Защитник Рэдволла

      Напрасно беспокоились лесные жители: к рассвету Долгого Дня от непогоды не осталось и следа. День солнцестояния выдался солнечным и ясным.       С раннего утра народ начал стекаться к аббатству. Некоторые приходили еще до восхода солнца, чтобы занять места в первых рядах. И кого-кого только не было на Турнирном Лугу! Мыши, крысы, ежи, барсуки, выдры, зайцы, сороки, галки и воробьи, сойки и дятлы, и множество иных лесных племен и народцев, коренные жители Цветущих Мхов и гости из отдаленных земель – все сошлись на Праздник Победы в Рэдволл.       Просторный луг перед аббатством работники-кроты загодя разровняли и окружили невысокой искусственной насыпью, чтобы улучшить обзор со зрительских мест. Мыши, ежи и прочие мелкие зверьки расселись поближе, крупные звери – подальше; птицы и звери-древолазы устроились на ветвях многовековых дубов вокруг поляны. Кто поважнее – принесли с собой складные скамьи или стулья; звери попроще сидели на расстеленных одеялах или просто на земле.       Между рядами сновали мыши-разносчики с сидром, шипучкой и ягодными пирожками от брата Гуго, знаменитого рэдволльского повара. А для тех, кому требовалось что-то посытнее или покрепче – поодаль, под развесистым дубом, красовалась пестрая палатка с вывеской, на которой был намалеван зверь с поварешкой и залихватскими кривыми буквами выведена загадочная надпись «У Летучего Бобра». Несмотря на ранний час, у Летучего Бобра отбоя не было от посетителей.       С утра народ толпился на северной стороне луга, у ворот аббатства – там, где, на резной подставке из драгоценного палисандра, был выставлен на поклонение Меч Мартина. Лишь раз в год – в День Победы – он покидал стены монастыря.       Один за другим звери подходили к чудесному оружию, благоговейно преклоняли перед ним колено, проводили пальцами по прихотливому узору, вытесненному на ножнах. Иные, постарше, даже прикасались к Мечу губами, по старинному обычаю.       Из уст в уста передавалась история о давней утрате этой святыни и ее чудесном обретении. Когда Клуни Хлыст со своей армией стоял у стен Рэдволла, и казалось, что неоткуда ждать спасения – простой мышонок по имени Маттиас услышал голос самого Мартина-Воителя. «Найди мой Меч, - так сказал ему легендарный герой, - займи мое место, стань Защитником Рэдволла!» Неисчислимые труды и опасности пришлось перенести Маттиасу; но он сумел найти Меч, вернул его в Рэдволл и с ним одержал победу. С тех пор в Краю Цветущих Мхов воцарился прочный, никем и ничем не нарушаемый мир.       Каждый хотел прикоснуться к Мечу – и каждый стремился пожать лапу Защитнику Рэдволла. Семь лет миновало с тех пор, как Маттиас стал хранителем Меча; тогда нескладный подросток, теперь он преобразился в статного молодого воина. В праздничной белой котте, расшитой золотом, с алым плащом за плечами, он казался воскресшим Мартином-Воителем. Не было в Краю Цветущих Мхов мальчишки, что не мечтал бы стать на него похож – и не было девочки, что втайне не завидовала бы прекрасной Василике, его молодой жене, сидевшей сейчас рядом с малышом Маттимео на руках.       Но теперь солнце уже перевалило за полдень, и турнир был в самом разгаре. Окончилось состязание в меткости; победитель – грузный барсук с седыми усами – получил из лап аббата Мордальфуса новенькую пращу; выдры-распорядители унесли с луга разноцветные мишени, установили с западной стороны два столбика и натянули между ними алую ленту, означающую конец дистанции. Мыш-герольд поднял свой рожок и протрубил замысловатый сигнал, призывая к тишине.       - Бегут! Бегут! – донесся издали многоголосый птичий крик. Соревнование в беге с препятствиями началось.       