Госпожа Радуга

      Папа-змей заполз в зал, злобно на что-то шипя. Я протёрла глаза, гости застыли, а Генри спросил: - Китти, что случилось? - Наш рунослед кого-то поймал, сейчас разберусь, - я кивнула Аластору Фоули, тот понятливо подхватил Генри под руку.       Я быстро подтянула повыше длинную юбку и помчалась к непонятному созданию на ножках. Змей плотно обвился вокруг какого-то человека, буквально спеленав его. Ноги он оставил свободными до колен, чтобы жертва передвигалась в направлении, нужном захватчику. Папа-змей удовлетворённо объяснил: - Низшие поймали нарушителя, я привёл к тебе, разберись.       С этими словами он размотал себя, как канат, и на танцевальный пол шумно брякнулся неопрятный рыжий мужчина лет двадцати. По мантии в неаппетитных пятнах и судорожно сжатой в руках волшебной палочке я поняла, что передо мной волшебник. Змей брезгливо отодвинул от себя нарушителя и пополз к двери. - Потом можешь отдать мне, поучу детей охотиться. Низшим огузок отдам, ловили же, старались. Опять же мясо, полежит пару дней в ручье, отмякнет. Татиночке свежее полезно. Мне подождать?       Тут надо сказать, что Татина достала всю семью за время своей беременности. Она ела только запечённых мышей, политых мёдом и горчицей в равных пропорциях. Эльфы получили от меня разрешение и таскали мышей отовсюду. Процессом правильного запекания руководили сообща папа-змей, Вацлав и Корвин. Мы с Трейси возненавидели мясо на гриле и мышей на всю жизнь. К всеобщему облегчению, две недели назад вылупилось трое детёнышей: два мальчика и одна девочка. Татина перешла на обычную диету из сырого мяса, я мысленно перекрестилась.       Я осторожно ответила на парселтанге: - Давай, я бычка вам жирного куплю завтра. Этого отдать не могу, свидетелей много. Да и тощий он, чего тут есть?       В толпе раздался сдавленный всхлип Дамблдора. Ах да, он же великий знаток парселтанга. Слышала я его парселтанг в Аврорате, говорит с диким акцентом, чуть лучше Генри. Зато отлично понимает, как выяснилось.       А вот нечего подслушивать! В каждой избушке – свои погремушки. Я же не кричу на каждом углу о его сексуальных предпочтениях. Я – ценный член общества, а дома ем кого, ой, то есть что хочу, никого не угощаю и не навязываю свои деликатесы.       Папа-змей озабоченно проверил хвостом толщину жировой складки потенциального завтрака и нехотя признал: - Ты права, тощий. К тому же рыжий, а у них привкус противный… Утром приведёшь бычка.       Змей удалился эффектно, нарочно делая большие изгибы и высоко держа раскачивающиеся головы.       Я достала палочку и обезоружила неизвестного любимым заклинанием Гарри Поттера «экспеллиармус». Маг застонал и сел, одновременно откидывая с головы капюшон.       Этого не может быть. Это невозможно. Я сдавленно просипела: - Уизли? Рон Уизли?       Парень был точной копией лучшего друга «мальчика-который-выжил». Те же черты лица, тот же традиционный наряд волшебника. Те же криво отросшие рыжие патлы. От бесцеремонного разглядывания меня отвлёк ответ юноши: - Я привык, что меня с отцом путают. Я – Руфус Рональд Уизли, мэм.       Какое счастье, это просто его предок. Сразу вспомнился Шерлок Холмс: «Вот так насмотришься на семейные портреты и уверуешь в переселение душ». Тем временем парень мне что-то горячо объяснял и совал в руки замусоленный сверток. - Так вот, мэм. Папаня Ваш велел лично в руки передать. Я как с корабля сошёл, так сразу к Вам. Торопился, а Вы меня змеёй травить. Ох, страху натерпелся. Сначала в храме вашем семейном, теперь у Вас в поместье. Забирайте гостинец, забирайте скорее. Потом камин покажете, и я спать пойду. Наконец-то качать не будет. Не верится даже.       Я замотала головой и призвала два ближайших стула. На один стул я упала сама, второй загнала под коленки рыжему Уизли, ну и имечко, масло масляное. Я попросила: - Ещё раз, я не поняла. Где Вы встретились с моим отцом? Что за гостинец? Объясните толком.       Рыжий выпил бокал воды, услужливо протянутый нашим слугой-индусом, облизал губы и попытался объяснить: - Да в храме же, мэм. Конечно, папаша Ваш, Салазар Слизерин, и матушка, змея, э-э-э, я хотел сказать, очень милая леди, кланяться велели, поздравляли с замужеством. Ой, да что это я! Они же это, говорящее поздравление передали. Сейчас, папаша Ваш показал, как активировать, сейчас…       Он развязал грязный узелок и достал какой-то камень. Сжал его в руках и забормотал что-то непонятное, метко бросил камень в центр комнаты, раздался треск, и посреди бального зала появилась голографическая проекция мужчины, вдвое превышающая натуральную величину.       