Похождения Бабы Маши

Как-то во время разговора с Пал Палычем по телефону речь зашла о культурных мировых ценностях, о которых я выразилась слишком резко, заявив, что нынешнее искусство ничего в настоящем искусстве не понимает. Пал Палыч был иного мнения, и, слово за слово, мы заключили с ним пари. Вот в чем состояла его суть: я и мой дорогой сосед в течение трех дней ежедневно ходим в различные культурные (по его мнению) места и, если я не изменю своего мнения по истечении этого срока, он выполняет одно моё желание. Если изменю – желание достается ему. Чего я могла от него ожидать? Всего, что угодно, учитывая тот факт, что я знаю его две трети своей жизни (а то и больше). Он всегда был горазд на выдумки, и шило в заднице у него сохранилось до столь почтенных лет. Пари вступало в силу с завтрашнего дня и, находясь в ожидании утра, я размышляла над степенью извращенности фантазии дорогого моему сердцу Пал Палыча. От ворошащихся под цветастым платочком мыслей меня не мог отвлечь даже Малахов. *** Не устаю удивляться моему соседу — у него точно нет ничего под лысиной! Какая культура может быть в… футболе?! Это разве искусство?! Вот граффити на стенах искусство, даже картины в Лувре искусство, но футбол! .. Спор – он и в Африке спор, и сказать ничего оскорбительного разодетому в спортивный шарфик с дуделками и ещё какой-то футбольной ерундой Пал Палычу я не могла. Решив не растрачивать дефицитную помаду 48 года выпуска, я оделась кое-как и поплелась за распевающим гимн любимой команды и в целом позитивно настроенным соседом с кислой миной на не накрашенном лице. Мало того, что этот старый идиот потащил меня на футбол, так еще до этого самого футбола пришлось ковылять на своих двоих! До сих пор попытки хорошенько стукнуть незадачливого болельщика по голове сумочкой с пирожками были задушены совестью, но и она уже выдохлась и молила прекратить атаки. Я успела немного замерзнуть и трижды послать в призрачные дали Пал Палыча, но вскоре мысли стали заглушаться ревом трибун. В нашем городе стадион – это большая помойка. Все, кому не лень тащить свою пятую точку в дальний уголок города, приходят сюда попить пивка с реальными пацанами и издали похмыкать над приверженцами здорового образа жизни. Во времена моей молодости здесь было чистенько, и по ночам возмутителями спокойствия была… «барабанная дробь»… конечно же, я! Мы пели под гитару русские народные песни в переводе гоблина, вещь, я вам скажу, что надо! Сейчас, помимо мусора, поле было усыпано тьмой народа, в кассу на входе выстроилась огромная очередь. Даже от примерных подсчетов времени, которое придется провести на пронизывающем ветре, мои суставы жалобно захрустели. Это издевательство не только над современным искусством, но и моим сознанием, в котором, к сожалению, я все ещё находилась. От обдумывания тайного плана побега с похищением мопеда какого-то парня в татуировках меня отвлек Пал Палыч, тыча какими-то бумажками в лицо. Совесть уже сдалась и, махнув рукой, дала добро на один пинок, который, казалось, был неизбежен, но мой любимый сосед был спасен! Разноцветным билетам я обрадовалась больше, чем найденному однажды на улице чемодану с поддельной валютой! Совесть смахнула несуществующей рукой несуществующий пот. Пока пятая точка Пал Палыча была в относительной безопасности. На небольшой площадке, выделенной специально для мини-палаток с провизией и прочей тематической ерундой, столпилась небольшая кучка желающих поживиться на любви людей к футболу. Я никогда не понимала, за что можно любить конкретный вид спорта. Особенно мужчинам! И в жару и в холод, и в горе и в радости, бегает по полю кучка наполовину одетых грязных потных мужиков. Ладно еще по телевизору, который запахи не передает… Набьют друг другу кучу синяков и царапин и счастья полные штаны, того и гляди, вывалится! А если кто-то ещё и сломает себе чего… Это вообще идеально! Конечно, и в этой