***
Первое, что сделал Гарри Поттер после приезда на Тисовую — это выспался. Безусловно, сначала были приезд, короткий разговор представителей Ордена с Дурслями, благодаря которому магу оставили все его вещи, распаковка чемоданов, но а потом он просто упал и уснул. Проспал он тогда почти сутки, что совсем его не удивило, — как-никак две недели без нормального сна! После «сонного марафона» он в очередной раз вознес мысленную благодарность некой Нимфадоре Тонкс за ее медитативную помощь. Это лето должно было быть таким же, каким обычно бывает лето в доме номер четыре для одного отдельно взятого ученика Хогвартса. Должно было. Но не стало. Все началось с того, что Гарри решил в кои-то веки прибраться в комнате. Сама уборка не заняла много времени: вычистить чемодан, разложить книги, смести пыль и все такое. Но вот потом он решил прибрать свою школьную одежду. Убирая последнюю мантию (ту, в которой он ехал из школы), он нашел вещь, которую туда не клал. Фотография. Вернее, колдография. А на колдографии – движущееся изображение одной розововолосой метаморфини. Еще весьма необычным было покрытие колдографии — на нее словно распылили Сохраняющий Лак, бытовое и очень полезное зелье, чье действие, он видел еще в Норе. «Почему она оставила в кармане моей мантии свое фото? И она ли его оставила? И зачем было его покрывать водоотталкивающим составом? Моргана! Ничего не понимаю!» ‒ подумал парень. Тем временем он наконец-то обратил внимание на анимированное изображение. Аврор здесь была не в своей красной мантии. Мантии на ней вообще не было. Простая домашняя одежда (обычная футболка с изображением известной рок-группы и обтягивающие джинсы) вообще не выдавала в ней магиану. На фото она стояла, расслабленно привалившись к стене, а сложенные за спиной руки придавали ей наигранно-деловой вид. Тем временем, пока Гарри рассматривал колдофото, изображение повернулось лицом к стене, и, соответственно, спиной к парню. Прежде чем тот успел задуматься, почему анимация ведет себя столь необычным образом, случилось сразу несколько вещей. Раз. Девушка на фото прислоняет ладони к стене. Два. Она опирается на руки так, что становится видно, как напряглась ее спина. Три. Плавное движение всем телом буквально притягивает взгляд на ее ягодицы. Четыре. Ее тело напрягается еще немножко, и теперь она буквально выпячивает свои нижние девяносто. Пять. Затянутые в тугие джинсы полушария начинают медленное движение. Шесть. Движение продолжается. Девушка совершенно бесстыжим образом крутит своими прелестями. Семь. Эти... движения... Они буквально завораживают. Гарри никак не мог оторвать взгляда. Мысли начали путаться. «Как красиво! ‒ думал парень. ‒ Какая она... Тонкс... красивая…» Восемь. В штанах становится тесно. «Я хочу... я... хочу ее... хочу Тонкс... так сильно!..» Девять. Теснота стала просто невозможной. Гарри начало казаться, что в штанах у него ничто иное как раскаленный кусок металла, в то время как тело Тонкс продолжало двигаться. ... Влево. ... Вправо. ... Влево. ... Вправо. ... Появилось ощущение, будто его член обхватила чья-то рука. Обхватила и принялась очень активно ублажать. А взгляд все так же прикован к фото. ... Вверх. ... Вниз. ... Вправо. ... Влево. ... «Тонкс... Хочу... Тонкс... Тонкс! Тонкс!!! А-а-а-ах! Хочу!» Зрение начало терять четкость: в его глазах словно появился туман. ... Десять. Наслаждение стало просто невыносимым, а мысли и вовсе прекратились. Весь разум, вся его личность была прикована к столь эротичному действу на колдофото. И в конце-концов наступил закономерный итог. Казалось, парень услышал, нет, вспомнил громкий щелчок. Словно кто-то громко щелкнул пальцами. А потом... ‒ А-а-а-а-ах!!! Тонкс! Тонкс! Тонкс! Тонкс! Тонкс! ‒ На секунду ему показалось, что он утонул в абсолютном наслаждении. Оргазм сотряс мага, словно