Грязь и не только

Во второй половине дня дождь прекратился. Но рваное полотно туч так и осталось висеть, расползаясь до самого горизонта. От воды тянуло влажностью, мелкий песок проседал под ботинками, и, стоило поднять ногу, в образовавшейся впадине собиралась крошечная лужа. На берегу Темзы было тихо и пусто. Невзрачный пейзаж навевал скуку. А по другую сторону реки непрерывной стеной громоздились заводы, из чьих высоких труб поднимался и смешивался с тучами густой дым. Джо перевел взгляд на костер. Языки пламени жадно обгладывали древесину, сердито фыркали, из-за обилия воды в воздухе и земле, чадя грязно-белесой дымкой. Джо скормил огню еще одно небольшое полено, подержал руки над рыжими всполохами. Яркое пятно в затопивших все вокруг серых сумерках притягивало к себе и взгляд, и мысли. В его быстром танце угадывались неясные, но знакомые образы. Вот один из завитков пламени вздыбился, дернулся в сторону, совсем как преступник минувшим утром. Джо тогда больше заботили холодные, мелко дрожащие пальцы Эмерсона, которыми тот пытался размотать проволоку. Случайные прикосновения опаляли прохладой и будили смутное, не подходящее случаю желание – растереть руки Эмерсона, отогреть их в своих ладонях. Джо невпопад кивал Майлзу, соглашаясь с его упреками, и улыбался. Он видел, как медленно, но уверенно Манселл тащил сталкера к выходу и думал, что все закончилось. Гнетущее напряжение медленно покидало Джо, заставляя вспомнить о не слишком удачном падении и возможных ушибах. - Вы идиот, Джо! – особенно убедительно рявкнул Майлз и, добившись внимания, указал пальцем на Эмерсона. – И этот не лучше! Два любителя поиграть в шпионов! Хорошо, хоть один додумался рассказать, а не полез Вас спасать в одиночку! Джо открыл рот, чтобы напомнить о корректном обращении с задержанными, но тут сталкер заголосил, замотал головой и сильно толкнул Манселла в грудь. Он кое-как вырвался и бросился в сторону раззявленных оконных провалов. - Куда! – заорал ему вслед Майлз и сорвался с места. Вязал преступников он лучше многих молодых полицейских, но все равно не успел. Сталкер добежал до окна, не сбавляя скорости, врезался в подобие подоконника, грузным мешком перевалился через него и исчез. Его крик оборвался. Джо прикрыл уставшие за день глаза. Когда он добрался до окна, все было кончено. Сталкер лежал внизу, насаженный на ржавую балку, как мотылек на иглу. Пятно крови расползалось вокруг торчащего из его спины железного кола. Подчиненные Джо молчали, где-то вдалеке раскатисто ухнул гром и по бетонным плитам размеренно застучали капли. - Сэр? – Джо вздрогнул, услышав за спиной неуверенный оклик. Шум дождя все звучал у него в голове, напоминая о быстрых, очищающих тело и душу струях воды. - Идите сюда, Эмерсон, - Джо обернулся и приветливо улыбнулся констеблю. – Вы быстро добрались. - На мопеде удобно объезжать пробки, - Эмерсон выглядел напряженным. Он смотрел на Джо так, будто ждал неприятного, тяжелого разговора и готовился к худшему. – Я написал в отчете все, как вы нам сказали. Песок тихо скрипел у него под ногами, Эмерсон шагал так аккуратно, как шел бы, боясь оступиться. - Но я не думаю, что такой риск оправдан, - поравнявшись с Джо, он остановился и уставился на огонь. – Что если пришлют проверку? Как быть с уликами? - В доме подозреваемого нашли только вырезки из газет со статьями о нашем отделе. Мое лицо везде было закрашено маркером. И ничего больше: ни фотографий, ни камеры, - Джо перекатился с пяток на носки и обратно. – Я не знаю, как Майлз это провернул, но даже разломанный молотком ноутбук не выглядел подозрительно. Дело скоро закроют. - И Вы позволите это сделать, - Эмерсон закусил губу. – Я не имею права просить прощения. Но мне очень жаль. - Не нужно, - Джо положил руку ему на плечо. Ткань под ладонью смялась и быстро нагрелась, под ней угадывались очертания тела Эмерсона, и Джо понравилось это новое ощущение. – Покойный больше не представляет угрозы для общества. Мои принципы не пострадают от незначительного искажения фактов. - Но пострадали Вы, - Эмерсон нахмурился. Отсветы костра легли ему на лицо причудливыми тенями, окрасили рыжим самые кончики черных ресниц. Джо захотелось провести по ним пальцем, чтобы проверить, нагрелись они или нет. - Пара синяков. На тренировках по боксу мне доставалось сильнее, - он заставил себя убрать руку с плеча Эмерсона и, спохватившись, полез во внутренний карман пальто. – Осталось уничтожить это. Возьмите. Он протянул Эмерсону стопку писем. - Я собирался сжечь их, купил дрова для барбекю, но подумал, что Вам захочется сделать это самому, - в тот момент, когда пальцы Эмерсона коснулись белых конвертов, Джо впервые почувствовал, что опасности больше