«Не могу поверить, что мама чуть не назначила Неджи мне в кураторы! Как ей вообще такое могло прийти в голову? Она никогда не любила моих друзей, потому что они, как я, геймеры. А для нее это — больная тема. Хотя, о чем это я говорю — все мамы в мире обожают Неджи. Взять, к примеру, родителей Кибы. После каждого собрания они промывают ему голову по поводу того, что наш Хьюга — снова лучший ученик в классе. А как иначе? Он ведь такой хороший, тихий, спокойный и ответственный. Но дело не в этом! Я не хочу оставаться с ним наедине. Просто не хочу. Мне и так тяжело скрываться, даже, когда рядом Киба или кто-то еще из ребят. А если он узнает… Если догадается о моих чувствах… Я этого не выдержу.»
Да. Уже почти два года Тен-Тен была влюблена в своего лучшего друга. И уже почти два года, как скрывала это ото всех, в том числе — и от самой себя. Им тогда было по четырнадцать-пятнадцать лет — гормоны бушевали, а в сердце стояла вечная весна. Именно в это время все ее одноклассницы начали влюбляться в представителей противоположного пола. Причем большинство из них выбрало объектом своих романтических чувств некого Саске Учиха, симпатичного темноглазого брюнета, отличника и спортсмена, словом, идеального парня. Вот только характер у него был достаточно своеобразный. Саске был молчаливым, замкнутым, но довольно самоуверенным. А, возможно, он стал таким как раз от обилия женского внимания — ученицы со всей школы восхищались его красотой и умом. Юный Учиха представлялся им брутальным мачо, который не мог не вызывать восхищения. Вот только Саске не был таким. Он бы никогда не стал играть с чувствами других людей, а потому отвергал все робкие предложения девушек встретиться и провести время вместе. Он попросту не искал отношений. Быть может, искал свою единственную? В любом случае, под чары обаяния Учихи Такахаши не попала. Вместо этого она поняла, что испытывает симпатию к своему лучшему другу, Неджи. Причем симпатию далеко не дружескую. Поначалу шатенка решила, что просто выдумала себе эту привязанность. Но позже она стала ловить себя на мыслях с весьма определенным уклоном. Девушка стала замечать, какие у ее товарища сильные руки. Более того, не просто мышцы в предплечье, а, начиная от сгиба локтя, по его рукам прямо к тонкому запястью струились витиеватые, синеватые вены, немного выпирающие, и жилка около изгиба ладони заметно пульсировала. Тонкие длинные, будто аристократические пальцы вовсе не выдавали в нем ученика и спортсмена — ухоженные и без единой мозоли, они больше подходили пианисту. А еще девушке стали нравиться его волосы. Раньше она относилась к этому достаточно скептически и не понимала пристрастий друга к столь непривычной для мужчин длине. А потом поняла, что такая прическа ему очень идет. Волосы были густые, прямые, насыщенного каштанового цвета и и длиной до самого пояса — таким даже девушки могли позавидовать. Они всегда были в идеальном порядке, чего нельзя было сказать, например, о вечно взлохмаченных прядях Кибы. Чаще всего Неджи собирал их в хвост, чтобы они не мешали ему в школе, и распускал редко, но даже в убранном виде они завораживали взгляд Тен, красиво переливаясь и блестя на солнце. Такахаши мечтала к ним однажды прикоснуться — она была уверена, что они очень мягкие и шелковистые, словно лошадиная грива. Но, даже будучи лучшей подругой Хьюги, она не могла себе позволить такую роскошь, как прикосновение. Этот юноша был еще более закрытым и холодным, чем Саске. Он никогда не шел с кем-то на более близкий контакт. Не обнимал друзей, не хлопал их по плечу, не пожимал руки на прощание. Но Тен-Тен смогла полюбить и эту черту его характера. Неджи казался загадочным и интересным для нее. Ведь, спустя столько лет крепкой дружбы, она толком и не смогла узнать его, как человека. А когда пыталась понять его внутренний мир, все время натыкалась на невидимую преграду, которую длинноволосый парень по собственной воле соорудил вокруг себя. Видимо, он не хотел вторжения в свое личное пространство. И девушка догадывалась, что на самом деле в глубине души он очень ранимый и эмоциональный человек, который вынужден всегда казаться сильным и равнодушным, чтобы скрыть свои настоящие