Круциатус от Волдеморта, только вместо боли был чистый, ничем незамутненный экстаз. Это продолжалось всего несколько секунд… а может, и часов, дней, лет, веков, — он не знал. Лишь только губы на автомате продолжали шептать одно и то же: ‒ Тонкс. Тонкс. Тонкс… Впрочем, когда круги перед глазами исчезли, он снова смог дышать. И сразу же он заметил... вернее, не заметил. Изображения не было видно, а всю колдографию и часть постели, на которой она лежала, покрывал слой густой белой массы, похожей на... «Нет. Это не...» ‒ Прежде чем мысль успела сформироваться, он опустил взгляд еще ниже. Прямо на собственную руку, что сжимала еще не обмякший орган. Выжимая из него остатки семени. ‒ Моргана! ‒ Маг неожиданно осознал, что ощущение руки, которая делала ему приятно, ему совсем не привиделось. ‒ Что со мной произошло? Пока парень задавал себе этот и еще многие другие вопросы, его руки словно сами собой бережно взяли фото и вытерли его об одеяло. Теперь он вновь смог увидеть изображение прекрасного аврора. Само изображение уже перестало крутить своими формами — вместо этого оно с улыбкой помахало ему рукой. Неожиданно, как только он увидел движения этой изящной ручки, он тоже улыбнулся и упал лицом в подушку. Телом — прямо на испачканную простынь. Все мысли из головы исчезли как в момент, когда он увидел «представление». «Все в порядке. Волноваться не о чем. Я должен поспать». И он уснул. *** С момента начала каникул прошло уже полтора месяца. Весьма насыщенных месяца. Обычно, находясь в доме Дурслей, Гарри либо валился от переутомления после всех заданий, что ему давала тетя Петунья, либо маялся от скуки, ведь все его учебники запирались в чулане под лестницей. Сейчас все было иначе. Разговор такого «мастера переговоров» как Аластор Грюм очень весомо повлиял на опекунов знаменитого Мальчика-Который-Выжил. Во-первых, Гарри полностью освободили от работ по дому, словно придя к соглашению, ‒ они не видят его весь день, кроме как на время приема пищи, а он не жалуется "мастеру переговоров" ни на что в доме. Во-вторых, ему вернули все учебники и прочие принадлежности, но с уговором: «та штука» остается при нем, но он ее не использует (или хотя бы не в этом доме). Учитывая, что никто так и не отменил запрет на колдовство, парень легко согласился на подобные условия. Гораздо больше его радовала возможность свободно подготовить задания на лето. Впрочем, конкретно с ними он справился за неделю, даже со свитком "О свойствах Лунного Камня" на двадцать дюймов от Снейпа. Когда нечего делать, даже свойства Лунного Камня покажутся благословением Мерлина, особенно если учесть, что с исчезновением постоянных кошмаров и недосыпа делать оные задания оказалось намного легче, чем раньше. В общем, будущий шестикурсник их не только выполнил, но и перевыполнил. ‒ Гермиона будет мной гордиться! ‒ Эта мысль все время вызывала желание засмеяться, но парень сдерживался. Но вот все задания были сделаны, и даже учебники перечитаны. Не то, чтобы он взял и вновь прошел всю программу за пять лет, нет, но он неплохо ее повторил, освежив в памяти самые интересные для него чары и даже некоторые (как низко он пал!) зелья. И вот когда уже и учебники начали вызывать тошноту одним своим видом, а Гарри уже готовился к приходу той самой извечной скуки, пришел на выручку Ремус Люпин. Присланная им в подарок книга, была как бы ни ценнее, чем все учебники за пять лет вместе взятые. Книга «Тысяча заклятий для настоящего мага» оказалась просто кладезью знаний! Здесь были собраны чары, проклятия и заговоры действительно на все случаи. Книга, толщиной не превышающая учебник по Чарам за пятый курс, не вмещала в себе никакой скучной теории, а содержала исключительно перечень «магических действий широкого порядка», схем движения, ситуаций применения и техники безопасности. Одна