Похождения Бабы Маши

Лида была в бешенстве, и посильнее меня. Она, как видно, тоже пыталась вразумить парочку, но, судя по довольной роже невесты, у неё ничего не вышло. Олежа за утро успел испортить ещё одну ложку, на этот раз кофейную. Мне напомнил, чтобы собиралась, и ушёл готовиться. И он ни капельки не волновался! Меня в день свадьбы почти трясло от напряжения, и я порывалась закрыться в ванной и не вылазить оттуда до завтра, а может и всю неделю. Так что покусанная ложка – это меньшее из бед. Анжелочка затевала свадьбу с размахом. Уже с утра у нас во дворе дежурила пара лимузинов и огромная машина с красноречиво разрезаемой ножницами надписью «Визаж». Крик счастливой невесты в 6 утра «Ура, я выхожу замуж!» оповестил об этой «радости» весь дом, а я, недовольно скривив лицо, мысленно провела нелестную аналогию с петухами. Чем ярче светило солнце и выше оно поднималось, тем беспокойнее и многолюднее становилось во дворе. Казалось, добрая половина города заплутала в наших узких улочках, и вместо какого-то важного мероприятия оказалась здесь. В центре событий стояла Лида с перекошенным лицом, ей что-то вдохновенно рассказывал неизвестный мне важный мужчина, стоя под ручку с женщиной, судя по всему, его женой. У подъезда так же толпились люди в смокингах и элегантных платьях (и это ранним утром!), в толпе которых порой мелькали красные ленты свидетелей. Олежа топтался в стороне, нервно поглядывая на часы. На его лице застыло выражение, как мне показалось, полной безнадежности. Впрочем, лицо внука я видела лишь пару секунд и издалека… Я, как обычно блистая и поражая всех вокруг своей красотой, вышла во двор. Фотоаппарат лежал в сумочке. Подойдя ближе, я спросила у Лиды, почему та стоит здесь, а не помогает внучке со сборами. Она лишь презрительно фыркнула, на секунду подняв глаза куда-то на уровень своих окон. За моей спиной разминал пальцы баянист, «радуя» всех чарующими звуками своей шарманки. Лида, посмотрев на часы, оповестила, что сейчас начнётся выкуп. И правда, странный парень в рубахе с крупным горохом лязгнул по нервам, проверяя работоспособность микрофона (он что, петь собрался? Под баян? Где мои бируши?!). Он с неприлично счастливым лицом что-то залепетал про русские традиции, юля вокруг Олежки, и всем своим раздражающим поведением он кричал, что является тамадой. Программой на «выкуп» были дурацкие и скучные конкурсы. Лида откуда-то из-под полов платья-сарафана выудила вишнёвый ликер и жестом предложила его распить. — С горя? – задав сей риторический вопрос я только ухмыльнулась. Мы накатили по паре рюмок (Лида оказалась предусмотрительной) и, прерываясь на полупьяное «хи-хи» и «ха-ха», наблюдали за Олежкой, на лице которого была написана непередаваемая гамма чувств, начиная с «когда это закончится?» и заканчивая «зачем я в это ввязался?». Вдруг мой цепкий взгляд уловил в толпе знакомое лицо. Обезьяноподобный! В костюме, причесанный, не раскрашенный, как попугай, но всё же он. Я чуть не завопила от переполняющей радости на весь двор, но он увидел мои дружеские махания руками раньше и сам к нам подошёл. В ходе общения я узнала, что обезьяноподобного зовут Сёма, чему была почему-то крайне удивлена. Он составил нам с Лидой и ликерчиком компанию, со смехом вспоминая мои блинчики. Я пообещала после всех этих испытаний (то бишь свадьбы) приготовить ему свои фирменные пирожки. Совсем недавно, прогуливаясь по рынку, я купила у одного ненапряжного парня упаковку необычных специй – такое угощение ему точно не забудется. Обезьяноподобный с радостью согласился, и мы выпили тост за повтор успеха дачных блинцов. Лида быстро улетела в космические дали, а мы с обезьяноподобным терпели и ждали окончания этого фарса. Из подъезда доносились крики, довольное улюлюканье, свадебные прибауточки. Громче всех кричал тамада. Я довольно заулыбалась, представляя, чем этот вечер закончится. Наверняка подогретые алкоголем гости долго не выдержат напора этого шута и таки влепят ему пару хороших оплеух. Меня лишили драки на футболе? Ничего, мы терпеливые, мы подождём! Обезьяноподобный не пьянел вообще. Наверно, на даче в Нижних Косяках они