игре бывают светлые моменты. Полетит кто-нибудь бороздить землю ногами вверх или футболку от радости на уши натянет… Но это редкая радость, увы… Смотрю я по сторонам… Подозрительно как-то, вокруг только пьяные гогочущие компании, влюбленные парочки и мы с Пал Палычем! Если про первых рассказывать не интересно, про последних я всё расскажу и так, то про оставшихся… Все, как один, идут рука в руке, взгляда друг от друга не оторвут, как слюни не пускают? И не врезаются же ни в кого… Наверно, у них как летучих мышей, есть приборы специальные, они ультразвуковые сигналы подают и препятствия обходят. А я постоянно споткнусь обо что-нибудь, несправедливо! Может, это гормон какой на них так действует? Любовный… А что? У меня, между прочим, в школе любимым предметом биология была! Расселись мы на трибуне, Пал Палыч обмотался шарфиком так, что остались видны одни очки. Я, значит, пирожки пекла, тащила их на своём горбу, а он даже на меня НЕ СМОТРИТ?! Всё, я зверею. Фанатский шарфик был для меня, как для быка красная тряпка. Я уже подняла руку с пирожком, чтобы запихать хлебобулочное изделие Пал Палычу за шиворот, как… — Ой! Пирожки! Как вкусно па-а-а-ахнет! – пропищала какая-то девушка в розовых варежках (хотя на дворе было лето с температурой минус один), дергая за рукав свою половинку. – Давай купим? – она состроила жалобное личико. — Дайте нам парочку, — обратился ко мне её спутник, выуживая из кармана куртки кошелек. Вы знали, что есть такое заболевание (может и не заболевание вовсе) как синдром бабушки? Это такое состояние, когда хочется за всеми ухаживать, заботиться и, в том числе, кормить пирожками. Так вот со мной наплывы этой штуки случались время от времени (особенно от того, что Олежка почти ни разу и не пробовал мои пирожки). — Да вы что, ребятки, угощайтесь, — ласково откликнулась я и практически заснула в рот гордость моей духовки. Девчонка громко восхищалась моей стряпней, её друг восторженно закивал головой, а народ, как по команде, обратил на меня и мою сумку взгляды. Все, кроме Пал Палыча, который меня сюда и притащил! Он гипнотизировал поле и шептал какие-то заговоры, как я поняла, на удачу. Всё это очень мило, но… Голодная толпа, рвущая на части мою сумку… Нет! Я лучше буду откармливать парочку, которая это всё и начала. Представляю, какой вой поднимет эта девушка завтра с утра, встав на весы после близкого знакомства с моей сумкой. Жаль, я этого не увижу! — Ещё берите, детки, — я дала им еще по штучке и дружелюбно напомнила о том, что «не надо стесняться». Не дали окультуриться мне, буду откармливать окружающих. Поле погрузилось в транс. А именно, на нем ничего не происходило. По-моему, мы перепутали день игры! Нееет, мечтай, баба Маша! Муравьи (то есть люди) один за другим выползли на поле и начали суетливо по нему перемещаться. Мне скучно! Скучно мне, помогите, кто чем может… Скоро пирожки кончатся, и мне будут совсем нечем заняться. Может, спеть гимн СССР? Что-то мне кажется, что этого окружающие не оценят… Пал Палыч завороженно смотрел на поле. Скоро, как собака, высунет язык и лапки сложит. А пирожки мои даже не попробовал! Ну всё, я смертельно обиделась и меня никакими извинениями не проймешь! И сидит, будто не замечает ничего. Как же… Алё, гараж, пора просить прощения! Уже полчаса прошло, или даже час. А он и в ус не дует. Сначала заставил сюда притащиться, а теперь – ноль внимания. Ну и пусть, я все равно с ним не разговариваю. Вот гад, а! Ну, посмотри хотя бы! Посмотри-и-и! Посмотри на меня!!! Всё! Мне плевать. Я пошла изучать сувенирную лавку (а точнее, будку. а ещё точнее – картонную коробку с наклейками). А говорил, мол, просвещаться пойдем, культура-шмультура… В гробу я видала такую культуру вместе с этим неуёмным старикашкой! У сувенирной лавки толпилась кучка народа – видимо, не мне одной было по барабану происходящее на поле. Я постояла, поизучала сувениры… Ничего особенного, я для нашего фан-клуба покруче леплю. Может, пойти в народ со своими работами? Будет эдакая прибавка к пенсии, от государства-то не дождешься, да и развлечение хоть какое. Не то что у некоторых, футбол… Пока я обо всем этом размышляла, кучка народа у палатки превратилась в две противоборствующие силы. Противоборствующие на основе различного мнения об одной и той же команде. Назовём её «Уральские колокольчики» (я тогда не расслышала название, да и не так оно и важно). Конфликт состоял в той, что одни называли колокольчиков *нехорошее слово, ай-ай-ай!