Похождения Бабы Маши

Посвящается Фару, которому частично принадлежит идея части (надеюсь, ты всё-таки её узнаешь) Нет, ну будет ли нормальный человек радоваться тому, что с каждым годом он стареет всё больше и больше? А Лида радуется! Она аж сияет от счастья в ожидании завтрашнего утра! Каждый год эта женщина ещё за неделю начинает компасировать мозги всем, кто по неосторожности оказывается с ней рядом, и в красках расписывать какое шикарное празднество она закатит на этот раз. И искренне верит, что это интересно, и людей волнуют далеко не глобальные проблемы вроде парникового эффекта или низкого уровня жизни народов Африки… Что вы, что вы! Куда бОльшим спросом пользуются описания узоров на специально заготовленной для праздника скатерти и особенный способ очистки ковра, который она вычитала в каком-то малоизвестном издании. Потому в преддверии этого праздника наш двор опустевает всё сильнее с приближением долгожданной даты, и мимолетные прохожие больше смахивают на шпионов, что опасливо жмутся к стенам и в панике оглядываются по сторонам: нет ли засады? Этот год не стал исключением. Лидина паранойя даже приобрела более обширные масштабы, очевидно, в преддверии юбилея, что был назначен на будущий год. Что там говорят о конце света? Я подозреваю, что начнется он в нашем дворе… Лида пригласила даже меня. Собственно, она делает это каждый год… Да, из года в год, в перерывах между нашими спорами и взаимными обидами она вполне считает меня достойным человеком, чтобы присутствовать на столь важном событии. Поначалу я думала, что она готовит какую-то пакость, и свершить её собирается на глазах местной «элиты»…Что ни говори, а упрекнуть её в излишней мстительности будет не справедливо. Но каждый раз я жду, что она таки придет в себя и исключит меня из списка гостей. Но, очевидно, на радостях Лида забывает обо всех наших препирательствах и поднимает белый флаг. В общем-то, она никогда не была обременена логикой и здравым рассудком. Глядя на Анжелочку, я начинаю догадываться, что у них это наследственное. Интересно, а Лида лунатит? Это был бы компромат!.. Рассуждая о возможностях подтверждения этой теории, я сидела и с довольным видом уминала принесенные моим дорогим соседом конфетки. За долгие годы нашей дружбы он изучил меня вдоль и поперек. Вот как так? Я сама не знаю, что сделаю через минуту, а он ко всему готов! Может… он шпион? В отставке, разумеется! Кроме как этим, я ничем не могу объяснить себе тот поход в казино… А манеры? Способность поддержать любую беседу, будь то прошедший чемпионат по шахматам в супертяжелом весе или особенности нанесения красок на шелковые полотна? А как объяснить то, что он всегда появляется нужном месте и в нужное время? Я уж умолчу про неразрушимое обаяние, под влиянием которого за ним до сих пор вьются женщины, правда, с годами они стали походить на Лиду… Пока я думала, конфетки закончились… Эх, беда… А я только во вкус вошла! Времени переживать по этому поводу у меня не оставалось, стрелки часов неумолимо приближали день к концу, а я ещё не запаковала подарок нашей имениннице. Не успела я и за ножницами сходить, как в дверь позвонил запыхавшийся Пал Палыч. Увидев меня, он широко улыбнулся и как всегда ласковым ровным тоном произнес: -Марусенька… Куртку забыл… — он в своём репертуаре. Что уж поделать, годы-то летят… Я благополучно вернула ему куртку, и мы распрощались до завтра. Лида ждать не любила: она потребовала всех ко двору в невообразимую рань для выходного – к часу дня. Представляю, какими словами завтра я буду упоминать нашу именинницу… да и не я одна! Только-только я заготовила все необходимые принадлежности, как вдруг погас свет. Судя потому, что местные старушки флешмобом не увлекаются, а Час Земли давно прошёл, в нашем районе опять вырубили свет. И как вовремя! Всё-таки живёт во мне что-то пакостное: не успела я расстроиться по этому поводу, как в голову пролезла ехидная мыслишка о том, как сейчас бесится Лида… Вот уж всем антидепрессантам антидепрессант! В окнах дома напротив забегали по стеклам и стенам лучи фонариков, мимо окон замелькали тени с горящими свечками в руках. Люди