чувства. Но, тем не менее, именно из-за характера Неджи Тен решила скрыть свою влюбленность. Она понимала, что он ей не ответит взаимностью. Он смотрел на нее только как на подругу, даже, скорее, как на одноклассницу. После признания их общение наверняка бы прекратилось. А Такахаши не хотелось этого. А потому она сохранила свои чувства в тайне, не рассказав об этом никому. Разве что — личному дневнику, который она завела в то время, чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь. Было трудно и невыносимо удерживать в себе эту бурю эмоций, нестерпимо рвущуюся наружу. Поначалу шатенка даже позволяла себе немного поплакать в подушку, но со временем кое-как научилась жить с мыслью о том, что для Хьюги она навсегда останется просто другом. Она умело скрывала от остальных свое влечение к Неджи — Киба ничего не замечал, одноклассницы даже шутили, что Тен-Тен совершенно не заинтересована в чем-либо, кроме игр, а она могла абстрагироваться от своей симпатии к Хьюге. До сегодняшнего дня. От тревожных мыслей шатенку отвлекла громкая мелодия. Оторвавшись от дневника и нашарив на тумбочке мобильный телефон, девушка бросила взгляд на экран и тут же похолодела. Звонил Неджи. Зачем она ему понадобилась? Может, сбросить вызов? Но, с другой стороны, наверняка Хьюга просто интересуется, что случилось с их подругой — прошел уже второй урок, а Тен по-прежнему не было в школе, так что друзья наверняка забеспокоились. Судорожно вздохнув, Такахаши сняла трубку. — Алло? — неуверенно произнесла она, поднося телефон к уху. — Твоя мама сказала, что ты болеешь, — сразу же перешел к делу Хьюга, даже не поздоровавшись. — И что с тобой нужно позаниматься после школы. — Ты дурак? — послышалось рядом возмущенное восклицание Кибы. — Хоть бы спросил, как она! Отчего-то, услышав рядом Инузуку, Тен-Тен засмеялась, а на душе стало теплее. Все же, ее друзья были самыми замечательными. Было слышно, как Неджи сердито шикнул на товарища, но тот, очевидно, не успокоился — на том конце провода началась возня, а через несколько мгновений заговорил Киба, слегка запыхавшийся, но, судя по голосу, чересчур довольный. Все-таки, сумел отнять у друга телефон. — Привет, Тен-Тен! Как ты? — Привет, Киба. Извини, я не предупредила, что буду отсутствовать… Но вчера я чисто физически не смогла бы позвонить. — Да все в порядке, забей, — отмахнулся парень. — Лучше скажи, когда тебя выпишут и можно ли прийти тебя навестить? — Я не знаю, — честно призналась шатенка. — Мне еще как минимум две недели сидеть дома… Но я думаю, что мама не будет возражать, если вы как-нибудь зайдете, когда у меня спадет температура. — Значит, заметано, — решил будущий ветеринар. — Слушай, тут Неджи очень хочет тебе что-то сказать. Уже насквозь просверлил меня взглядом. Передаю ему трубку. — Так что насчет занятий? — вновь спросил Хьюга, когда телефон оказался у него. — Когда мне приходить? — Знаешь, Неджи, тебе вовсе необязательно тратить на меня свое время… — робко произнесла Тен, искренне надеясь, что друг откажется. — Я уже пообещал твоей маме, что приду, — перебил юноша тоном, не терпящим возражений. — Ладно… Приходи, когда тебе удобно, — вздохнула Такахаши, понимая, что от нее больше ничего не зависит. Оставалось только морально готовиться к приходу друга и верить, что тот ничего не заподозрит. Все эти годы она успешно скрывала свою тайну и надеялась, что в ближайшие две недели она не раскроется. — Я приду после уроков. Жди, — с этими словами шатен отключился. Как всегда, немногословен. Громко чертыхнувшись, Тен-Тен убрала телефон и расстроенно уткнулась лицом в колени. Она до последнего надеялась, что занятий с Хьюгой получится избежать. Видимо, ей придется как-то подстраиваться под ситуацию. До прихода юноши осталось всего четыре урока. Внезапная мысль озарила шатенку. Она в ужасе распахнула глаза и, вскочив с места, кинулась в ванную. Взглянув на свое отражение в зеркале, девушка огорченно взвыла. Бледное осунувшееся лицо с лиловыми кругами под глазами, потухший взор и опухшие веки, растрёпанные взлохмаченные волосы и искусанные губы. Шатенка выглядела отвратительно, как, собственно, и должен выглядеть болеющий человек. А перед Неджи ей, почему-то, хотелось