Наследие. Необыкновенное существо

Просыпался мальчик очень долго и тяжело. Кости спины и копчика болели (с чего бы это), кожа горела по всей поверхности, а глаза жгло. С трудом разлепив, их он, озадаченно похлопав густыми ресничками, понял, что прекрасно видит без очков. Ошарашено полежав так еще пару минут, мальчик решил вставать. Он сел, потянулся и понял что что-то не так. У него создавалось впечатление, что за спиной выросли, будто вторые руки. А затем его взгляд упал собственно на руки. Мальчик, удивленно выдохнув, не смог издать и звука. Его тонкие бледные руки стали еще белей и словно мерцали в темноте чулана. Но самое странное было не это. Теперь его руки оплетали, извиваясь в произвольные завитки, татуировки. Кожа под ними слегка покраснела, вздулась и будто пощипывала. Ндааа… и что теперь с ними делать не понятно. И тут, мальчик вспомнил свой сон. А что если? Неееет. Но ведь… Так, надо себя осмотреть. Мальчик снял растянутую футболку и спальные штаны и принялся вертеться, рассматривая свою новую внешность. Сон или явь? Не понятно. Мне бы зеркало, а то так и не видно ничего. И вдруг, после этой мысли мальчика, стена, завибрировав будто пошла волнами. Пять секунд и вместо стены появилось зеркало. А если быть точней, то стена стала зеркалом. Теперь перед мальчиком был не тот измученный заморыш каким он был еще вчера нет теперь перед ним стоял прекрасный юноша немного изможденный как после одной бессонной ночи. Длинные-предлинные и очень красивые волосы, мерцающая кожа, маленькие аккуратные рожки, татуировки по всему телу переходящие от светло-голубого цвета на лице в почти черный внизу ног, небольшие, но внушительные крылья в черном оперении и… хвост. Да, хвост, обвившийся вокруг талии мальчика сейчас. А еще были глаза. Очаровательные глаза. Да, только… разные. Один – как у херувима из его сна, а другой – похожий, только на месте светло-голубого был темно-синий, а зрачок был темно-фиолетовый, словно жидкий озон. Из всей волшебной внешности выбивалась страшная худоба мальчика – это была анорексия. Чересчур выпирающие ребра, острые плечи и коленки, впалые щеки и живот, возможность пересчитать каждый позвонок на спине. Мальчик задумчиво рассматривал каждую косточку и... любовался. Это было странно, да, но ему нравилась его болезненная внешность. Казалось за эту ночь он стал еще худей. Страшно красиво – вот как он это назвал. Он не знал сколько времени прошло с того момента как он встал, но он решил прерваться в изучении своей новой внешности. Несмотря ни на что, мальчик чувствовал себя гораздо бодрее, чем обычно. Но это в сравнении со всем остальным не казалось такой уж странностью. Это была просто приятная мелочь. Гарри решил сбежать от «любящей» семейки, как только это станет возможным. Он оделся, сел на скрипнувшую кровать и начал слушать. Кажется все еще спят. Ну что, можно идти все равно его здесь ничего не держит. Так, все, сейчас или никогда. Мальчик встал и, не скрываясь, вышел из чулана. Дадли спускался по лестнице, когда из чулана вышел кто-то отдаленно похожий на его кузена. Он в шоке сел на лестницу, когда этот кто-то, обернувшись, пожал плечами и махнул хвостом. Хвостом! Когда Гарри выходил он заметил, как его кузен спускается по лестнице и как он же садится на нее с глазами-тарелками. Внутренне смеясь, мальчик решил не показывать ему никаких своих чувств. Он развернулся и постарался максимально равнодушно смерить кузена взглядом и пожать плечами. И вышел. Вышел! На улицу! На свободу! Несмотря на всю ту радость, которую он испытывал, мальчик понимал, что совершенно не знает куда идти. Вспомнив зеркало, мальчик сосредоточившись пытался захотеть найти место куда он может пойти или где ему могут помочь. И вдруг, на секунду в мыслях мальчика промелькнуло большое красивое белое здание. Он открыл глаза и понял, что теперь знает куда идти. Как будто от него к этому зданию протянулась ниточка. Ну что ж, попробовать стоит. Сидевший до того в кустах живой изгороди мальчик решил, что нельзя ходить по городу с крыльями, рогами и хвостом. Про татуировки он решил не думать, да и прятать их не хотел. Снова сосредоточившись, мальчик представил как его крылья и хвост с рожками тают в воздухе, но не исчезают а просто становятся невидимыми. Открыл глаза и осмотрел себя. Хммм, да он не безнадежен. Мальчик все так же чувствовал свои не совсем обычные, а точней