с Олежкой натренировались и выработали иммунитет ко всем видам спиртного. Ну, тем мне веселее. Парень же в это время что-то весело бормотал, рассказывал о своей удалой молодяцкой жизни. В это время, пока мы с обезьяноподобным изображали местных гопников, сидя на лавочке, счастливые (счастливые ли?) жених и невеста вышли из подъезда. Вернее, вышел жених, а Анжелочка сидела у него на руках и размахивала во все стороны пышной юбкой задекорированного платья. Я опять же недовольно скривилась и в сотый раз пожалела, что помогла ей. Олежка еле находил дорогу, потому что пышный шлейф платья, разметавшийся на ветру, решил удобно устроиться у него на лице и покидать его не собирался. Я, задумчиво крутящая в руках фотоаппарат, не стала откладывать дело в долгий ящик и пличкнула их, даже не поднимаясь с места. Фотоаппарат у меня был старенький, но хороший. Я тут же продемонстрировала сделанную фотографию обезьяноподобному. Олежка там представал во всей красе – он как раз отплевывался от платья. Мы посмеялись над его несчастной судьбой, а мне показалось мало. Я сначала сфотографировала сидящую в прострации Лиду, запечатлела высунувшего язык обезьяноподобного, полупустую бутылку с ликером и совершила варварский набег на гостей, напугав какого-то мужичонку вспышкой. Мне даже стало весело! Обезьяноподобный сфотографировал и меня, первую красавицу, изображавшую крутую байкершу. Собственно, не знаю, почему именно байкершу и почему я вдруг решила, что для этой цели мне необходимы ромашки, которые я тут же выдрала в какой-то клумбе и взяла в зубы для пущего эффекта… Было так здорово, что я даже забыла про свадьбу. Громкий гудок со стороны лимузинов напомнил, что нам пора. Все вокруг зашевелились, общий гул рассеялся по двору, его сменил оркестр из пары десятков автомобильный моторов и, повизгивая тормозами из-за образовавшейся пробки, уехал прочь пугать прохожих своим гастрольным туром. Мы с обезьяноподобным, взяв под руки Лиду, уселись в лимузин, который вёз жениха. Я заняла место рядом с шампанским, обезьяноподобный бухнулся прямо напротив. Ехали мы тоже весело, с музыкой. Я доставала окружающих фотоаппаратом, мой человекобразный друг, он же Сёма, громко говорил тосты и всё время, пытаясь выпрямиться во весь свой немаленький рост, стукался затылком о крышу машины. Гости, ехавшие с нами, были явно довольны соседством. Проезжающие мимо машины сигналили, кто-то даже мигал фарами, а мы только громче кричали «горько!» неизвестно кому, и были счастливы этому факту. Не рада была только Лида, на которую обезьяноподобный случайно пролил шампанское. Когда мы подъехали к ЗАГСу, я приуныла. Эйфория обиженно поставила руки в боки и отвернулась от меня в пользу других, более позитивно настроенных гостей. Я посмотрела на Олежку – он, упираясь в стекло лбом, грустно смотрел на улицу, провожая взглядом какую-то женщину с собакой на поводке, и не спешил выходить из авто. — Олежа… — мягко позвала я. Он лениво обернулся. Я чуть приподняла брови и выпучила глаза, как бы спрашивая: «Ты чего?». Он слабо скривил нос и лениво покинул машину. Обезьяноподобный, держа бутылку, как статуя Свободы держит факел, первым вышел из машины и радостными криками стимулировал процесс опустынивания лимузина. Я вышла одной из последних. Анжелочка, излучая счастье, кружилась, показывая какое у неё красивое платье, а кто-то, замерев с фотоаппаратом, пытался поймать нужный момент. Я, как раз проходя мимо, не удержалась и, подкравшись, сделала «Бу!» на ухо фотографирующему. Тот вздрогнул, и прогремела вспышка. Я же, противно хихикая, поспешила смыться с места происшествия. Правду говорят: сделал гадость – сердцу радость. Да, вот такая я плохая… Незаметная в машине тяжесть фотоаппарата, висящего на шее, в вертикальном положении напомнила о себе, и маньяк-фотограф (то есть я) опять принялся за своё чёрное дело. Я запечатлела на пленке мужика в костюме, ковыряющегося в носу с ну о-о-очень умным видом… и, пожалуй, это был единственный стоящий кадр. Обезьяноподобный крутился где-то рядом, но мне уже было не до веселья. Да какое там веселье! Бабу Машу чуть не свалила депрессия – меня не