приникали к окнам и выходили на балконы, тоскливо осматривая окрестности – в нашем веке потеря электричества даже на небольшой срок кажется концом света и доставляет уйму неудобств. Какой-никакой, а всё-таки свет с улицы слабо проникал в квартиру. Я тоскливо перебирала лежащие на столе предметы, потом, решив заняться делом, навела порядок в шкафчике с кружками, полила цветы и опять села у окна, подперев рукой голову. Обычно подобные сюрпризы не продолжаются слишком долго, и народ, видимо, также обеспокоенный одним единственным вопросом, засуетился: захлопали балконные двери, то и дело раздавались встревоженные голоса с верхних этажей. Над головой что-то зашумело, слышалось звяканье, различного рода стуки, звон и какая-то возня, прерывающаяся на глухие смешки. Вот даже не удивляюсь. Мои соседи либо разъезжают где-то всей своей дружной (а может и не очень) компанией, либо дома находится их дочка, Наташа, та самая девица, что едва не испортила топотом мой идеально выбеленный потолок, и устраивает буйные тусовки, благодаря которым я регулярно попадаю в непереключающуюся передачу о молодежной музыке. Потому на любой шум у меня одинаковая реакция – потолок! Как бы он не свалился на мою несчастную голову вместе с её ненормальными дружками. От небольшого шума он, к счастью, трещинами не пошёл, и лампа осталась на месте, висит, даже не шатается; но в этом деле главное осторожность. С моими соседями вообще великое достижение, что у меня есть потолок! По двору с доносящимися из салона дикими криками проехала машина, визжа шинами и освещая дорогу одной-единственной рабочей фарой, и которая через считанные секунды скрылась вне пределов нашего двора. Как по сигналу щёлкнул и замигал будильник, следом загорелся свет. Ура! Подарок был благополучно запакован, я даже прилепила на верх огромный розовый бант, больше тех, что надевают первоклашки на первое сентября. Цвет был выбран со строгим расчетом и без особых раздумий – если именинница не оценит оказанную ей честь, то Анжелочка точно заставит её оценить элегантность упаковки. Уж на синем в горошек из желтых улыбающихся рожиц он смотрелся эффектно и, упаси, Господи, гламурно. Соседка сверху успокоилась только тогда, когда разбитыми оказались несколько тарелок и любимая ваза её матери, судя по пронзительному возгласу: «Нет, только не мамина ваза!»… Неужели мой потолок в серьезной опасности? Когда её злобная маман вернется и обнаружит вместо лелеемой пуще родной дочери вазы горсточку осколков… Они проломят не только собственный пол, но и мой! Я настолько была обеспокоена судьбой потолочной штукатурки, что даже во сне караулила отваливающиеся куски и старательно приклеивала их на место. А этих кусков было очень много! Вот где настоящий кошмар! Белая крошка усыпала весь ковёр и часть паркета на подобии инея, что по утрам оседает на спутанных еловых ветвях, но я и не подумала подумать, как буду это оттирать! У меня также не появилось и мысли о том, чтобы пойти наверх и настучать обнаглевшим соседям их незатыкающейся шарманкой, что перебудила своим воем, наверно, весь дом! Вместо этого я старательно и терпеливо приклеивала уцелевшие куски побелки на место. Наверно, не стоит объяснять, что это нисколько не помогало: на пол падали новые, похожие на широкие хлопья снега, отколовшиеся кусочки. Пыли только прибывало, она легко и плавно оседала на пол, словно бросая вызов стучащей в едином ритме с глухими топотом музыке с верхнего этажа. Вот почему нормальным людям снятся нормальные ужасы, а мне – тот маразм?! С утра я, разумеется, чувствовала себя не в своей тарелке. Да вообще, не на своей планете… Кто с утра отчитывает секунды до «я уже встаю… левая нога, правая нога… встал, пошёл», а кому-то в голову приходят мысли о смысле бытия и прочих тонких материях. Видимо, смысл этот не обрадовал мои сонные мозги, настроение было из разряда «где моя лопата». Благо, никто из родных-любимых не решил обрадовать меня утренним звонком, иначе, боюсь, не обошлось бы без жертв. Целый и нетронутый потолок меня почти не успокоил – ещё бы! Уходить на целый день прочь из родной квартиры было непозволительной роскошью