал. - Ты смог получить работу? Вот так просто? - Сэм сдвинул брови, но выглядел честно заинтересованным, не так как, когда ему было четырнадцать и все, что его интересовало, это шахматы, девчонки и шоколадное молоко. - Ну, Дейв Гуденафф замолвил за меня словечко, и это была бригада его дяди, так что да, - это будет проще, если он не будет смотреть на Сэма, по разным причинам. Теперь за окном мелькали сосны, придорожные стоянки, бензин и пончики. - Я пошел пилить лес ради денег, Сэм, я не искал всякое странное дерьмо. Сэм какое-то время молчал. - Ничего себе, так ты оставил нас нарочно? - наконец нарушил тишину он. И в вопросе не было обвинений, скорее, изумление. Но Сэму не потребовалось много, чтобы вспомнить свой собственный уход. И это почти привело его к вопросу, почему бы и Дин не мог так поступить. Но мысль была пресечена в зародыше. - Нам нужны были деньги, - сказал Дин. И это единственное, что имело значение. Это было иначе. Но не чувствовалось иначе. - Ну и что там было, наверху? Господи, как объяснить все это: мрак, опасность и нужду? - В долине Квазилит в то время мы вырубали старый лес. Толстый, как... - Дин выставил руку и сжал кулак, не находя слов, чтобы описать какими сложными, темными и древними были те леса. - Блок вырубки был на одной стороне долины, а на другой они сажали. - Те парни в ресторане... они плантаторы, не лесорубы. Отлично, Сэм отлично за всем следил. Хорошо. Это многое упрощает. - Верно. Плантаторы с лесорубами особо не пересекаются. И те, и другие обычно работают по контракту на одну и ту же компанию, но редко видят друг друга в глаза. В один день можно увидеть плантаторов с протестантами, на другой они уже в горах, - масло и уксус - две культуры плантаторов и лесорубов. - Плантаторов вызывают примерно через год или два после вырубки. Сажать то, что они называют Новым лесом. Тридцать, сорок лет растет и опять готов к сбору урожая. Сэм сидел молча. Выжидающе. И черт, Дин ненавидел тишину. - И что-то похищало плантаторов. Почти все лесорубы мужчины, но плантаторы нет. Так что можно было забирать девчонок прямо с просеки, потому что им и защищаться-то нечем, кроме мешка с саженцами и маленькой лопаты. Дровосеки имели бензопилы, топоры и тяжелое снаряжение, погрузчики, кабели и грузовики. Их лагеря были пятизвездочными курортами по сравнению с палаточными городками плантаторов. - И что это было? Ты узнал? - спросил Сэм. - Это не был медведь, кугуар или кто-нибудь еще, мы бы увидели знаки. Но все, что мы нашли - это следы волка. И человеческие следы. Босоногие, - там наверху, все: и плантаторы, и лесоруб – носили тяжелые шипованные ботинки, вспоминал Дин. Дин отвлекся на мгновение от дороги, игнорируя укол в желудке, когда они проехали мимо вагончика, продающего бургеры с лососем. Черт, он был голоден. А Сэм уставился на него темным мрачным взглядом. - Но это не был волк? - осторожно спросил Сэм. Дин покачал головой, вернув взгляд на несущуюся белую ленту, контрастирующую с темным асфальтом. Надвигались облака. Собирался дождь. Самое время. Только об этом подумал, как первая жирная капля растеклась по лобовому стеклу, словно неудачливая птица. - Слишком большие следы... но... - а тут следовала самая сложная часть, - я не думаю, что... послушай, это был не оборотень, - он уставился на Сэма. - Я знаю оборотней. Сэм закусил нижнюю губу. - Тогда? Что ты тогда мог знать про оборотней? - Прояви уважение, Сэм! - и внезапно он вспомнил, что они были в диапазоне радиостанций Сиэтла, одних из лучших в стране. И если бы не дождь, здесь было бы красиво. Но это был северо-запад тихоокеанского побережья: дождь, туман и холод, когда должно быть жарко, и жара, когда должно быть холодно. Если бы не некоторые воспоминания, Дин мог бы сказать, что он любил эти места, их дикость и безумность. - Значит, не волк и не оборотень? - Да, - Дин повозился с ручкой приемника, нашел что-то, но не стал включать громко. Слишком сложно думать. - Нечто, что могло принимать и человеческую, и волчью форму. - Зло? И что оно хотело? - Что зло всегда хочет, Сэм? - сказал Дин мягко, почти