Если я Изгой, то это не значит, что я никто.

- Моя голова, блять, - ругается Ребекка, не вставая с кровати, - сколько мы вчера выпили? Что было после того, как ты поцеловала Эрика?        Я потираю рукой лоб, морща глаза, пытаясь вспомнить. Но ничего не помню. Или лишь обрывками. Я бросила Эрику вызов, отрезать его волосы, сделав нормальную прическу. А потом... Провал. Нет, не провал! Я хватаюсь за частичку картинки. - А потом мы продолжили пить, - говорю я, смотря на подругу. Она кивает, тоже морщится, пытаясь вспомнить. - А потом? - А потом кто-то предложил играть, - она замолкает, - не помню. Мы играли с чем-то. Мяч. Нет, не мяч. Что-то похожее на мяч. - Мешок мусора! - восклицаю я, - мы кидали его друг другу, играя в горячую картошку. А после этого Лорен предложила играть в прятки. Не совсем прятки. - Это где мы еще пряталась в заброшенных домах? Мы искали что-то. Или кого-то, - говорит Ребекка, поворачиваясь на другой бок. Ко мне лицом.        Я делаю тоже самое. Я лежу напротив подруги, вид у нее ужасный. Лицо опухло, глаза красные. Наверное, я выгляжу так же. Но сейчас я просто хочу еще немного полежать. Я закрываю глаза, но понимаю, что не усну. - Томас, - говорит Ребекка, - мы играли в прятки с Томасом. Лорен дала ему остатки выпивки, заставив их спрятать, чтобы мы потом нашли. В итоге, мы потеряли и Томаса и флягу с Томасом. Не помню, кто нашел Томаса, но помню то, что мы нашли его без фляги. А потом мы с ним поцеловались. Или мне это снилось. - Вы с ним целовались? - сажусь я, но сев, сразу ложусь, - ты и Томас? Разве ты не называла его маленьким писюном? - Называла, но, - она мямлит, - не знаю, вчера, когда он полез на эту крышу, и его нога сорвалась, что-то кольнуло. И я подумала, что вся моя хрень, ну, с любовью к девушкам, моментально вышла.        Я убираю руку от лица, смотря на подругу. Она говорит серьезно. Она улыбается, когда переводит взгляд на спящего Томаса. Я поднимаю брови, Ребекка замечает мой взгляд и смотрит на меня. Она чего-то ждет. И я знаю чего, но не хочу об этом говорить. - Нуууу, - вытягивает она, - давай, расскажи мне. Тебе понравился мой вызов? - говорит подруга, улыбаясь и прикусывая верхнюю губу, - я слышала твой стон, - добавляет она. - Бога ради, замолчи, пожалуйста, - умоляю я ее, но понимаю, что она не заткнется, - я была готова убить тебя в тот момент, когда ты загадала это, - Ребекка смеется, - я серьезно! Ты хоть иногда думаешь о том, что ты вообще творишь? - Нет. Зачем? - Я не удивлена. Мне понравился поцелуй, - говорю я, вспоминая вчерашний вечер. - Значит твое ледяное сердце растопил еще более ледяной парень? - хохочет Ребекка. - Нет, не растопил. Знаешь, он властный. Я до этого так думала, но вчера убедилась в этом. Кстати, зачем ты это сделала? - Меня Эрик попросил, - говорит она, осматривая свои ногти. Мои глаза лезут на лоб. Ребекка смеется, - Нет. Не знаю, просто на секунду в моем пьяном разуме выскочила картинка, что вы вместе. И мне она понравилась. Вот как-то и вышло так, - пожимает плечами подруга. - Я лишь потом осознала, что сказала. Я хотела поменять, но ты уже приняла вызов. Как думаешь, Эрик примет твой вызов? - Он его принял. Правда, я не помню, постригся ли он прямо вчера ночью, - чешу затылок я. - Вроде бы нет. Да, какая разница? Сегодня после обеда узнаем, во время тренировки. - Тебе нравится Эрик? - внезапно спрашивает Ребекка. - Я не знаю. И не хочу знать. Меня сейчас волнует другое, я поняла, что не хочу вылетать, - говорю я, принимая сидячее положение, - вставай, надо идти умываться.        Ребекка стонет, прячась под одеялом. Я пожимаю плечами. Не хочет - не заставишь. Я встаю с кровати и, шаркая ногами, направляюсь к санузелу. Бросаю взгляд на себя в зеркало. Вчера я даже не удосужилась умыть лицо от косметики. Тушь размыта, и я чем-то похожа на панду. Панда Никки! Я смеюсь. Открываю холодную воду и умываюсь, смывая вчерашний марафет. Залезаю в душевую кабинку, смывая с себя пот и усталость. Быстро одеваюсь и иду обратно к Ребекее. Та сопит. Я сажусь рядом, гладя ее по волосам. Она улыбается. На соседней койке сидит Томас. Он трет лицо. Вид у него тоже не клевый. - Доброе утро, Томми, - говорю я, улыбаясь. - Доброе ли оно, - отзывается он, - в душе свободно? - я киваю, - зашибись.        