Лицедей.

Первое, что он сделал, едва стали позволять гонорары, - нанял домработницу. Теперь миловидная женщина следила за тем, чтобы его просторная квартира не превращалась в обитель хаоса и неразберихи, как это было раньше. Он, по сути своей, был жутким чистюлей: ненавидел пыль, впадал в некоторое подобие ярости при виде мелкого пятнышка на любимых белых брюках, терпеть не мог разводы на окнах. Но ликвидировать все неприятные его глазу вещи сам почему-то не спешил до того момента, пока все не становилось совсем уж критично. Теперь беспокоиться было не о чем, и он наслаждался поздним утром, сжимая в руках совершенно неподходящую для кофе чашку с горьковатым напитком. Конечно, можно было бы спуститься вниз, в кофейню - там уж точно сварили бы лучше, но сейчас его все устраивало. Утро, чашка с надписью "Boss" на красном керамическом боку и вид из окна. Про вид из окна он мог говорить часами - именно по этому принципу им была выбрана эта квартира. Много окон, сквозь которые можно в любую погоду наблюдать Нью-Йорк: организм, работающий без устали и сноса, каждый день заряжающий его энергией двигаться в этом же ритме. Он никогда не уставал от городского шума, словно тот был частью его самого, он вообще практически не уставал. Даже когда организм требовал сна и покоя, мозг сопротивлялся, отпуская телу всего несколько часов для "перезагрузки" и снова вовлекая его в жизненную круговерть. Мортимер говорил, что такие, как он, рано или поздно оканчивают свою жизнь в психушке или просто перегорают, как лампочки. Но он не перегорал. Он сам был городом: неспящим, гудящим, мерцающим в темноте и манящим. И вот так иногда стоя у окна, глядя на солнце, пробивающееся сквозь облака, он чувствовал себя стоящим на вершине мира. Ну, может, не совсем на вершине, но на 31 этаже, а это уже что-то. Когда он начинал думать о несуществующем прошлом, ему казалось, что он всегда стремился именно к этому - к вечному движению по вертикали. Когда ты ничего не помнишь, легко поверить во что угодно. А он ничего не помнил, кроме последних пяти лет. Имя "Том" он получил в больнице. Санитар, который ухаживал за ним, как-то сказал коллегам, что уж очень тот похож на его младшего брата Томми. Вот и прилепилось. Ему это имя и нравилось, и нет. По большей части ему вообще было плевать - у каждого его амплуа было свое имя и своя история, и то, что у него самого таковых не было, давало ему лишь преимущество. Он примерял на себя чужие судьбы, как примеряют рубашки - ему шло все. Это всегда было своего рода путешествием без оглядки на самого себя. Критики ни разу не назвали его актером одной роли - в каждую он вживался по разному. Том понятия не имел, кем он был до того, как его нашли на пустыре, расчищенном под стройку, с сотрясением мозга и множественными переломами, но он точно знал, кем он стал - актером с большими перспективами и блестящим будущим. Повезло. Хотя, учитывая, то, что с ним произошло, он считал подобную компенсацию вполне справедливой. Телефон заиграл мерзкую мелодию - он недавно поменял аппарат и как-то особо им не занимался, поэтому настройки остались стандартными. Противная трель действовала на нервы. - Мортимер? - он прижал трубку к уху плечом, намереваясь налить себе ещё кофе. - Здорово, Том! Не разбудил? А то, мало ли, у тебя же выходной, - затараторила трубка. Единственное, что бесило Тома в его агенте и лучшем друге по совместительству, так это умение выдавать два слова нужной информации на тысячу слов пустопорожней болтовни. - Нет, - коротко отозвался он, перехватывая трубку поудобнее и с наслаждением отпивая из чашки новую порцию. Жаль, сливки кончились. - Кофе пьешь? - снова поинтересовалась трубка. - Блин, тоже хочу, с утра даже присесть некогда, и... - Морти, давай по делу, а? - Том поморщился. - А, ну