Я - Меропа.

Глава 11 Марволо моим известиям рад не был. От слова, совсем! — Я Гонт! — аргументировал он свое желание не работать, но меня это не убедило. — И что? — уперла руки по бокам я и выпятила вперед свой живот. — Я тоже Гонт! Папочка, ты же у нас глава семьи. Пока тебя не было, я исполняла твои обязанности как могла, но я же просто слабая женщина и устала нести это тяжкое бремя… — Да, да, — кивал головой отец. — К тому же, очень многие чистокровные маги занимают какие-нибудь должности, — решила надавить на папенькино тщеславие я. — Сириус Блэк, к примеру, возглавляет Попечительский совет школы, а его наследник и вовсе простой аврор. Генри Гамп тоже глава рода, а в Отделе Тайн служит. Мистеры Макмилан и Кребб — профессора в Хогвартсе, да и сам директор принадлежит к древнейшим фамилиям. — Да, дочь, может ты и права. Пора уже нашему семейству из своей скорлупы выбираться, а то совсем закостенеем, — Марволо почесал седую голову. — Только не умею я преподавать... Вдруг не получится у меня? — Так, следующий семестр только в январе начнется, так что успеешь еще подготовиться. А я тебе помогу, — пообещала я серьезно. — И потом, профессор в школе — уважаемый в обществе человек. Может быть нам брата на поруки выпросить удастся? Жалко ведь его, — всхлипнула я. Гормоны… Последний довод, приведенный мной, оказался самым действенным. Марволо согласился учительствовать, и в нашем доме закипела научная работа. В книжном магазине Косой аллеи были приобретены комплекты учебников и пособий, из семейной библиотеки вытащены толстенные фолианты и гримуары. Папенька зарылся в них по самые уши, составляя при моем непосредственном участии учебные планы. Оказалось, что он прекрасно рисует — и лекции было решено разбавить иллюстрациями. Конспекты занятий были отправлены Саламандеру, и получили от него самое восторженное одобрение. Между двумя любителями магозоологии завязалась оживленнейшая переписка. Для этого дела папой даже была приобретена сова, обозванная мной за клювачесть и злобный нрав Гингемой. Вовремя вспомнив про миссис Смит, мы с Марволо решили сделать еще одно благое дело для нашего рода. В обмен на прощение Гонтов толстухе пришлось отдать нам свое сокровище — чашу Хаффлпафф. Которая была торжественна презентована на Хеллоуин отцом Хогвартсу. Чашу установили в зале кубков и наград под выбитой на золоте табличкой: «Дар от Марволо Гонта и его рода». Папа очень гордился. Пока Марволо вел бурную для себя общественную жизнь, я отдыхала. В основном сидела дома, изредка выбираясь на вечерние посиделки к Блэкам. В начале ноября Ирма родила крепкого и здорового мальчугана, которого назвала Альфардом. Я стала крестной матерью новорожденного, а его крестным после долгих сомнений был выбран Финеас. Так что я осталась без поклонника, но зато связи с Блэками укрепились. Малышка Вальпурга оценила появление брата. Вначале попробовав его на зуб и убедившись в его пищевой непригодности, принялась его подкармливать. Она пробиралась в его комнату и обкладывала малыша дольками фруктов — угощала. Эльф-нянька ничего не могла с этим поделать, а все семейство сестринская любовь и забота Вал приводила в умиление. Я тоже готовилась к рождению ребенка. Детские вещички были приготовлены, а игрушки уже давно поджидали своего маленького хозяина. Кроватка, сделанная будущим дедом, была установлена в моей комнате. Я не готова была сразу отселить новорожденного сына в детскую. Пусть лучше будет со мной рядышком. Наступила зима. Я, мучимая постоянными болями в спине, изжогой и отеками, практически не выходила из дома, изводя своих капризами. Даже наступившие праздники, проведенные в тесном семейном кругу, меня не радовали. Я очень устала. Тридцать первого декабря я проснулась в еще более отвратительном настроении, чем обычно. Меня мучили кошмары. Переваливаясь с боку на бок, я с трудом спустилась и уселась в гостиной, наблюдая за разбирающим почту и подарки отцом. Ягодка укладывала их под маленькую пушистую елку, установленную здесь по моему желанию. — Что госпожа желает на