смог развеселить даже мужик с пальцем в носу! Это печально… Всё происходило важно и чинно, как и полагается свадебной церемонии; единственное, что чуть не испортило Анжелочке праздник была странная ошибка приглашенного оркестра из пяти человек – вместо марша Мендельсона при в ходе в зал брачующихся зазвучала лезгинка. Увидев недоумевающие лица гостей и будущих молодоженов, музыканты слегка стушевались и исправили свою ошибку. Женщина, регистрирующая парочку, широко улыбалась, но выходило у неё совсем не обольстительно, будто её волосы стянули в пучок слишком сильно; впрочем, это скорее веселило гостей. На вопрос, так любимый в слезливых мелодрамах, «имеет ли кто возражения против брака» и прочее-прочее-прочее по тексту мы с Лидой в один голос крикнули «Да!». Все уставились на нас, сидевших рядом, а я лишь печально потянула: — Да только кто нас спросит!.. – и театрально закатила глаза. Олежа заулыбался. Он точно мной гордится! Анжелочка сделала щенячьи глаза, ей не терпелось сказать «Да» и приобрести, наконец, почетное звание супруги. Олежка как-то мечтательно улыбался, и, посмотрев в мою сторону, заулыбался ещё шире. Не хочу вспоминать взаимное согласие в торжественной тишине. Меня чуть не стошнило. Да-да, я такая не романтичная! Зато я помню, как сидящая под боком Лида, громко сморкалась в помятый платок в самый ответственный момент. Это было куда романтичнее… Впрочем, составить её компанию в подтирании соплей мне не хотелось: мой коварный план ещё не подошел к финальной отметке, чтобы объявлять его не годным… Обезьяноподобный снимал всё на видеокамеру. Он был официально объявлен оператором, но, по-моему, его куда-то больше интересовали стройные ножки регистраторши, которые и стали, судя по всему, главными героями свадебной съёмки. В общем-то, я времени тоже не теряла и продолжала терроризировать народ неожиданными снимками. Моими жертвами на этот раз стали мужик с роскошными седыми усами на лице и россыпью наград на мундире, что был изображен на картине, висевшей на стене около меня, один из музыкантов, который во время игры на скрипке старательно высовывал кончик языка и косил глаза, так развеселившая всех тетка-регистратор и, конечно, парочка молодоженов. Почти на всех снимках Анжелочка была похожа на рекламирующую зубную пасту модель, а Олежа, наоборот, относился ко всему безразлично, даже с толикой грусти. По дороге в ресторан Лида набралась окончательно и начала петь. Причем пела она, мягко говоря, паршиво. Застревая на высоких нотах, она вдруг переключалась на обсуждение нелепости свадьбы, бросая разнящиеся друг с другом фразы. Она, обняв бутылку, как самое дорогое, время от времени повторяла: — А я так верила!.. Лида всегда заканчивала эту фразу по-разному. То она верила в деда Мороза, то во фруктовый пломбир, то в проводника поезда «Москва – Челябинск», в котором она ездила двадцать лет назад. Обезьяноподобный травил анекдоты, из-за чего его злобно буравил взглядом тамада. Это больше походило на сборище душевнобольных. Подкатили мы к давешнему «ресторану» с музыкой и, опять же, под гудящие и просвистывающиеся сигналы автомобилей. Всю дорогу я фотографировала свои туфли. В разных позах. Столовая встретила нас розовыми шариками, которые вручали каждому лично в руки (а многим и вовсе силком запихивали!). Но это был куда меньший сюрприз!.. Эти самые шарики, например, нам раздавали официанты, раскрашенные и одетые как самый страшный кошмар, даже куча кошмаров! Как аккомпанемент, при входе первых гостей зазвучал панк-рок. Стоит ли говорить, что новоявленные молодожены замерли в ужасе от такой красоты? Атмосфера была та ещё. Её «разрядило» нечто волосатое и изогнувшееся буквой «Г», выскочившее из-за распахнутой двери, как черт из табакерки. Все, как один, вздрогнули, где-то сзади пискнул женский голос. А этим чудовищем оказалась всего лишь уже знакомая мне женщина – «бой-баба», с которой я встречалась вчера. Анжелочка, как рыба, только открывала рот, очевидно, пытаясь прояснить ситуацию. Но боевая женщина уже провожала гостей к столу, что-то радостно рассказывая и заставляя без того обиженного тамаду позеленеть со