Сколько бы феминистки не кричали, размахивая лозунгами, что цель женщины – личностное развитие, карьера и самореализация, на самом деле большинство девушек (я имею в виду нормальных девушек) думает совсем иначе. Для них важнее всего на свете любовь, забота и осознание того, что рядом с ними сильный мужчина, который оградит от всех забот и невзгод. Ну, а остальное уже потом. Поэтому женщины ищут такого человека и чувствуют себя по-настоящему счастливыми, лишь встретив его. Олег Рой
Ирка.
Зевнула, не удосужившись прикрыть рот ладонью, потянулась, открывая тяжёлые веки. Как это бывает после бессонной ночи, шевелиться не хотелось совершенно. Нет, вы не подумайте ничего такого пошлого! Мы просто в Ирий вернулись только в девять утра. Почему так поздно? Не знаю, просто так захотелось. Сонный мозг с отборной руганью пробудился, читая мне лекцию про то, каким должен быть здоровый сон. Далеко не культурным выражением послала этого нудиста прямым пешим. Почувствовала тёплое равномерное дыхание на своей шее. Улыбнулась, когда поняла, что моя голова покоится на руке Айта, а другая его рука бережно, но собственнически лежит у меня на талии. Осторожно перевернулась на другой бок. Чёрт, всё-таки нужно супруга к лекарям запихать. Правая бровь опухла, а на коже запеклась корка чёрной крови. «Фиг ты его к лекарям сводишь! Он их всех в банках замаринует, а потом ещё и подаст тебе на ужин!» - робко, но иронично влез мозг. Спорить не стала, потому что с выводом была согласна. Айт же ведь как ребёнок! В том смысле, что врачей на дух не переносит! Ладно, пойдём другим путём… Меня сдуло с кровати и донесло до ванной. Набрала в позолоченную неглубокую чашу тёплой воды, захватила пару небольших полотенчиков и уселась на кровать, разложив свои «медицинские» приспособления на тумбочке. Пользуясь крепким сном супруга, уложила его голову себе на колени, бережно отвела назад несколько длинных прядей, которые пересекали лицо. Предварительно смочив в воде тонкую ткань, прижала её к рассечённой брови, на всякий случай удержала голову Айта. Запёкшаяся корка отскочила, пуская тонкие ручейки крови. Айт дёрнулся, зашипел. - Не двигайся! – опередив супруга, прикрикнула я. - Ты в больницу решила поиграть? – ядовито уточнил Айт, зажмуривая правый глаз. - Решила, - не менее ядовито ответила я, стирая кровь. – Ты же отказался к лекарям идти, поэтому терпи меня. - Из-за царапины? – супруг искренне не понимал причины моего утреннего, упс, простите, уже вечернего кипиша. - А то, что тебе бровь разнесло на пол лица, это, по-твоему, не причина? – взбесилась я из-за упрямства мужа. Айт не ответил, угрюмо покачал головой, но вырываться не стал, позволяя мне продолжить его лечение. Промыв ранку, отложила чашу с бордово-чёрной водой. Аккуратно осмотрела, проверяя, нет ли гноя. Так, нужно бы что-то с синяком сделать. - Мне ледышка нужна, - вздохнула я. - Странное желание, - усмехнулся Айт. - Я серьёзно, - аккуратно прикоснулась к приличной шишке, заставляя супруга поморщиться. – Ты же можешь лёд создать! Поняв, что не отстану, Айт исполнил моё желание. Завернув приличных размеров ледышку в чистое полотенце, прижала свёрток к брови супруга. Айт не шевелился, прикрыл глаза, свыкаясь с личным лекарем в моём лице. Он сознание не потеряет? Коснулась его плеча, несильно, но ощутимо потрясла. Реакции ноль. - Айт, - с опаской позвала я супруга, начиная волноваться. - Хочешь играть в больницу - играй, только я спать хочу, - пробубнил Айт, утыкаясь носом мне в бок. – Считай, что я впал в кому. - Я тебе впаду, - выдохнула