а в душе я кричу

танцует с безумием, заливается алкоголем литрами, смеётся до хрипа, прожигает взглядом, говорит: «катись к чертям, ты никто мне, ничто мне, не будешь важным, не стать никогда близким, нужным, тем самым», и, вопреки мыслям своим, скорее всего и верным, ладонь в ладонь запускает, ищет, кто знает, наверно, тепла, что так нужно простым, как и сложным людям. пусть и ведьмам диким — они то ведь тоже из крови и плоти, и мыслей в их голове больше, чем много. я люблю её, хоть и больная по всем медицинским статьям, а по статусу далеко не ровня — потому что танцевать вот так, пить алкоголь литрами и сжимать сердце в руках до боли смогла лишь она одна. я никто ей, ничто ей, и не важен, и, утверждает, что не любим, но вот можно ль верить ей, когда обнимая, что есть сил, она шепчет душою в душу мне: есть ты, а значит и целый мир. * я люблю её, господи боже, на самом что ни на есть деле, и целую в свете прожекторов губы, горящие в жаре текилы.