Лучшие друзья

Утром я проснулся от сильного холода. И руки, и ноги дрожали, хоть и были под одеялом. Попытки встать увенчались успехом только минут через десять, и только после этого я понял, в чём дело: печь, на которой я спал, потухла. Я принялся искать вокруг хоть какой-нибудь кусок дерева, чтобы растопить очаг, но нашёл только мешок угля, загрузив который, я стал похож на неряху. Все руки, как и одежда, почернели. Но тепла хотелось больше, чем чистоты, и поэтому я продолжил. Нашёл на столе пачку спичек и кипу старых газет, зажег одну из них и положил в очаг. Осторожно, чтобы не обжечься, положил на газету небольшой уголёк и подул на них: уголь начал тлеть. Настоящим наслаждением было почувствовать тепло, когда очаг разогрелся, и я смог переодеться в чистую одежду и выйти на улицу. — О, доброе утро, Япония! Иди сюда! — Окликнул меня Россия. Я подошел, наблюдая как он колет дрова. — Ну рассказывай, как ночка прошла? — Иван поставил еще одну чурку и с размаху расколол ее топором пополам. — Доброе утро, Россия-сан. Ночь была хорошей. С утра правда очаг потух, но я всё разжёг, — честно сказал я и посмотрел на него. Создавалось ощущение, что он не первый час на улице: шапка покрылась инеем, а большие мозолистые руки были красными. — О, вот и славно! Слушай, мы сейчас с Гришкой тут закончим и пойдём завтракать. Ты пока за водой сбегай. Она в колодце за домом, не проглядишь! — Иван выдал мне поручение и продолжил работу, а я ушёл искать колодец. Колодцы — довольно странные постройки. Каменные, с крышей зачем-то… но видимо, других способов достать воду здесь не было. Я сам довольно давно пользовался подобным приспособлением, лет сорок-пятьдесят назад, но примерно понял, как ими пользоваться. Я отыскал поблизости ведро и верёвку и попытался набрать воду. Тут не было специального вала, чтобы вытаскивать вёдра, поэтому пришлось просто опускать ведро с привязанной к нему верёвкой. Первый раз мне чудом удалось удержать ведро так, чтобы оно не утонуло под собственной массой. Второй раз ничего я набрать не смог, а не третий я приложил усилия и, наконец, набрал полное ведро воды. Теперь передо мной стояла другая цель — дотащить воду до дома. От колодца до жилья было метров пятьдесят. Без ноши я бы мог их пройти секунд за десять-пятнадцать, но вот с ведром это было проблематичнее. Нужна была хоть какая-нибудь тележка или что-то в этом роде, но поблизости были только трухлявые пни и грибы, а на колодце висело только странное приспособление параболической формы*. Не найдя ничего, что могло бы облегчить работу, я потащил ведро сам, останавливаясь каждые пять метров и, кажется, заработал себе мозоли. В доме дело было намного проще: я просто поставил ведро возле очага и начал искать хоть что-нибудь съестное. Возле печки в углу были какие-то странные мешки и пакеты, а с другой стороны — вскрытый деревянный ящик. Открывать я его не решился, мало ли что может скрывать такой человек, как Гриша. Если честно, он меня пугал. Его короткая борода и крепкое телосложение делали его похожим на медведя, который у нас всю ночь под окнами спал. Да и сам медведь вызывал опасение: он был, наверное, полтонны массой и, казалось, что он в любой момент мог наброситься и разорвать тебя на кусочки. В общем, обитатели этого дома меня пугали, как и само их жилище. Ночью этот дом был не таким страшным, как днём. Стоявшие по бокам кровати и мебель на другом конце дома были похожи на казарму, какие я помню уже лет семьдесят. Вскоре пришли Иван и Гриша, и я стал смотреть, откуда он возьмет еду. Оказалось, всё было в тех самых мешках. Там была какая-то крупа и банки с консервированным мясом. Он налил воду в какую-то кастрюлю из чугуна, насыпал крупы, туда же выложил всю говядину из консервной банки (я очень удивился, увидев, что там и правда был цельный кусок мяса) и, помешав, поставил в печь, куда я недавно кидал уголь. — Через пятнадцать минут будет готово, — сказал Гриша, разогнувшись. — Ванька, доставай самовар! Чай будем пить. — Сейчас! — Россия достал со шкафа большую коробку и вытащил из неё странный медный чайник с маленьким фарфоровым чайником сверху. — Воды хватит? — Думаю, да, — странный чайник открыли и залили туда воды. — Вот, теперь чайку попьём. Из одного из мешков Гриша вытащил пластиковый пакет, в котором были какие-то засохшие веточки и цветочки. Их он положил в фарфоровый чайник. Мы стали ждать, пока это странное устройство вскипятит воду. Может, для них такие приспособления и привычны, но было бы проще воспользоваться обычным чайником. Когда вода наконец закипела, часть её остудили и налили в фарфоровый чайничек, стоявший тогда на столе. Я почувствовал приятный запах зелени и трав, а после понял, в чём дело: это так пахли те веточки и цветы. Иван налил в чашки кипятка из небольшого крана на «самоваре», а потом долил жидкости из маленького чая. — Мёд достать? Варенье? — Иван полез в мешок за печью. — Доставай, и сахар не забудь, — Гриша достал из печки чугунную кастрюлю и поставил её на стол. — Каша готова. Бери там всё и садись за стол. Иван достал несколько банок и сел за стол. В