я, замечая как губы супруга, расплываются в улыбке. Нет, он ещё и издевается! – Айт, - не унималась я. - Что? – как можно спокойнее спросил супруг. - Что вчера произошло? - Ты хотя бы конкретикой воспользуйся, - посоветовал Айт, тяжело вздохнув. - Когда я тебя со своим отцом оставила, - тише произнесла я, где-то глубоко внутри понимая, что если супруг меня сейчас пошлёт, то будет прав. - С чего ты взяла, что что-то произошло? – с наивностью младенца спросил супруг. - Айт, - убрала ледышку, едва заметно улыбнулась, когда увидела, что синева проходит, - ответь, пожалуйста. - Он высказал своё мнение, я - своё. Устроит тебя такая формулировка ответа? – Айт принял сидячее положение, свесив ноги с кровати и тем самым поворачиваясь ко мне спиной. Меня такой вариант общения с супругом не устроил. Потянула его за плечи обратно, заставляя упасть на спину. Думала, будет сопротивляться или вообще пошлёт, но ничего такого не произошло. - Ир, если бы что-то произошло, то ты бы узнала об этом первой, - вслух рассуждал Айт, безжалостно обходя ответ десятой дорогой. – Тебе вообще волноваться нельзя, - он указал взглядом на мой живот. - Не скажешь? – всё-таки спросила я, сощурив глаза. - Не скажу, потому что говорить не о чем. Светло-голубые глаза с чёрным ободком вокруг глаз спокойно смотрели на меня. Казалось, что чернота вот-вот затопит радужку, но этого всё никак не происходило. Чувствовала, что он что-то от меня скрывает. Причем делает это умело, безжалостно, владея этим мастерством в идеале. Славила себя на мысли о том, что я в последнее время стала путать Айта с наивным доверчивым мальчиком, который ни за что не будет ничего скрывать, всегда поступит по совести, а так же и мухи не посмеет обидеть. - Вы хотя бы не подрались? – с ноткой отчаяния в голосе просила я. - Пока нет, - подивилась с каким равнодушием, произнёс Айт это маленькое предложение. - Что значит - пока? – насторожилась я. Вздохнув супруг всё-таки поднялся с кровати. Последовала его примеру, успевая его ещё и за запястье цапнуть. Повисла на его руке словно на канате. - Не отпущу, пока всё не объяснишь, - как-то угрожающе у меня это получилось. - Ир, - не понравился мне его тон, ох, как не понравился. – Когда ты уходила, ты прекрасно знала о том, как я отношусь к твоему отцу, и как он относится ко мне. Я не знаю, какая ванильная картинка была у тебя в голове и на что ты надеялась по возвращению, но на этот раз твоя идея примирения с треском провалилась. Я тебя не виню, потому что знаю, что ты хотела как лучше, но в следующий раз всё-таки не повторяй таких поступков, если не хочешь хоронить в закрытых гробах два расчленённых трупа. Картинка о гробах и трупах сразу возникла у меня в голове мрачной картинкой. Меня передёрнуло, тряхнула головой, сгоняя наваждение. - Ты же ведь шутишь, - пальцы разжались сами собой, я неловко отступила назад, падая в кресло мешком картошки. - Не очень хочется проверять эту теорию, - усмехнулся Айт и скрылся в ванной…***
Ковырялась ложкой в тарелке с супом, подперев щёку кулаком. Место рядом со мной пустовало, а в голову из-за этого лезли всякие чёрные мысли. По какой причине Айт отсутствовал на ужине, я не знала. В очередной раз посмотрела на двери, желая, чтобы они открылись, пропуская в обеденную залу родной силуэт. Двери открываться не собирались, а мои желания начинали развиваться чёрной сажей. Прокручивала в голове прошедшие события. Последний раз я видела Айта около часа назад, когда мы с ним вместе прогуливались по саду. Затем к супругу подошла служанка, сообщая о том, что ему