нет. Больше не прятался в тенях преследователь, не стоял за спиной бесплотной тенью и не нашептывал отвратительно вкрадчивым голосом – его темный и страшный образ погиб вместе с живым человеком. - Спасибо, - Эмерсон смотрел на конверты в своих руках, и Джо казалось, что его одолевали похожие мысли. Он нахмурился и упрямо, так, будто выталкивал из себя остатки ненависти, выпалил. - Я не жалею, что этот ублюдок мертв! Его слова утонули в густых сумерках, и Эмерсон замер неживым изваянием. Тени на его лице стали резче, грубее. Складка между бровей некрасиво прорезала лоб. И Джо пришлось гнать от себя еще одно невольное желание – стереть эту темную, неуместную тень. Он отвернулся к огню, спрятал руки в карманы. - Вы никогда не жалели преступников, и я это осуждаю, - Джо не хотел смотреть на Эмерсона, пока говорил. Нить между ними крепла, питаясь той откровенностью, на которую им обоим пришлось пойти. Но признаваться в собственных недостойных мыслях от этого не было легче. - Кроме этого раза. Я сам не могу избавиться от отвращения к сталкеру. Надеюсь, что оно исчезнет с его посланиями. Эмерсон не ответил. Джо снова услышал тихий шелест шагов на песке. Ощущение живого тепла рядом пропало, оставив после себя неуютную брешь, которую тут же заполнил вечерний холод. Джо поднял голову, чтобы видеть, куда идет Эмерсон. А тот медленно обошел костер, встал напротив Джо и, улыбнувшись, опустил первый конверт в огонь. Языки пламени вцепились в бумагу, полыхнули ярче, едва не опалив пальцы Эмерсона. Огонь затрепетал, добираясь до фотографий, и пламя окрасилось ядовитой химической зеленью: зашипела, лопаясь, защитная пленка. Джо смотрел, как одно за другим в огне чернеют и рассыпаются письма, подводя черту недолгому, но изматывающему расследованию. В золу превращалась та власть, которую себе приписывал, и та, которой действительно обладал, сталкер. Эмерсон молчал. На его лице застыло выражение сосредоточенной отстраненности, в движениях не было ничего лишнего. Ритуал захватил его, избавляя от грязи и мерзости так же, как Джо избавляла вода. Когда последний конверт исчез, смешавшись с хлопьями черно-серого пепла, Джо не почувствовал ничего особенного. Догорело и стало ничем последнее, что держало его в грязной, искаженной реальности сталкера. Но осталось другое, хоть и непривычное, но уже ставшее частью его, Джо, жизни. - Что дальше, сэр? – Эмерсон поднял голову и не стал отворачиваться, когда Джо перехватил его взгляд. Было видно, что он по-своему тоже перешагнул сталкера и теперь лишь догорающий костер отделял его от начала чего-то нового. - Дальше я собираюсь пригласить тебя на свидание… - Джо скованно улыбнулся. Говорить оказалось одновременно и легко, и трудно. А взгляд Эмерсона заставлял опустить глаза, слишком много в нем было замешанной на безнадежной уверенности мольбы. Джо начал сгребать песок к костру, засыпая его, и продолжил неловкий рассказ. - Утром я думал, что мужчина, которого ты любишь, редкий дурак и упускает нечто прекрасное. Пламя металось, ища шанс на спасение, но быстро потухло, укрытое влажным, тяжелым песком. Джо наступил на его могилу, хороня вместе с огнем и тайну, и двинулся дальше. Он подошел к Эмерсону, становясь так близко, как не имел права раньше. В горле у Джо заскребло от волнения, но ту робость и неуверенность, что он испытывал, ни за что не решился бы променять на размеренный, тесный, как яичная скорлупа, мирок своего одиночества. - Я не люблю чувствовать себя дураком, - в неполной темноте глаза Эмерсона казались черными и глубокими, будто окна, ведущие в душу. И Джо видел ее: беспокойную и издерганную, умещающую в себе и большую любовь, и мелочные обиды, живую, уже не чужую душу. – Не хочу упускать тебя. Джо поднял руки и, наконец, коснулся лица Эмерсона, накрыл ладонями его холодные щеки. - Вы же видели, какой я, - зашептал, как что-то постыдное, тот, но не стал вырываться. – Вы хотите со мной? Так? - Я хочу с тобой, - так же тихо ответил Джо, пьянея от близости и ощущения едва заметной колкой и жесткой щетины. Ему показалось мучительно трогательным то, что Эмерсон не успел сегодня побриться. – Но не так. Я хочу, чтобы было правильно. Чтобы со мной был весь ты. Джо потянулся первым, чтобы поцеловать. От предвкушения у него немного кружилась голова, не оставляло чувство волшебности – будто он шагнул из окна, но не упал, а взлетел. И когда Эмерсон потянулся в ответ, неловко прижался губами к его рту, боясь то ли испортить, то ли спугнуть, Джо не смог сдержать рваного вздоха. Его дыхание осело влагой на губах Эмерсона и превратило прикосновение губ в нечто большее - сладкое и обещающее. Джо шагнул еще ближе, прижимаясь к Эмерсону всем телом, и накрыл его рот своим.