***
— Одно клубничное, одно шоколадное, — бодро протянул несколько монет юноша, напоминавший всем своим видом краба благодаря красной ветровке и вечно не приведённой как следует в порядок причёске. — спасибо, — заняв обе руки вафельными рожками, юноша с как всегда яркой и широкой улыбкой зашагал к ближайшей скамейке. — И Вам спасибо! Приходите ещё! — раздалось позади не менее весело. — Надеюсь, у Котори пока есть время… — промелькнуло в голове парня. Улыбка чуть было не сошла совсем с весёлого лица. Однако долго продержаться на лице ей оказалось не суждено. Не прошло и нескольких метров, как совсем юный подросток не без труда усадил ненамного превосходящего его по возрасту друга. Прижав ладонь ко лицу, парень продолжал качать головой. Одна за другой белую рубашку обагряли красные пятна. Младший, спешно открыв маленький рюкзачок, стал лихорадочно рыться, то и дело поглядывая и прикрикивая на препиравшегося старшего: на каждое движение юнца парень лишь махал свободной рукой и ещё сильнее качал головой. Несколько раз сместив растерянный «прицел» с мороженого на скамью, парень приблизился: — Эй, парень, — один из рожков быстро оказался рядом с лицом юнца. — возьмёшь? — Думаю, ему будет нужнее, — раздосадованный «прицел» ярко-зелёных глаз сместился на такого же зеленоглазого юношу. — хотя в этом нет абсолютно никакой необходимости. — Эй… — опустившись колени, «благодеятель» протянул ладонь к занятой руке незнакомца. — что случилось? — Ничего такого, из-за чего стоило бы переживать, — пробубнил тот сквозь ладонь и сжал свободной кистью потянувшееся к нему запястье. — Только не говори, что участвуешь в боях без правил! Так можно и… — Слушай! — резко воскликнул пострадавший. — я понимаю, что ты хочешь помочь, но оно того правда не стоит! Чертыхнувшись, парень отдал второе мороженое юнцу и после нескольких попыток поймать, сжал оба запястья незнакомца. Кровь ручьём хлынула из покорёженного носа. Старший, повернув голову в сторону младшего, нахмурился и недовольно выдохнул. Все черты лица, и без того увешанные синяками и ссадинами, скривились. Разбитые в кровь губы невнятно прошептали то ли проклятия, то ли нечто, недоступное простым смертным. — Теперь послушай меня, э-э… — Третий, — вклинился юнец. — извини, но тебе и правда не стоит… — Он прав. А теперь, прошу тебя! Иди по своим делам! Мы сами во всём разберёмся! — Третий резко поднял колено. «Спасатель» успел убрать руки и увернуться. Но прежде чем он успел сделать что-то ещё, пострадавший, уткнув нос в грязный рукав, погрузил чистую ладонь в рюкзачок. — Почему?! Почему не могу просто взять и помочь?! — Лучше об этом помолчать… — пробубнил юный собеседник, выкатив губу и отвёл в сторону раздосадованный взгляд. С минуту помолчав, продолжил. — Скажите, Вы тоже участвуете? — Что… Нет! С чего бы!.. Откуда такой вопрос!.. — нервно усмехнулся «спасатель» и несколько раз провёл ладонью по шее. — слушай, а как тебя зовут, парень?.. — Сора. Шьюнин Сора. А Вы… — Цукумо Юма. Э-э… Рад знакомству, — Юма косо огляделся по сторонам и сунул руку в сумку, что всё это время висела через плечо. Кинув последний взгляд на небольшой яркий кусок ткани, Цукумо подался вперёд. Снова заключив в ловушку крепкими пальцами руки Третьего, он прижал к разбитому носу парня то, что в итоге оказалось яркой банданой. Закатив глаза и поморщившись, Третий недовольно выдохнул. Едва Юма снял «кандалы», как Третий сразу же прижал бандану своей же ладонью. Сора лишь закрыл глаза и покачал головой. Юма неспеша подсел рядом и с такой же бодростью продолжил: — И всё же как тебя так угораздило? Это же не шутки. — Слушай, я, конечно, благодарен