сейчас, моё спокойствие и не думало прокидать квартиру, уютно устроившись в домашних тапочках на кресле. Мало ли что эта неадекватная устроит за те пять часов, что я буду отсутствовать? Не хочу вернуться и обнаружить вместо своей любимой квартиры необитаемые руины! Мне не оставалось ничего иного, как мысленно пригрозить буйной соседке, помахать рукой шуршащему пачкой газет и журналов спокойствию и, прихватив подарок, удалиться. Во всем доме у одной только Лиды горел свет, огромная антикварная лампа с ответвленными от центра ветвями, похожими на свечи, одиноко свисала с потолка, а по стенам рядом мелькали торопливые тени. У подъезда стояли двое моих знакомых по фан-клубу старушек, переминаясь на месте и о чём-то тихо переговариваясь. У каждой из них в руках было по объёмному свертку. Одна из них вдруг, увидев меня, обеспокоенно что-то зашептала подруге на ухо, и они, как по команде, развернулись, гуськом посеменив в подъезд. Прекрасное начало дня! Я только фыркнула, хотя любопытство, смешанное с лёгкой обидой, тут же взвилось: я, что, пропустила что-то? Пал Палыча я так и не встретила, хотя мы договаривались именно на то время, что показывали мои наручные часики. Тщательный осмотр двора тоже не дал результатов: мой дорогой сосед не прятался ни за горкой на детской площадке, ни за ржавым фонарём, и никоим образом не спешил мне на встречу с распростертыми объятиями. Печально… Неужели у него опять начались проблемы с памятью? Я, вся в оскорбленных чувствах, поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Мне открыла (не может быть!) Анжелочка. Странно, чтобы Лида доверила кому-то стратегически важное участие в подготовке… Да она же готовится к своему Дню Рождению тщательнее, чем наше правительство к войне. Бедная Анжелочка, судя по её непринужденному виду, она даже не подозревает возможных последствий любой её оплошности… Она миленько проворковала что-то приветственное, параллельно вешая моё пальто в шкаф, и позвала меня внутрь, а сама быстро прошла в кухню, на ходу что-то говоря про тапочки. И правда, тапочки были у порога. Точнее, целая армия тапочек, всех цветов и размеров, выложенных в аккуратные ряды, с пустыми отделами из, видимо, занятых бойцов. Делать нечего – я быстро сменила обувь, поправила сползший на бок платочек и с улыбкой прошла в зал. При всей моей «любви» к Лиде, она и правда постаралась. Обстановка была крайне праздничная и позитивная, только вот настроения мне это не добавило. Может, тому виной была красно-розовая отделка мебели, а, может, кислый вид Олежки, что сидел на диване, сердито скрестив руки. Увидев меня, он чуть просветлел, но мелькнувшая мимо на зов дверного звонка женушка снова вернула ему недовольную мину и отвратительное настроение. Я быстро поздравила именинницу, прочитав поздравление в качестве заученного заранее четверостишия (благо страшный зверь по имени склероз ещё дотянулся до меня своими загребущими лапами), максимально искренне улыбнулась и, тем самым отстрелявшись, села рядом с Олежкой. Он тихо сообщил, что его подняли в семь утра и с этого самого времени он сидит тут, исполняя роль украшения. Я сочувственно покачала головой… Помимо нас с внуком тут были уже те самые старушки, что подозрительно сплетничали перед подъездом, и ещё несколько человек – для Лиды размах совсем маленький. Мы обычно делаем ставки, что она устроит на этот год: фейерверки или домашнее шоу со львами? В этот раз ни таинственных раскрашенных папуасов на кухне не наблюдалось, ни крокодилов на поводках в ванной. Может, она напоит снотворным Анжелочку? Перед таким зрелищем ниц падут и крокодилы, и их владельцы… Внезапно я встрепенулась – мне послышался знакомый голос в прихожей. Судя по тому, как реактивно рванула встречать гостя Лида, слух меня не обманул. Пал Палыч явился. Я прогулочным шагом подошла к выходу из комнаты и как бы случайно выглянула из-за косяка. Точно, Пал Палыч собственной персоной в чистеньком выглаженном костюмчике, с подарком и… ЧТО?! Шок. Он держал в руках огромный букет, который протягивал сияющей как начищенный медный ковшик Лиде! Как это понимать?! Я едва удержалась, чтобы не