выдохнул. Зацепившись в конце за что-то, что могло бы быть паникой. Внезапно осознав, что пересекается с этой тварью уже в третий раз, и теперь это было уже не просто совпадение. Он мог поведать Сэму про второй раз, второе происшествие, но точно не мог рассказать про первый. Ни за что на свете. И так достаточно сложно рассказывать ему о том, что было в восемнадцать, когда он оставил Сэма одного с отцом и отправился в лес. Первый раз? Никогда и ни за что! И в этот раз, в этот счастливый или фатальный третий раз, он тащит Сэма с собой. В этот раз, он напомнил сам себе, он не придет неподготовленным. Он уже повзрослел и сражался со всякой нечистью на протяжении долгих лет. Ты готов к этому, Винчестер. Черт, когда ему в последний раз нужно было толкать самому себе подбадривающую речь? Дин покачал головой от этих мыслей, зная, что сигнализация в голове у Сэма уже верещала на все голоса, потому что он знал: Дин не дает ему прямых ответов. - Пять плантаторов тогда пропало, Сэм. Их так и не нашли. - Ты смог хотя бы взглянуть на это? Что бы оно ни было. О, и как это объяснить? Дин тяжело сглотнул. - Дьявол, эта тварь была очень разговорчивой. Оказалась одним из лесорубов. Людовик, кажется, его звали. Но кто, черт возьми, знает, был ли я прав. Это не было человеком и не было волком, как бы оба сразу, и ни то, ни другое, - черт, он говорит как какой-то испуганный новичок, который не может отличить одного монстра от другого. - Так и не поймал его, - продолжил Дин таким тоном, который бывал у него, когда промахивался по шару кием или его отшивала девчонка в баре. Провалился с треском. - Я... знаешь, мог противостоять ему, но это все. Людовика спугнули, и он, наверное, спрятал свою задницу в тень. Ну конечно, Людовик испугался, так и было. Сэм сидел тихо, и Дин знал, что это значит. Он соединял точки и теперь мог нарисовать полную картину. - Он угрожал тебе? - Дин слышал, как Сэм сдвинулся на сидении, но не собирался смотреть на него. - Это так? - у Сэма уже кончался запал, но это была всего лишь передышка, ему нужно было перегруппироваться, потому что он уже был достаточно близко к тому, чтобы разобраться во всем. Достаточно близок, чтобы понять, что Дин ему недоговаривает. - Он преследовал тебя, Дин? Иногда Дин желал, чтобы его брат не был таким умным. Он сжал губы, зная, какого характера ответ ему был нужен. - Для начала, тебе понадобится палатка. И не думай, что та, что в багажнике, подойдет в лесу. Удивительно, как хорошо он знал своего брата. Знал точно, как его отвлечь. - Мне? В лесу? - Сэм коротко недовольно рассмеялся, потому что это звучало смешно. - Я не знаю ничего о том, как пилить лес. Можно было просто сказать ему. Дин повернулся, сдерживая улыбку, и, слава богу, она не взорвалась на его лице. - Ты не будешь пилить лес, красавица. Черт, ты думаешь, я бы вложил бензопилу в эти книголюбивые ручки? Дьявол, нет! Я буду пилить лес. Мы доедем до Сиэтла, заберем карточку, купим приличное снаряжение и возьмем напрокат спутниковые телефоны. Потом двинемся в Абердин. Я пересекусь с Гуденаффом, если он все еще там, попаду в бригаду, если они нанимают. А ты? Ты будешь сажать. Еще один короткий взгляд, чтобы увидеть, какое зрелище сейчас представляет собой Сэм. Рот открылся, глаза расширились, рот закрылся, моргнул. Рот открылся опять, но за целую минуту так ничего и не прозвучало. Это даже могло бы быть смешным при других обстоятельствах. - Я? Сэм, должно быть, представлял себе посадку деревьев в виде прыжков по полянкам с мешочком семян за плечами и веселыми песенками. - Да, ты. Ты видел парней в Уолла Уолла, - о, и как ему нравилось произносить это идиотское название и получать удовольствие от того, как искривлялся рот Сэма каждый раз, когда он делал это. Дин получал удовольствие, где мог. - Ты думаешь, я вписался бы в компанию этих курящих дурь, заросших дредами хиппи веганам? Черт, да ты подумаешь, что вернулся в Стэнфорд! - может быть, секунд на тридцать, подумал Дин. Сэм медленно прибавил громкость на радио. Там играла Нирвана, конечно же. И Сэм знал, что Дин всегда терпеть не мог эту группу и эту песню.