страница — одно заклинание. Причём совершенно разные! Здесь были: боевое заклинание наподобие Петрификуса, пусть и достаточно сложное в исполнении, только легко проходящее сквозь обычное Протего; проклятие, вызывающее поток соплей из носа; заклинание поиска; модифицированный щит, применяемый аврорами; заклятие, позволяющее мгновенно перенести текст с одного пергамента на другой; чары Опознания Защит, позволяющее понять, какие заклятия наложены на, скажем, дверь; целая уйма отпирающих и взламывающих чар; чары перевязки и остановки крови; ударное заклинание для проламывания стен; заклинания для починки одежды; чары для ночного зрения; — множество их было. А самое приятное ‒ ни одного бесполезного вроде пяти разных модификаций для Пляски Ананаса в учебниках. Он даже сам не знал, как удержался от того, чтобы испробовать их все прямо в комнате, но, к счастью к "Библии Мародеров" (при прочтении названия, данного книге оборотнем, на лицо невольно вылезла улыбка), прилагалось письмо от бывшего профессора, в котором говорилось, что в отсутствие возможности работать с палочкой можно нарабатывать движения, взяв в руки простой карандаш. Собственно, именно этим Гарри и занимался уже почти месяц, но даже так он не проработал даже трети сборника. Но вот уж то что проработал, мог исполнить спросонья с закрытыми глазами. Теперь у него появился определенный порядок дня. Утром встать, сделать специальную зарядку для ловца, которая направлена не на набор массы мышц, а в основном на развитие ловкости, реакции и координации движений. Научил его базовым движениям еще Вуд, и с тех пор парень регулярно занимался на каникулах со второго курса, чтобы не потерять форму. К тому же, как заверял его Оливер, эти упражнения используют и профессиональные дуэлянты ‒ высокая ловкость и подвижность полезны при сражении один на один. А вот авроры ее не используют, считая блажью, больше полагаясь на щиты, укрытия и поддержку напарников, ‒ это он узнал уже от Грюма. После зарядки — спуститься на завтрак, где, сидя за столом с Дурслями, старательно делать вид, что его не существует. Кормили как ни странно хорошо (диета Дадли уже закончилась). После довольно плотного завтрака — подъем по лестнице к себе в комнату. Там взять в руки карандаш и привычно отработать уже изученные движения для заклинаний: как тех, которые он изучил в Хогвартсе, так и тех, которые почерпнул из "Библии Мародеров". Время от времени брать перерыв, чтобы размяться. Но даже так пот от таких упражнений тек в три ручья. Постоянно держать правильную позицию и раз за разом сотни (если не тысячи) раз отрабатывать один и тот же жест было очень выматывающим занятием. А ведь поначалу кажется, что для того, чтобы колдовать, достаточно только одной рукой махать. Как бы хотелось, чтобы так оно и было, но нет. При использовании заклятия с помощью палочки работает все тело: правильная позиция тела, ног, наклон туловища ‒ все это значительно упрощает создание заклятия. Да, их можно было бы использовать и сидя, и лежа, и стоя на голове, но тогда они выходят в разы слабее и медленнее. Впрочем, если отрабатывать заклятие достаточно долго (в смысле, вкалывать как он сейчас), можно будет использовать его быстро и четко из любой позиции. Или просто быть очень опытным волшебником, как директор Дамблдор или профессор Макгонагалл, и тогда даже незнакомые чары будут получаться просто и естественно, едва ли не из первой попытки. «Зато можно мышцы накачать». ‒ Представив себя копией Дадли, парень содрогнулся и отогнал такой образ прочь. Еще немного повторить школьную программу, но лишь несколько самых интересных глав — он ведь не Гермиона, чтобы выучить учебник на память. Пообедать. Вернутся к изучению новых заклятий из "Библии". В целом, за два дня он отрабатывал от одного до трех новых приемов. «К