вцепиться имениннице в волосы. Это же… Это же… Да я слов подобрать не могу! Подло и отвратительно! Эту мысль я красноречиво изобразила на лице, сверля ненавидящим взором их по очереди. Ты ещё поцелуй её для комплекта, старый ловелас! Она растечется счастливой лужицей по полу и освободит нас, наконец, от своего общества! Он очень вовремя поднял голову, приметив меня в дверном проёме, и приветственно улыбнулся. Я лишь сердито фыркнула и вернулась назад, на диван. Вот пусть что хочет, то и думает! Нечего ко всяким Лидам клинья подбивать! Неужели ему понравились её фартучки со стразиками? Какая безвкусица! Олежка молча смерил меня взглядом, но промолчал. И правильно. Хоть мы с ним не были настоящими бабушкой и внуком, которые дружнее лучших друзей и знают друг о друге разные мелочи, но Олежка, видимо, шестым чувством ощутил (или просто увидел) мои настроения. Люди потихоньку прибывали. Но самое противное было в другом – она не бежала встречать никого так, как Пал Палыча, более того, эта женщина только и делала, что крутилась вокруг моего дорогого соседа. Ей там что, мёдом намазано? Так и липнет… Вот, например, Василий Егорыч из семнадцатой квартиры... И свободен, и интересен – чем не достойный кандидат на её пирожки и фартуки? Нет же, ей нужен мой Пал Палыч! Я едва удержалась от ехидного комментария, глядя, как Лида любовно поправляет цветы в принесенной Анжелочкой вазе. Небось, и планов уже понастроила, и кончаются они словами «жили они долго и счастливо». Мечтай! Пал Палыч был вполне доволен жизнью и миленько ворковал с Лидой. Он даже не поздоровался со мной! Как это понимать? Словно и не заметил, что я сижу тут… одна… Олежка ни в счет! Мы ведь договаривались пойти вместе! Договаривались!.. А он, мало того, что опоздал, даже элементарно подойти объясниться не может! И куда все манеры подевались?.. В общем, я решила в отместку не обращать на него внимание вовсе, а направить его в более перспективное русло: Василь Егорыч мужчина интересный, и внимание в мою сторону тоже оказывал. Сказано – сделано. Он охотно поддержал разговор, и мы пересели к окну, подальше от дверей, где суетилась Анжелочка, и на самое видное место, чтобы наверняка привлечь внимание моего дорогого соседа, по моей инициативе, разумеется. Вот пусть увидит, что я в его обществе не нуждаюсь! Весь вечер я провела в обществе Василь Егорыча. Если скажу, что в его компании я заскучала, то это будет откровенной ложью. Но всё равно. Пал Палыч-то родной уже, всю жизнь с ним дружим, а тут… Олежка просидел на диване до самого вечера, разве что компанией для него был не какой-то сосед или соседка, а так удачно расположившийся под носом стол. Поэтому как только появилась возможность, он с радостью подсел поближе и больше ни на кого, кроме обширно представленных вкусностей, внимания не обращал. Анжелочка, закончив с приготовлениями, всеми силами пыталась развлекать гостей, раздавала по рукам сувениры и прочие забавные безделушки, что-то рассказывала и время от времени убегала в соседние комнаты «проверить, как поживает сюрприз». Вообще всё происходило на удивление спокойно. Очень сомнительным оставался тот факт, что после таких усердных сборов и подготовки Лида не приготовила ничего сверхординарного… Обычно у неё на лице написано огромными буквами: «А вот вы не ждёте, а я… а сейчас!..». Но на этот раз все её мысли занимал никто иной, как Пал Палыч, возле которого она так и крутилась. Клянусь, если бы у неё был хвост, она бы им завиляла! В один момент я услышала какой-то подозрительный раздражающий звук. Так обычно капает вода из незакрытого до упора крана: строго через определенное время, раз за разом, будто по нервам скребет. Источник шума я не обнаружила, как не крутилась по сторонам. Да и желания на то не было: вид воркующей Лиды отпустил планку настроения ещё ниже. Я сердито отвернулась от них, но тут же оглянулась на участившийся стук капель. Это «что-то» происходило в квартире. Олежка тоже отвлекся, даже отставил в сторону тарелку, и настороженно огляделся. Звук и правда становился громче и громче. Но почему-то никто этого не замечал. — Эээ! – вдруг вскрикнул