*, которым просто от баб ничего не светит, другие переносили сие звание на соперников. «Ух ты!» — подумала я и даже чуть-чуть подпрыгнула от восторга. Это вам не футбол какой-то, это – разборки! Где мой попкорн, я желаю занять место в первом ряду! Но драка не начиналась, сотрудники в голубых одеждах строго наблюдали за ними, заняв наблюдательную позицию в кустах (где же ещё!). И я (я ж баба Маша, а это бренд!) не смогла не вклиниться в разговор. Хотя знала об «Уральских колокольчиках» только то, что они зовутся «Уральскими колокольчиками». Я встала на защиту несчастных игроков. — Они нормальные чуваки! – прикрикнула я. Ребятки, до того бурно настроенные, на меня смотрели как стадо баранов на новые ворота, и, кроме этого, в их лицах явно читалось «я у мамы дурачок». — Офигеть… — выдохнул кто-то. Да, я – бабуля-гладиатор! Сейчас вас всех раскидаю! — У них талант от Бога, — вдохновенно придумывала я на ходу, — да у них мяч как дрессированный, — подбирала я изящные метафоры, дабы скрыть свои минимальные познания. — То-то они проигрывают матч за матч, — вставил чей-то гаденький голосок. — Это всё судьи-*нехорошее слово*! Собрать в кучу и замылить до посинения, — это гениально! Потом запишу эту фразочку себе в блокнотик, буду ей работников ЖКХ запугивать, чтоб знали, как ходить мне счетчики покручивать! Бедные мне их даже жалко чуть-чуть. Ещё бы: надвигается на вас злобная старушка с мылом в руке, зажимает где-нибудь в углу и… «мылим-мылим трубочиста, чисто-чисто!», это почище всех ужастиков, вместе взятых. А если и расскажет кому, так ещё и в психушку загремит. Я коварна! — Только не надо спихивать всё на судей, можно подумать они всем, кроме «Уральских колокольчиков» подсуживают! – вот, гаааады! Пацаны выручайте, уделайте этих молокососов! — Одним словом, «тоже самое нехорошее слово*! – этого чувака заклинило, не? Попка-дурак, не иначе. Я подошла и стукнула его хорошенько по башке. «Не ругайся» — пригрозила я ему пальчиком. — Они – сила, — после волны ржача проснулись защитники. – Не зря за них даже старушки болеют! – железно. Если учесть, что я не люблю, когда меня так называют! Если бы не постанывающие суставы, он бы пожалел о том, что эта старушка смотрит бокс! — Ну и аргумент! Это только доказывает, что они — отстой! — Да вы вместе с судьями и прочими тупыми баранами отстой! — Чего? — Не «чего», а «бе-е-е-е»! — Ну, ты напросился! – и кулаки их столкнулись, и началась битва добра и зла! А если без пафоса – начался мордобой. Вот это спорт, почти бокс! Культу-у-ура! Наверно, тут я и поняла, почему люди любят футбол. Футбол – это соперничество, соперничество – это конфликты, а где конфликты, там и острые конфликты, от которых недалеко и до мордобоя! Я разгадала великую тайну, где полка, я хочу взять пирожок! Пирожки! Я про них забыла, какой ужас! Надо бежать спасать их, пока не поздно! Пал Палыч так и не сдвинулся с места, он, по-моему, вообще окаменел. А вот пирожки мои исчезли бесследно, оставив зияющую дыру в моём сердце. А я даже драку не досмотрела, какая жалость. В расстроенных чувствах я дождалась окончания матча и поплелась домой, пытаясь абстрагироваться от трепа Пал Палыча, вдохновленного игрой. Первый день по окультуриванию меня прошел бесследно, если даже не повлиял отрицательно. С ужасом я ожидала второго дня пытки. Ой, пари. Хотя какая разница…