концу лета у меня будет вполне приличный арсенал что боевых и лечебных, что бытовых и шпионских приемов. Почувствуй себя Невыразимцем!» ‒ довольно думал маг в такие моменты. Потратить полчаса на просмотр "Пророка", заодно дать всему телу отдохнуть от постоянной отработки жестов. Убедиться, что он вновь стал "Мальчиком-Который-Выжил", вместо "Мальчишки-Который-Выжил-Из-Ума", поворчать на лицемеров из министерства. Вновь повторить разминку, но на этот раз дольше, пока не почувствует, что еще немного — и надорвется. Тренировки, кстати, принесли результаты: если раньше из-за кошмаров, недосыпания и плохой кормежки Гарри Поттер имел весьма побитый и болезненный вид, то сейчас он внушал намного больше. Мышц, как у Креба и Гойла, не было, и пусть тело не напоминало жгут жил, но было видно, что ему присуща скорость и грация мангуста. Очень старого и хромого мангуста. Наконец-то исчезнувшие синяки под глазами сделали лицо пусть и не «божественно прекрасным», но вполне себе симпатичным. Если добавить факт, что за лето он неплохо вымахал, то зрелище он представлял собой как минимум не вызывающее жалости и желания прервать мучение. Все было бы хорошо, если бы не бледность. Несмотря на то, что парень за собой следил, он за все каникулы ни разу не покинул дом номер четыре ни единого раза, вполне закономерно опасаясь, что назад он не вернется. А если еще и учесть неплохо так отросшие волосы, которые он убирал лишь от глаз, оставляя длину сзади, то он сейчас сам себе напоминал того стремного мужика из мультика, который смотрел Дадли. «Только осталось научиться удлинять язык на сорок метров и бить им Пожирателей, безумно смеясь при этом. Ку-ку-ку!» ‒ минут пять Гарри обдумывал идею использования Зелья Роста, чтобы реализовать такую возможность, пока не осознал, о каком идиотизме он размышляет. Тогда он весь вечер глупо хихикал, все время сбивая себе жест карандашом. Ну и ещё, перед тем как лечь спать, он брал колдографию Тонкс. Несмотря на то, что первую неделю он изо всех сил старался бороться с соблазном хоть одним глазком глянуть на изображение, он ни разу так и не выдержал. А уж если только посмотреть на то, что ее изображение делало. К концу месяца дрочить на фото девушки вошло в привычку настолько, что он вполне резонно опасался, как бы ни начать удовлетворять себя, едва лишь увидев ее вживую. Также поначалу его донимала куча вопросов. Знала ли Тонкс, что он делает с ее фото? А если не знала, то почему оно столь откровенно, да еще и покрыто составом, защищающим от большинства жидкостей? Почему на одни только ее даже не обнаженные ягодицы у него такая реакция? Почему он, смотря на фото, не может себя контролировать? Почему он выкрикивает ее фамилию в момент оргазма\ и постоянно повторяет его во время процесса самоудовлетворения? Откуда этот странный звук щелчка перед каждым извержением? Откуда столь необычное желание кончить именно на само изображение, а после — сразу же вытереть его? Почему, едва увидев, как анимация на фото машет ему рукой, словно говоря: «До встречи!», ‒ он с дурацкой улыбкой отключается и спит до утра? Почему? Почему? Почему? Все эти вопросы постепенно уходили. Словно замок из песка, смываемый волнами, они неизбежно и незаметно покидали его разум. Ему стало все равно, знает ли Тонкс о его забавах, а еще позже даже захотелось, чтобы знала. Откровенность фото стала казаться нормой, словно нет ничего естественнее подарить такое хорошему знакомому. Сам факт того, что туго обтянутые, да еще и исполняющие настолько заманчивое зрелище ягодицы такой красивой магианы могут вызвать другую реакцию, кроме как немедленное всепоглощающее желание если не обладать, то хоть ублажить себя, вызывал недоумение. Невозможность контролировать собственные руки и похоть казалась закономерной. Выкрикивание ее фамилии в момент извержения