***
Гарри опустил рычаг, торчавший из стены, и цепь, удерживавшая руки Себастьяна, потянула его вверх. Дворецкий сжал зубы, чувствуя, как натягиваются сухожилия и рвутся из суставов кости. Мужчина разорвал его рубашку и заткнул обрывками пленнику рот. Усмехаясь, поднял с пола хлыст. - Не люблю криков. Размахнулся и влепил Себастьяну полновесный удар, срывая клочья кожи и размазывая кровь. Экс-демон выгнулся, удивляясь, как люди могут терпеть такую боль. Нечто подобное он испытывал, только когда его настигали косы смерти жнецов. Удар, еще один — глаза закрыты, лоб наморщен. Темная челка моталась туда-сюда в такт покачиваниям тела. Кровь струилась по исполосованной груди, но из заткнутого рта не вылетело ни звука. Себастьян напрягал руки до треска в костях, посылал мысленно проклятия в адрес жнецов, временных петель и похитителей и боялся, отчаянно боялся за господина. Гарри отложил плеть и ухмыльнулся в ответ на измученные глаза дворецкого. Отошел в угол за спиной пленника и вернулся со странным прибором и ножом. Последний быстро разрезал одежду Себастьяна, оставляя новые царапины на коже. Лоскуты ткани упали на землю, и дворецкий рванулся, скрывая смущение. - Хорош, хорош. - пробормотал довольный Гарри себе под нос, без стеснения разглядывая пленника. Поднял с пола тканевую ленту и завязал Себастьяну глаза, несмотря на сопротивление. Ткань пиджака — та самая, из йоркширской шерсти — совсем не пропускала свет, и дворецкого поглотила темнота. Он почувствовал, как плывет, качаясь и теряя сознание. «Токсикоз... кажется.» - отрешенно подумалось ему. Из оцепенения его вывела вспышка дикой боли, поразившая плечо. - Ток. Довольно интересная реакция, не находишь? - донесся до дворецкого голос Гарри. Себастьян извивался, рвался из цепей, пытаясь избежать ударов, но жалящая боль настигала его везде; руки, ноги, живот и грудь, и там — щеки заливались краской, а тело горело. «После такого позора вообще выживают?» Удары вдруг прекратились, и Себастьян с трудом подавил облегченный выдох. - Отдохни пока, а я пойду проведаю твоего дружка. Нет, до облегченных выдохов было еще далеко.***
Сиэль с трудом сдерживал крики, сохраняя остатки графской гордости. Джон, видя это, издевался над ним, как мог. - Ай-яй-яй, гордые. Ну, ничего. Я посмотрю на твою гордость после этого... Он сорвал с мальчика одежду и рассмеялся, заметив, как его щеки горят алым. Тяжелая железная дверь в подвал открылась, пропуская внутрь второго похитителя. - А, Гарри! Развлечемся? - обрадовался Джон. - Спрашиваешь! Они такие забавные! Давай... давай ему подпалим? - Член? Не, потом, ОК? Сейчас надо его разработать и выебать как следует. Аж слюнки потекли. Хоть Сиэль и не был знаком со сленгом двадцать первого века, общие намерения он понял и зажмурился от страха. - Ха, посмотри на него. Эй, шлюшка, боишься? Один из мужчин — Сиэль уже не различал лиц — подошел к нему и просунул ладонь между судорожно сжатых ног, нащупал звездочку заднего прохода. Надавил пальцами, пропыхтел: - Узкий. Сиэль отчаянно залягался, ногами отпихивая руки. - Гарри, подержи его! - разозлился Джон, когда мальчик попал ему по голове. Гарри отвесил графу пощечину и предложил привязать его как-нибудь похитрее. Через пару минут Сиэль потерял возможность двигаться и мог только смаргивать слезы; ноги были привязаны к разведенным рукам в коленях, а поясница выпячена вперед. - Ммм, какие стройные ножки, - облизнулся Гарри. - Джон, продолжай. Джон, улыбаясь, похлопал пленника по ягодицам и просунул палец в анус. Мальчик, почти обезумевший от ужаса, неистово замотал задом, силясь выпихнуть мешающий предмет и избавиться от