кто-то, схватившись за шею и задрав к потолку голову. Ёперный театр! Мой сон таки воплотился в реальность, суровую и беспощадную! С Лидиного потолка, обезображенного у стены несколькими темными пятнами, со звоном падала на стеклянный журнальный столик грязная вода, которая так удачно попала за шиворот незадачливому гостю. Лида только открыла рот, уставившись на свой потолок, будто он вдруг начал сменять все цвета радуги один за другим. Олежка пожал плечами, взял со стола бутерброд и, на ходу откусывая кусок, вышел из комнаты, следом в коридоре заскрежетал замок, хлопнула дверь. Анжелочка только обеспокоенно прижала ладонь к губам, округлила глаза и медленно села на край дивана, незаметно поправив фартук. Всё замерло. В полной тишине наверху послышались звонкая трель звонка, оглушительный барабанящий стук и, наконец, огрубевший Олежкин крик, иногда прекращающийся, но тут же возобновляющийся. По потолку кто-то пробежал, и тут же в Лидиной квартире захлопнулась дверь, а мой внук под общими взглядами уселся на своё место, почесал нос и вернулся к прерванному занятию, не обращая на остальных и доли внимания. Под напряженными взглядами он всё-таки откликнулся на повисший в воздухе немой вопрос, лениво и раздраженно посмотрел на гостей, едва заметно покачав головой: — И чего стоим? Хоть бы тряпок кто принёс. Анжелочка подпрыгнула на месте, охнула и убежала. Она вернулась со смятыми полотенцами и, опасаясь норовистых капель, начала вытирать успевшую образовать мелкую лужицу воду. Я всё это время смотрела на потолок: когда штукатурка-то посыплется? Неужели не успеет? Во сне-то сыпалась! Лида растерянно пробормотала что-то. По-моему, она переживала из-за того, что нынче сюрприз не удался. Причем тут сюрприз, я не поняла, ну не могла же она согласиться устроить в своей квартире дождливые джунгли Амазонки? А где тогда пальмы? Или что там по берегам Амазонки водиться… Все мысли, даже про Амазонку и её знаменитых пираний, сводились к штукатурке, которая почему-то не отваливалась! Что за халтура?! Наверху чем-то брякали, были слышны подхлюпывающие шаги (слава нашим строителям, из-за которых мы, соседи, знаем друг о друге всё), одним словом, спасательная операция по устранению потопа шла полным ходом. Видимо, это происходило не первый раз: и Лида была относительно спокойна, и соседи с верхнего этажа справлялись успешно – капать вскоре перестало. Куда занимательней был вопрос, почему Лида не пригласила их на свой любимый праздник? Неужели они не ладят? Вся праздничная атмосфера куда-то испарилась. Я, подхватив внука за отворот рубашки, поблагодарила Лиду за приём и засобиралась к выходу. Следом за нами собрались и многие другие, в том числе и Пал Палыч. Лида вся поникла, но, судя по её тяжелым взглядам к потолку, несчастному соседу не поздоровиться. За сорванный праздник он заплатит втройне… А нам стоит позаботиться об алиби… Я быстренько оделась и выбежала на лестничную площадку – в квартире было душно. Кроме того, Лида прощена не была, как и Пал Палыч, а портить настроение ей ещё больше… в праздник… Нет, не годится. Я припомню ей это позже. Олежка ещё о чём-то говорил с Анжелочкой, загораживая проход и явно пытаясь от неё отделаться. Женушка же что-то настойчиво ему вдалбливала, для надежности схватив за край уже надетой куртки, а сзади недовольно гудели гости, собравшиеся и желающие покинуть квартиру. Когда Олежка, наконец, освободился, я уже ждала его на улице, черепашьими шагами двигаясь в сторону дома. Внук меня быстро догнал, но тут сзади кто-то меня окликнул. Судя по ласковому «Маруся», это был Пал Палыч. Я оглянулась и сказала, что до подъезда дойду и сама. Даже вежливо попрощалась. Олежка искоса посмотрел на меня, удивленно поджимая губы, но, как всегда, смолчал. И что, что мы живём в одном подъезде! Это ничего не значит!.. Дома я ещё раз проверила все потолки. В этот раз мне повезло – как видно, Наташа смылась от наказания за разбитую вазу на какую-нибудь дачу, дав моей родной квартире шанс на дальнейшее счастливое существование. Вот только отчего-то уцелевшая побелка меня не обрадовала… Во дворе одиноко и протяжно завыла Брунгильда.