перестало волновать мага, как и то, что онанируя он постоянно проговаривает его с каждым движением руки вдоль члена. На щелчок он просто перестал обращать внимание. Вернее, не так: он ждал щелчка с нетерпением, но на его роль в собственном поведении никак не реагировал. Желание изливать семя прямо на анимированное изображение тоже стало казаться вполне закономерным — она ведь такая красавица! Да и свою сонливость сразу после своеобразного «прощания» стал воспринимать как норму. Так и текло время, постепенно приближая Гарри Поттера к новому году обучения в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.***
Поздним вечером последнего дня перед прибытием профессора Дамблдора на Тисовую Улицу, и, соответственно отбытием некоего Гарри Поттера из оной Тисовой Улицы, вышеупомянутый Гарри Поттер решительно отложил "волшебный карандаш" в сторону и твердым голосом сказал: ‒ С меня хватит! Еще немного в таком режиме, и я таки стану Мальчиком-Который-Выжил-Из-Ума! То-то Министерство удивится. Или обрадуется? Следом поняв, что разговор с самим собой этот момент только приближает, он резко встряхнул головой. Надеть выходную одежду, палочку в карман, очки на голову. Тихо выскользнуть из комнаты, спуститься на первый этаж, аккуратно открыть входную дверь и выйти из дома. Лишь отойдя метров на двадцать от дома, парень позволил себе вдохнуть полной грудью. ‒ Свобода. ‒ Воздух казался сладким после трех месяцев добровольного заточения в четырех стенах. Молодой маг ходил кругами вокруг дома, стараясь держаться в тени. Легкий прохладный ветер приносил потоки свежести, что пьянила сильнее огневиски. Так он и ходил почти два часа, потихоньку избавляясь от напряжения, когда услышал за спиной знакомый голос: ‒ Что, не спится, Гарри? ‒ Тонкс! Что ты здесь делаешь? ‒ Вопрос вырвался сам собой. А тем временем парень развернулся и увидел хорошо знакомую ему магиану, одетую в неприметную серую мантию, практически полностью скрытую тенью соседского гаража, в которой она пряталась. Только ядовито-розовые волосы да лицо с белоснежной улыбкой ярко выделялись в кромешной темноте. Парень невольно засмотрелся на нее, и очнулся только тогда, когда она заговорила: ‒ Я здесь в патруле сижу, а вот что делаешь ты? ‒ Сказала она, кивнув головой вниз. Он проследил за ее взглядом и заметил, что его рука при виде Тонкс уже расстегнула молнию на джинсах и залезла в штаны, успев обхватить мгновенно затвердевший член. ‒ Что? Как? Я... Тонкс, я... извини, просто... извини, я не... ‒ запинаясь, начал извинятся парень, лихорадочно пытаясь засунуть затвердевший и оттого непослушный орган обратно в штаны. Покраснение его лица было заметно даже в такой сильной темноте. ‒ О-о-о-о-о! И? Мой вид тебе всё-таки понравился? ‒ спросила магиана довольным голосом. Если мгновение назад Гарри думал, что больше смутиться уже невозможно, то сейчас он понял, насколько глубоко он заблуждался. ‒ Тонкс, я прошу прощения... ‒ Договорить он не успел. Наигранно-устало вздохнув, аврор сказала твердым требовательным тоном: ‒ Да успокойся, Гарри! Все хорошо. Солнце зашло. ‒ Солнце зашло. ‒ Рассеяно повторил за ней маг. Его преследовала мысль о том, что он что-то упустил. ‒ Пойдем. Пройдемся в более тихое место, раз уж встретились сегодня. ‒ Тонкс призывно махнула рукой, идя куда-то вперед. Гарри, прекратив попытки заправить свой член обратно в штаны, пошел за ней. Прохладный ночной воздух обдувал горячий орган, вызывая достаточно своеобразные ощущения. Пройдя метров пятьдесят, они подошли к садовой пристройке соседнего к Дурслям дома, после чего Тонкс не останавливаясь взмахнула палочкой. Открыла дверь, и они вошли внутрь. Само помещение напоминало простую комнату в дешевом отеле, которую показывали в фильмах, только без окон и слегка захламленную. ‒ Располагайся! ‒ Сделала аврор