Томас молниеносно встает с кровати и бежит в сторону душевых кабинок. Я наклоняю голову вперед, чтобы увидеть, зачем он так быстро побежал. Я слышу, как вода капает на пол. Я ложусь рядом с Ребеккой. Она обнимает меня, продолжая спать.        Приходит Эрик или Четыре, стучит железкой об трубу. Ребекка дергается, но потом приходит в себя. Она мычит, я встаю, подавая ей руку. Она неохотно ее берет, я тяну ее на себя, заставляя подругу подняться. Почти на себе я тащу ее к крану и умываю ее ледяной водой. Ребекка сначала орет, но потом привыкает.        После того, как главная часть пьяных неофитов уже бодро стоит на ногах, мы направляемся в столовую. Я вижу Ави, она спит, положив голову на стол. Не помню ее вчера, разве что ее побег к Изгоям. Я кричу ее имя, но она не поднимает голову. Я пожимаю плечами и сажусь за стол. Ребекка пьет уже третий по счету стакан воды, Томас не отстает. - Чтоб еще хоть раз я согласилась играть в "Вызов", - рычит Ребекка, наливая очередной стакан воды, - Томас, ты помнишь, что вчера чуть не сдох? - Я помню, что ты полезла ко мне целоваться после того, как я спрятал флягу. А да, помню, я чуть не упал с крыши, когда, кхм, - он кашляет, - светил задницей. - Было дело, - встреваю я, - но в любом случае мы потрясно повесились. - Особенно сегодня утром. Сейчас еще тренировка. Я лучше пойду спрыгну с моста, - ноет Ребекка. - Подожди! - восклицает Томас, - я с тобой. Идет? - Без базара. - А меня здесь одну оставите? - корчу моську я. - У тебя здесь будет Лидер, - говорит Ребекка, резко вставая на ноги и поднимая руки вверх.        Я смеюсь над ней. В это время появляется Эрик. Он действительно постригся! Я смотрю на него. Он стал еще более красивый, чем раньше. Нет торчащих волос. Короткие волосы ему идут намного больше, чем длинные. Он зовет всех неофитов. Все быстро встают и направляются к выходу. Я стараюсь держатся Ребекки, хотя та еле-еле ноги переставляет. Я все время ее подталкиваю. Мы залезаем в стоящий поезд. Эрик делает перекличку, поезд трогается. - Куда мы едем, Четыре? - спрашиваю я. - К стене, за поля Дружелюбия, - отвечает вместо Четыре Эрик, проходя мимо. Он поворачивается и сверлит взглядом Четыре, но потом уходит. - Он всегда такой злой? - Нет, - отвечает инструктор, - только, когда речь заходит, - Четыре осматривает меня, - не важно, - говорит он, поджимая губы.        Четыре отходит от меня, я стою в неком ступоре. Но потом подхожу к Ребекке, которая легла в углу вагона и снова спит. Я не обращаю внимания на других и ложусь рядом с ней. Но стоит мне прикрыть глаза, поезд останавливается. Нас быстро выгоняют из вагона. Я спрыгиваю и иду за остальными. Мы поднимаемся к лестнице. - Зачем мы пришли сюда? - говорит девчонка неофит-переходник. - Вы вскоре станете солдатами, вы должны знать от чего нужно защищать город. За стеной ничего нет. А если что-то есть, то, если оно появится, вы должны будете защищать нас. Я не умею правильно пояснять, - говорит Эрик, отворачиваясь в сторону полей Дружелюбия.        Около стены мы находимся еще минут двадцать, потом нас ведут к воротам, но не открывают их. Четыре объясняет нам, что ворота могут открыть только эрудиты, которые сидят у себя в главном здании. Я пропускаю все мимо ушей. Я отхожу от группы, ближе к полям. Если бы я не выбрала Бесстрашие, то была бы сейчас здесь. Я изучаю каждый миллиметр пейзажа. Я сажусь на корточки, срывая цветок. Ромашку.Ко мне подбегает какая-то девочка, лет шести-семи. - Ты красивая, но с цветком будет тебе лучше! - говорит она, вставляя мне цветов в волосы. - Отойди от них! - кричит женщина, наверное, ее мать. - Простите мою дочь, - говорит женщина. - Она любит лезть, куда не просят.        Я улыбаюсь ей, женщина выглядит молодо. На вид ей лет тридцать, она блондинка. Ее дочь - копия ее самой. - Ничего страшного, - говорю я, - ваша дочь сделала мне прическу, - произношу я, показывая цветок в волосах. - Тяжело это? - говорит женщина. - Тяжело, что? - недоумеваю я. - Жить не в своем русле, - говорит она, поднимая свою дочь на руки, и уходит.        