злости. Олежка, одобрительно покачивая головой в такт музыке, прогулочным шагом следом за ней. На его вопросительный взгляд в мою сторону я невозмутимо отвернулась. Экстравагантная обстановка мало кого смущала. Обезьяноподобный вообще выпросил у солиста группы гитару и что-то коряво сбацал под бурные аплодисменты. Я пару раз сфотографировала его, пытающегося изобразить тех гитаристов, которые не просто играют на гитаре, а это время ещё и скачут на одной ноге. Это было забавно, он вообще весь день развлекал публику. А в знак признания ему налили стакан компота. Вот это я понимаю – настоящая слава! Олежка явно был в восторге. Он подбадривал друга, громко смеялся и аплодировал его выкрутасам громче всех. Это вообще переставало походить на свадьбу. Будучи навеселе, кто-то плотно занавесил шторы, и начались догонялки, в процессе которых был набит не одни десяток шишек и уничтожена часть посуды с воплями «На счастье!». Уже знакомая байкерша, очевидно, заскучав, решила разнообразить праздник и перепугала всех: в полной тишине была включена запись с мистическими звуками, и она, обмотавшись простыней, медленно и с хрипами вылезла из-под стола, протягивая руки со скрюченными пальцами к гостям. Шутка не совсем удалась – обезьяноподобный с присущей ему уверенностью и криками «Изыди!» начал швыряться в неё всем, что попадало под руку, и успел перебить добрую часть оставшейся посуды, пока всё прояснилось. Никто не пострадал, разве что уязвленное самолюбие гостеприимной хозяйки… Но это праздник никому не портило. Когда подуставший обезьяноподобный, наконец, слез со сцены и удобно устроился за столом с бутылкой минеральной воды в руке, неожиданно оживился тамада. Он честно пытался выполнять свои обязанности и веселить народ… Но закончилось всё тем, что в него полетели сначала консервированные помидоры, а потом и все остальное, попадающееся под руку, вместе с тарелками, которых, вроде, уже не оставалось… Но нет! Нет предела совершенству, и мы доказывали эту истину, уничтожая «врага» до последнего. Веселая и довольная, уже забывшая про происшествие с привидением, хозяйка-байкерша провозгласила сюрприз. Никто не возражал, даже напротив, её ещё торопили. Она притащила бенгальские огни, которые потом дружно, на счёт «три», тушили в бокалах. Это была затравка. «Если уж делать – то с размахом» — объяснила она быстро сменившие безобидные бенгальские огни фейерверки. Народ нашел зажигалку, и понесла-а-ась… Знаете, что я вам скажу… Никогда! Никогда не запускайте фейерверки в здании! Полыхающий дом, конечно, зрелище адреналиновое, но оно того не стоит. Не знаю, как мы все оттуда вылезли… Кто-то вообще полз на четвереньках, неизвестный мне парень выскочил из окна, разбивая стекло с криком «I’m a Supermаn!». Мы столпились в кучку, прислушиваясь к вою сирены где-то неподалеку, а я (не терять же момент?) фотографировала всё вокруг. Вот так свадьба! Мы переоценили силы пожара – ему в жертву достались только занавески и обугленный пол. А я, как обычно не упуская возможности, напросилась покататься на пожарной машине. В итоге, мы с Олежкой дружно помахали остальным из окна и благополучно приехали в родной двор. Водитель попытался выпросить у меня номер телефона, но я твердо отказала. А вдруг Пал Палыч заревнует? Нет, не хорошо. Олежка не пошел «домой» — супружеское гнездышко его почему-то не привлекало, и я охотно позвала внука в гости. И он поведал мне одну очень интересную историю. И убедил в сотый раз, что мы с ним – родственники по крови. Никаких пыток и заговоров не было и в помине, причина поспешной свадьбы была совсем в другом! А точнее – в обыкновенной человеческой глупости. Мой внук просто-напросто проспорил желание! И «добрый друг» быстро нашёл этому «правильное» применение. Теперь я могу с гордостью заявить, что Олежка весь в меня! На мои возгласы он только улыбался и чуточку смущался, наверно, ему было стыдно. Ну уж я понимала его, как никто другой, и, даже не собираясь отчитывать, отправила его стелить себе диван. В то время, пока я выключала его телефон, до меня донеслась одна тихая, но очень порадовавшая меня фраза: — У меня самая крутая бабушка…