тебе за помощь, но пожалуйста! Переживать из-за разбитого носа, а тем более, просто из-за нескольких капель, это…как-то… — Юма! — прозвенел прямо над ухом Цукумо нежный и мелодичный голосок. — вот ты где! Напомнить, о чём мы договаривались, прежде чем я в первый раз потеряла тебя из виду?! — К-Котори…я…это…как бы… — каждая мышца на моментально лице забегала подобно заводной мыши. — ты так не горячись. Я ведь отошёл совсем недалеко… — А вот я долго тебя искала! Если поезд отправится прежде, чем мы попадём на вокзал, учти — тебе ох как непоздоровится! — яростный прицел в ту же секунду сместился несколько дальше. Мельчайшие мышцы лица активно зашевелились, и прекрасное белое личико ежесекундно всё сильнее багровело. — это…это что… — медленно процедила девушка. — моя бандана?! Та самая бандана, которую я попросила в качестве подарка на прощание?! Ну, Цукумо Юма, держись! Сжав кисть в кулак, девушка замахнулась. Прежде чем удар успел поразить цель, Третий резко вскочил с места и свободной рукой сжал не такое уж и, оказывается, хрупкое запястье. — Потише, пожалуйста, — холодно бросил он. — от этого ты не сделаешь лучше ни себе, ни ему, ни кому-либо ещё. Думаю, ему хватило и этого. — Да…да он…он же.! — каждое слово подобно пуле резко и чуть ли не с всхлипами вылетало из уст девушки. — И что же теперь, если он отчаянно хотел помочь? — парень убрал бандану с лица. — ни я, ни он, — Третий кивнул в сторону Соры, — не смогли переубедить его. Несколькими секундами позже девушка разжала кисть и устало выдохнула. Парень разжал ладонь и чуть отступил в сторону. Закрыв лицо ладонью, Котори покачала головой. — К-Котори! Т-ты не переживай! П-подумаешь, какая-то бандана.! В следующий раз я обязательно прикуплю что-нибудь ещё! Может, даже что-то посущественней! Обещаю! — Юма… — на выдохе прошептала Котори. — пойми: следующего раза больше не будет! Теперь ты представляешь, насколько это важно для меня? Я больше не смогу приезжать сюда! — прежде сверкавшие золотым блеском глаза всё больше наполнялись влагой. Голос всё чаще срывался. — Но мы же продолжим общаться по…как это называется…видеосвязи! Да! — Юма попытался взять подругу за руки, но та ударила его кулаком в грудь. — Кому я это говорю… — выпалила девушка и, дёрнув руками, поспешно направилась в известном лишь ей направлении, не взирая на оглушительные и отчаянные окрики обидчика. Незнакомцы не шевельнулись. Они лишь провожали недоумёнными взглядами постепенно удаляющуюся парочку. Третий неподвижно вглядывался, словно не замечая открытого от удивления рта. Сора приподнял челюсть Арклайта, но та лишь снова упала. Несколько попыток. Тщетно. Закатив механические глаза, Шьюнин слегка толкнул его. Без ответа. Лишь после комбинации громких окриков и толчков Третий лишь огляделся по сторонам, не скрывая некоторой растерянности. Столь же озадаченно он что-то промямлил. — Михаэль, ты в порядке? — не скрывая беспокойства, мягко поинтересовался Сора. — А… что?.. Д-да, да… — резко одёрнувшись и несколько раз оглядевшись, Михаэль прерывисто промямлил, подняв на Сору куда более растерянные, чем у «друга» детства глаза. — Ты уверен? Выглядишь нервным. На мгновение спрятав ладонь в пышной розоватой шевелюре и еле заметно почесав затылок, парень, словно после напряжённого и бессмысленного спора, вздохнул. Бросив первый и последний, и в то же время самый долгий взгляд на окровавленный платок, Михаэль поднялся со скамьи. «Пойдём-ка отсюда», — не повернувшись, сухо произнёс парень. Сора лишь кивнул и покорно последовал за «хозяином».***