совсем не обычные части тела, но… не видел их. Он встал, и незаметно выбравшись из кустов, пошел к своей свободе по невидимой ниточке. После часа такой вот ходьбы изнеможенный подросток понял, что еще столько же не пройдет. Да и все эти взгляды на него ему не нравились. Возможно, у него была паранойя, но бедному юноше казалось, что его хотели избить, украсть или что за ним мчится разъяренный дядя Вернон. Мальчик решил укрыться в манящую невидимость полностью. Зайдя в темный тупик между домами, он уже знакомо сосредоточился и… исчез. Ах, как приятно было знать что никто его не видит. Чудесно. Гарри задумался. Может полететь? Можно. Но ведь я же не умею. Так ладно. Надо взмахнуть крыльями и… Ооооооой… И мальчик… взлетел. Пошатываясь, неровно и неуверенно, но взлетел. Чувства зашкаливали, а сердце не то, что сделало кульбит, нет, оно, не прекращая, отрабатывало сальто. Так, надо успокоиться. Подросток попробовал пролететь немного вперед. Ну ладно, так все же лучше чем пешком. Мальчик, удивляясь легкости своего тела и мощи крыльев, летел, все уверенней и уверенней вспарывая крыльями воздух, разгонялся все больше и больше. И думал, что жизнь не так уж плоха. Кажется, он пролетел совсем чуть-чуть, но на деле оказывается, что мальчик добрался уже до Лондона. Похоже, надо снижаться, ниточка тянется вниз. Впереди показалось какое-то грязное кафе. Скорее даже паб. Дырявый котел – гласила надпись на вывеске. Кажется, мне туда. Аккуратно спустился, каким-то чудом не задев ничего крылом. И вошел. Заведение выглядело отталкивающе как снаружи, так и внутри. Все в пыли, грязи, но кажется это никого не смущало. Хозяин и посетители данного паба были такими же отталкивающими и обшарпанными как и само место. По периметру небольшого зала были прибиты какие-то полки с банками из мутного грязного стекла с подозрительным содержимым. В самом зале стояло несколько столов: старая древесина, местами поросшая мхом, тот же сантиметровый слой пыли, следы от пролитых напитков и уроненных кусков еды. Все это создавало весьма и весьма неприятное впечатление. Мальчик решил подойти к хозяину заведения, коим оказался худой жилистый лысоватый мужчина лет пятидесяти, стоящий у барной стойки и протирающий какой-то половой тряпкой, оказавшейся полотенцем, мутные стаканы. Мальчик, не выходя из невидимости пошел к этому человеку, ловко маневрируя между ранними немногочисленными и просто грязными посетителями. Легонько тронув мужчину за рукав, мальчик тихонько сказал: – Я за вашей спиной. Можем ли мы поговорить в другом месте, - и, подумав, добавил – пожалуйста. Старик, кажется, совсем не удивившись, лишь легонько кивнул и, осмотрев быстрым мимолетным взглядом зал, кашлянул и прошел за стойку дальше. Там оказалась дверь, и он вошел в нее, оставив раскрытой на секунду дольше обычного, но мальчику хватило и этого. Каким-то необыкновенным везением мальчик прошмыгнул внутрь, не задев ничего. Постояв пару секунд в раздумье, старик промолвил: - Вы можете снять невидимость. Если вам будет спокойней, я могу поклясться что ни единое слово, произнесенное в этой комнате, не будет сказано, написано или передано кому-либо другим способом. Гарри опешив, слушал мужчину и удивлялся тому, с каким лицом он это произносил – будто к нему каждый день подходили невидимые личности и просили приватный разговор. Мальчик, подумав, решил, что это возможно, ведь он и знать не знает, куда его занесло. - Благодарю, - подумав, ответил он. Мужчина произнес слова клятвы и вдруг, его правую руку окутало красноватое сияние и, вспыхнув, исчезло. Мальчик полностью снял невидимость. - Что это было за сияние, - решил спросить он. Но увидев старика он решил сделать это позже. Тот стоял, ни жив, ни мертв, был бледен как смерть и будто трясся от страха. Потом, словно опомнившись, бухнулся на колени и, уткнувшись носом в пол, начал подвывать трясущимся голосом: - Прошу, не убивайте меня, пощадите. Простите, что не признал вас. Не сердитесь. Умоляю, не надо. Отойдя от первого шока, Гарри сказал: - Вы боитесь меня. Зря. У вас нет оснований на это. Встаньте, пожалуйста. Мальчик решил ничему не удивляться. Да и он уже слишком устал для этого. Подняв и заверив мужчину, что убивать того никто не собирается, подросток узнал все что нужно. Мужчина, открыв проход в Косую аллею, поспешил ретироваться. Мальчик же прошел вперед. Только вперед теперь – решил он.