срочно нужно явиться к Владычице. Скосила взгляд на вышеуказанную персону. Табити спокойно пила чай, не забывая при этом о чём-то переговариваться с Варганом. Великий Воздушный сообщал ей о посевах, реке, которая вышла из берегов и затопила близстоящий небольшой городок и новых налогах, которые он ввёл для земледельцев. Скаты чешуйчатые! «Погубят нашего дракончика!» - истошно взвыл мозг, топая за носовым платком. Пусть только посмеют! Я тогда с этих рептилий по пять шкур сниму. Черви облезлые! Встала из-за стола под поражённые вздохи и негодующее перешёптывание. - Благодарю всех за прелестную компанию и передаю привет поварам, - отвесила поклон и вышла из зала, не дожидаясь посмертных аплодисментов. Ровный шаг сам собой перешёл на бег. Я сбежала по лестнице вниз, направляясь в кабинет супругу и молясь о том, чтобы он был именно там. Рванула ручку двери, та жалобно скрипнула и намекнула мне о том, что она закрыта. На бешеной скорости внеслась в сад. Пусто, как в крематории. Даже птицы молчали, наводя непонятную тревогу и страх. Сама не могла объяснить себе эту непонятную тревогу, но что-то кричало во мне, заходилось в непонятной, почти животной панике! Да успокойся же! Что ещё? Понеслась на военные поприща, надеясь найти там Вольтера – начальника личной охраны супруга. На поприще тренировались несколько мальчишек (лет по пятнадцать) под руководством одного из охранников. Ральф, кажется, так его зовут. Заметив меня, он почтительно склонил голову, за ним последовали и мальчишки. - Простите, что отрываю вас от тренировки, но вы не знаете, где мой супруг? Ральф с долькой недоверия и крайне степени удивления посмотрел на меня. Терпеливо ждала ответа. - Вы разве не знаете? – наконец, уточнил он, окидывая меня взглядом умных карих глаз. - О чём я должна знать? – севшим голосом спросила я. - На границе Великого Дракона Вод была сожжена крупная деревня. Сердце ухнуло в живот. Я пошатнулась, но быстро взяв себя в руки, заставила себя не ударяться в слепую панику. - Когда? – голос прозвучал как-то отрешённо, гулко, непривычно спокойно. - Около двух часов назад, - задумавшись на несколько секунд, ответил Ральф. Развернулась и поплелась в покои. В коридоре столкнулась со служанкой, поспешно извинилась и продолжила путь, оставляя девушку замереть в растерянности. «Тебе волноваться нельзя», - скромно влез мозг. Почему-то эта фраза вызвала у меня бешенство. Не злость, не ярость, а именно бешенство! Слепое, разрушительное, дикое, животное чувство сжигающее тебя изнутри. Оказавшись в покоях, грохнула дверью, а затем, неожиданно схватив со столика вазу, грохнула ею об стену. Осколки разлетелись в разные стороны, ярко сверкнув напоследок. Не волноваться, да?! Схватила круглое зеркальце в позолоченной раме и отправила его в том же направлении. Звон разбитого стекла, звонкие удары о каменные пол, искорёженные осколки – всё это только развеселило меня. Под руку попалась шкатулка с украшениями. Повертела её в руках, криво усмехнулась и… шарах! Шкатулка встретилась с высокими стеклянными дверьми, ведущими на балкон. Оглушительный грохот, а затем запоздалая боль. Несколько осколков царапнули меня по рукам и лицу… Дверь открылась, пропуская в покои… Табити. Владычицы с гримасой ярости на лице прошла вперёд и резко остановилась, напоровшись на особенно острый осколок. Опустила взгляд вниз, обводя взглядом пол, усыпанный осколками. - Напоролись? – как-то издевательски спросила я, разводя руками. - Ты что здесь творишь? – тихо, но внушительно спросила свекровь (надо же, вспомнила!). - Я?! Расслабляюсь! Не