Всё те же стены. Окружающие вещи. Одежда людей. Оборудование. Всё, как и много лет назад, было по последнему слову техники. Всё так же темно, и лишь несколько люминисцентых ламп, напоминавших фонари желаний, горело синим цветом, которые, к тому же, вставлены прямо в стены. Однако биологов и лаборантов, здесь теперь бродило в разы больше — несравнимо с теми давным-давно минувшими днями. Они следили за порядком почти везде, где только могли находиться. Даже в самых отдалённых уголках, куда посторонним вход заказан. Две огромные прозрачные капсулы, намертво прикрепленные к земле, закрывала целая армия учёных, то и дело сновавшая вокруг них из стороны в сторону. Лишь доктор Фейкер и Байрон, не отвлекаясь ни на что, пристально рассматривали два механических тела. — Фейкер… — Байрон положил еле дрожащую ладонь на капсулу, укрывавшую в себе пугавшего своими габаритами андроида, сильно походившего на обыкновенного рослого юношу с короткой стрижкой, — ты абсолютно уверен в своём решении? Малейший перебой в системе — и предугадать его поведение станет практически невозможно. Мы ни разу не тестировали его на предмет дефектов и отлаженности работы всех его систем. Да и… — Думаешь, с ними обоими случится что-то, что мы никак не сможем предвидеть? — холодно отрезал худощавый светловолосый мужчина, не отрывая чуть менее безумных, чем раньше синеватых, почти сиреневого оттенка глаз от капсулы. — тебе никогда не приходило в голову поставить вопрос иначе: «а не убьёт ли его ТА прежде, чем ИО успеет хоть что-то сделать»? — Говоришь так, будто мой сын какое-то чудовище, которое надо не иначе, как убить. — Байрон… — недовольно вздохнув, начал Фейкер, — это война между живым человеком, обладающим способностями, природу которых мы не успели как следует изучить, и киборгом. Не могу поверить, что при такой позиции ты на что-то рассчитываешь. — Я знаю! — резко бросил Байрон, тряхнув светлой, увесистой отнюдь не только от багажа знаний длинной шевелюрой. — я всё прекрасно понимаю! — на мгновение замолчав, чуть дрожащим тоном продолжил мужчина, — и всё же мысли не покидают меня. Я не могу перестать о нём думать. — Тебе ли об этом говорить — человеку, допустившему, чтобы его собственный сын оказался здесь? — едва заметно усмехнувшись, тихо начал Фейкер, постепенно наращивая громкость в обычно тихом, заметно хриповатом голосе. — если он так дорог тебе, то почему позволил мне забрать его? Почему не защитил его от меня? От этой организации? Зная, его кровь — это поистине редкая находка для научных умов вроде нас и что, естественно, без экспериментов над ним здесь просто никак не обойтись, ты всё же сделал именно этот выбор. Байрон, по-прежнему опираясь на капсулу, лишь поморщился и, чертыхнувшись, отвёл в сторону потухше-песочного оттенка глаза. Брови. Губы. Каждая мельчайшая морщинка. Всё, что только могло, задёргалось, словно в конвульсиях. С каждой секундой кулаки всё сильнее сжимались и сотрясались. Ещё доля секунды — и он бы сотряс капсулу раскатистым ударом. Ничуть не лишённый тяжести кулак повис в воздухе, совсем немного не успев до цели. Выкатив глаза, мужчина пригнулся над капсулой и замер. Парень, долгое время неподвижно лежавший под прочным стеклом, повернул голову. Армия учёных, караулившая обе конструкции, будто по сигналу столпилась около одной из них. Руки, а затем и ноги постепенно согибались и всё уверенней постукивали по стеклу. ИО морщился, корчился, скалился, вертел головой, всё сильнее упираясь в толстую стеклянную клетку. Несмотря на то, что руки падали при мельчайшем усилии, он с пугающе быстро нарастающей бодростью стучал коленями, насколько только хватало сил. Никто не повёл и бровью — лишь затаив дыхание