боли. Джон, не обращая внимания на сопротивление, повертел в дырке пальцем и добавил второй. Волна дикой боли прокатилась по телу юного графа, заставляя конвульсивно распахнуть глаза и приглушенно застонать. - Ага, первый звук. Джонни, ты готов? Я уже не могу терпеть... - пропыхтел Гарри, просовывая руку к себе в штаны. Джон кивнул и дернул за цепь, медленно поползшую вниз. Сиэль опустился на уровень пояса Джона. Тот ухмыльнулся, доставая из штанов свой член и пристраиваясь к анусу. Почувствовав у заднего прохода что-то большое и скользкое, Сиэль мысленно простился с жизнью и рассудком. - Давай вытащим кляп? - Джон вдруг остановился. - Ну... Ты же знаешь, я не люблю громких криков. - скривился Гарри. - Он не будет громко кричать, да, шлюшка? - Джон потрепал графа по щеке. - Зато его друг там, за стеной, будет слышать его крики. А потом мы скажем, что шлюшка сдохла, вот потеха! Получив от друга утвердительный кивок, Джон вытащил изо рта пленника тряпку. Снова поднес член к анусу и попытался впихнуть головку. Сиэль сжал зубы, перед глазами заплясали разноцветные круги. Молчать, только молчать, ни звука! Разрывающая боль была куда сильнее, и мальчик тихо взвыл, давясь ненавистью и собственным унижением. Джон — ухмылка на лице становилась шире и шире — двигался размеренно и продуманно. Сиэль — беспомощно-бессильный и до чертиков испугавшийся — кричал громче и громче. Теперь-то Себастьян его точно услышит. Только пользы от этого уже никакой. Джон-Гарри-Джон-Гарри-бессознательное состояние. Холодные брызги воды на лице и возобновившаяся пытка — Джон-Гарри. - С-себ... Только уже нет смысла кого-то звать. - Хватит с него, а то загнется еще нахрен. Идем к тому. - голоса доносятся словно через пуховую подушку. Потом подушка опустилась и граф закрыл глаза.***
- Твой мальчишка сдох. Да ты сам, наверно, слышал. Себастьян неверяще распахнул глаза. Эти тихие слова, произнесенные необычайно серьезно, были страшнее самых жестоких пыток. Страшнее даже криков господина. - Н-нет. По такому случаю его даже освободили от кляпа. Благородные. - О, посмотрите на него. Слезки капают, жалко дружочка? - противным голосом протянул мужчина. Из глаз Себастьяна и впрямь полились слезы. Сиэль мертв. Мертв. Мертв, тысячу раз — и ничего с этим не поделать. - Гарри, он больше нам не нужен. Скоро приедет мисс Джонсон, нам надо все тут убрать. На улице оказалось на удивление тепло, но Себастьяну было не до этого. Ему вообще ни до чего не было сейчас дела. Он, как мантру, повторял только одно слово. Мертв. Мертв-мертв-мертв. Привязанный к высокому деревянному столбу, он глядел прямо перед собой на восходящее солнце — умереть на рассвете, как же романтично — и отрешенно ловил отдельные фразы тех. - Привести... - Пусть посмотрит... - Потом — ну, так же, наверно... Один из них развернулся и ушел в дом, перед этим как-то странно усмехнувшись. Пусть. Себастьяну все равно. А вот и нет. Себастьян рванулся, не сдерживая слезы непонятно чего — то ли радости, то ли невообразимого страдания. Как он мог поверить этим людям? Ушедший вышел на крыльцо, за горло удерживая отчаянно брыкавшегося Сиэля. Два крика слились в один. - Себастьян! - Милорд! И вслед за ним отчетливо прозвучал выстрел. Себастьян удивленно распахнул глаза и безвольно повис на веревках. Сиэль вырвался — да его никто особо не удерживал — из рук мужчины и бросился к телу. До последнего надеясь, вскрикнул: - Себастьян? Вцепился в тело, размазывая по щекам слезы и чужую кровь. Уткнулся в мертвую грудь, не веря, отказываясь верить — и разумом понимая, что всему пришел конец. - Себастьян? Глушитель превратил второй выстрел в шепот.