хотите присоединиться? Её взгляд скользнул по комнате, изучая увечья, которые я причинила покоям. Откинув носком туфли особенно страшный осколок, она прошла в центр комнаты. - Что? Убьёте меня теперь? Давайте, дерзайте, не стесняйтесь! Надо же какую строптивую зверюшку сын в дом притащил! Она разговаривать умеет, дерзить, крушить всё и поступать так, как ей только вздумается! Вот беда-то! – заорала я так, что женщина от меня отшатнулась. - Закрой рот! – наконец, рявкнула она. - Нет, - протянула я, издеваясь. – Если бы вы только знали, как вы меня все достали! Черви болотные, а не драконы! Вы же, мало того, что упали ниже плинтуса, так вы ещё себе и яму там выкопали, продолжая вечное падение! Вам не стыдно, Табити? Я бы на вашем месте заказала себе каменное надгробие с крылышками и умерла от стыда! Орала я, дамы и господа, знатно. Орала до посинения губ и пальцев, орала, не стыдясь больше никого и ничего… Гормоны мне в мозг не просто ударили, а через мясорубку его прокрутили! Закончилось все тем, что Табити пообещала меня похоронить на дне морском и занести меня в список «случайно» умерших. На её добрые и милые пожелания посоветовала ей записаться на приём к психиатру. Пусть пообщается с добрым доктором, может, поумнеет! Спустя некоторое время на тело начали накатывать волны усталости и апатии. Сопротивляться не стала. Оглядела творящийся в комнате апокалипсис, махнула рукой, залезла под одеяло, подтянув колени к груди. Шмыгнула носом, зажмурила глаза, пытаясь сдержать предательские слёзы. Подумаешь, пошумела немного, чего рыдать-то сразу? Затуманенным от слёз взглядом наткнулась на вчерашнюю рубашку супруга. Притянула трикотажную вещь к себе, уткнулась в неё носом, беззвучно зарыдала. Какое-то непонятное чувство тоски стиснуло горло, вынуждая дышать отрывисто и неровно. «И какая же причина твоей истерике?» - флегматично спросило самообладание, которому очень надоели эти мои скачки настроения. «Чего ты над девочкой издеваешься, - влезли чувства и эмоции, - ей бы вот эту рубашечку драконом своим заменить, а его нет. Беда!» «Беда», - печально вздохнув, согласилось самообладание. Слушая крайне ненормальный разговор в собственной голове, постепенно успокоилась. Истерика прошла так же незаметно, как и появилась. Но, несмотря на это продолжала стискивать рубашку Айта как нечто самое драгоценное и важное. Шмыгнув носом в последний раз, уставилась в одну точку, ловя себя на мысли что не усну до тех пор, пока не дождусь Айта.Айт.
«У кого-то плохо с чувством юмора» - это была первая приличная мысль после пятиэтажного мата, который замысловатым потоком срывался с языка. Староста стоящий рядом со мной нервно и одновременно зло косился то на меня, то на личную охрану, которая угрюмо ходила по деревне, не зная чем себя занять. Оглядел деревню уже в сотый раз, не замечая даже намёка на костёр не то, что пожар! Жители любопытно выглядывали из окон своих домов, желая узнать по какой это причине Великий Дракон Вод, на ночь глядя, пожаловал в их скоромную пограничную деревушку. Ещё час назад у меня был ответ на этот вопрос, но сейчас… - Може переплутали, пан(господин) змій? – наконец спросил староста. - Ага, наклюкался, и ветром занесло по чистой случайности, - в создавшейся тишине прозвучал чей-то мальчишеский язвительный голос. Староста, и без того бледный, побелел ещё больше убийственным взглядом пройдясь по худощавому мальчишке лет шестнадцати, выглядывающему из окна близстоящего дома. - В действующую армию захотел? – спокойно спросил я. – Я могу тебе это