свой стакан он положил ложку какой-то вязкой субстанции жёлтого цвета. Я понял, что это мёд. А Гриша положил «варенье». Мне показалось, что там была перемолотая вишня с сахаром. — Эй, Япония, — меня окликнул грубый голос. — Тебе чего? Мёда, варенья или сахара? — Мне? Да… я просто чай попью, — смутившись, ответил я и взял чашку в руки. Вновь я почувствовал этот приятный запах зелени и отпил немного. Чай был по-настоящему вкусным и взбодрил меня. Давно мне так хорошо не было, как тогда. И правда, чего же ещё можно желать? Я вдали от своего босса, где он меня не сможет найти, отдыхаю в полной безопасности в маленьком деревянном домике в сытости и довольстве. Наверное, это и зовётся «счастьем» у смертных. Тут на столе появились несколько глубоких мисок, наполненных крупой и мясом. Я взял ложку и подчерпнул немного, после того попробовал: вкус был очень даже неплохой. Мясо гармонично сочеталось с этой крупой, и хотелось съесть ещё. Так я довольно быстро опустошил немаленькую миску, а после этого откинулся на спинку стула. Внезапно захотелось спать. — Что ж… — Гриша встал из-за стола. — По закону Архимеда после сытного обеда полагается поспать! Так что, часик спим и идём картошку копать. Тогда я был на всё согласен, поэтому просто вылез из-за стола, кинул полено в печку, а сам залез на неё, укрылся одеялом и уснул. Давно я не был так рад крепкому сну, как сейчас. Казалось, что сон никогда не закончится, но тут кто-то потрепал меня за плечо и хрипло произнёс: «Вставай, нам пора идти». Я потянулся на печи и кое-как слез с неё на пол. Натянув тёплый жилет на свитер, я осмотрелся: возле печи стояло несколько лопат и вёдер. — Бери любое, и мы идём, — это сказал Гриша. Возражать я ему не решил, поэтому просто взял лопату поменьше и небольшое ведро. Так же сделал и Россия. Мы вышли из дома и шагов через десять оказались на вспаханном поле. Отовсюду торчали большие листья с небольшими ягодами. Я опознал в этом растении картофель. Правда, я поздно понял, что сам он растёт глубоко под землёй, поэтому долго недоумевал, когда видел, как работают русские. Какое-то время я наблюдал за ними, а потом уже взялся копать картошку сам. Первые пять картофелин были в размером с небольшое яйцо, а после уже пошли побольше — с кулак. Так, не спеша, размеренно я накопал полное ведерко картошки. — Так, а теперь идем ссыпать её в погреб! — Гриша оставил лопату и понёс своё ведро в сторону покосившегося деревянного сарая. Неужели там находится погреб? Ответ на мой вопрос пришёл незамедлительно. Гриша отправил содержимое своего ведра в дыру в полу погреба, а вскоре и мы с Иваном отправили свою картошку туда же. Похоже, тяжелый физический труд — главный принцип выживаемости в этих краях. Я потёр руки, пытаясь хоть немного согреться. Вне дома было очень холодно, и я уже почти не чувствовал ног. — Ванёк, ты своего друга домой отведи. Мне тут трупы не нужны, — вдруг заговорил Гриша. Видимо, этим другом был я. — Хорошо. Иван взял меня за руку и повёл в сторону дома. Там я пристроился возле печки и укутался в одеяло. Вскоре я вновь стал чувствовать свои ноги. Не думал, что та стопка сухих дров, которые я бросил с утра в печь, могут так хорошо согревать. Стало так тепло и приятно, что я и не заметил, как задремал. Проснулся я только к вечеру и, что удивительно, на печи. Гриша уже вернулся домой со странным черным мешком в руках. Я решил не высовываться, но всё-таки смотрел на то, что они делают. Мешок развязали и оттуда вытащили тушку какого-то животного. Я присмотрелся в морде и понял, что это свинья. Это показалось мне странным, потому что свинарника я тут не видел. — Опять. Чёртовы браконьеры… — прорычал вдруг Гриша. Выглядел он мрачно. — Ещё одного кабана подстрелили. Так и Миха без еды на зиму остаться может. — Да я вижу, — Иван взял в руки нож. — Давай его хотя бы разделаем и закоптим. Хоть какая-то еда будет, кроме консервов. Что удивительно, Гриша согласился. Дальше они наверное час вырезали из этого бедного животного внутренности, сдирали кожу, а потом вообще начинили какой-то сухой травой и засунули на железной решётке в печку. Вскоре я почувствовал на удивление аппетитный запах свинины. Захотелось есть. Я вспомнил, что с обеда у меня во рту ничего съестного не было, и сейчас я бы не отказался даже от какой-нибудь непривычной еды, но показываться я ещё не решился. — Как думаешь, твой дружок до утра не проснётся? — Гриша взял в руки серый наплечный мешок. — Навряд ли. Пусть поспит. К утру мы вернёмся, он ничего и не заметит, — ответил ему Иван. Он достал из мешка за печью несколько запечённых картофелин, пару консервных банок и уложил в другой рюкзак. Видимо, они куда-то собирались. Дальше они уложили туда одеяла, фонари и ружья. Я даже не знал, что и думать. Куда они идут? Меня пугала перспектива всю ночь провести наедине с медведем. Он, конечно, пока что тихо сидел, но я не знал, что будет, когда они уйдут. Вскоре Иван и Гриша вышли из дома и ушли. Только свет фонаря в окне показывал, куда они пошли. Нагнать я их не мог, и единственное, что мне оставалось — это ждать их, прячась дома.