быть красивой. Глупо, не правда ли? Но, с другой стороны, Такахаши не хотела, чтобы Хьюга догадался, что она его ждала и, тем более, что готовилась к его приходу. Тяжело вздохнув, девушка повернула кран и, взяв в руки зубную щетку, принялась умываться. Теплая вода отогнала сонливость, слегка освежила кожу, но, к сожалению, не смогла убрать все признаки болезни. Лихорадочный румянец, как и синяки под глазами, никуда не исчезли. А из-за отсутствия косметики, которой Тен, в принципе, никогда не пользовалась, пришлось оставить все как есть. Промокнув лицо белым махровым полотенцем, Тен-Тен расчесала каштановые волосы и, собрав их в более-менее аккуратные пучки, вернулась к себе в комнату, чтобы навести порядок. Это оказалось сложнее, потому что после напряженных выходных, в течение которых она разгребала завалы домашнего задания и драила полы на кухне, у нее совершенно не оставалось времени на уборку собственной спальни. И сейчас она скорее напоминала студию какого-то художника или писателя — на полу разбросана одежда, стол завален книгами и тетрадями, около него внушительной горкой лежали смятые листы с черновиками, кровать выглядела так, словно по ней прошелся ураган, и, в довершение всего, бежевый ковер сохранил на себе отпечаток вчерашнего пролитого чая. Конечно, сейчас шатенке меньше всего хотелось убираться, но не пускать же друга в свинарник, в самом деле? Он и так о ней не самого лучшего мнения, а теперь решит, что она еще и неряха. Потратив на наведение порядка не один час, девушка, наконец-то, поставила последнюю книгу на полку и без сил опустилась на только что застиранный и пропылесосенный ковер. Она сильно вымоталась, но теперь ее спальня действительно напоминала комнату аккуратной и прилежной ученицы — все вещи расставлены по полочкам, одежда сложена и убрана в шкаф, кровать застелена пледом и украшена парой мягких игрушек. Ни пылинки, ни соринки — такой чистоты, признаться честно, Такахаши у себя не видела давно. Мама бы потеряла дар речи от удивления! Бросив взгляд на будильник на прикроватной тумбочке, Тен-Тен с ужасом осознала, что до прихода одноклассника оставалось менее часа. В груди противным липким чувством разлилось волнение. Очень странно, ведь до этого она никогда так не нервничала перед встречей с другом. Может быть, потому, что обычно рядом всегда был Киба? И, как бы это ни было смешно, они никогда не собирались по отдельности — трио всегда было в полном составе. Но ко всему приходится рано или поздно привыкать, верно? Набрав в легкие побольше воздуху, шатенка постаралась успокоиться. В конце концов, это еще не конец света. Но от мысли о том, что ей придется долгое время находиться со своим возлюбленным наедине, девушку бросало в дрожь. Вскоре послышался звонок во входную дверь. Судя по всему, Неджи уже успел закончить все свои дела и теперь был готов заняться учебой с подругой. Стараясь отогнать от себя страх, который так некстати застрял вязким комом в горле, Тен поднялась с места и отправилась открывать. Действительно, на пороге стоял Хьюга, со школьной сумкой на плече. Видимо, он даже не забежал домой перед приходом к однокласснице. — Привет, — улыбнулась Тен-Тен, стараясь вести себя, как обычно и ничем не выдать волнение в голосе. — Проходи. Юноша кивнул, расстегнув длинный серый плащ, который ему удивительно шел, и, повесив его на вешалку в прихожей, прошел следом за хозяйкой дома в ее спальню. Зайдя в комнату и присев на свою кровать, скрестив ноги по-турецки, шатенка с интересом взглянула на Неджи, который пристроился рядом. Честно говоря, ей была интересна реакция друга — хоть он и частенько бывал у нее дома, когда они заходили после школы поиграть в видео-игры, дальше гостиной и кухни Хьюга ничего не видел. А потому Такахаши гадала, что же он думает о ее личной, так сказать, обители. До чего же глупые женские мысли! О таком наверняка даже Ино не думает. Впрочем, казалось, парня мало интересовал интерьер. Вместо этого он стал вытаскивать тетради и учебники из школьной сумки. Воспользовавшись тем, что шатен на нее не смотрит, Тен украдкой принялась его рассматривать. По всей видимости, в школе он снял пиджак, потому что сидел в одних черных брюках и