устроить, обращайся. Вытянувшееся в гримасе панике лицо тут же скрылось, а затем донёсся слабый голос, повествующий о безнравственности царствующих змиев и о полном отсутствии чувства юмора. - Може зайдемо в хату, - староста приглашающим жестом указал на своё жилище. Кивнул, соглашаясь с предложением. Переступив порог дома, подавил непонятно откуда взявшийся кашель. В нос ударил резкий запах трав и свежескошенной соломы. Поднёс кулак ко рту, кашлянув. Непонятное удушье стиснуло горло, лишая возможности нормально дышать. Оказавшись в просторной светлой комнате сели за широкий деревянный стол, накрытый белоснежной скатертью с причудливыми узорами по краям. Взгляд зацепился за узоры. Догадка на несколько секунд появилась в голове, но затем исчезла, напоследок показав фигу. - Пригостити(угостить) чим-небудь? – дружелюбно спросил мужчина, уже собираясь ставить посуду на стол. - Это лишнее, - прохрипел я, желая поскорее выйти из чёртового дома. - Що ж справа хазяйська, (что же дело хозяйское) - пожал плечами хозяин дома, опускаясь на деревянную скамью по другую сторону стола. - Сегодня вечером мне сообщили, что данная деревня, находящаяся под вашим контролем, была сожжена, - скороговоркой проговорил я, ожидая реакции. Мужчина подпёр кулаком небритую щёку, пожал плечами, удивляясь данной новости. Ярко-зелёные глаза на несколько секунд задорно блеснули, но затем стали серьёзными. - Не було нічого такого, пан змій, - усмехнулся староста так, словно я ему только что анекдот рассказал. - Вижу, - тяжело вздохнул я, пробегаясь взглядом по дому мужичка. Уже поднялся, направляясь к сеням, как староста меня окликнул, вынуждая остановиться. - Куди ж ви зібралися? Ніч на дворі! Залишайтеся,(оставайтесь) – староста улыбнулся. - Нет, спасибо, - мотнул головой. Пальцы сами собой сжались на дверном косяке, воздух начал застревать в горле, не поступая в лёгкие. Неосознанно согнулся, едва не сползая по стене вниз. Голос старосты начал сливаться в единое назойливое жужжание, ударяющее по затылку и вискам раскалённым молотом. Тихий стон сорвался с губ, а пол ушёл из-под ног…***
- Да очнись же ты! – чей-то знакомый, но крайне ненавистный мужской голос ударял по ушным перепонкам с такой силой, что казалось, из ушей вот-вот хлынет кровь, а слух откажет вовсе. – Не дракон, а неженка какой-то! Очнись же, сволочь ирийская! - Тебя дочка убьёт, - скептически изрёк второй голос неподалёку. - А нечего за червяков замуж выходить! Подумаешь, с коноплей перебрал, - последняя фраза убила моё подсознание напрочь. Раздались гулкие шаги, а затем ледяная вода хлынула прямо на лицо. Воздух был выбит из лёгких уже второй раз за вечер. Тяжело закашлялся, сгибаясь пополам. Боль запоздало отозвалось в затылке и почему-то в плече. - Иди чистосердечное признание пиши, Сима, - вздохнул мужской голос, - убил ты зятя. - Симаргл, мать твою, - прохрипел я, с трудом открывая глаза. - Мокошь-то не трогай, - лицо Иркиного папаши тут же появилось в поле зрения. – Очнулся же! - Добрый вечер, Айтварас. В поле видимости появилось и второе лицо. Светловолосый мужчина с рыжей бородой и светло-карими умными глазами сочувствующе смотрел на меня. Говорить было трудно, поэтому терпеливо ждал продолжения. Поняв это, неизвестный выдал следующую, сразу всё объясняющую фразу: - Я – Перун. Вы уж извините Симу… - Я бы попросил, - донёсся с заднего плана яростный голос божественного психа. - Молчал бы, - нравоучительно изрёк славянский бог, обернувшись. – Сима просто за дочку очень волнуется! Он просто вашу расу на дух не переносит, а тут зять - змий! Вот