Членоизбранный

— Ты совсем дебил, да? — тоскливо поинтересовался Минхо, когда Томас оказался рядом с ним за закрытыми дверьми Лабиринта. — Вот сейчас обидно было, — надулся Томас и кинул на Минхо негодующий взгляд. — Я спасать вас кинулся. — Спас? — поинтересовался Минхо и обвёл пространство вокруг себя руками. — Охуеть, спасибо. — Я уже вижу, что сделал глупость, решив, что тебя нужно спасать, — прошипел Томас, — такого мудака спасать, рискуя жизнью... — Может только идиот, да, — Минхо прислушался к воздуху и кивнул на Алби. — Давай оттащим его к дверям, пусть ребята завтра хоть один труп сразу найдут. — Пиздец оптимист, — сплюнул Томас, — он ещё не мёртв. — Впереди целая ночь с гриверами. Даже нас уже можно считать мёртвыми. Давай, хватай его за ноги. — Ты всегда такой мудак или это близость гриверов делает тебя таким? — Всегда, — ответил Минхо и коротко блеснул кислой улыбкой в сгущающейся темноте. Когда, заслышав гривера, Минхо рванул прочь, Томас сначала его возненавидел. «Пиздюк и трус», — ругал его Томас, а потом гривер появился из-за угла. И, в общем-то, Томас понял, почему Минхо такой «пиздюк и трус». И он был рад видеть его снова, и даже почувствовал какое-то единение душ, когда они загоняли гриверов в ловушку с пропастью. Когда Минхо сполз по стене вниз, Томас свалился на колени и разрыдался, чувствуя, как со слезами выходит весь страх и адреналин. — Охуеть, — прокомментировал Минхо и, шумно втянув воздух, повторил: — Охуеть. Томас согласился бы, только из груди вырывались не слова, а всхлипывания и вой. Томасу было ужасно стыдно за своё состояние, но Минхо словно бы этого вообще не замечал, а может, считал это абсолютно нормальным. — А ты не такой придурок, каким показался на первый взгляд. — А ты всё ещё мудак, — наконец выдавил из себя Томас и чуть не стукнулся подбородком о камень, когда Минхо в ответ рассмеялся. — Привыкнешь, — он похлопал Томаса по спине. — До утра осталось пара часов. Чем займёмся? — Просто посидим здесь? И будем надеяться, что никто больше не решит нас убить? — Эти пара часов тебе покажутся вечностью. — Ну а что ты предлагаешь? — Секс? Томас подавился и закашлялся. Он посмотрел на Минхо с недоумением и надеждой увидеть на его лице ехидную улыбку, но лицо парня не выражало ровным счётом ничего. — Что? — А что? — Ты же в курсе, что я парень? — Ну, в штаны я к тебе пока не заглядывал, но догадываюсь. А ты в курсе, что у нас тут толпа подростков и ни одной девчонки? — Э-э-э... ой. — Ой? — Минхо прыснул. — Если бы не взаимопомощь мы бы себе все руки на хрен стёрли или загрызли бы друг друга от недотраха. Видел Гэлли? Вот ему не дают. Даже шавки его не дают. Говорят, слишком грубый и жестокий. Томас, ну не ломайся, давай хотя бы взаимопомощь? — Что? — Томас уселся удобнее и смотрел на Минхо, ожидая подвоха. — Ну, ты мне, — Минхо махнул кулаком вверх-вниз, — а я тебе. Просто соглашайся, реально станет легче. — Ты же не серьёзно? — Ох, шанк, ты задрал, — Минхо дёрнулся в сторону Томаса, а тот шарахнулся к стене, но упёрся в неё затылком и лопатками и понял, что встать и убежать он просто не сможет. Минхо потянулся к его штанам, резво расстегнул их и приспустил, тут же обхватив член Томаса рукой. Томас напрягся, продолжая ожидать подвоха. Ну не может же этот придурок говорить серьёзно? Минхо начал мягко двигать рукой по стволу члена Томаса, и тот неожиданно для себя понял, что возбуждается, что ему это нравится. Что-то внутри пыталось противиться, кричать, что всё это неправильно, но дыхание уже сбилось, стало жарко, а член напрягся, остро реагируя на движения руки Минхо. — Нравится? — поинтересовался Минхо, а потом схватил руку Томаса и направил её к своему паху. — Сделай доброе дело. Томас послушно обхватил уже твёрдый член Минхо рукой и начал неловко и неумело дрочить, постоянно сбиваясь из-за собственной близости к оргазму. Впрочем, Минхо, казалось, и сам перевозбудился, словно вся эта беготня с гриверами — это самое сексуальное, что он мог придумать, и потому кончил первым, продолжая быстро и чётко двигать рукой по члену Томаса. Через некоторое время после оргазма Томас понял, почему Минхо так настаивал. Времени до утра осталось совсем немного, а жить стало немного легче. От пережитого ужаса не осталось и следа, только безумно хотелось спать и было немного стыдно. — На самом деле, я не всех прошу об этом, — сказал Минхо сонно. — Так что можешь считать себя членоизбранным. — Охуенно, — отозвался Томас и уснул.