В большом холле раздался громкий голос: - Здравствуй, дочь! Мы с мамой очень рады, что у тебя все хорошо. Ты нашла достойного мужа. Уверен, ты поставишь его на ноги. Сегодня у меня счастливый день, хотя я удивлён и расстроен некоторыми новостями. Расскажу обо всём по порядку. Сегодня в наш храм залез какой-то ненормальный. Я решил развлечься и поохотиться, загнал его в семейный лабиринт и вдруг услышал, что он поминает имя моего названного брата. Мне стало интересно. Он орал, что «истинные гриффиндорцы не сдаются», «смелость и отвага – девиз львиного факультета» и тому подобную чушь. Я так удивился, что решил разобраться сам. Я применил к нему ментальную магию и такое увидел, что чуть было не полетел на Родину прямо в тапочках. Пришлось оставить это недоразумение в живых и отправить к тебе, чтобы ты исправила ситуацию.       Дочь, мы узнали, что твой достойный супруг ослеп после болезни. Внутри кожаного подсумка ты найдёшь два камня: они помогут твоему мужу вернуть зрение. Для внуков я также передал подарки, потом посмотришь.       Теперь главное:       Прошу тебя навести порядок в школе. Хогвартс – собственность четырёх Основателей, и я передаю права наследования своей четверти тебе. Ты должна войти в профессорский состав школы и вернуть ей прежнее гордое имя. Потомки все забыли и извратили. Годрик никогда не был «безумно храбрым»: идиоты долго не живут. Истинный гриффиндорец – это умный полководец, а не бесноватая брешущая шавка. Разберись. Далее – самой умной из нас всегда была Хельга, именно поэтому Ровена создала свою знаменитую диадему: чтобы хоть как-то приблизиться к идеальной Хаффлпафф. Леди Равенкло была милой девушкой, но чересчур эксцентричной. Одни ее серёжки в виде редисок доводили меня до бешенства. А лестницы! Она постоянно что-то читала и однажды ей было лень подниматься к Годрику на караульную башню пешком. Видите ли, попалась увлекательная книжка! Так она случайно придумала движущее заклинание для лестниц, активировала их, но так и не смогла отменить! И никто не смог! С тех пор мы скакали, как горные козлы, чтобы попасть к себе в покои без травм. Вы продолжаете скакать до сих пор. Тысячу лет прыгаете, никто даже не попытался изменить ситуацию! Найди способ.       Следующее. Извинись перед Толстым монахом, я погорячился. Не стоило его сжигать, это я зря. Достал он меня проповедями, я был не в духе, в общем, сам виноват. Отпусти его, скажи, так, мол, и так, папа дико извинялся, раскаялся, осознал. Если не захочет покидать свою призрачную оболочку, отправь ко мне в гости, Саллик подскажет как. Вообще, разберись с призраками. Раз торчат там, то на что-то рассчитывают. Помоги.       Вот ещё, Саллика навести, разбуди. Драко тоже разбуди. Пусть ко мне перебираются, хватит им дрыхнуть, заскучал я по своим питомцам. Взамен пару молодых драконов призови и из леса убери эту шваль. Саллик тебе дневники мои отдаст, ты там разберёшься.       Да, чуть не забыл. У меня долги остались, по мелочи. Принц - был такой умный мальчишка, носатенький, вредный. Это ассистент мой, к зельям способный. Я ему за последнюю неделю не заплатил, стыдно до сих пор. Хороший мальчонка, но к жизни совсем не приспособленный. Если я ему не напоминал, он месяцами над котлом торчал, даже помыться забывал. Они - наши прямые вассалы. Возьми под покровительство, ладно? Выясни, как живут, помоги. Но смотри, у них с любовью беда. Этих Принцев на всякое дерьмо так и тянет, ты сама невест подбирай, женихов тоже.       Еще торговцу Малфуа задолжал. Погорячился я, ляпнул, а у них уже тысячу лет по одному сыну только и рождается. Скажи, что папа кланяется и отменяет свое проклятье, которое насчёт «одного яйца». Так и скажи, сама, слово в слово. Ну, если захочешь, конечно. Будут выпендриваться, можешь и промолчать. Белобрысые паразиты! Хоть один персик с гнильцой, но подсовывали. Ни разу без разборок из их лавки не уходил. Вот и вспылил, бывает.       Братца своего, Морфина, отправь ко мне, Драко их подвезёт, Саллика и Морфина. Морфина из тюрьмы вытащи, в истинную форму переведи, Драко дай корзину в зубы, и вперед. Не волнуйся, в дневниках все написано, там много подсказок.       