и нервы шалят. Вы уж его простите за этот спектакль. - Шли бы вы оба, - огляделся по сторонам. Рассвет лениво вползал в знакомую комнату, окрашивая её в таинственный золотой оттенок. Звёзды и месяц блекли, становясь едва заметными полупрозрачными точками. Идиоты! Свесил ноги с низенькой неудобной кровати на пол, запуская руки в волосы и скрипя зубами от головной боли. Такое чувство, словно тебя через мясорубку прокрутили, крылья с хвостом на мелкие кусочки покромсали, а затем конопляными нитками это всё сшили. - Симаргл, а вам что вчерашнего общения мало стало? Решили ещё пообщаться? – после затянувшегося молчания спросил я, поднимая взгляд на тестя-маньяка. Тот раздулся, собираясь продолжить «общение» с помощью когтей и ненормативной лексики, но под взглядом Перуна стушевался. Огляделся по сторонам, пытаясь найти меч, сапоги и рубашку. Все вышеуказанные вещи нашлись на деревянной скамье, на которой мы вчера сидели. Уже поднялся, чтобы взять их, но был остановлен. - То есть, как это моего мужа здесь нет? Я сама лично слышала, как моему супругу вчера вечером сообщали, что ваша деревня была сожжена! Вы вообще следите за тем, что у вас в деревни твориться?! – орал до боли знакомый голос на улице, срываясь на рычащие ноты. - Доигрались, - печально констатировал Перун, подходя к окну. Забыв про всё на свете, бросились с Симарглом всё к тому же многострадальному окну. Ирка в сопровождении Мокоши и Ральфа орала на настоящего старосту. Мужичок (ничего незнающий) в ужасе смотрел на разъярённую ведьму, на нехорошо смотрящую статную женщину и подозрительно спокойного высокого стражника с нехилым набором оружия. - А где он вчера был? – спросил я, смотря на двоих богов, которые отчаянно переглядывались. - Усыпили, - буднично сообщил Симаргл и тут же обратился к Перуну, - ты же говорил, что он только сегодня вечером проснётся! - Говорил, - нервно сглотнув, подтвердил славянский бог, ища взглядом пути отступления. В сенях скрипнула дверь, а затем с грохотом соприкоснулась с деревянной стеной. Послышались быстрые чёткие шаги, стремительно направляющиеся в нашу сторону. Дааааааааа, никогда не думал, что буду носиться по комнате с двумя божественными психами в поисках укрытия. В итоге у нас с тестем сошлись мысли и мы спрятались в высокий резной шкаф, Перун же отдал предпочтению забраться под кровать (как он только туда залез?). - Вы чего добиться-то хотели, устраивая весь этот цирк? – тихо спросил я, усаживаясь на дно шкафа. - Поговорить хотел, - так же тихо ответил Симаргл, последовав моему примеру. - И на этом моменте ваши адекватные мысли вас покинули, да? – уточнил я, усмехнувшись. - А нечего было в обморок падать! Барышня, - припечатал последнее слово тесть. – Вот чего она в тебе нашла? – последний вопрос показался мне чисто риторическим. – Морда самовлюблённая, характер садистский, родословная маниакальная, - принялся обречённо перебирать все факты Симаргл. - Вы на себя-то посмотрите, - не выдержал я, повысив голос. – Славянский бог, а ведёте себя так словно вы прыщавый подросток, желающий отомстить всему миру за то, что у него фамилия дурацкая или имя с нотками извращения! Для чего травить-то было? Ну, захотели поговорить, говорите нормально, а не в шкафу, сидя на корточках и собирая при этом собственной же жо… пятой точкой занозы! - То есть это я виноват?! – прорычал Симаргл, сжимая пальцы в кулаки. – Ты к моей дочери прицепился, сделал своей собственностью без права выбора, утащил её в этот идиотский Ирий и держишь её в своём дворце как пленницу! Есть же в Яви