В самом выгодном положении оказались крылатые зрители: они могли наблюдать за ходом состязания с самого его начала. Повезло и тем, кто устроился на верхушках деревьев. Но большинству оставалось лишь ждать на финишной прямой – и полагаться на донесения сорок-вестниц, что стремглав носились туда и обратно у зверей над головами и выкрикивали последние новости.       - Первая полоса препятствий! Впереди – Альфред Белк, победитель прошлогоднего турнира! За ним Джулс Пушной, третий… кто-то из хорьков, сверху не разглядишь, кто – с серой полосой на спине, хорьки, узнаете своего?       - Белк лидирует, достиг второй полосы препятствий. Пушной идет за ним след в след. Хорек сорвался с ветки и выбыл! (С той стороны луга, где сидели хорьки, послышался дружный вопль разочарования) Третьим идет… так-так, кто же это?.. а, тот молодой крыс, как бишь его фамилия…       - Это Пит! – воскликнула Роза-Лилия.       Рядом с ней фыркнул и скорчил непередаваемую гримасу господин Долгохвост.       - А? Что? – донеслось с другого конца скамьи, где сидел дядюшка Желтозуб со своими племянниками.       - Наш Питер идет третьим! – крикнул ему в ухо молодой Джаспер Желтозуб.       - Что-что? – И дядюшка полез за слуховым рожком.       - Питер идет третьим! – теперь кричали хором оба племянника и Рози.       - Не понял. В каком берете?       Роза-Лилия сжала кулачки. До того она вертела головой, разглядывая зрителей, высматривала вчерашнего гостя в черном плаще – теперь же не отрывала глаз от сосновой опушки, откуда должны были появиться бегуны.       - Выходят на финишную прямую! – послышался над головой пронзительный сорочий голос. – Долгохвост опередил Пушного на веревочной сетке, идет вторым! Альфред Белк уверенно лидирует!       - Фредди! Давай, Фредди! – раздался звонкий крик с другой стороны лужайки, где, на ветвях столетнего дуба, устроились супруги Белк с выводком бельчат.       Вопил Сэм по прозвищу Молчун – тот самый, что прежде был немым и исцелился, прикоснувшись к Мечу Мартина. Теперь он поддерживал старшего брата во всю силу новообретенного голоса:       - Фредди чемпион! Фредди чемпион!!       Крик подхватили братья и сестры Сэма; вслед за белками закричали и их соседи по дубу – и скоро вся левая сторона лужайки что есть мочи поддерживала Альфреда.       Рози посмотрела на родителей. Мать неловко ерзала на скамье; отец задрал нос в небеса и разглядывал там что-то, как видно, чрезвычайно его заинтересовавшее.       Девушка перевела отчаянный взгляд на Джаспера.       - Ну как же так? – воскликнула она, схватив его за лапу, почти со слезами в голосе. – А мы-то почему молчим?!       - А в самом деле, чего мы молчим? – Джаспер повернулся к брату: - Ну-ка, давай зарядим вместе: вперед, Долгохвост!       - Вперед, Долгохвост! Вперед, Долгохвост!! – завопили изо всех сил оба парня, и тоненький голосок Рози вплелся в их голоса.       - Что-что? Кто побеждает? – приставив рожок к уху, поинтересовался дядюшка Желтозуб.       Господин Долгохвост запыхтел и отодвинулся на самый край скамьи, всем своим видом демонстрируя, что он тут ни при чем, просто однофамилец.       Однако все больше соседей – и крыс, и не только – оглядывались на молодежь, а затем, увлеченные энтузиазмом молодых зверей, подхватывали их речевку. Спортивный азарт заразителен: и минуты не прошло, как почти вся правая сторона лужайки вскочила со своих мест, прыгала и вопила во все горло, поддерживая Питера.       Наступал волнующий финал: вот-вот бегуны вылетят из леса, стрелой промчатся по лугу – и победителем станет тот, кто первым перекусит алую ленточку.       - Вперед, Долгохвост! Вперед, Долгохвост! – увлеченно выводила Рози.       