завтрак? — робко осведомилась Ягодка, обменявшись взглядами с отцом. Тот молча продолжил заниматься своим делом, опасаясь вызвать поток моего недовольства на себя. — Не знаю! — буркнула я, приподнимаясь, чтобы поудобнее устроиться на узковатом для меня сидении. — Ничего не хочу. Принеси лучше мне яблоко, — вдруг из меня бурным потоком полилась вода, и я закричала от неожиданности. Ягодка взвизгнула и спряталась за отца, замершего в растерянности и смотрящего на меня расширенными от страха глазами. — Папа, папа, — я протянула к нему руку, и меня скрутила судорога боли. — Это началось. Зовите Мели. Она мне поможет, — распорядилась я сквозь сжатые зубы. Я плохо помню как оказалась в своей спальне. И как пришла туда Мели Блэк. В памяти не осталось ничего, кроме моих стонов, уговоров эльфа потерпеть, доносившихся из-за двери вопросов отца и боли. Говорят, что мои роды длились всего три часа, но для меня это время тянулось бесконечно… Наконец мои труды и усилия были вознаграждены громким басовитым плачем новорожденного. Моего сына сразу положили мне на грудь. И я сквозь слезы восторга смотрела в его серьезные темно-голубые глаза. — Ты прекрасен, мой хороший, — сказала ему я, крепко прижимая к себе свое сокровище. — Я люблю тебя и всегда буду любить, что бы ни случилось, — поцелуй в маленький лобик скрепил мое обещание. Мели забрала у меня ребенка и положила его на пеленку вместе с еще не отсоединенным последом. Приведя меня в порядок, не применяя магии, она, молча улыбаясь, вышла. В комнату торжественно вступил Марволо. Он поднял еще окровавленного внука на руки и кивнул мне, приглашая идти следом. Я с большим трудом поднялась и медленно спустилась в гостиную. Мой сын лежал в потухшем камине! От ужаса слова застряли у меня в перехваченном судорогой горле, а волосы зашевелились на голове. Я подлетела к ребенку, но была остановлена крепкой рукой отца. Он с силой вцепился мне в плечо и, закрыв мозолистой твердой ладонью мой рот и не обращая внимания на мои попытки вырваться, громко сказал. — Призываю магию в свидетели! На родовом камне являю перед ней своего наследника. Имя ему данное матерью… — отец отпустил меня. — Максимиллиан, — еле выдавила из себя я. — Имя, данное ему главой рода — Морган! — спокойно продолжал обряд Марволо. — Максимиллиан Морган Гонт, род принимает тебя, — каминная плита бледно засветилась, а послед начал втягиваться в камень, оставляя ниточку пуповины, которая медленно на наших глазах истончилась и исчезла, навсегда связывая моего сына с его семьей. Отец поднял заплакавшего ребенка и передал его мне. Ноги мои подкосились, и я опустилась прямо на пол. — А раньше нельзя было мне рассказать? — упрекнула я волшебника, обнимая и смотря во все глаза на своего малыша. — Нет. О местонахождении родового камня должен знать только глава рода и мать наследника, — пояснял отец, поднимая меня за плечи. — И чем сильнее материнский испуг — тем крепче на ребенке родовая защита. — Чуть не поседела вся с этими заморочками, — проворчала я, еле волоча ноги в сторону своей спальни. — А почему у нас родовой камень в таком странном месте? — А где он по–твоему должен быть? В подвале? — Почему бы и нет? — я пожала плечами, забираясь в постель вместе с сыном. Отец подоткнул одеяло и присел в ногах. — Потому, что там никто и никогда не бывает, — отрезал папенька. — У всех старинных семей камни расположены на самых видных местах. Родовой магии так легче чувствовать членов своего рода. И вообще, мне кажется, что имя Максимиллиан недостаточно сильное для такого крепкого и красивого мальчугана. — Вполне себе достойное имя! Максимиллиан — «потомок Величайшего». Очень даже в духе нашего семейства, — мне нравилось столь тщательно выбранное имя. — Тебе дай волю, то мой сын точно был бы «Мерлином»! — Ну, я не такой тщеславный, — засмеялся совсем по-доброму отец, похлопывая меня по ноге. — Меня вполне устроил Морган*! — он озорно мне подмигнул. — Отдыхай, Меропа. *Морган — посвященный Моргане, или Морриган («Великой королеве») кельтской богине войны и смерти.