Я хочу ее догнать, чтобы спросить, что она имела ввиду. Но не могу этого сделать, так как чувствую, что на плече тяжелая мужская рука. Я оборачиваюсь. Эрик. Он смотрит на меня осуждающее, наверное, из-за того, что я ушла от группы. Я замечаю, как меняется его лицо, когда он глазами находит цветок в волосах. Он начинает часто дышать и отпускает меня. - Убирайся, - говорит он, - Убирайся.        Я моргаю, но все же убегаю от Эрика подальше. Я оглядываюсь на него, он сидит около клумбы, тех самых цветов. Гудит поезд, Эрик встает и бежит к нему. Я скрываюсь в толпе, снимая цветок с головы. Ребекка подходит ко мне, я сажусь с ней рядом. Всю дорогу мы едем молча. - По приезду обратно в Бесстрашие просьба всем разойтись по залам, - говорит Эрик.        Мы приезжаем быстрее, чем я думала. Я спрыгиваю с поезда и тащусь обратно в Яму. Я не заглядываю в общую комнату, а сразу направляюсь в зал. Я бросаю взгляд на таблицу, я до сих пор седьмая. Вслед за мной приходят и остальные во главе с Эриком. - Первый бой. Ник и Изабель, - говорит Эрик, смотря в пол.        Я даже не прыскаю, молча залезаю на ринг. Изабель не отошла от вчерашнего боя с Ребеккой, поэтому я думаю, что справлюсь с ней. Она неуверенно залезает на ринг, сгибая руки в локтях. Я встаю в позу. Изабель наступает первой, она всем телом толкает меня, я валюсь с ног. Она не бьет меня, она со всей силой наступает мне на кисть, я издаю крик.        Внезапно для себя я вскакиваю на ноги. Я подхожу к ней, ударяя ее в лицо. Она хватается рукой за окровавленный нос. Я не медлю и ударяю ее еще раз. Она валится на землю. - Все, бой окончен, - говорю я. - Нет, - мотает головой в разные стороны Лидер.        Чего он хочет? Хочет, чтобы я добила ее? Но она уже в нокауте. Я сажусь на корточки и только делаю, что ударяю ее. - Пожалуйста, просто кричи от боли, - шепчу я ей, - я не хочу тебя добивать. А я понимаю, что ты больше не сможешь стоять на ногах.        Она кивает, я рассекаю воздух рукой и бью себя по другой руке только ради хлопка. Изабель имитирует крик. Я вижу, как вскакивает Ребекка и Томас. Я повторяю это снова и снова. - Все, - говорю я. - Все, - я срываюсь на крик, осознавая, что теперь меня ничто не остановит. - Я не стану добивать ее! Она проиграла, чего тебе еще надо? Она не может дать мне удар. - Бой будет идти до первого "сдаюсь", - говорит Эрик, сгибая руки на груди. - Хорошо, - киваю я, - хорошо.        Я закусываю губу и отворачиваюсь. Если я сейчас сделаю то, что захотела, думаю, что все полетит к чертовой матери. - В таком случае, я сдаюсь. - Что? - смеется Эрик. - Я сдаюсь, Эрик. Пусть я победила ее физически, но я не стану добивать ее. Я хочу остаться человеком, в отличии от тебя, - рявкаю я, - я сдаюсь. Это моя слабость. Я слабая, но я не буду ее добивать.        Я схожу с ринга. Изабель переворачивается на спину, закрывая лицо рукой. Я слышу всхлипы. - Хорошо, за мной, - говорит Эрик.        Все слушаются его, кроме Изабель, она продолжает лежать на полу. Последнее, что я вижу, как она переворачивается на живот, давая волю слезам. Я иду рядом с Эриком, осознавая, что сейчас мне не поздоровится. Он подходит к обрыву и толкает меня в пропасть. Я хватаюсь за выступ, смотря в его глаза. - Продержись, - равнодушно говорит он. - Да пожалуйста, если упаду, то там темно, а я темноты не боюсь, - говорю я, дрожащим голосом.        Темноты не боюсь, а вот высоты боюсь. Я держусь изо всех сил, но понимаю, что продержусь лишь несколько секунд. Учитывая, что Изабель наступила мне на руку. Та болит, что я начинаю плакать. Я смотрю на Эрика. - Нет, нет, нет, - говорю я, когда понимаю, что моя рука соскальзывает. - Эрик, - шепчу я.        Он снова смотрит вниз. Я жмурюсь, смотря на него. Что-то не так. Если минуту назад на его лице играла безжалостность, то сейчас испуг. Я вижу, что его лоб покрывается потом. Эрик моргает глазами. Резко он садится на корточки, хватая меня за руку, и поднимает меня рывком.        Я замечаю, как на него смотрят остальные. Я сама смотрю на него, пытаясь понять, что происходит. Он мотает головой в разные стороны и уходит на другой конец моста, скрываясь в темноте.