Лонгботтому скажи, что наша неудачная шутка слишком затянулась. Всегда эта семейка криворукой была. Размножить своего боггарта, да так, что он стал обладать зачатками интеллекта и научился тянуть из колдунов эмоции, – это чересчур! Хельга сжалилась и в цветочках понимать их научила, и меня заодно. Вот пускай травками и занимаются, приспособь убогих. Этих, которые в драных плащах. Не эмоции надо искать, а травки. Найди там старшего, объясни. Он тебя не тронет. Это же из-за меня они так выглядят, я Лонгботтома тогда напугал, каюсь. Похмелье тяжёлое было, натянул драный плащ, капюшон, ну, чтоб люди меня не пугались... Видок был - не дай Мерлин, увидит кто! Идти было лень, полетел себе низенько, прям двадцать сантиметров над полом, песню грустную под нос напевал. Тоска зелёная, мужики знают. Этот дуралей навстречу попался, идёт, жирное тельце дрожит, морда в пол уткнулась. Я и подлетел к нему, завывая: «Нет в мире радости, выпью душу твою, смертный!». Как он орал... Я аж заслушался. Годрику рассказал, он заинтересовался, боггарта поймал и в шкаф посадил. На шкаф травки прилепил, спёр что-то у Хельги, особо ценное для ботанов. Лонгботтом попался, естественно. Опять орал, даже музыкальнее прежнего. Годрик ржал, требовал, чтобы этот защищаться пытался. Лонгботтом нашёл палочку, даже на боггарта навёл. Я ещё тогда почувствовал, что зря. Он только заклятие удвоения и вспомнил, болван. Боггарт возьми, да и размножься. Улетел куда-то, мы про него забыли, думали, что развеялся давно. Так что ты их на полезное дело приспособь, раз они такие живучие оказались. Ещё что-то забыл, точно забыл, голова дырявая…       Ой, мама рвётся поздравить, целую тебя, доченька.       На месте мужчины появилась стройная черноглазая красавица, она мне радостно улыбалась: - Гонта, солнышко моё, ты теперь Кэт-рин, я запомнила. Я очень тебя люблю. Папа всё успел сказать, а вот то, как мы тебя любим, не сказал. Как соберёшься к нам кого-нибудь отправлять, обязательно пришли портреты моих ненаглядных внуков, напиши подробно, какие они. Мужу приставь ко лбу два изумруда, я их заговорила, они ему глаза заменят. Считай это нашим свадебным подарком. Папа пока не хочет путешествовать, разленился, но ты знай, если надо будет, мы обязательно приедем. Сейчас не хочется мешать твоему счастью с новобрачным. Или ты новобрачная? Прости, английский у меня не слишком хорош. Короче, пара советов: в доме главной должна быть ты, самца почаще отправляй на охоту. Устанет и мяса принесёт. Посмотри подарки. Напиши мне.       Фигура пропала, в зале как-то потемнело.       Я не стала сходу разбираться в отцовских наказах, у меня было первоочерёдное дело. Я рванула к Уизли, выхватила у него узелок. Там нашарила кожаный мешочек, вытряхнула себе на ладонь. Внутри оказалась записка на парселтанге, ключ от ячейки в банке и один изумруд. Я схватила сжавшегося Руфуса за плечи: - Где второй изумруд, где?       Он испуганно зачастил: - Потратился я, продал второй камушек. Один изумруд очень дорогой, вот я и подумал, что от тебя не убудет… Ты же за богатого замуж вышла, а мне на билет не хватало, вот и…       Меня оттащили Аластор с Генри.       Я бы убила эту скотину, точно убила. Генри крепко сжимал меня в объятьях, а два брата Фоули допрашивали горе-путешественника. Изумруд вернуть было невозможно. Его распилили ещё в Индии. Руфус потратил деньги на вкусную еду и каюту первого класса. Остальное спустил на скачках.       Я подумала и решила успокоиться. Хоть остальное привёз, и на том спасибо. Потом. Отомщу обязательно, но не сейчас. Я развернулась к мужу, бережно сжимая изумруд: - Генри, мама зачаровала камень. Давай попробуем?       Гости возбуждённо перешёптывались. Малфои смотрели на меня с обожанием. Чета Принцев подозрительно переглядывалась. Лонгботтомы печально вздыхали. Дамблдор давился ненавистью и завистью. Остальные были счастливы, что оказались свидетелями эпохального события.       Генри сглотнул и прошептал: - Да, сейчас.       Я повертела камень в руках, вытерла его чистой салфеткой и приложила ко лбу мужа. Камень засветился и мягко ушёл вглубь, не оставив и следа. В звенящей тишине голос Генри прозвучал особенно громко: - Какая ты у меня красивая! Китти, правый глаз отлично видит! Кэтрин!       Я смотрела только на мужа. В правом глазу пробегали изумрудные блёстки, радужка стала ярко-зелёной. На левом все так же было бельмо, увы. Генри нежно взял руками мое лицо и прошептал: - Если бы я знал, какая ты красавица! Я бы никогда не осмелился даже мечтать, что такая девушка, как ты, выберет меня… Гости опять бросились к нам, Генри снова пожимал руки и громогласно комментировал изменения во внешности знакомых, а я тихо плакала от радости и злости одновременно. Так закончился этот безумный волшебный день.