наблюдал, как спустя годы долгих и утомительных экспериментов и совершенствования, часто сменявшихся его почти что мёртвым сном, пробуждались без чьей-либо помощи плоды общего и одновременно с тем тяжёлого труда. После многочисленных попыток ИО, по-прежнему держа колени согнутыми, обмяк. В конце концов, руки в последний раз упали на подобие постели. Совсем скоро веки медленно поднялись, вновь открыв окружающим мутные серые глаза. Все, как один, особенно те, что стояли ближе всего к капсуле, беззвучно ахнули, закрыв ладонями открывшиеся от восхищения рты. Лишь Байрон, не найдя в себе сил для улыбки, покопался под бирюзовой рубашкой. Мгновением позже перед глазами блистала небольшая подвеска, напоминавшая по форме солнце с искривлёнными лучами. Мужчина, застыв на несколько минут, пристально вглядывался в маленькую истёртую подвесочку. Едва он успел опуститься на колено и протянуть её сбоку капсулы, как кто-то из толпы окликнул его: «предоставьте это нам, господин Арклайт»! Толпа быстро расчистила дорогу четверым уже сгоравшим от нетерпения добровольцам. Мгновение — и дверца капсулы раскрылась наверх, и добровольцы потянули за подкачанные руки почти обнажённого и пугающе высокого парня. По-прежнему туманным взглядом окидывая окружение, он медленно поворачивал из стороны в сторону зеленоватую копну. — И…О… — необычно высокий и мягкий для того, кого вправе называть «гигантом», голос еле слышно поколебал тишину. — Д…Д…зи…ро… Я… Я… Что.? Кто.? — Долго же ты спал! — не в силах скрыть улыбки, мягко заявил один из державших его учёных. — мы думали, что ты больше не проснёшься! Байрон лишь сморщился и, скрестив руки на груди, быстро закачал головой влево-вправо. Фейкер, вновь усмехнувшись, положил худощавую руку на плечо коллеги. — Хватит терзать себя мыслями о далёком прошлом. Он уже больше четырнадцати лет как ТА и вряд ли когда-нибудь снова станет Томасом Арклайтом. Больше, чем мне, это прекрасно известно только тебе. Теперь он, как и Харуто, лишь существует. — Но на то, чтобы вывести Харуто с того света, ты бросил все силы, — процедил Байрон. — хоть и все врачи, которые осматривали его, в один голос уверяли, что ему больше не жить. — Верно. Но ни один из моих сыновей не стремится к разрушениям. — Ровно как и ни один из моих. И тебе, как и мне, прекрасно известно. — мужчина, оттолкнув коллегу, развернулся и поспешил покинуть этот отсек. Фейкер наблюдал, как высокая и отнюдь не худая фигура быстро удалялась, оставляя за собой громкие, тяжёлые шаги. Чертыхнувшись, он развернулся и, скрестив руки на груди, вернулся к уже пустой капсуле: ИО уверенными шагами двигался в сторону Фейкера, всячески отбиваясь от любых попыток других помочь. Не споткнись он в один момент, Фейкер так и стоял бы неподвижно, глядя будто не на мало чем внешне отличавшегося от человека юношу, а куда-то дальше, если не в пустоту. Резко выдохнув, ИО крепко сжал пальцы на предплечьях мужчины. Выдержав интервал тишины, парень так же тихо начал мямлить: — На…ру…ко… Н-На…ру…ко… — щурясь и медленно оглядываясь по сторонам, так же осторожно бубнил парень. — И…О… Дзи…ро… Зао… — ИО разжал одну руку и стал водить ею по воздуху, словно пытаясь что-то нащупать. — Зао? — переспросил Фейкер. — За…о… Прежде чем мужчина успел что-то сказать, звук застыл где-то в горле: лёгкий холодок проник в кожу, быстро распространившись по телу. Страх каплей холодного пота упал на тонкое блестящее лезвие. Другая же, не обремененная морщинками рука обхватила его сзади за плечо. Фейкер чуть повернул головой — лезвие чуть коснулось дряблеющей с годами кожи, а рука сильнее сжала плечо. Добрая половина