приглашающий жест, указывая на довольно удобное кресло. ‒ Спасибо, ‒ поблагодарил он уже садясь. ‒ Но ты так и не ответила мне. Что ты здесь делаешь? ‒ А ты еще не понял? Тебя стерегу! ‒ Меня? ‒ удивился Гарри. ‒ Хотя... Охрана, да? И давно ты здесь? ‒ Не кипятись ты так! Да, тебя охраняют, посменно. Я здесь вторую ночь сижу. ‒ Это место... ‒ Закончить вопрос ему не дали. ‒ «Ваши соседи внезапно «выиграли» отпуск в Монако на все лето», ну а пока они там отдыхают, мы на их пристройку накинули маскировочные, а также маглоотталкивающие чары, и сделали здесь пункт наблюдения. ‒ Следя за мной. ‒ Не обижайся, но ты сейчас очень важен для всей Магической Британии, и охрана — это вынужденная мера. Так надо. ‒ Ладно, ‒ неожиданно успокоился парень (правда, оставалось еще чувство неправильности, но в чем оно выражалось, он сказать не мог). ‒ Наверное, ты права... Спасибо, за все. ‒ Да ладно тебе! ‒ отмахнулась она, ‒ Лучше скажи, как тебе мой подарок? ‒ Подарок? ‒ удивился он. ‒ Ну-у-у... ‒ Весело улыбнулась Тонкс. ‒ Колдография, скажем, хм-м? ‒ А-а-а... ‒ ответил Гарри, заливаясь краской. ‒ Спасибо. Понравилась. Очень. ‒ Ха! Судя по тому, как ты отреагировал, едва меня увидев, и впрямь понравилось. ‒ Тонкс беззаботно засмеялась. Парень промолчал, только покраснел еще сильнее. ‒ Да успокойся! Ох! Ладно! ‒ Она вздохнула, приняв какое-то решение. ‒ Поляна цветов. ‒ Что? ‒ Да так, ничего. ‒ Девушка отмахнулась, а после проникновенным голосом сказала: ‒ Признавайся, дрочил на мою попу? ‒ Да. ‒ Ответил маг не задумываясь. ‒ Часто? ‒ Каждый вечер. Что-то в их разговоре не так, как должно быть. ‒ Приятно было кончать? ‒ Очень! ‒ Странная тема для разговоров, но ведь с Тонкс ее можно обсудить, да? Или нет? ‒ Я рада за тебя. Но ты не отвлекайся! Кончал-то наверняка прямо на анимацию? ‒ Ага. Просто заливал твою... тебя. ‒ Да нет, все в полном порядке. Ему просто показалось. ‒ А хочешь на меня настоящую подрочить? ‒ Да! ‒ Выкрикнул парень раньше, чем задумался. ‒ Ой! В смысле, а можно? ‒ А почему нет? Можешь даже мое седалище рукой в процессе трогать. Ладненько, давай начнем. После этих слов она сняла свою мантию, оставшись в магловской одежде (синей футболке с логотипом известной футбольной команды и обтягивающих джинсах — вполне возможно, что тех самих), и повернулась спиной, одновременно начиная делать круговые движения не дальше чем в полуметре от его лица. Одной рукой он мгновенно обхватил свой член, начав двигаться вверх-вниз, а другую положил на ее левую ягодицу. На этом все едва не закончилось: от ощущения крепкой мягкой упругости под его ладонью Гарри почти что достиг оргазма, но в последний момент девушка успела проговорить: ‒ Не кончай! После этих слов он словно застыл на грани экстаза. Казалось, вот еще одно движение — и пик будет достигнут, но движение продолжалось за движением, а разрядка не наступала. ‒ Ну что? Хочешь кончить? Мне тебе помочь? ‒ Да!!! ‒ Едва не проорал маг. ‒ Тогда попроси, ‒ с неисчезающим весельем в голосе потребовала магиана. ‒ Пожалуйста! ‒ простонал парень. ‒ Что пожалуйста? Изъясняйся конкретнее, Гарри! ‒ Пожалуйста, дай мне кончить! ‒ Ну ла-а-а-адно… ‒ с видом делающего величайшее одолжение человека, согласилась девушка. И тут же требовательно сказала: ‒ Убери руку. После того, как он убрал руки от кажущегося каменным члена, она просто взяла и, все так же стоя к нему спиной, села своими упругими ягодицами прямо на него. Одним движением она сместила орган прямо между двумя полушариями и принялась двигать бедрами. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. Как на фото. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз. ‒ Сейчас. Давай! ‒ Она резко наклонилась, схватила его плоть и направила прямиком на туго обтянутую тканью, на которой виднелись следы смазки, попу. ‒ Кончай! ‒ А-а-а-а-а-а-а! Да-а-а-а-а! Тонкс! Да! Тонкс! Тонкс... ‒ Гарри на какой-то миг подумал, что от удовольствия он так и умрет, беспрерывно извергая семя. Ощущения были ни с чем не сравнимыми, но от того еще более прекрасными. ‒ Эх ты! Смотри, что ты сделал с моей любимой парой джинсов! ‒ Вывел его из полусонного состояния возмущенный крик. Тонкс стояла все так же спиной к нему, а на ее джинсах и впрямь было множество густых белых потоков. Словно их кто-то полил майонезом из пакета. Впрочем, сам факт лицезрения ее форм заставил определенную часть тела вновь налиться твердостью, а разум погрузится в мутную пелену. ‒ Ого! Да ты все еще крепок! Похвальная выносливость. ‒ Казалось, эта девушка вообще не может быть серьезной. ‒ Хм-м-м. Слу-у-ушай, Гарри, а ты когда-то кончал на женскую грудь? ‒ Нет. ‒ Собственный голос слышался словно издалека. ‒ Тогда… может быть, ты захочешь исправить эту оплошность? Хочешь посмотреть на мои груди? ‒ Да. ‒ С каждым ее словом он словно погружался все глубже под воду. ‒ Тогда смотри. ‒ С этими словами она задрала футболку, под которой больше ничего и не было, и показала то, что под ней скрывалось. ‒ Х-м-м. Пожалуй, сделаю их немного больше. И ее грудь начала расти: в один миг из третьего размера они стали четвертым, на чем и остановились. Впрочем, Гарри было не до подробностей: весь его мир сузился до двух холмов с ядовито-фиолетовыми сосками, от которых он никак не мог отвести взгляд. ‒ Смотри, ‒ сказала Тонкс, взяв их снизу так, чтобы не закрывать соски. ‒ Смотри... После того, как девушка убедилась, что ее единственный зритель полностью сосредоточен только на одном элементе ее тела, она приподняла левую грудь и тут же опустила, сразу за ней поднимая правую. И так раз за разом. Вверх-вниз. Вниз-вверх. Вверх-вниз. Вниз-вверх. Вверх-вниз. Вниз-вверх. При этом она что-то говорила — что-то важное, но он не слушал, а смотрел и смотрел... и смотрел... На мгновение он очнулся от божественного ощущения в паху. Опустив затуманенный взгляд вниз, маг увидел, что девушка стоит перед ним на коленях, вложив его член между своих грудей, а ее губы почти касаются головки. Все тело сковывало уже знакомое ощущение нахождения на грани оргазма, без возможности его достижения. Неожиданно слух вернулся, и он услышал, как Тонкс спросила его: ‒ Ты же выполнишь мою маленькую просьбу? ‒ Просящие нотки в ее голосе, коленопреклоненная поза и член между грудей были настолько эротичны и возбуждающие, но при этом вызывали желание помочь и защитить, что маг понял, ‒ если сейчас не согласится, то просто не сможет жить. ‒ Да. ‒ Ответил кто-то. Вернее, ответил он сам, но голос раздавался словно из глубокого колодца, и потому казался чужим. ‒ Спасибо. ‒ Мило и невинно улыбнувшись, она сильнее сжала член грудями, взяв головку в колечко собственных губ. После нескольких посасываний, когда уже казалось, что еще немножко — и он сойдет с ума, как она с чмокающим звуком выпустила орган изо рта и сказала: ‒ Кремовый пирог. А после был еще один невероятный оргазм, на какой-то период помутнивший его рассудок. В себя он пришел лишь на мгновение — чтобы увидеть лицо Тонкс, склонившееся над ним. Ее губы, щеки, шея и груди были покрыты семенем, но ее это, казалось, не волновало. Она лишь склонилась еще ниже и сказала: ‒ Спи. Темнота.***
Утром Гарри Джеймс Поттер, он же Мальчик-Который-Выжил, проснулся в отличном настроении. Сегодня его заберет отсюда профессор Дамблдор и он наконец-то покинет наскучившее ему место. Только вот почему его мучает ощущение, что он что-то забыл? Он вчера почти не занимался, только сумел, что пройтись пару часиков. Впервые за все каникулы. Что же он мог забыть? Но вот раздался звонок в дверь, сообщая, что директор Хогвартса прибыл, поэтому молодой маг выкинул все эти глупости из головы. Ничего он не забыл, все в норме.