нормальные ребята! Хотя бы Андрея взять – положительный парень, богатырь, а не башка с крыльями, как ты! - Никто её выбора не лишал, насильно в Ирий не утаскивал и уже тем более пленницей не делал! – прошипел я, теряя спокойствие. - Конечно же, - издевательски протянул бог. – Оставь её, если в тебе ещё хоть что-то осталось от чувств и эмоций! Она не сможет здесь находиться, ты убьёшь её! Ей нужен тот, кто сможет защитить её саму и ребёнка, а не тот, который вечно шатается непонятно где, отдавая своей жене, всего лишь пять минут его времени… Видимо последние слова были слишком громкими. Дверцы открылись, а над нами нависло поражённое Иркино лицо. Несколько секунд она смотрела то на меня, то на отца. Несколько минут спустя она закрыла дверцы, открыла, вновь закрыла и вновь открыла, проверяя ни плод ли, мы её воображения. - Вы чего здесь сидите? – тихо-тихо спросила она, ослабевшим голосом. - Ирочка, - начал Симаргл, вываливаясь из шкафа с грациозностью пьяницы, - я тебе сейчас всё объясню. Просто мы с Айтварасом решили поговорить, разъяснить, скажем так, некоторую неправильно сложившуюся ситуацию. - Да, давайте, - поддакнул я, вылезая из чёртового шкафа, - врите дочке. - Заткнись, - прорычал бог. - Пап, а почему ты считаешь, что Айт не сможет защитить меня и нашего с ним малыша? Повисло неловкое молчание. Ирка терпеливо ждала ответа, Мокошь, стоящая неподалёку тихо, но очень эмоционально отчитывала Перуна, сидящего на низенькой кровати, Ральф, как выяснилось, дожидался окончания спектакля на улице. Вздохнул, сжал запястье своей ведьмы и увёл её в сени. - Что случилось? – тихо спросила она, внимательно смотря на меня и задерживая взгляд на правом плече. - Ир, - осторожно приподнял её лицо за подбородок, - я всё тебе объясню, но только скажу одну вещь. Прежде чем ты поссоришься с отцом, попробуй войти в его положение. Я знаю, что со стороны это звучит странно, но пойми, наши с ним разногласия не должны влиять на ваши отношения. Он просто боится тебя потерять, понимаешь? Боится оказаться бессильным перед твоим выбором, поэтому идёт на такие отчаянные поступки. Попробуй дать ему второй шанс. - Он едва не убил тебя, - на её глаза навернулись слёзы. - Это слишком громко сказано, - усмехнулся я. – Он твой отец, Ира, и он хочет, чтобы ты была счастлива. Ну а чтобы убить меня одной конопли маловато. - Почему ты его защищаешь? – тихо спросила Ирка, обхватывая себя руками. «А, правда, почему?» - влез в разговор рассудок. - Потому что он дорог тебе, - мягко улыбнулся. – Или ты думаешь, что тебе станет легче, если ты сейчас с ним окончательно разругаешься? - Обещай, что не оставишь нас, - выдохнула Ирка. – Ведь это страшно, когда тебя нет рядом. Это до одури страшно, Айт. Я не знаю, что со мной происходит и чем всё это кончится, но я не могу без тебя, понимаешь? - Маленькая моя, - аккуратно стёр влажные дорожки на бледных щеках своей ведьмы. – Я никогда вас не оставлю, обещаю тебе. Она поднялась на цыпочки, уткнулась носом мне в плечо, продолжая что-то тихо шептать. Опустился на колени, подхватил её на руки, зарываясь лицом в копну вьющихся волос. Её тёплое дыхание касалось кожи, вынуждая жмуриться и чувствовать, как предательская дрожь прокатывается по телу, разливаясь сладким обжигающим сиропом. Поцеловал её в висок, не удержался и задел шею. Ирка вздрогнула, теснее прижимаясь ко мне… Из дверного проёма показалась фигура Мокоши. Женщина испугалась, но тут же, успокоилась, заметив лучезарную улыбку на лице внучки. Мягко улыбнувшись, она вновь скрылась в комнате, оставляя нас одних.