белоснежной рубашке, которая удивительным образом подчеркивала его широкие плечи. А длинные каштановые волосы, вопреки обыкновению, сегодня были распущены. Девушке так хотелось прикоснуться к ним, провести рукой по густым прядям, вдохнуть их аромат и щекой ощутить их мягкость и шелковистость. При мысли об этом Тен-Тен жутко покраснела и поспешила отвести взгляд. — Ты себя хорошо чувствуешь? — вдруг спросил Неджи, переводя на подругу внимательный взгляд льдистых серых глаз. — Ну… Уже получше… А что? — У тебя лицо красное, — заметил Хьюга. — А… — от этой фразы шатенка смутилась еще больше. Наверняка сейчас ее щеки пылали, словно спелые помидоры. — У меня температура так и не спала… Ты бы отсел подальше, вдруг заразишься… — У меня хороший иммунитет, — возразил юноша, протягивая однокласснице раскрытую тетрадь. — Сегодняшняя тема по физике. — Вы так много прошли? — при виде новых формул у Такахаши удивленно округлились глаза. Несмотря на наличие образца и вспомогательных чертежей, решения задач казались туманными и совершенно непонятными. — Сколько успели, — пожал плечами длинноволосый шатен. — Что-то непонятно? — Да. Все. На такое заявление Неджи только усмехнулся. Но, раскрыв тетрадку на чистой странице, принялся с самого начала объяснять подруге тему, по ходу объяснения что-то записывая и рисуя схемы. Тен внимательно слушала, стараясь впитать в себя каждое слово, чтобы понять такой сложный предмет, как физика. Но, как ни пыталась девушка, получалось у нее из рук вон плохо. Главным образом потому, что она отвлекалась. У Хьюги был такой красивый, низкий голос с приятной хрипотцой… Шатенке нравилось его слушать. Нравилось чувствовать, как эта теплая река из слов обволакивает ее и убаюкивает, словно колыбельная песня. Она отдала бы все на свете, чтобы как можно дольше сидеть рядом и просто слушать его чудесный голос. И почему она раньше не обращала на него внимание? — Ты меня вообще слушаешь? — из раздумий девушку отвлек одноклассник, который, заметив, что его собеседница витает в прострации, прервался и теперь выжидающе смотрел на нее. Судя по всему, ему было неприятно, что Тен-Тен все это время его игнорировала. — Да, конечно, — поспешно закивала Тен-Тен, тут же опомнившись. Ей было неловко — она так хотела не опозориться перед ним, а получилось, как всегда. — Просто… Просто немного задумалась. — Вижу, ты думаешь обо всем, кроме учебы. Так не пойдет, Тен. — Прости, — Такахаши смущенно опустила голову. Чувство стыда угнетало ее. — Просто эта физика такая сложная и… — Может быть, тебе лучше объяснить маме, что во время болезни ты неспособна адекватно воспринимать информацию? — спросил Неджи, задумчиво глядя на подругу. По счастью, он решил, что дело в ее недуге, а не в нем самом. — Потому что, если так пойдет и дальше, толку от наших занятий не будет. — Я обещаю исправиться, — пообещала шатенка. Вот черт, почему рядом с ним она чувствует себя маленьким, несмышлёным ребенком? — Я буду стараться! — Что ж, если ты все поняла — реши упражнения из домашнего задания. Тяжело вздохнув, девушка взяла ручку и уткнулась в задачник. Пока она вникала в условия и записывала данные в таблицу, Хьюга успел решить добрую половину номеров. Этот юноша не любил зря тратить время. Да и, судя по всему, с пониманием новой темы у него проблем не возникло. В отличие от Тен-Тен. — Ты же мне не дашь списать, да? — тоскливо спросила шатенка, угрюмо глядя на свой пустой лист. — Твоя мама попросила меня объяснить тебе материал, а не дать переписать домашнее задание. — Вредина ты, Неджи… Хоть бы разочек помог… — Я хочу, чтобы в твоей голове отложились хоть какие-то знания, — холодно произнес юноша, закрывая учебник. — Но, пока ты сама этого не захочешь, все бесполезно. А потому я не вижу смысла сегодня больше тратить время. До завтра. С этими словами длинноволосый шатен поднялся с места и, собрав свои вещи, быстро вышел в коридор. Тен даже не сразу сообразила, что произошло. Удивленно хлопнув глазами, Такахаши бросилась догонять друга. — Неджи, ну… Ну прости! — выпалила девушка, хватая одноклассника за руку, крепко в нее вцепившись. Она сама не знала, что на нее нашло, но шатенке совершенно не хотелось расставаться с другом