Джаспер Желтозуб смотрел на нее так, словно видел впервые. Раскрасневшаяся, с взъерошенной шерсткой и блестящими от волнения глазами,крыска была чудо как хороша. На младшую сестренку друга Джаспер привык глядеть свысока; но сейчас вдруг понял, что за один ласковый взгляд этой девушки готов… да хоть сразиться с самим Клуни Хлыстом!       Крики зрителей перешли в ультразвук, когда из соснового бора вылетели две стремительные фигуры. Одна, впереди – рыжая молния, скользящая по траве. Вторая – серая, словно обрывок грозовой тучи.       Бегуны шли почти вровень. На ветвях деревьев, лазать и прыгать по которым Фредди Белк научился раньше, чем ходить, Питеру его обогнать не удалось; но на твердой земле он постепенно сокращал дистанцию.       - Давай, Питер! – завизжала изо всех сил Рози.       - Поднажми, сынок! Не посрами нашу фамилию! –поддержал ее вдруг раскатистый бас господина Долгохвоста.       И Питер поднажал.       - Долгохвост обходит соперника! - тараторила сорока, не в силах выйти из роли комментатора. – Вот обогнал его на голову… вот он впереди уже на полкорпуса… на корпус… на длину хвоста…       Фредди ускорил бег и снова вырвался вперед – но в этот миг Питер взлетел в воздух и в прыжке вцепился зубами в алую финишную ленту! Зрители дружно ахнули; а Питер клацнул мощными крысиными челюстями – и упал наземь без сил, с обрывком ленты в зубах.       Что было дальше, он помнил смутно. Кажется, все вокруг визжали и прыгали; с одной стороны его обнимала Рози, с другой Джаспер, с третьей суетился дядюшка Желтозуб со своим рожком, и надо всем этим гремел неизбежный голос отца: «Да, наша порода! Мы, Долгохвосты, меньше чем на первое место не согласны!» Потом кто-то подтолкнул его в сторону ворот аббатства, туда, где лежал Меч и сидели почетные гости; и Маттиас пожал ему лапу, а Василика вручила венок, сплетенный ее нежными лапками из травы и луговых цветов, и все кричали «Ура!», и какой-то длинноухий верзила с рядом блестящих медалей на груди – только потом Питер сообразил, что это знаменитый боевой заяц Бэзил, герой прошедшей войны – похлопал его по плечу и сказал: «Ну ты, парень, зажег!» - а Питер, у которого голова шла кругом, вместо «спасибо» ответил «здравствуйте», но этого никто не заметил.       - А молодец парнишка! – заметил Бэзил чуть позже, когда шум затих, а выдры-распорядители унесли обрывки финишной ленты и принялись устанавливать по периметру луга веревочное ограждение. – Не каждый день встретишь крысу, которая лучше белок по деревьям скачет!       Аббат Мордальфус неодобрительно покачал головой.       - И все-таки, - проговорил он, – я считаю, каждый должен заниматься своим делом и не лезть в чужой монастырь. Небо – для птиц, деревья – для белок; а кому природой назначено ходить по земле и рыть норы…       - Если бы семь лет назад один мышонок занимался своим делом и не лез в воители, - негромко, словно про себя, проговорил Маттиас, - что было бы сейчас с Рэдволлом?       - Ты – совсем другое дело! – пожал пухлыми плечами аббат. – Тебе явилось видение, ты услышал голос Мартина… такова была воля небес!       - А откуда нам знать, какова воля небес? – спросил Маттиас; и голос его прозвучал так странно, так не по-праздничному, что Василика, лучше всех знавшая мужа, взглянула на него с недоумением и тревогой.       - Что-то не так? – тихо спросила она. – Ты сегодня с самого утра какой-то мрачный.       Маттиас потер ладонью лоб.       - Нет-нет, - рассеянно ответил он, –все в порядке. Просто… а, неважно.       И устремил невидящий взгляд в небо, где высоко-высоко, почти на пределе видимости, кружила над Рэдволлом какая-то острокрылая и клинохвостая птица.