находившихся в помещении учёных с криками разбежалась, будто единая стайка крыс, по которым открыли стрельбу. Другая же застыла, приковав взгляд максимально округлившихся глаз к кому-то, не отличавшимся высоким ростом. Тому, чья личность хоть и спрятана в темно-синем мешковатом одеянии, но не лишена известности. «ИО, — холодно произнёс Зао. — отпусти его». Тот лишь как и все, неподвижно вглядывался в потухшие карие глаза. «Ну? Чего ты ждёшь? — мягко, едва не переходя на резкость, бросил Зао. — В чем дело? Они стёрли тебе память обо мне?» Не дожидаясь ответа, парень развёл руки и, прежде чем Фейкер едва ли успел крикнуть, потянул учёного на себя и тут же ударил коленом в поясницу. Крик оборвался так же резко, как возник. Зао осторожно приблизился к успевшему разжать пальцы ИО. Стоило только вторженцу протянуть Наруко руку, как тот оттолкнул его и отступил, не отрывая от Зао огромных от ужаса глаз. ИО тут же пригнулся: встав на колено, он завёл руки назад. Не прошло и секунды, как он сорвался с места. Поймав руку противника в "полёте", он соскользнул и потянул на себя. Рю накренился назад. Однако он успел выставить свободную руку. Не ослабляя хватки, ИО поднялся и резко потянул оппонента вверх. Усилие - и Рю приземлился недалеко от стены. Быстро поднявшись и сделав пару понятных лишь ему движений и исчез. Обзор Наруко опустел. Не успел он и оглядеться, как спину сдавила тяжесть, а резкая боль заставила его замереть. Тепло быстро потекло по коже. Повторив прыжок, Рю сделал сальто и, ухватившись противника, упёрся ногами в лопатки оппонента. Оттолкнувшись, он приземлился и вонзил лезвие кунай* в плоть Наруко. Разбежавшись, Зао толкнул оппонента и снова запрыгнул ему на лопатки, одновременно с тем надавив на рукоять кунай. Оттолкнувшись и перевернувшись в прыжке, он зацепился за голову ИО. Приземлившись, он впечатал его лицом в стену, а лезвие вдавил ещё глубже. Зао сделал несколько осторожных шагов назад. Не прошло и нескольких минут, как на месте вмятины остался только кровавый след: немного усилий - и гладкое вытянутое лицо покрывало множество кровоточащих шрамов с висевшими на нём кусками поддельной кожи. Скалясь и морщась, он медленно, но верно шёл к отступавшей назад в том же темпе цели. Расстояние обращало неустойчивые шаги в бег. Едва успел он замахнуться, как тут же замер, скорчившись от боли: мышцы под бледной кожей рук, начиная от самых плеч, зашевелились подобно множеству встревоженных червей, поспешивших покинуть опасное место. В нечеловеческих воплях секунды растягивались на мнимые минуты. Отвратительный хруст костей рвал уши смельчаков, заставляя многих сильно морщиться и отворачиваться: остальные же с предельно округлившимися от ужаса и одновременно с тем блестевшими от восторга глазами застыли в ожидании финала. Момент - и тех, кто стоял к ИО ближе всего, окатило багровыми брызгами. Нечто, похожее на кость, прорвало и разрезало надвое руки парня по локоть. Заорав со всей силы, Наруко замахнулся на врага. Зао только и успевал уворачиваться от непрерывных атак того, с кем ему меньше всего на свете хотелось иметь дело. Еле успевая уворачиваться, он отчаянно вглядывался в всё ещё мутные серые, лишённые жизни глаза. Чертыхнувшись, он пригнулся и ударил по ногам противника. Тот упал и приземлился на своё же оружие. Рю сделал несколько прыжков назад и тут же достал из-под одежды ещё один кунай. Стоило ИО повернуться и сделать несколько шагов вперёд, как он схватился за голову. Не раздумывая, Рю рванул к противнику и, схватив его за свободную руку, повалил на холодный пол и сделав несколько движений кистью, исчез вместе с ИО.