на такой печальной ноте. — Не уходи! Я действительно хочу заниматься! И стать умнее тоже… — Завтра, — парень вырвал локоть из крепкой хватки подруги и поспешил надеть свой плащ. Но, судя по легкой усмешке на его лице, шатен не обиделся. Просто принял ситуацию как обычное и уже привычное дело. — Все завтра. А пока повторяй тему по физике. Завтра спрошу у тебя пересказ параграфа. — Спасибо! — счастливая от того, что Неджи не дуется, Тен-Тен крепко обняла Хьюгу за пояс, прижавшись щекой к его широкой груди. Все-таки, каким бы холодным он ни пытался казаться, в глубине души он хороший и понимающий человек. Во всяком случае, для нее. Слабо улыбнувшись уголком губ, юноша неловко приобнял подругу за плечи — подобные, слишком открытые проявления эмоций были ему чужды. Но сегодня он решил не отталкивать больную Тен. — Жди завтра, — повторил он, выпуская Такахаши из объятий и скрываясь за дверью. Несмотря на то, что их встреча выдалась слишком короткой, девушка была рада их общению. А потому, закрыв за одноклассником дверь, она понеслась в свою комнату, где достала из-под подушки дневник и, открыв крошечный замочек, принялась записывать свои новые, еще не успевшие потускнеть, впечатления.Третья
1 апреля 2015 г. в 00:14
После похода к врачу Тен-Тен совершенно вымоталась. В больнице было на удивление много людей — видимо, девушку угораздило заболеть как раз в самый разгар распространения вирусов. Доктор подтвердил опасения госпожи Такахаши — у ее дочери действительно грипп. А это означало, что как минимум две недели она проведет дома. За ночь у нее так и не спала температура, а потому Тен чувствовала себя еще хуже. Горло нещадно жгло, кашель усилился, а тело начало лихорадить. Получив список лекарств и закупив в аптеке внушительное количество разных сиропов и микстур, закутанная в пуховик и теплый шарф шатенка отправилась домой. Уже там ее встретила мама, которая, проследив, чтобы дочь выпила все назначенные таблетки и надела толстый вязаный и до ужаса колючий свитер, женщина поцеловала Тен в щеку и убежала на работу.
Сделав себе чаю и удобно устроившись с кружкой на кровати, девушка облегченно вздохнула. Наконец-то она посидит в одиночестве и тишине. Даже голова больше не кружилась. Правда, Такахаши было немного стыдно, что она не предупредила друзей о своем отсутствии. Но те наверняка догадаются, что у нее уважительная причина — обычно, когда Тен-Тен решала прогулять парочку особо нудных уроков, она всегда звала с собой Кибу. Они оба были похожи по своей натуре — разве что шатенка считала себя менее вспыльчивой, чем Инузука. Тот всегда соглашался с ее предложением, а потому ребята частенько вдвоем сбегали из школы под неодобрительное хмыканье Неджи. Он, разумеется, никогда за ними не следовал. Хотя пару раз, к удивлению товарищей, Хьюга прикрыл их перед учителями, заверив тех, что его друзья отсутствуют на занятиях по болезни. Обычно шатен никогда не отличался такой заботой, а потому, когда Тен с Кибой принялись его расспрашивать, только фыркнул и что-то пробормотал про то, что ему было несложно.
При воспоминании о Неджи Тен-Тен загрустила. А ведь она почти забыла о том, что ее мама собиралась пригласить его к ней в качестве помощника и учителя, если можно так сказать. Но сегодня родители об этом даже не заикнулись, а потому Такахаши решила, что юноше никто не звонил. Но так даже лучше — девушка не смогла бы заниматься с ним индивидуально, да еще и у себя дома. Интересно, куда делась вся ее выдержка? Ведь последние пару дней ее мысли только и заняты длинноволосым другом, хотя Тен запретила самой себе даже представлять его образ. Тяжело вздохнув, шатенка сунула руку под подушку и извлекла наружу свой дневник. Обычный толстый блокнот в розовой обложке и с маленьким замочком, ключи от которого девушка прятала в ящике с канцелярскими принадлежностями. Неоригинально, конечно, но все лучше, чем хранить ценную своим содержанием тетрадь под наволочкой.
Раскрыв дневник на последней исписанной странице, девушка взяла ручку и, погрузившись в свои мысли, начала медленно писать. Последний раз она раскрывала ежедневник несколько месяцев назад, а потому «изливать бумаге душу» было несколько трудно и непривычно.