да, - этого парня невозможно было обидеть. - Короче, тут весьма любопытный проект подвернулся, тебя хотят видеть на пробах. - Так в чем проблема? Пришли мне сценарий, я посмотрю и съезжу, если мне понравится. - Нет, ты не понял, - голос Мортимера понизился до таинственного шепота, словно он собрался рассказывать государственную тайну. - Там пока даже сценария толком нет, это, как бы так выразиться, по частному заказу. Том едва не подавился своей кофейной жижей. Коричневая капля стекла по подбородку и упала на белоснежную рубашку. Черт. - Ты с ума сошел, да? - его голос звенел подступающей яростью. - Ты что, предлагаешь мне сниматься в порно? - Что? - на другом конце провода явно недоумевали. - А-а, блин, Том, ну ты выдумщик. Какое, к чертовой матери, порно? - Тогда объясни по-человечески, кратко и четко, - приказным тоном отозвался актер. - Чей заказ? Что за фильм? И причем тут я? В трубке явно задумались. Том начал подозревать, что поставил невыполнимые условия. - Ты Тони Старка знаешь? - наконец, выпалил Морти. Том пожал плечами, хотя, конечно, собеседник не мог этого видеть. - Если не считать того, что его башня видна у меня из окна, то нет. Видел, конечно, пару раз, но лично мы с ним не знакомы. А он-то тут причем? - А ты знаешь, что он - Железный Человек? - снова перешел на заговорщицкий тон его агент. - Знаю, - раздраженно отозвался Том. - У меня тоже дома есть телевизор, я тоже смотрю новости, а эту клоунаду там при каждом удобном случае показывают. - Почему клоунаду? - удивленно отозвался Морти. - Он же классный. - Ну, да, - скептически ответил Том, силясь понять, к чему ведет этот бессмысленный разговор. - Захотелось богачу поиграть в супергероя, а все уши развесили. Хотя, он прекрасно олицетворяет собой суть современного мира. - В смысле? - Лучшая суперсила - бабло, - торжествующе заявил он. - Ладно, это были творческие ля-ля. При чем тут Тони Старк-то? - Ну..., - Морти явно пытался подобрать слова. - Про него хотят снимать фильм. Ну, точнее, не совсем про него, а как бы по мотивам его жизни. - Вот это самомнение у человека! - аж присвистнул Том. - Но что-то я все ещё не понимаю, как могу быть к этому причастен - у меня нет с ним портретного сходства, а играть второстепенные роли после последней своей работы как-то не comme il faut. - Это у кого ещё самомнение, - ехидно протянули в трубке. - Но если серьезно, то он именно что хочет тебя на роль себя. Говорит, что портретного сходства ему не нужно. - О как, - Том отошел от окна и опустился на диван. - А в чем тогда смысл? - Ой, это пусть он сам тебе объясняет. Я так понял, он хочет показать какую-то часть своей жизни, но так, чтобы люди восприняли это без оглядки на него самого. - Ты сейчас какой-то бред несешь, знаешь? - актер бросил взгляд на окно. Даже отсюда ему было видно именную обитель местного гения и самого большого выскочки всея Земли. - Нет, что-то мне не хочется. Предчувствие нехорошее. - Вот сам ему об этом и скажи, - неожиданно резко сказал Мортимер. - На меня давят сверху, сам понимаешь - это Тони Старк. Я ж только связующее звено. А ты звезда, вот сам и капризничай. Пока Том переваривал только что услышанное, в трубке раздался ещё один мерзкий писк. - У меня вторая линия, - с облегчением выдохнул его агент. - Короче, он ждет тебя сегодня в 3 у себя в башне. И пошли короткие гудки. - Вот сволочь! - выругался Том, откидывая телефон на другой конец дивана, словно тот был в чем-то виноват. Он снова подошел к окну. Небо окончательно заволокло тучами, и на город словно опустились сумерки. Башня Старка сияла голубоватым светом - раньше он никогда её пристально не разглядывал. Том бросил взгляд на настенные часы - до встречи с миллиардером у него оставалось чуть более 3 часов, нужно было успеть придумать убедительный отказ.